- Эрик…
- Он мой сын, - небрежно ответил Леншерр и залпом допил оставшийся кофе, немного растеряв свой бодрый утренний настрой.
- Сын? – тупо повторил Ксавьер, глядя на профиль друга и любовника и не воспринимая эту информацию.
- Да, я сам недавно узнал. На самом деле, я узнал это уже после того, как пригласил в братство, так что, фактически, изначально меня заинтересовали исключительно его способности. Так что, можешь считать, что ты прав.
- Как ты мог не знать, что у тебя есть сын?! – возмутился Ксавьер, осуждающим взглядом прожигая друга, и, к его удивлению, Леншерр встряхнул головой.
- Так, прекрати, убери это, - поморщившись попросил Эрик, и вилка в его руках начала медленно выгибаться и изменять форму.
- Что..? – не понял Чарльз, но потом попытался успокоиться и собраться с силами, бережно коснулся плеча Леншерра, - прости, мои способности сильно возросли за последние десять лет, а из-за Церебро я порой не могу себя полностью контролировать.
- Поэтому я ношу тот шлем, - почти прорычал Леншерр, подняв грозный взгляд на Ксавьера и все еще ощущая отголоски мигрени, которой его наградил «добрый» профессор.
- Не уходи от темы, - вкрадчиво, ласковым тоном напомнил Чарльз, сильнее сжимая плечо друга.
- Тебе нужно это объяснять? – почти прошипел Эрик, но Чарльз продолжал смотреть твердо и ждал объяснений. Эрик обреченно вздохнул. – Я был молод и надолго нигде не задерживался. Я даже не знал, что…
- Оставил беременную девушку, - закончил за него Чарльз.
- Прекрати, - начал злиться Леншерр.
- Это безответственно.
- О, и это мне будет говорить первый Казанова Оксфорда? – парировал Леншерр. – Сам-то уверен, что не оставил потомство в годы бурной молодости.
- Я уверен, - серьезно заявил Ксавьер, и этот спор Леншерр явно не хотел продолжать. А вот профессор не собирался пускать все на самотек. – Ему опасно у тебя.
- Для него безопаснее рядом со мной, я смогу научить его, сделать сильнее, - в голосе Эрика звучала железная уверенность, и, будь на месте Чарльза кто-то другой, то он вряд ли бы решился продолжить этот разговор. Но Чарльз не боялся Эрика и знал, что ему дозволено куда больше, чем всем остальным.
- Не заставляй своего ребенка сражаться. Эрик, это несправедливо по отношению к нему.
- Это не тебе решать, - Леншерр еще держал себя в руках, но проклятая вилка превратилась в изогнутое нечто, и все еще плавно извивалась на столе, растягиваясь и покрываясь рябью.
- Я не решаю, - начал успокаивать его Чарльз и нервно сглотнул. – Просто, я думаю, что такому способному мутанту будет лучше здесь… в моей школе.
- Даже не думай, что я сдам тебе моего сына, - с прищуром предупредил Магнито. – Я уже поговорил с Кевином, успел узнать, как ты тут настраиваешь юное поколение против меня. Что это, Чарльз? Ты готовишь боевой отряд, чтобы противостоять мне?
- Не говори глупостей, - Ксавьер закатил глаза.
- Да? То есть, хочешь сказать, что в один прекрасный день ты не натравишь на меня своих учеников?
- Конечно нет, - заверил профессор. – Успокойся. Ты кухню погнешь. Успокойся, Эрик!
- Я спокоен, - выдохнул Леншерр и поднялся на ноги, чтобы сделать себе еще кофе. – Жаль, что у тебя нет пива, - после короткой паузы, уже спокойнее сказал Леншерр.
- Это же школа. Здесь дети живут, - попытался оправдаться Чарльз, хотя сам бы не отказался выпить, и уже хотел что-то добавить, приоткрыл рот, но тут же нахмурился и прижал пальцы к виску.
- Дети проснулись, у нас есть примерно полчаса, пока они соберутся и спустятся в столовую.
- Более чем достаточно, - спокойно кивнул Эрик, наливая кофе в свою чашку, и небрежно поправил волосы, но за стол не вернулся.
- Переоденешься. Не хочу представлять тебя им в таком виде, - предупредил Ксавьер, разглядывая майку и спортивные штаны, в которые был одет Леншерр.
_____________________________________________________________________
*Imagine Dragons – Selene
========== Глава 8: Hold My Hand ==========
Are you really living
(Действительно ли ты живешь)
Or do you seek loving
(Или ты ищешь любви?)
Are you happy being
(Доволен ли ты жизнью )
Or do you search for meaning
(Или ищешь какой-то смысл?)*
- Где он? – Питер не отставал от Алекса и не давал ему выйти из тренировочной комнаты, которая вся была покрыта выжженными темными пятнами, некоторые из которых до сих пор дымились.
- Питер, успокойся. Эрик приказал ждать его возвращения. Он задержится на неделю или две, - с нажимом повторил Алекс, но Максимова явно не устраивал такой ответ.
- Где он? Где? Мне нужно знать, - не унимался юноша.
- Я сказал, успокойся, - чуть повысил голос Алекс и строго посмотрел на их новобранца. – Если Эрик что-то говорит, то мы исполняем и не задаем лишних вопросов. Сейчас основная задача всех, кто может сражаться – защищать периметр, а тех, кто что-то смыслит в медицине – помочь спасенным. Что из этого тебе не понятно?
- О, это вполне понятно. Но мне нужно знать, где Эрик, - с нажимом спросил Питер и для большей убедительности улыбнулся. Как объяснить временному лидеру, что он не знает, как верить его словам о том, что его отец жив, когда он сам видел, какой ад творился на той военной базе и точно знал, что Эрик отвлек на себя всех боеспособных солдат и технику. Даже зная и представляя себе его способности, Питер не мог поверить, что его отец смог выбраться из этой мясорубки целым и невредимым, тем более, когда они все лишились способностей. Пусть на время. Но этого времени вполне могло хватить военным, окружившим безоружного Магнито.
Алекс осмотрел серебристоволосого паренька оценивающим взглядом и не спешил с ответом.
- Как я вообще могу верить тебе, если не знаю, откуда ты все это знаешь? Что-то я не заметил, чтобы кто-то тебе звонил или приезжал с разведки, да даже почтового голубя не было. Как ты можешь знать, что Эрик жив?!
- Он мне сказал, - холодно ответил тот и, увидев непонимание на лице юноши, словно обвиняя его в чем-то, произнес . – Я не знаю, с чего вдруг ты затесался у Магнито в любимчики, и почему он доверяет тебе участие в миссиях… Но, раз он доверяет… - Алекс напряженно выдохнул и взял себя в руки. – Значит, у него на то есть свои причины.
- Уж поверь. Есть, - заверил его Питер, и выглядел непривычно серьезным и напряженным.
- Он связался со мной через телепата. Очень сильного телепата, которому, я знаю, можно доверять, - пояснил Саммерс, но было видно, что Питеру этого мало.
- Где он. Я должен знать. Я хочу сам увидеть его, - Питер чувствовал, как безумно бьется сердце в груди, и никак не мог понять, как вообще все свелось к этому. Но уже бросил попытки разобраться. Он пришел в братство, чтобы быть с отцом, чтобы узнать его, чтобы помочь ему, чтобы …
И он просто не мог сидеть взаперти!
- Он скоро сам прибудет. Он не оставит нас. Не Эрик. Сейчас он договаривается с Ксавьером…
- Что? – Питер даже отвлекся от собственных сбившихся в безумный комок мыслей. – Ксавьером? Чарльзом Ксавьером? – уточнил Максимов, уже чувствуя покалывание в ногах, готовый сорваться с места в любой момент.
- Ну да. Ах, да, ты же не знаешь, - нахмурившись вздохнул Алекс и неспешно направился к выходу из тренировочного зала, и теперь уже Питер шел рядом. Но чего же ему стоило двигаться так медленно, когда все тело готово разогнаться до скорости звука.
- Я был их первым учеником. Одним из первых. Тогда еще эти двое работали вместе и… - Алекс осекся и как-то странно усмехнулся.
- Что? – тут же спросил Питер. – Что? Что между ними случилось? – Он помнил Ксавьера. Да как забыть агрессивного хиппи, который просит вытащить человека из тюрьмы под Пентагоном. Тюрьмы, которую он же и спроектировал. Для человека, с которым он был знаком и которому даже был другом. Это не состыковывалось. Не складывалось в правильную картину и рассыпалось на части.
- Ладно. Просто, я могу тебя заверить, что они … Близкие друзья, - Алекс слегка запнулся в конце фразы, но внезапно среагировал быстрее шустрого Питера, который уже хотел уточнить. – Друзья. Все. Это то, что я могу тебе сказать. И то, что Эрик у него, означает, что все в порядке.
- В порядке? – уточнил Максимов и задумчиво поджал губы. – Что нормально, что мой от… Наш предводитель, - опомнился Питер, - сейчас зависает в той заброшенной школе?
- Что? – теперь уже была очередь Алекса теряться в догадках.
- Я знаю Ксавьера, он и просил меня освободить Магнито. И он точно не выглядел как тот, кому можно спокойно довериться.
- Тогда почему ты ему помог?
- Пентагон. Это весело, - пожал плечами Питер, но внутри только сильнее напрягся. Он примерно помнил, где находится та школа. Он бы смог туда добраться.
- Нет. Я… Чарльз, которого я знаю, совсем другой человек, - хмыкнул Алекс, припоминая заботливого профессора, который направлял его, вел за собой и помог взять под контроль способности, которые до этого лишь превращали жизнь в сущий ад. Этот человек… ему Алекс доверил бы и свою жизнь.
- Я должен убедиться…
- Стой. Эрик приказал нам быть здесь. Ты собираешься ослушаться его приказа? Сейчас, когда всем нам нужен каждый, кто может сражаться? – в одно мгновение Саммерс забыл о профессоре и строго посмотрел на юношу, который собирался дезертировать. – Ты с ума сошел? Если нас найдут военные, думаешь, сколько мы продержимся? Я и Тодд Алек и Гейл, пока мы будем сдерживать их, если сможем делать это долго. Твои способности нужны нам здесь для защиты. Эрик выбрал тебя не просто так.
До самой последней фразы Питеру было все равно, он даже не слушал Алекса и пытался вспомнить нужные повороты и дорогу. Но его слова… Он с сомнением посмотрел на Саммерса. Не ему он служит. Он никому не подчиняется. Нет уж, ни здесь, ни где либо еще. Никогда. Свободен как ветер, сейчас и всегда. Но… Но расстраивать отца, нарушив его прямой приказ, вряд ли это поможет их отношениям. А Питер уже заметил, каким строгим может быть Эрик, если его что-то не устраивает. Может, таким и должен быть лидер. Ведь просто рядом с ним казалось, что нет ничего невозможного. Питер чувствовал его силу и уверенность и хотел идти за ним. Рядом с ним. Все еще хотел привести его в свой дом.
Стоило сказать ему об этом раньше. Ведь был шанс. И что теперь?! Какая-то база, военные планы, плененные мутанты, задания и сражения, приказы и неизвестность.
- Че-ее-ерт, - Питер крутанулся на месте слишком быстро, закрутив вокруг себя резкий порыв ветра, но ему нужно было ускориться, сбросить напряжение, развеять мысли. Успокоиться.
- Я осмотрю периметр и окрестности, - и, не дождавшись разрешения или одобрения, он сорвался с места.
***
Класс был тих как никогда. Никаких записочек на задних партах, никаких незаметных игр со способностями, даже никаких рисунков на полях конспектов. Никогда еще на уроке истории не царила такая напряженная и сосредоточенная обстановка. Каждый из студентов безмолвно слушал лекцию Ксавьера и делал нужные пометки, но то и дело кто-нибудь не выдерживал и косился в конец класса, где у стены тихо стоял Эрик, скрестив руки на груди и внимательно наблюдая за лекцией директора, который рассказывал про коалицию первых штатов США при войне за независимость.
- В том же 1765 году в Нью-Йорке собрался «Конгресс против штемпельного сбора», представлявший собой большую часть колоний; он выработал Декларацию прав колоний…
- Ты не считаешь, что им стоило бы знать современную историю вместо того, чтобы повторять школьную программу? – перебил его Эрик, спустя полчаса напряженного урока, и Чарльз невольно нахмурился от давления взволнованных мыслей студентов.
- Занятия проходят по программе, и историю мы изучаем последовательно, - спокойно ответил Ксавьер, словно его перебил не Эрик, а один из учеников.
- Они уже не дети, которым нужно повторять про сражения с красными мундирами, когда на пороге уже идет совершенно другая война.
«Эрик», - предупреждающе прозвучало в голове Леншерра. В то время, как в головах студентов начали роиться взволнованные мысли, подпитанные живым любопытством и энтузиазмом, и теперь они уже не так боялись смотреть на Магнито.
- Историю нужно знать, чтобы не совершать прежних ошибок. Истории свойственно повторяться, - наставительным тоном произнес Чарльз, указывая на Эрика мелом, и только после этого понял, что он именно этого и добивался.
- Так давай поговорим с ними об истории, друг мой, - Эрик отошел от стены и неспешно двинулся по кабинету, под пристальными взглядами учеников, которые никогда прежде не были так внимательны на уроке истории.
- Хочешь поговорить о Вашингтоне? – хмыкнул Чарльз и изогнул бровь, напоминая Эрику, что этой темы он не должен касаться. Но Леншерр помнил.
- Это же урок истории, - заметил он и окинул холодным взглядом учеников, которые словно примерзли к своим стульям. – Как насчет недавней истории? Второй мировой войны? Ты же не будешь против реальных фактов.
- Мы еще не дошли до этой темы, - спокойно заметил Чарльз и махнул рукой на доску.
- Но ведь именно та история сейчас повторяется, - не согласился Эрик, прохаживаясь между рядов.
- И это дает нам шанс избежать ошибок и решить все мирным путем, - все еще спокойно говорил Чарльз, а сам шипел в голове Эрика «Хватит, здесь не нужна твоя провокация, эти дети могут изменить все наше будущее, они сделают его лучше»
«Тогда дай им выбор. Пусть видят этот мир»
- Разве? В нацисткой Германии люди клеймили себе подобных лишь из-за того, что они были евреями. Они сами выбирали, кто из людей низший и недостоин жизни.
- Ты хочешь обсудить действия нацистской Германии? – вступился в спор Ксавьер, - весь мир осудил и признал их преступления против мира и человечества. Люди тоже способны учиться на своей истории.
- Они уничтожали себе подобных, намеренно находили повод найти тех, кто отличается от остальных в человеческом роду хоть чем-то. Что, по-твоему, они будут делать с теми, кто даже не относится к их биологическому виду? Просто вести переговоры?
- И ты этому так способствовал. Ты сам знаешь, на что способен страх, и твои действия не помогли улучшить наши позиции.
- Мы же не обсуждаем Вашингтон, - напомнил Леншерр.
«Эрик, прекрати немедленно»
«Мы же просто говорим об истории»
- Не говорим, - подтвердил Ксавьер, но дети уже взволнованно заерзали.
- Расскажи им. Расскажи им, Чарльз. Ведь то, что было в тот день в новостях, было правдой. Сколько бы лживых выпусков с опровержением потом ни показывали. Они создали эти машины, чтобы начать с нами войну…
- И прекратили их производство.
- Старых прототипов - возможно. Но на военной базе на нас напала парочка из новой сборки. Это нас ждет.
Дети замерли, и Чарльз отложил мел.
- Хватит. Я сказал, никакой агитации к военным действиям в моей школе.
- Я не агитирую, я хочу, чтобы у твоих детей был выбор.
- Выбор? Да ты не дал выбора даже своему собственному сыну, и, думаешь, я поверю, что ты не видишь в них всех солдат?
- Я без шлема. Прочти мои мысли, - с вызовом произнес Эрик, и Чарльз едва не зарычал на него.
- Я не собираюсь лезть в твою голову, никогда снова!
- Хорошо. Но ты не можешь осуждать меня за то, что я хочу рассказать правду на уроке истории.
- Свою правду с твоим безумным взглядом. Я хочу, чтобы они воспитывались на фактах и принимали решения осознанно, а не поддавшись твоей энергетике и властному голосу.
- Я могу говорить спокойнее, если тебе от этого станет легче.
- Лучше помолчи. Давай не будем спорить на занятиях, - устало попросил Ксавьер и провел рукой по волосам.
- Хорошо. Но я не буду молчать.
***
Пусть даже Эрик не хотел спорить с Чарльзом, он все равно чувствовал свою победу, и дело было не в том, что он смог начать разговор с его учениками. Профессор все еще мог все это остановить или изменить. С его силой все так легко исправить, всего лишь подправив память детям.