Не решаясь стрелять из карабина (вдруг потолок обвалится), вытащил меч и рубанул по капсуле. Удачно попал – на пол вместе с куском капсулы и гелем выкатилась отрубленная голова Создательницы. Порубив трубки и шланги, с чувством выполненного долга выкатился из чертога смерти. В большом зале захотелось помародерничать. Жаба не давила, нет, а вот маленький хомячок присутствовал. Злата-серебра не обнаружил, зато нашел два кофра из неизвестного металла, наполненные драгоценными камнями. Размеры камней впечатляли – от грецкого ореха и до теннисного мяча. В каждом кофре ведра по два.
– Не зря мотались, – повеселел Чернота, – с паршивой овцы хоть чего-нибудь.
При помощи антигравитации легкие, что пушинки, кофры поплыли впереди него по направленному проходу. Отправив бойцов тащить сундуки с камнями в лагерь, Пашка приготовил связку гранат и взорвал их недалеко от входа. Внутри ахнуло, дрогнула земля, и последнее прибежище Светлой Матери перестало существовать. В пещере случился обвал, запечатавший ее навечно.
* * *
На летней террасе Пашка с Альвхейд пили какую-то местную бурду под названием чай, изредка поглядывая на плац, там амазонки упражнялись с мечами. Довольно примитивно, по мнению опера. Нарисовалась Дата с надоевшей просьбой показать новые приемы, словом, провести мастер-класс. До этой поры Пашка отбрехивался, не хотел учить девчонок. Занятие зряшное и бесперспективное. Его твердая позиция: армия – дело мужское, неча в ней бабам делать. Но тут на него насели с двух сторон, запели в уши, и через некоторое время Великий Отец сдался.
– Мне деревянный меч, амазонки со своим оружием. Супротив меня выступают все воительницы, кроме часовых и охраны.
Глянуть на небывалое зрелище собрался весь народ, обитающий в замке, – развлечений-то мало.
– Девушки, – обратился он к рядам амазонок, – у меня одно условие. Воительнице, коснувшейся меня мечом, – золотой, а если я кого приложу деревяшкой, выходить из боя немедля.
Среди девушек пронесся азартный шепоток – ишь, как глазенки загорелись. Четыреста воительниц, не соблюдая строя и порядка, неорганизованной толпой ринулись на Великого Отца, подбадривая себя криками.
– Ну держитесь, девочки-припевочки!
Чернота буквально размазался в воздухе, послышались шлепки. Опер с невероятной скоростью обрабатывал деревяшкой филейные части амазонок. Вскоре половина из них оказалась за границами плаца с багровыми полосами на попах. Злились, конечно, неимоверно, а куда деваться – уговор есть уговор. Оставшимся тоже не повезло, через пять минут признали поражение. Альвхейд, впервые видевшую работу опера с мечом против такой массы бойцов, настолько поразило зрелище, что она долго не могла закрыть рот от удивления. Подумав, пришла она к выводу, что потому Паша и Великий Отец, превосходящий обычного человека во всем, а его чудеса… Одни полеты в воздухе чего стоят.
За ужином царица была необычно молчалива и печальна. Пашка, решивший сегодня объявить о скором уходе, осекся и поинтересовался, в чем причина плохого настроения.
– Ах, дорогой, у меня камень на душе, через неделю возле Драконьей горы опять придется отдать пятьдесят младенцев крылатому чудовищу.
– Какие чудовища, какие младенцы? – вскричал Чернота.
Царица поведала:
– Вот уже без малого вторую тысячу лет альвы платят дань младенцами дракону.
– Да вы, девочки, совсем ох… обалдели, давно бы уничтожили людоеда!
– Пробовали, от прежнего Ханара один пепел остался. Дракона не берут мечи и стрелы, шкура непробиваемая.
– Все-то у вас не слава богу, придется мне задержаться с отъездом, – пробурчал Пашка, увлекая Альвхейд в спальню.
Через день Великий Отец с Датой на лошадках исчезли в межпространственном переходе. В этот раз портал сработал некачественно, и они очутились за четыре дневных перехода от города Ханар. Благо предусмотрительная царица приказала служанкам набить торока провизией. Подгоняя конный транспорт насколько возможно, к исходу четвертого дня очутились у ворот города. Успели вовремя. Старшина уже приказал готовить малышей на заклание. Великий Отец имел с ней короткую беседу, после чего дали отбой по невинным малюткам, а сам Паша отдыхал с Датой до следующего утра в доме городского начальства. Девушка, донельзя довольная бурной ночью, приготовив завтрак, долго любовалась мужественным лицом спящего Великого Отца. Городские власти во главе со старейшиной пытались отговорить Пашку от рискованного дела. Дескать, дракон настолько огромен и так далеко плюется огнем, что победить его практически нет возможности.
– Ну это мы поглядим, кто кого, – резюмировал опер. – Дайте нам проводника, дабы не плутать у горы.
Вскоре трое всадников выехали из города. Каменистая дорога сначала вилась вдоль полей, затем пошли перелески. Вдали виднелась синева настоящего леса. К месту добрались часа через три. Перед деревьями раскинулся пестрый от цветов эдакий альпийский луг. Ближе к деревьям виднелось возвышение из десятка грубо отесанных гранитных плит.
– Вот сюда мы и ложим ребеночков, – севшим голосом доложила горожанка. – Обычно дракон прилетает в обед.
– Угу, спасибо, милая, за информацию. А теперь, девочки, отъезжайте на километр и ждите на краю луга. И не возражать, – бросил он Дате.
– Как скажешь, Великий Отец. – Амазонка развернула лошадь и устремилась за проводницей.
Пашка удалился от плит метров за двадцать, спрыгнул с коня и принялся за инвентаризацию арсенала. Появилась у него одна мысль, как уничтожить злодея крылатого без применения Силы, но сначала нужно увидеть противника, так сказать, в натуре, потому как словесное описание полной картины не давало. Пашка посмотрел по сторонам и, приметив вдали одиноко стоящее дерево, удовлетворенно хмыкнул. Подъехав, вогнал бронзовый костыль в землю, затем привязал длинный повод к верхнему кольцу. Лошадка в тени кроны оказалась малозаметна. Со стороны горы послышалось мощное хлопанье.
– Ага, летающая тварь пожаловала, ну пойдем встретим. – И опер не спеша двинулся вперед.
Над плитами завис дракон, махнув пару раз крыльями, приземлился, царапая камень когтями.
– Здоровенная зверюга, мать его ети, – восхитился Чернота. – Навскидку поболее двадцати пяти метров в длину вместе с хвостом.
Темно-бурая туша опиралась на две мощные короткие лапы с весьма внушительными когтями, голову украшал костяной гребень. Сама башка размером с мини-грузовичок сидела на толстой недлинной шее, зеленые глаза с вертикальным зрачком зло осматривали местность.
Чернота, дойдя до определенной отметки, встал и выдал супостату пару матерных фраз. Затем отстегнул от пояса гранату, выдернул чеку и, мысленно произнеся цифру двадцать один, с криком: «Лови подарок, гость незваный!» – швырнул ее, метясь в нос дракону. Как и рассчитывал опер, тот рефлекторно открыл пасть, усеянную нехилыми зубами, и сцапал гостинец, звучно захлопнув челюсти. Спустя секунду граната рванула, один глаз дракона вылетел напрочь, из глазницы потекла голубая кровь. Туша зашаталась, а затем с громким гулом ухнула в траву. Пашка, издав клич команчей, заспешил к поверженному врагу за трофеями. Отрубив несколько когтей с лап, принялся за клыки. Тут-то его и накрыло чувство опасности, он поднял голову и увидел, что со стороны гор пикирует второй дракон. Эта зараза еще в воздухе стала плеваться факелами огня.
– Не, нам такой хоккей не нужен.
Опер, сорвав с плеча карабин, стал с упреждением стрелять в низко летящую цель.
«Слабоватое ружьишко, жаль, гранатомета нет», – подумалось Пашке, порскнувшему в портал. Очутившись за полкилометра от атакующей твари, сосредоточился, пропуская Силу через себя, и на выдохе запустил навстречу дракону плоско свернувшуюся часть пространства. Невидимый срез рассек летящую тушу пополам. Останки упали на луг, паря внутренностями. Пашка устало опустился на землю, положив рядом карабин. По вбитому правилу машинально заменил пустой магазин на полный. Вскоре прискакали Дата с проводницей. Началось восторженное девичье щебетание, охи-ахи, пока опер не пресек это дело.
– Хватит трещать, сороки. Дата, доставай снедь, обедать будем. Восстановим калории.
Во время трапезы его посетила вполне здравая мысль – если это были самец с самкой, то могут быть драконята. Значит, нужно доводить дело до конца.
– Объявляю приказ по гарнизону – бдить и ждать меня. – Великий Отец благодушно похлопал себя по животу и исчез.
Чернота с высадкой на седловину Драконьей горы промахнулся самую малость – при выходе из портала ступил не на тот камень. Обломок скалы под ним, когда он вышел из портала, внезапно стал съезжать вниз, пришлось срочно включать левитацию. Один камушек спровоцировал горный обвал. Пашка поежился, наблюдая с высоты неуправляемый процесс камнепада.
– Ненавижу горы, не мое это.
Поозиравшись вокруг, принялся нарезать круги и спустя короткое время заметил с северной стороны подходящую площадку и черную дыру пещеры. На площадке смердело и валялись непонятно чьи кости. Сняв с предохранителя карабин, опер включил истинное зрение – темнота в пещере отступила. Пройдя широким лазом, очутился в большой пещере, в дальнем углу которой посверкивали чьи-то желтые глаза. Приблизившись, опер обнаружил дракона-подростка, зло щелкавшего челюстями. Если кто-то из сердобольной публики пустил бы слюну от умиления: «уй, какие мы маленькие, суси-пуси» – и сделал бы козу, то наш герой не таковский. Тут не до сантиментов. Младенцев жрал? Жрал. Тогда не обессудь. Пашка с чистой совестью засадил в дракошу четыре картечных выстрела, превращая того в кучу перемолотого мяса. После чего контролька, пятый выстрел, который разнес остаток головы напрочь. Отрезав на сувенир небольшую лапку, выбрался наружу. Методом левитации спустился вниз к амазонкам.
– Все, девушки, дело сделано. Вы, – ткнул он пальцем в сторону горожанки, – отправляетесь в город. Ну а мы с тобой – в столицу.
Загрузив трофеи в рюкзак, разъехались в разные стороны. Из портала вышли в предместьях Тронхайма. Дата, ехавшая позади Великого Отца, завороженно смотрела ему в спину.
– Воистину святой человек. Ведь что сотворил – завалил целую драконью семью, а держится – вроде ничего особенного не сделал. Другой на его месте надулся бы, как индюк, да через губу разговаривал, причем не за победу над драконами, об этом речь не идет, а просто за участие в драке. – До Даты стало доходить, что она и ее подруги войдут в историю Северного царства как особы, приближенные к Великому Отцу, имевшие честь лично с ним общаться. У девушки от полноты чувств защипало в глазах, пришлось сделать несколько глубоких вдохов-выдохов для приведения себя в порядок. По случаю избавления от драконов-людоедов царица Альвхейд закатила пир, вот на нем Пашка и обрадовал властительницу – завтра, дескать, ухожу, но скоро буду. Северные народы скупы на эмоции, только здесь без слез не обошлось. Чернота, успокаивая царицу, гладил ее по голове, по спине и даже по попе – ничего не помогало. Хлюпанье носом не прекращалось. Пришлось принять радикальные меры – утащить в спальню на руках и заняться с Альвхейд ураганным сексом. Слезы вмиг высохли, не до них. Жизнь девушки вновь наполнилась смыслом. Утром Пашка не стал ее будить – исчез по-английски, не прощаясь. На столике у ложа остались лежать два драконьих когтя, а на полу – здоровенный страшенный клык. Прежде чем достичь межмирового портала, Пашке пришлось прыгать два раза – отчего-то сбивалась настройка. Вздохнул облегченно, когда увидел знакомое ущелье, куда и направился неспешной рысцой. Возле знакомой скалы спешился, несколько минут пялился на спокойную лошадку: «Балбес, на кой хрен животину сюда пер? Придется с собой брать, иначе сожрет зверье».
Активировав на всякий случай артефакт, шагнул в открывшийся портал, таща за собой слабо упирающуюся лошадь. Шаг, другой – и здравствуй, родная База. Что характерно, ни встречающих, ни провожающих, ни цветов, ни оркестра, так и чапали на пару по пустынному широкому коридору. Выйдя из здания, Пашка вздохнул полной грудью.
– До чего хорош воздух родины, ну почти родины.
Боковым зрением уловил изменение ландшафта.
– Ого, исчезла башня умников-ученых, неужели подорвали?
Вот уж кто отмороженный на всю голову, опасался и не любил Чернота ученую братию. Пока тащился к своему коттеджу, заметил некоторые перемены – появились новые здания да народу прибавилось.
– Интересно. Сколько здесь прошло времени?
Глава третья
По кабинету плыл одурманивающий запах кофе – Пашку принимал старый Мозес, Архангелов находился в командировке.
– Пять лет… – прошептал ошарашенный опер.
– Пять лет и три месяца, Пашенька, – подтвердил Мозес.
– Нет, я знал, конечно, что на Цебусе время течет медленнее, но не до такой же степени, – возмущался Пашка.
– А чем ты, собственно недоволен? Боевые тебе исправно капали на счет, отпуска накопилось полтора года.
– О чем вы судачите? – вскипел Пашка. – Мои родные не видели меня столько лет, сыновья отца забыли. В герцогстве, поди, разор?
Опер-мечник не выдержал и забегал по кабинету.
– Сядь, не дергайся, все у тебя дома в порядке, твои бабы уже надоели на Базе. В год по несколько раз являлись. Лариса, коньячку нам с лимончиком, – прокашлял в амулет связи Мозес.
Выпив по рюмке, замглавы Ордена Хранителей Равновесия углубился в рапорт, составленный Пашкой накануне. Похмыкал, почесал затылок и уставился невидящими глазами в потолок, непонятно о чем размышляя. Очнувшись, довольно осклабился:
– Можешь идти в отпуск, Пашенька, со спокойной душой, хорошо поработал.
Чернота, однако, не проявил бурной радости по поводу предстоящего долгого отдыха. Горестно вздохнув, поделился:
– Обратно мне надо, там еще Южное царство неокученное осталось.
– Павел, я не могу препятствовать продолжению операции, но мой тебе совет – отдохни пару месяцев. Своих навести, приведи дела в порядок, а потом двигай на Цебус.
Пашка согласно покивал головой и заметил:
– В этот раз возьму с собой молодых мужиков тыщи две-три, иначе операцию не вытянуть.
– Паша, делай, что считаешь нужным, Орден даже подъемные оплатит твоим людям.
Посидев с полчаса и обсудив кое-какие детали, стали прощаться. Уже у двери Пашка, обернувшись, посетовал:
– Извините, в этот раз без трофеев. Сейчас сувениры занесу, в приемной оставил.
Спустя минуту он с грохотом опустил на дубовый стол объемистый брезентовый сверток. Мозес озадаченно уставился на презент. Когда на свет божий появились четыре драконьих клыка и несколько когтей, у старого мага перехватило дыхание. Выпив из горла остатки коньяка, он просипел:
– Это то, что я думаю?
– Не знаю, о чем вы думаете, но перед вами драконьи зубки, – растерянно сказал Пашка.
– О, Единый Творец, – заорал вдруг Мозес во всю глотку. – Неуч, да твоему сувениру цены нет. Ты хоть знаешь, что драконьи зубы у магов-алхимиков идут по весу бриллиантов?
От неожиданности Чернота хлопнулся в кресло. Конечно, как он мог забыть о долбаной магии.
– Тьфу ты, совсем плохой стал, а все бабы. Амазонки кому хочешь голову задурят.
– К твоему сведению, за последнюю тысячу лет впервые такой трофей притаскивают. Лариса, срочно еще пару бутылок, надо обмыть такое дело. Надеюсь, ты не возражаешь?
Пашка со вздохом дунул в пустой коньячный бокал – видимо, сегодня он в герцогство не попадет.
* * *
Малая родина, планета Хана, встретила Пашку веселым весенним дождичком. Портал перенес за два километра от замка, на краю небольшой рощи. Пришпорив одра, понесся вперед. У главных ворот опера тормознули два незнакомых стражника расхристанного вида.
– Куды прешь, по какой такой надобности?
Чернота пребывал в благостном настроении, не стал устраивать скандал, попытался мирно разрулить намечающийся конфликт.
– Вы чего, мужики, охренели, хозяина в дом не пущаете?
– Хто хозяин? Т-т-ты? Га-га-га. – Стражники зашлись хохотом, уронив алебарды на брусчатку. – Иди отсель, бродяга. Наш герцог д’Лоредан – ого-го, ростом с башню, непобедимый воин.