– Извини. Меня ввели в заблуждение.
– Ты о том, что я шлюха?
– Не так грубо. Но в общем-то ребята говорили что-то в этом роде.
– У вас там не ребята, а бабы базарные. Запудривают головы глупым девочкам, используют их и бросают. Не все, конечно. Есть много и порядочных курсантов. Но ты, к сожалению, не таким оказался. Поверил слухам. Я даже скажу, что обо мне могли говорить.
– Не надо!
– Надо. Ваши подобия мужчин о многих девчонках поганые слухи распускали. Тебе наверняка сказали, что я постоянно у училища кручусь, лишь бы какого-нибудь лоха-курсанта зацепить и женить на себе. Даю всем подряд. Меня кидают, а я снова прихожу, и так из года в год. В общем, шлюха конченая, или, как у вас говорили, шалава пробитая. На такой женишься, рога, как у оленя, вырастут. Я права?
Смирнов вновь вздохнул и подтвердил:
– Да, права.
– А ты поверил.
– Не только я.
– А остаться на неделю хотя бы да проверить, так это или нет, духа не хватило. Конечно, ведь ребята не просто так сказали, значит, от этой шалавы надо ноги делать. А мне жутко обидно было. Ведь я не хотела абы кого. Мне ты понравился. Да, ты не первый был у меня, как и я у тебя. Но даже по поведению в постели, по страсти, которая затуманила мне голову, мог бы догадаться, что шалавы так не отдаются мужчинам. Они все расчетливо делают. А я бросилась, как говорится, в омут с головой. Ну и налетела на огромный камень, лежащий на его дне. Ладно, Боря, кто старое помянет…
– Ты прости меня, Галя, – пробубнил Смирнов.
– Давно простила, так что не переживай. А ты здесь каким образом? Вроде говорил, что советником куда-то тебя направили. Сюда, в Сирию, что ли? Или соврал?
– Соврал. Сюда я недавно попал, в командировку, а так под Москвой служу.
– Тут в охране базы, что ли?
– Да, типа того.
– Смотрю, не слишком у тебя служба идет.
– Почему?
– А ты Мирона, дружка своего, еще не забыл?
– Мирона? Нет, конечно. А он-то тут при чем?
– Это он тебя тогда из училища вывез? Впрочем, можешь не отвечать. Этот ухарь сам признался, когда решил в отпуске ко мне подвалить. Так вот, Мирон твой сейчас в училище майором на какой-то кафедре обретается, а ты все в старших лейтенантах ходишь.
– Считай, уже в капитанах. А Мирон точно к тебе подваливал?
– Можешь у него сам спросить. Номерочек дать могу, вбила сдуру, не зная, чего он хочет, да стереть забыла.
– Вот козел!
– Почему же? Ты сбежал. Я была свободна, он тоже. Почему не подвалить кобелю к шалаве?
– Не называй себя так.
– Это не я назвала, а ты и твои дружки.
– Я уже извинился, а ты меня простила. Или я что-то не понял?
– Проехали. Женился?
– Нет.
Галина удивилась или изобразила это.
– Что так? – спросила она.
– Да какая разница? Холост, и все. А ты?
– А я вышла замуж через два года после твоего бегства.
– За выпускника училища?
– Нет. За однокурсника.
– Так ты училась, что ли?
– Нет, за курсантами охотилась. Я мед окончила. И муж будущий, а сейчас уже бывший тоже.
– Погоди, значит, ты вышла замуж и развелась?
– Железная логика, товарищ старший лейтенант.
– А чего разбежались?
– Какая разница? – ответила она, так же как Смирнов.
– Ты права, никакой. А сюда чего прилетела? Пахан твой при власти, маман тоже влиятельная женщина. Крутые такие. Сама вся упакованная и вдруг сюда? Адреналина не хватает?
– Слова-то какие знаешь. Отец на пенсии, мама умерла от рака, за полгода ушла. Коттедж пришлось продать, но не в этом дело. Я жила после академии отдельно. Сюда же согласилась поехать потому, что специальность у меня редкая.
– И что за специальность?
– Долго объяснять. Я вирусами занимаюсь. Здесь же вакцинацию надо проводить в некоторых районах. Иначе эпидемия может разгореться. Вот и послали меня сюда. Да я и сама хотела. В лаборатории какая практика? Она вся на натуре.
– Ничего не слышал о том, чтобы в Сирии была угроза эпидемий.
– А что ты мог слышать, кроме команд своего начальства? Не надо это вам. Вы воевать должны, а лечить – дело медиков. Получается, что вы гробите людей или калечитесь сами, а мы всех поднимаем на ноги. И своих, и чужих.
– Никого мы не гробим.
– А чего ты смущаешься, Боря? Или стыдно стало?
– Если и стало, то что?
Галина улыбнулась.
– Значит, не все еще потеряно.
– Я не против.
Она взметнула брови и осведомилась:
– Не против чего?
– Начать все сначала.
Галина рассмеялась.
– Да я не об этом, Боря. Хочу сказать, что если у человека есть стыд, совесть, то он не потерян для общества. А между нами ничего быть не может. Все осталось там, у КПП училища.
– Авдеева! – донеслось со стороны штаба.
Галина поднялась.
– Это тебя? – спросил Смирнов.
– Да. Теперь ты и фамилию мою узнал. Пойду я. Не ожидала тебя увидеть, но, знаешь, даже рада. Хотя это совершенно ни о чем не говорит в плане будущих отношений. Их не будет. Прощай!
– До свидания.
Галина быстро направилась к коллегам.
Смирнов выбил очередную сигарету, нервно прикурил.
Неожиданно объявился Соболь и спросил:
– Ну и что?
Смирнов вздрогнул.
– Откуда ты взялся, чудила?
– А я недалеко был. Не волнуйся, ничего не слышал. Но, судя по твоей физиономии, встреча особой радости ни тебе, ни даме не доставила.
– Не то слово, Диман. Каким же лохом я оказался.
Соболь от удивления открыл рот.
– От кого я это слышу?
– Не паясничай, я в натуре говорю.
– Неужели? Просто за время этой затянувшейся командировки ты совсем одичал без баб, как, впрочем, и все парни из группы. А тут нарисовалась бывшая, с которой ты такой кайф ловил. Бабы, они же хитрые. Поняла твоя прежняя пассия, в каком ты состоянии, и давай давить на жалость. Мол, я порядочная, а ты меня бросил, потому как слухи кто-то распустил. Мол, шлюха я. А ты уши развесил, как ишак каракалинский.
Смирнов повернулся к Соболю.
– Заткнись, Диман, не нарывайся.
– Не знаю, чего эта дамочка напела тебе, но отомстила она, как я понимаю, по полной программе. Поплыл старший лейтенант Смирнов. Ты, Боря, о своих похождениях больше никому не рассказывай.
– Эх, Дима, не понял ты ничего. Ну и ладно. Что с водкой?
– С этим порядок полный. Водочка есть, два литра, пара банок опят, одна с малосольными огурцами. Да еще и шмат сала.
– К Макарову отнес?
– Да.
– Он на хвост не упал?
– А то ты не знаешь, что Рома не пьет. Если только по праздникам да по особо торжественным случаям, которые редко бывают.
– Пойдем!
– Куда?
– К Макарову! Мне выпить надо.
– Так ты сам сказал, что после обхода Жилина.
– А мне сейчас надо. Немного, граммов сто пятьдесят. До вечера все выветрится.
– Если остановимся. У нас с тормозами плохо. Можем и вразнос пойти.
– Ну и хрен с ним. Пусть вразнос.
– Это все из-за твоей дамы?
– Не лезь в душу.
– Мне больше интересен твой карман. За водку и закусь из России я свои отдал.
– Не обеднеешь.
– У меня нет офицерских командировочных.
– Да верну я тебе бабки, не ной! Идем.
– Погоди, Боря. Вон Жилин на аллее нарисовался.
– Ну и что?
– А то, что прямо к нам прет. С ним Туренко. Похоже, Боря, группе объявлен общий сбор.
– Этого еще не хватало! Прямо в самый раз. Неделями нехрен делать, а как соберешься выпить, сразу общий сбор. Что за подлянка?
– Так закон же.
– Какой?
– Подлости. Это, наверное, единственный закон, который у нас в России работает безупречно. Никто не в состоянии нарушить или проигнорировать его.
К друзьям подошли Жилин и капитан Туренко.
– Вы по-прежнему паритесь на жаре? Затарились или не успели еще? – спросил командир.
– А вы угадайте с трех раз, товарищ майор, – с какой-то злобой, не присущей ему, проговорил Смирнов.
– В чем дело, старлей? – повысил голос Жилин.
– Ни в чем. Каков вопрос, таков и ответ.
– Это ты у меня сейчас будешь угадывать, да не с трех раз, а с одного.
– Мне-то что угадывать?
– Чем будешь заниматься завтра.
– Кросс бегать с утра.
– Не угадал. Давайте с Соболем в штаб. В кабинет к Северцову. Мы с Туренко подойдем. Еще придет Курко. Вопросы, Смирнов?
– Никак нет, товарищ майор!
– Вперед!
Смирнов и Соболь прошли в штаб, в кабинет полковника Северцова. Там уже находился старший лейтенант Курко. Физиономия у него была весьма недовольной.
– Что-то случилось, Геннадий Степанович? – поинтересовался Соболь у товарища.
Курко махнул рукой.
– Только забылся, сразу же сон. Поле русское в ромашках, речушка, недалеко деревня, почему-то старая, крыши соломенные, никакого профлиста, бетона, плетни кругом, сады. Коровы, лошади, куры, гуси и прочая живность. На реке мосток, где раньше бабы белье полоскали. На нем красавица молоденькая и совершенно голая. Прикидываешь, Соболь? Я в какой-то зачуханной рубахе, шароварах и хромовых сапогах. Вижу такую прелесть и, само собой, иду к ней. Она волосы откидывает, а они до пояса…
– Погоди-ка! Задницу-то хоть видно было? – спросил Соболь, облизнувшись.
– Видно. С ума сойти! Так она волосы отбрасывает, оборачивается, улыбается и говорит этак ласково: «Что ж ты, хлопец, застыл? Чего ждешь? Жара ведь. Раздевайся, искупаемся вместе, а потом на сеновал пойдем. Там хорошо, сено свежее, прохладно». Тут я, понятно, все с себя сбросил и к ней. На секунду отвернулся, споткнулся и распластался возле мостка. Она ко мне, наклонилась… Тут я вдруг вижу физиономию майора Жилина. «Подъем, – говорит, – и мухой в штаб».
– Вот это облом! – воскликнул Соболь.
– Через полгода мы без баб здесь все с ума посходим. Или на местных красоток начнем набрасываться, – проговорил Смирнов.
– Чего? Через полгода? – Соболь скривился. – Через месяц у всех крыши сорвутся вместе с гвоздями. Кого ни спроси, все сон про одно и то же видят. Про баб. Ну и, естественно, про…
В кабинет вошел Жилин и осведомился:
– А еще про что сон видите?
Видимо, командир группы слышал конец разговора.
– Про траханье, – прямо ответил Соболь. – А что? Мы ведь живые мужики, а не боевые роботы. Это тем программу вставили, снабдили оружием, вывезли в поле, показали на Ракку и приказали мочить игиловцев. Они попрутся. Роботы ничего, кроме своей программы, не знают. А мы люди, товарищ майор. Уже пора бы вопрос по Алеппо решить. А то там две наши группы быстрее нас свихнутся. Мы-то хоть чем-то занимаемся, а они с войсками сидят в окопах. Раз нет должной работы, то чего нас тут держать? Можно было бы и в Москву бросить на недельку-другую, развеяться. Благо борта чуть ли не каждый день туда-сюда летают.
Жилин присел на край стола и спросил:
– Ты все сказал, Соболь?
– Все!
– Ответ такой. Мы будем делать то, что нам прикажут. Если у особо озабоченных снесет крышу, ничего страшного, в дурдоме подлечат.
Смирнов вздохнул.
– Достойный ответ.
В кабинете появился полковник Северцов и спросил:
– О чем дискуссия?
– О том, товарищ полковник, как лучше выполнить задачи, поставленные командованием, – ответил Смирнов.
– Серьезно или шуткуешь?
– Разве этим шуткуют?
– Ну-ну! Я долго вас не задержу. Вы в курсе, что на базу прибыла специальная медицинская бригада для проведения работ по профилактике эпидемий?
Соболь усмехнулся и ответил:
– В курсе. Боря Смирнов даже очень хорошо знает кое-кого из этой бригады.
Северцов не стал уточнять, кого именно и почему знает старший лейтенант.
– Ну и отлично, – сказал он. Завтра в восемь бригада должна на санитарной машине выехать в два населенных пункта. Сначала в Барав, который в двадцати километрах от базы, затем в Хуман. Это назад пятнадцать верст, но по другой дороге. Группе в составе Смирнова, Курко и Соболя сопровождать медиков. В охранении пойдет сирийский БТР с отделением солдат. Повторяю, завтра в восемь – сопровождение медицинской бригады. Не сбор у штаба, а начало движения. – Северцов обернулся к Жилину: – Сергей Владимирович, обеспечь нашим парням завтрак на семь двадцать. Вопросы?
Смирнов поднял руку.
– Мы едем в салоне вместе с медиками?
– Ты за старшего, следовательно, рядом с водителем, остальные в салоне.
– А сколько медиков будет?
– Врач. – Северцов заглянул в блокнот. – Авдеева Галина Павловна. Еще две медсестры. Фамилии вам ничего не скажут, в общем, Соня и Лена.
– А место-то в салоне найдется? Там наверняка размещено специальное оборудование.
– Всем хватит.
– Могли бы и покомфортней машину подогнать. Только в армии, наверное, остались санитарные «буханки»! – пробурчал Соболь.
– Покомфортней будет дома.
– А когда домой?
– Когда рак на горе свистнет, – с улыбкой ответил Смирнов. – А рака этого надо еще в России поймать, отдать в цирк, чтобы научили свистеть, и переправить сюда дальним бомбардировщиком «Ту-22».
Северцов посмотрел на него.
– Вижу, Боря, у тебя хорошее настроение.
– Желаете испортить, товарищ полковник?
– Так ты сам нарываешься.
– Я задаю вопросы по существу.
– И комментируешь их тоже по существу. Ладно, давайте серьезно. Еще вопросы по теме есть?
– Точный маршрут движения?..
– Жилин передаст карту. Там все указано. Впрочем, это лишнее, от базы Хмеймим до Барава идет одна дорога, потом до Хумана точно так же. Заблудиться невозможно.
– Как насчет духов в районе базы?
– По данным разведки, ни мелких, ни тем более крупных банд не замечено. Съемка с беспилотника подтвердила это. Единственное потенциально опасное место – развалины старой крепости посреди дороги от Барава до Хумана. Сегодня там сирийский взвод работал. По докладу командира, крепость чиста.
– Сейчас чиста, а ночью туда заберутся духи, – проговорил Смирнов. – Сирийцы знают о выходе медицинской бригады?
– Конечно, им ведь тоже ее сопровождать.
– Понятно. Не мешало бы утром еще раз посмотреть эту крепость. Нет, мы-то, конечно, отобьемся, как и сирийские бойцы. Но нет гарантии, что духи не подстрелят кого-нибудь из медиков. Они женщины, к армии никакого отношения не имеют. Услышат стрельбу и ломанутся из машины. Лови их потом!
– Духи могут ввалить в «буханку» из РПГ. Тогда мы отправимся на небеса под руку с молодыми прекрасными женщинами.
– Хорошо, я сейчас дам запрос на обследование крепости завтра утром. Попрошу сирийцев попридержать там хотя бы отделение с боевой машиной. Это устроит?
– Вполне. С выездом и маршрутом все ясно, – сказал Смирнов. – Крепость прикроют сирийцы. Надеюсь, их разведка не ошиблась. Остается узнать одно. Как долго медицинская бригада будет работать в населенных пунктах?
– Это решат они, вернее, врач Авдеева. Но в любом случае в двадцать два часа вы должны быть на базе.
– Обед? Ужин?
– Это решим по ходу пьесы. Если и поголодаете, то это вам будет только на пользу, лишние килограммы сбросите, которые наели за время длительного отстоя.
– Да я не о нас беспокоюсь. Мы-то можем без пищи и сутки, и двое продержаться, а вот медики вряд ли. Да и сбрасывать им нечего. У всех фигурки как у манекенщиц.
– Особенно у врача, – заявил Соболь.
– Рот закрой! – цыкнул Смирнов на товарища.
– Да, – проговорил Северцов. – Нервы уже на пределе. Придется просить начальника управления о предоставлении бойцам краткосрочного отпуска в России. Как считаешь, Сергей Владимирович?
– Полностью с вами согласен, – ответил Жилин.
– Поговорю с генералом, не обещаю, что выгорит, но попытаюсь.
– А в ответ придет новое задание для «Байкала». Но это лучше, чем сидеть без дела у Алеппо.
– Наши там не сидят, а работают. Конечно, «Байкалу» достается больше, но на то вы и элита.
– Мы гордимся этим, – вставил Курко.