–Мы едем в небольшой городок, ты всё равно не запомнишь название. Но я думаю, он тебе понравится. Сразу ощутишь, что в Голландии. Может как-нибудь съездим в Амстердам. Не сейчас. Много дел.
Я всё равно совершенно счастлива. Голландия была моей большой мечтой, но я всё никак не могла к ней подобраться. И вот увижу ее прямо сейчас!
Голландия не похожа ни на что, что я видела до сих пор. Пряничные домики – совсем не такие, как в остальной Европе. Голая кирпичная кладка, чистые улицы, столпотворения велосипедов. Я в восторге!
–С удовольствием бы пожила здесь годик.
–Ты серьёзно? Ну нет, это какой-то странный выбор. Здесь скучно, совершенно нечем заняться!
–Мне нравится. Правда, пожила бы. Ну хорошо, не годик, но за полгодика бы не устала.
–В Дюссельдорфе лучше. Там много развлечений.
–Мне больше нравится здесь, чем в Дюссельдорфе. Как всё-таки называется этот город?
–Венлоо. Но я хочу предложить тебе кое-что другое. Тебе понравилось бы жить на вилле возле Жироны? Там море.
–В Испании?!
–Да. Со звездными соседями. Хочешь, приглашай в гости родных. Давай ты приедешь домой, уволишься, и я хочу, чтобы за пару недель ты была уже там. В конце января полетим в Доминикану.
–А ты будешь жить в Дюссельдорфе?
–Будем с тобой романтиками. Каждые выходные проводить в Вене или еще где-нибудь, где захочешь. Слушать оперу или смотреть балет. Будем встречаться в пятницу, в воскресенье будешь улетать обратно на виллу, а я буду работать.
–Я могу взять с собой попугаев?
–Да.
–Чем я буду заниматься? Сколько там, например, стоит спортзал?
–Я думаю, где-то сто евро в месяц, может чуть дороже.
–И мама сможет приезжать ко мне?
–Да. И друзья. Почти всю неделю можешь делать всё что хочешь, ездить по стране, принимать гостей. Не знаю… вообще всё, что хочешь.
–Мне надо подумать.
***
Беру бокал вина. Полный. Красного, очень ароматного! У меня зарёвано лицо. Такое происходит со мной впервые. Тематика общения вырвалась из-под контроля. Фатальная ошибка.
Смотрю ему в глаза. Больше никогда в жизни не хотела бы его поцеловать. Ну и прекрасно. Вот и решение. Ответ на мои сомнения.
–Куда ты?
–Ты меня обидел. Мне нужно побыть одной.
–Так ты согласна или нет?
–Нет!
–Что не так?
–Всё не так! Ни на что я не согласна! Останусь в Питере и не хочу больше видеться!
Он констатирует какой-то общеизвестный в мужской среде факт про женское настроение. Я ухожу с бокалом, и знаю, что это не настроение, а финал. Сажусь на ванную. Рассматриваю себя в зеркало. Рассматриваю всё вокруг. И это – Crowne plaza? Боже, что за убожество! Номер суточной стоимостью в мои билеты даже на три звезды не тянет! Вы серьезно, чуваки?
Снова смотрю на себя в зеркало. Пить мне не хочется, тем более столько. Окружающая обстановка бесит. Не люблю отели, которые зарабатывают не сервисом, а знаменитой вывеской. Сама себя тоже в текущий момент не люблю.
Надо же! Позволила ему вывести меня из себя. Как можно было поддаться на эти провокации? Правила бесконфликтной коммуникации с мужчиной предельно просты! Разговоры о политике и религии должны быть аккуратными и лояльными. Разговоры о жизни – поверхностные, без личных подробностей. Разговоров о чувствах быть не должно. Ни в коем случае не впадать в зависимость! В любой непонятной ситуации сохранять безразличие и спокойствие.
–Что, бл***, здесь не понятного? – я в бешенстве от самой себя и плеснула в отражение вином. Всем, что было в полном бокале.
Замкнутое помещение наполняется терпким ароматом. По зеркалу и белым, окрашенным эмульсионной краской стенам, стекает насыщенное цветом и запахом итальянское вино. И его бесполезно отмывать. Отлично, потому что этот номер и без того нуждается в ремонте!
Я лениво вытираю на кафеле белоснежным полотенцем подтеки, которые имеет смысл стереть, выбрасываю его вместе с заляпанной футболкой, умываюсь и ещё более разбитая, чем была, иду спать. А утром, пока он в душе, ставлю телефон на авиарежим, молча ухожу из номера и уезжаю в аэропорт.
***
Самый лучший попутчик – мама!
Мама – мой друг. Мне не понятно, когда дети не могут подружиться со своими родителями, стесняются их или не воспринимают всерьез. У меня есть знакомые, в основном, девушки, которые до сих пор не выстроили отношения с родителями, таят детские обиды и считают родителей виноватыми во всех своих неудачах, в том числе текущих.
Воспитание человека – огромный труд. Каждый родитель интуитивно или осознанно выбирает как воспитать своих детей. Но дети вырастают, и когда это происходит, в руках каждого самостоятельно выбирать ценности и предпочтения, поведение и характер. Никто не мешает, не требует отчёта за действия. Радуются или печалятся, стараются помочь. Но только в наших руках перезаписать жесткий диск в своей голове теми программами, которые мы считаем актуальными для себя сегодня, когда нам не 10 лет, а 18+.
Родителей надо сделать лучшими друзьями, потому что они – навсегда. Я не верю, что бывают родители, которые не хотят дружить со своими детьми. Поработав над отношениями и проявив мудрость с обеих сторон, осознав важность этой самой главной семейной связи, можно обрести дружбу, самую крепкую и надёжную за всю жизнь.
Родителей надо знакомить со своим миром, даже если кажется, что они не проявляют энтузиазма. Это временно. Мы часто слышим от них "нет", когда что-то предлагаем. Но это надо перетерпеть, потому что "нет" бывает только вначале, когда им страшно! Потому что они боятся жить. Поедем куда-то? Нет. Кушать хочешь? Нет. Давай я тебя сфотографирую. Нет. Они словно привыкли, что мир для кого-то, но не для них. Мир – свой и вообще – надо открывать родителям. Это так приятно: идти с мамой за руку по улицам за тысячу километров от дома и, наконец, слышать ответ "да" на любые предложения!
Я получаю удовольствие, когда общаюсь с людьми, которые дружат со своими родителями. И при этом, мой градус интереса к людям, не ценящих своих родителей, стесняющихся их, понижается моментально. У меня пропадает желание общаться с такими людьми. Я считаю, что если к тридцатнику человек не выстроил отношения с ближайшим окружением – собственной семьёй, то скорее всего, этот человек личностно не созрел и не способен выстроить качественную коммуникацию ни с кем в принципе. Тем более, в таких ситуациях нельзя рожать следующее поколение и передавать им дефективные модели семейных отношений. Сперва надо поработать над собой, чтобы исправить ошибки, осознать их и не оставлять в наследство потомкам.
Моего папы не стало, когда мне было 20 лет. Я не общалась с ним. Но сейчас часто хочу ему позвонить. Я знаю, что мне было бы с ним тяжело общаться, что его проблемы с алкоголем не способствовали привлекательности нашей коммуникации, что с детства у меня на него много обид за его отношение к маме и к семье. Но я всё равно созрела для дружбы с ним и для прощения. Мне есть за что поблагодарить его. Несколько раз он снился мне, и в этих снах мы находили общий язык. Сны были очень реалистичными, чёткими, он говорил мне о вещах, которые потом происходили, и я до сих пор верю, что он специально нашел канал связи со мной, а события, о которых он говорил, произошли именно потому, что он хотел, чтобы я поверила в то, что сны были реалистичными, а не художественными. Поэтому я убеждена, что если бы он был жив, то, в конце концов, тоже оказался бы открыт к диалогу, и мы бы нашли, о чем говорить. Поэтому я очень хочу, чтобы в телефонной книге моего мобильного был телефон папы. Я чувствую потребность регулярно звонить ему, например, по субботам, и спрашивать, как у него дела. Но он умер.
К счастью, у меня есть мама! Мы созваниваемся каждый день, и я могу разговаривать с ней сколько угодно! Иногда, правда, разговаривает только мама, иногда даже она разговаривает час подряд, а я только угукаю. Я всегда рада, что ей есть, что мне рассказать. Я тоже делюсь с ней всеми новостями и чувствами.
Мои самые любимые путешествия – с мамой. Для меня нет большего удовольствия, чем ждать отпуск, который проведу с мамой. Потому что самое прекрасное, что я видела в своей жизни – это взгляд, которым она любовалась Италией и её глаза. Если бы умела, то написала бы с них картину!
Наша поездка в Италию случилась как раз в том жизненном периоде, когда я подворовывала чужие мечты. Подруга рассказала мне про остров Бурано и показала картинку. Она очень туда хотела. Яркие домики, крошечные мостики над узкой речкой. Примерно накидала маршрут на летний отпуск и на всякий случай забронировала гостиницы в Венеции, Риме, Пизе, Болонье, Неаполе и на Сицилии. Why not?
Я села за ноутбук в восьмом часу вечера. В третьем часу ночи куплены первые билеты: с Неаполя на Сардинию. Это не входило в планы, но я нашла билеты всего за 4,5 евро! Возможно, это будут самые дешевые авиабилеты моей жизни. Разве можно такое игнорировать? Я бы купила их просто так, даже если бы вообще не собиралась в Италию.
Рим бы тоже неплохо увидеть, всё же столица, руины, Колизей. Выкупаю билеты в Рим и жду следующей зарплаты. Всё ради Бурано, конечно, но не отказываться же от остальной Италии. Отпуск целых восемь дней, в конце концов!
Наконец, следующая зарплата. На что же я ее потрачу, дайте-ка подумать! Хм… Паром было бы прекрасно, но даты не очень. Поэтому в моей почте появляются билеты на поезд Рим-Неаполь и на самолет Олбия-Венеция. Пять утра, самое время порадовать маму! Ура, ура, мам! Путешествие готово! Жди нас, остров Бурано, ты у нас на сладенькое!
***
Жизнь прекрасна. Это – единственная правда. Что до сих пор трогает меня до глубины души? Мир.
Мир, потому что он такой недоступный и такой доступный в своем масштабе, который порой кажется огромным, а порой – небольшим.
Меня трогают расстояния, которые становятся ближе. Меня трогает то, что мне было бы нормально слетать на Луну. Жаль, что это чересчур дорого. Но не невозможно, кто-то же летает, надо просто найти возможность, и это вселяет надежду.
Меня трогает то, что когда найдешь подходящей ключ, открывается замок. Что движет нами, когда мы выбираем путь? И почему, находя в чем-то счастье, продолжаем обманываться, тянуть время и убеждать себя, что переход к нему должен быть не прыжком с трамплина, а плавным переходом с постепенной адаптацией.
Меня трогает то, как подкатывает ком к горлу, когда я распечатываю билет куда-нибудь. Это мое? Мое? Это мне принадлежит? Еще кусочек Земли мой? Я смогу увидеть, потрогать, пройти? Вот это место из учебника географии или истории? У меня могли бы дрожать руки, но они уже адаптировались держать в руках билеты и почти перестали дрожать. Иногда просто холодно просматриваю, верны ли данные: фамилия, имя, паспорт, даты. Минут пятнадцать на сбор чемодана. Два раза за последние полгода я ехала в аэропорт, собравшись за пару минут, даже не понимая, что вообще в моей жизни происходит.
Да, бывает чувство обыденности, когда к gates выходишь по наитию, не глядя на указатели, пялясь в телефон, оказываешься у своих ворот. Мне так странно, что это происходит со мной.
Когда это произошло, что я с закрытыми глазами могу проскакать нужным маршрутом по Шереметьево? В какой момент праздник превратился в норму? Это странно и естественно. Естественно потому, что иначе и быть не может, ведь это мой путь, моя дорога, мой выбор и предназначение. Странно было бы, если бы так не происходило, меня мучает и ломает именно тогда, когда так не происходит. Когда нет билета, когда нет даже планов, когда беспробудный офис, работа-дом, работа-дом, работа-дом.
Я испытываю благодарность к своему руководству. За то, что меня принимают такой, какая я есть. За то, что отпускают, за то, что не говорят, что я слишком часто отсутствую. Дают внезапные отпуска и дни за свой счет. Когда мне срочно-горит-спасайся-кто-может. За интуитивное понимание того, как это жизненно для меня важно.
Сегодня я поняла, что все же еще не наступила обыденность, хотя иногда казалось, что наступила.
Сегодня было особенное утро, сегодня у меня снова дрожали руки от билета. Как давно. Ненадолго, на пару минут, до давления в ушах. Правда, быстро успокоилась и восприняла как данность. Как Будда. Получится в итоге или нет, буду спокойна. Почти безразлично. Все ведь может произойти.
В июле девочка на Нарвской угодила насмерть под грузовик. А я с января до ватных ног стала бояться регулируемых и нерегулируемых пешеходных переходов после того, как на мой зеленый светофор на меня завернула фура на Говорова, они всегда там на зеленый пешеходов давят без тормозов, и не думают сбавить скорость, им безразлично. Мне уже больше полугода страшно ходить на зеленый. И все равно я не осторожничаю и иногда бегаю даже на красный у себя возле дома на Садовой. Город, привычки, машешь рукой на случай. Но надо себя все-таки беречь.
Тем более что сегодня впервые за долгое время билет меня снова тронул. Ошарашил. Открыл глаза на то, что снова возможное пока еще невозможно, но зато невозможное возможно. И это мой путь. Надо доверять себе и жизни, и она все преподнесет на блюдечке, только знай чего хочешь и не стой бревном на пути к своей мечте. Пошевели хоть рукой, тогда появятся хотя бы варианты.
И если от счастья в горле ком, даже если плакать не можешь, все равно радуйся. Ком – значит что-то стало ближе. Значит, масштаб сузился снова с невозможности до реалистичности. Значит невозможного стало меньше. Значит, мир по-прежнему трогает. А если еще трогает, значит это все еще главный смысл, я в потоке и все происходящее по-прежнему лучший отрезок в моей жизни.
В моих руках билет на Гавайи. Я в первый раз перелечу океан!
***
–Ты не хотела бы сделать визу?
–Пф. Зачем? Я никогда не мечтала о Штатах.
Не мечтала, но считаю, что было бы неплохо! Мне неспокойно. Я люблю его и вру ему. Главный тормоз в том, чтобы получить эту визу – не то, что я не хочу в Штаты, а стоимость! Я вру ему, потому что хочу сохранить независимый вид.
Куда девалась та я, которой была, когда мы познакомились? Я была просто женщина, он – мужчина. Сейчас же я всё время притворяюсь, чтобы быть лучше, круче, способнее, чем есть. Любовь всё испортила, любить нельзя! Я теряю его потому, что перестаю быть собой, изменяю сама себе!
Не хочу, чтобы он знал, что я не могу позволить себе оплатить какую-то несчастную визу. Из гордости вру, чтобы притворяться безразличной. Этакой лучшей версией себя, девушкой, которой от него ничего не надо.
–Там здорово.
–Я потенциальный нелегал. В любом случае, мне не дадут визу, – закрываю тему полным отрицанием. Сохраняю веселый тон и улыбаюсь так, словно мне не хочется даже попробовать её получить.
Мы сидим в "Евразии". Я ем, он нет.
–Что будешь пить, Катюша?
–Вино.
–Ты всё время выбираешь вино. Можно еще выбрать чай, кофе, воду.
–Я выбрала вино. Ты точно не хочешь есть?
–Уже поздно, я не ем в это время. Ты сейчас ходишь на танцы?
–Нет, я бросила.
–А на английский?
–Больше не хожу. Мне стало не интересно.
У меня глубокая депрессия, но не могу же я ему признаться в том, что уже месяц всё своё свободное время сижу в кресле у подоконника, пишу в ЖЖ о том, как сильно люблю его и непрерывно плачу. Я никуда не хожу и ничем больше не интересуюсь, кроме его социальных сетей.
Клянусь, что разлюблю его, и больше никого не полюблю! Я прикажу сердцу, найду способ найти себе счастье, которое сделает меня счастливее, чем женское счастье! Я верну себе себя и свои интересы, очень скоро, и никто меня у меня больше не отнимет! Надо только постараться разлюбить быстрее.
Любить нельзя немножко, сильно или очень сильно. Любовь – она не громкость радиоприемника, она либо есть, либо ее нет. Я его люблю. Он меня – вряд ли. Всё время твердит, что не хочет иметь никаких привязок. Поэтому я тоже демонстрирую полное безразличие к чувствам. Но грустная правда в том, что на моей памяти он единственный мужчина, от которого я захотела ребенка.