Рядом с ней, по обе стороны от паланкина, шагали два телохранителя — высокие, крепко сложенные мужчины. Они были облачены в длинные стеганые плащи и декоративные, скрывающие лица шлемы. В руках они несли длинные шесты, поддерживающие над головой Прист небольшой навес. За ними следовал караван из шести грузовых сервиторов с корзинами.
Телохранителем, шагавшим по правую руку от Цинии, был Нейл. А слева — номинально — Зэф Матуин. Но на самом деле это был Рейвенор. Инквизитор «надел» на себя тело Матуина.
— Они просто разыгрывают театральный выход, — предположила Кыс. — Ты же знаешь госпожу. Она любит появляться… по-королевски.
— Может быть, — кивнул Тониус.
Кыс наклонилась и нажала еще несколько кнопок, разворачивая изображение так, чтобы получше разглядеть сам бастион. Загадки и слухи окутывали Предел Боннэ, как и все прочие диковинные места. Некоторые поговаривали, будто первые колонисты нашли здесь невообразимые сокровища. Другие рассказывали, что скалу прорезали многочисленные переходы и залы, которые никто до сих пор еще не обследовал и не проходил до конца. Многие полагали, что в Пределе была обнаружена древняя и невероятно могущественная ксенотехнология. Одна особенно популярная история гласила, что время от времени кто-нибудь из посетителей пропадает здесь бесследно. Кое-кто считал, что их забирают местные духи в качестве платы за использование людьми этой древней крепости.
Раз в несколько минут на дисплее появлялись короткие вспышки и мерцание далекого света. Причиной тому служили фотонные выбросы, которые производило ветхое, умирающее светило планеты. На данной стадии это были только бледные всполохи. В течение ближайших десяти или двенадцати часов они должны были перерасти в полноценную солнечную бурю, которая заполнит небо огненным заревом и продлится в течение трех дней. Такие бури случались каждые тридцать пять месяцев.
Это и был Огненный Поток. Фестиваль, во время которого у Предела Боннэ собиралось множество каперских судов, а их владельцы ели и пили под полыхающими небесами.
Кыс вздохнула. Напряжение Тониуса передалось и ей.
— Не понимаю, почему бы нам просто не войти, не предъявить свои бумаги и…
— Посмотрите сюда, мадемуазель Кыс. — Халстром ткнул в главный дисплей. — Поглядите на все эти корабли, стоящие в Лагуне. Я вижу каперов, авантюристов, дальнобойщиков, торговые корабли всех размеров… и вот это. Что же это такое? А вот это? Или вот там, судно в форме диска? Чтобы вы могли представить себе его размеры, могу сказать, что стоит оно на расстоянии две сотни километров. Это место считается пограничьем, леди. Многие посетители никогда и не слышали о наших властных полномочиях. А тех, кто слышал, они нисколько не заботят.
— Именно это и означает понятие независимой торговой станции, — сказал Тониус. — Это Протяженность Удачи. Свобода. А нас, имперцев, здесь только терпят.
— Да, в этом ты разбираешься, — поддразнила его Кыс.
— Даже не поверишь, — откликнулся Тониус.
Они подошли к древним воротам. Каменное сооружение украшали переплетения символических фигур, изображающих пляшущее пламя. По обеим сторонам арочного прохода лежали горы из обрядовых статуэток, ритуальных горшочков, небольших завязанных мешочков, питейных сосудов, лент, а иногда встречались и изображения аквилы. Всё это явно принесли люди. У ворот было принято оставлять подношения, прося о ниспослании удачи в следующем рейсе. Их встретили двое вигилантов.
— Вы подготовили дань? — прошептала Прист.
— Сервиторы проинструктированы, — ответил Рейвенор губами Матуина.
Пределом управлял Орден Вигилантов. Они взимали пошлины, присматривали за порядком, обеспечивали безопасность посетителей и следили за тем, чтобы торги велись честно.
Стражи двинулись навстречу посетителям. Стройные, высокие — по крайней мере, не ниже Гарлона и Зэфа — мужчины. Они шагали легко и стремительно. Нейл сразу определил в них опытных воинов. Оба стражника были облачены в великолепную старинную ребристую броню и черные, широкие сверху и сужающиеся книзу штаны. На ногах они носили черные же войлочные башмаки с выделенным большим пальцем. Обнаженные руки были то ли целиком бионическими, то ли покрытыми некой разновидностью кожных имплантатов. Подобного не видели раньше ни Нейл, ни Рейвенор. В заплечных ножнах вигилантов покоились церемониальные полуторные мечи.
Множество странных кожных имплантатов обрамляло их шеи, благодаря чему лысые головы стражей, казалось, держались на изящных металлических колоннах с вычурной гравировкой. Кожу на лицах и черепах целиком покрывали татуировки в виде кружащего пламени, в точности повторяющие узор вокруг проема ворот. Аугметические глаза мерцали тусклым зеленым светом.
— Добро пожаловать, — сказал один из них.
— Имматериум принес вас к Пределу Боннэ, — объявил второй глубоким хриплым голосом.
— Свободная торговля приветствуется здесь, — добавил первый.
Прист поклонилась им со своего парящего паланкина.
— Благодарю за приветствие и прием, — сказала она. — Я смиренно прошу впустить меня. Мы принесли дань для всеобщего процветания.
— Позвольте нам оценить ее, — сказал хриплый.
По сигналу Нейла несколько сервиторов вышли вперед и раскрыли свои корзины. Стражи оглядели продукты, запечатанные в стазис-контейнеры, и несколько фляг с амасеком.
— Подходящая дань, — кивнул хриплый вигилант.
— Добро пожаловать, — сказал второй. — Желаете ли вы, чтобы мы возвестили о вашем прибытии и представили госпожу собравшимся здесь торговцам?
— Я капитан Зидмунд. Мое судно называется «Пятно». Прибыла на Огненный Поток, но, кроме того, не прочь рассмотреть пару выгодных предложений.
— Зидмунд. «Пятно»… — эхом отозвались оба стражника.
— Я обладаю внушительными финансовыми возможностями, — добавила Циния. — Обнародуйте это. Меня интересует по-настоящему серьезный бизнес.
— Вы уважаете Кодекс Предела? — спросил один из вигилантов.
— Мир и беседа, — ответила Прист. — И никакого огнестрельного оружия внутри Предела, где до него смогла бы дотянуться рука человека.
Нейл и Матуин покорно продемонстрировали, что кобуры на их бедрах пусты, — ритуальный жест, символизирующий мирные намерения.
— Вы знакомы с нашими правилами, — удовлетворенно произнес вигилант.
— Вы уже бывали здесь прежде, — добавил хриплый.
Их слова прозвучали скорее как утверждение, чем как вопрос. Нейл напрягся.
— Я свободный торговец, — сказала Прист. — И прихожу туда, куда пожелаю.
— Запись голоса показывает, что вы являетесь капитаном Цинией Прист. Не Зидмунд.
— Торговцы иногда меняют свои имена. Это проблема?
— Ни в коей мере. Мы не станем болтать. — Вигиланты расступились, пропуская гостей. — Проходите и ведите свою торговлю.
Пройдя через ворота, они вступили в просторный зал, высеченный прямо в скале. Здесь по-прежнему было душно. Вдоль стен светились желтым биолюминесцентные лампы. Сводчатые коридоры вели в другие помещения, а в дальнем конце зала виднелся хорошо освещенный широкий тоннель. Несколько вигилантов вышли к гостям, чтобы проводить сервиторов Прист к общинным кладовым.
Один из вигилантов подошел к паланкину Цинии.
— Нуждаетесь ли вы в помощи гида? Переводчика? — предложил он шепотом. — Или в каких-либо иных услугах?
— Я скажу, если они мне понадобятся, — ответила она.
Вигилант поклонился и попятился. В сопровождении двоих телохранителей Прист степенно поплыла по длинному тоннелю.
Прибывающие в Предел Боннэ торговцы могли бесплатно получать питье и еду. На самом деле, почти все услуги здесь предоставлялись безвозмездно. Конечно, взималась плата за швартовку, но сразу после ее внесения торговец мог в полной мере наслаждаться гостеприимством станции. Такой комфорт создавался, во-первых, для того, чтобы посетители могли расслабиться, а во-вторых, чтобы поощрить их к неторопливым коммерческим переговорам. Вигиланты терпеливо дожидались своего вознаграждения в виде одного процента от общей суммы любой сделки или соглашения, заключенного в их владениях.
Конечно, этой кажущейся щедрости помогала и традиция внесения дани. Каждый капитан, мастер или авантюрист, будь он человеком или кем-либо еще, приносил что-нибудь из продуктов, а также спиртного или других интоксикантов.
Дань Прист была отправлена вниз по высеченным в камне коридорам в сортировочную, примыкавшую к одной из многочисленных кухонь станции. Там сервиторы в соответствии с указаниями оставили свою ношу и направились обратно к «Потаенному свету». Вигилант промаркировал корзины и прикрепил к ним инструкции по хранению. Вскоре рабочие кухни должны были рассортировать и распределить их содержимое: скоропортящиеся продукты в ледники и стазисные хранилища, вино в погреба, бакалею в колодцы кладовок, продукты, требующие особого хранения, в соответствующие контейнеры, а наркотики девушкам, обходившим салоны, где велась свободная торговля.
Не успел вигилант закончить с маркировкой, как его окликнули. Двое подсобных рабочих устроили препирательства на близлежащей кухне.
Корзины Прист остались стоять без присмотра у влажной кварцевой стены сортировочного зала. Крышка одной из них откинулась, и, натужно зашипев, телескопические штыри подняли поднос с продуктами, который на деле оказался всего лишь неглубоким фальшивым дном.
Медленно и глубоко дыша, из потайной полости вылезла Кара Свол. Ей пришлось сложиться в три погибели, чтобы втиснуть свое тело в такое крошечное пространство. Выбравшись, она помедлила и, скривив гримасу, вставила на место суставы плеч.
Бывшая акробатка огляделась. На то, чтобы прямо здесь приводить свое тело в порядок, времени не было. Она сняла оптоволоконную заплату с левого глаза. На клейкой основе осталось несколько ресничек. Кара потерла веко и, выдернув конец длинного оптического кабеля из стенки корзины, свернула его в моток. Благодаря этому устройству она видела все происходящее и выбрала подходящий момент, чтобы выбраться наружу.
Озираясь, Кара засунула оптоволокно в набедренный карман облегающего, светоотражающего комбинезона, обтягивающего все ее тело, включая голову.
Открыв еще одну корзину, Свол достала маскхалат и рюкзак на тугих фейлоновых ремнях. Компактный вокс и мультиключ скользнули в держатели на ее поясе, а узкий боевой нож она закрепила на икре.
Почти готово. Внезапно она услышала приближающиеся шаги. Осталось сделать еще кое-что. Полупустые корзины выглядели, более чем подозрительно. Кара разорвала герметичные пакеты с обезвоженными водорослями и высыпала их на дно, а затем полила все водой из фляги.
Шаги становились громче. Кара установила на место подносы с едой, закрыла корзины и прыгнула в тень в углу сортировочного зала. Бывшая акробатка по-паучьи поползла по отвесной стене, цепляясь за кварцевые отложения бритвенно-острыми крючками, закрепленными на подошвах и перчатках комбинезона. Добравшись до верха, она скользнула в неглубокую нишу под потолком и замерла.
Несколько кухонных рабочих откинули крышки с корзин Прист и вытащили верхний поднос из той, где пряталась Свол. На дне блестела гора водорослей. Рабочие засмеялись и стали отпускать шуточки в адрес скряги капера. Они привыкли к такому. Многие делали вид, будто принесли уйму угощений, а на самом деле оказывалось, что корзины заполнены морской капустой.
Кара тоже тихонько усмехнулась.
Как только рабочие принялись разносить корзины по кладовым, она вновь поползла по каменной стене к огромной кремневой арке, ведущей на кухню.
В руках и ногах пульсировала боль. Восхождение потребовало огромных усилий от занемевших в неудобном положении мышц. Однако, несмотря ни на что, Кара заставляла себя шевелиться. Левую ногу свело судорогой. Свол чуть не сорвалась, но стиснула зубы и удержалась.
Оказавшись в просторной и плохо освещенной кухне, она огляделась. От вместительных котлов поднимался пар, дым клубился над жаровнями с телятиной, оркуну и замаринованным синква, а также над барабанами с коптящимся кетелфишем. Внизу стояли кастрюли с жарящимися в масле сосисками, супницы, пароварки с фуби-клецками и вялолистами. Густой чад, слоями плавающий под потолком, отлично маскировал Кару, замершую на поперечной балке. Акробатка задержалась там на несколько минут, чтобы снять напряжение мышц и расслабить измученное тело. Запястья, суставы, пальцы, позвоночник, ребра, поясница. Словно давая представление перед незримой аудиторией, она начала вытягиваться и изгибаться, становиться на мостик, вращаться и кувыркаться.
Затем Кара улеглась на балку и прислушалась к грохоту и бульканью кухни. Ее тело все еще гудело — что не удивительно после двух часов, проведенных в тесной корзине. Но она, наконец, восстановила подвижность и согрелась.
Достаточно отдохнув, Свол поднялась и направилась вглубь станции.
И все-таки это был худший из снов. Что-то текучее и в то же время цельное вливалось в щель под дверью. Оно было черным и вонючим. Точно клей, который нюхала бабушка. Словно ее чертов, выжигающий мозги клей!
Он попытался разбудить бабушку. Она храпела, сидя в своем кресле. Когда он потряс ее, его руки вошли в плоть, будто в гнилое, источенное червями мясо. Вскрикнув от отвращения, Заэль попятился и схватил с буфета небольшое изображение Бога-Императора. Мальчик выставил его перед собой, словно пытался отгородиться от вязкого кошмара, сочащегося через трещины в кухонной двери.
— Уходи, Ноув! Уходи! Оставь меня в покое!
— Он должен кое-что узнать…
Мальчик сдавленно вскрикнул и… проснулся.
Застонав, Заэль сел на кровати. В каюте было темно. Только из ванной лился приглушенный свет. Он специально не выключал его. Морозный блеск расплескался по темному помещению.
Мальчик тяжело дышал. Ему хотелось позвать Нейла, Кару или хотя бы Кыс, но он вспомнил, что они заняты в какой-то операции. Заэль подумал о том, чтобы поговорить с «Креслом». Нейл советовал ему сделать это еще тогда, возле того места… как оно там называлось? Ленк?
Он не мог. Не мог осмелиться. Он до сих пор не понимал, почему «Кресло» взял его с собой и почему считал каким-то особенным. И Заэлю вовсе не хотелось все испортить. Не хотелось давать «Креслу» повод выбросить его.
Да и разве можно было считать это достаточным основанием? Заэлю снились кошмары. Ну и что? Просто с его головой что-то не в порядке. Наверное, ломка еще дает знать о себе.
Заэль сидел в темноте, положив подушку на колени и уткнувшись в нее головой.
Ему хотелось, по-настоящему хотелось стать таким же, как Нейл. Спокойным, уверенным в себе человеком. Или таким, как Кара. Черт, да хотя бы таким, как Кыс или Тониус.
Из ванной послышался какой-то звук. Словно кусок мыла упал с полочки или резиновый мячик покатился по металлическому водостоку.
Как это может…
Заэль поднялся, держа подушку перед собой, точно самый идиотский щит в Империуме. Из душа хлынула вода. Горячая вода. Пар вырывался из кабинки, затуманивая стеклянную дверь.
Кто-то был там, в душевой кабинке. Кто-то скрытый паром и водой.
Заэль тяжело сглотнул:
— Эй?
— Заэль? — послышался голос.
Мальчик даже разобрал, как кто-то выплюнул воду, прежде чем произнести его имя.
— Да. А там кто?
— Это же я, Заэль.
— Кто «я»?
— Мать твою, Заэль! Ты что, не узнаешь собственную сестру?
Заэль начал пятиться.
— Моя сестра… она мертва. Ты не моя сестра…
— Конечно же, это я, малыш, — сказала туманная фигура, стоящая за стеклянной дверью. — Иначе зачем бы мне искать тебя?
— Не знаю… — пробормотал мальчик.
— Все связано, малыш. Все. Места, время, души, Бог-Император — все это связано в единое целое. Ты и сам все поймешь, когда окажешься там вместе со мной.
— С тобой? Что тебе нужно, Ноув?
— Я должна тебе кое-что рассказать. Хорошо?
— Что именно?
Душ неожиданно выключился.
— Подай полотенце, малыш. Я выхожу.
— Н-нет! Не надо…
Дверь кабинки открылась. Перед Заэлем стояла сестра. Одетая, вымокшая до нитки, окутанная паром. И такая же искалеченная, как и тогда, когда ее обнаружили у подножия стека.