– Ну, с натяжкой.
– Значит, понадобится несколько столетий, чтобы терраформировать всю эту территорию. А с учетом такой гравитации – этого, может, и никогда не случится. Но столетия – это как минимум.
– Да, но к этому все идет, – сказал Роджер. – Если на орбиту вывести зеркала и взорвать вулканы, чтобы выпустить газы, это изменит всю планету.
– Ну разве это будет не чудесно! – воскликнул Иван.
– Вы же не возражаете всерьез против того, чтобы жизнь на открытой поверхности стала возможной, правда? – спросила миссис Мицуму.
– Мне нравится то, что есть, – пожал плечами Роджер.
Джон и остальные продолжили обсуждать различные проблемы терраформирования, а Роджер, посидев с ними еще немного, встал и ушел спать. Еще через час Айлин сделала то же самое, и другие последовали за ней – почистили зубы, сходили в туалет, поговорили еще… Намного позже, когда все давно улеглись, Айлин встала у одного из краев купола шатра и посмотрела на звезды. Возле Скорпиона ярко сияла Земля – четкая голубоватая точка в сопровождении своего более бледного спутника, Луны. Прекрасная двойная планета в сонме созвездий. В эту ночь ее охватило неодолимое желание увидеть ее, побывать там.
Вдруг рядом с ней возник Джон – слишком близко, соприкоснувшись с ней плечом, поднял руку, чтобы обхватить ее талию.
– Поход скоро закончится, – заметил он.
Она не ответила. Он был весьма хорош собой – орлиный профиль, черные как смоль волосы. Он не знал, насколько Айлин устала от таких симпатичных мужчин. Она была порывиста в отношениях, как голубь в парке, и это приносило ей немало горя. Последние ее три любовника были очень красивы, а самый недавний из них, Эрик, еще и богат. Его дом в Берроузе сложен из редких камней, как все новые дорогие дома; это настоящий замок из темно-фиолетового кремня, инкрустированного халцедоном и нефритом. Полы в замке украшали затейливые узоры желтых, коралловых и ярко-бирюзовых оттенков. А что за вечеринки там бывали! Пикники с крокетом в саду-лабиринте, танцы в бальном зале, маскарады по всей огромной территории… Но сам Эрик, блестящий краснобай, оказался человеком достаточно поверхностным и вдобавок распущенным, что Айлин обнаружила далеко не сразу. И это ранило ее чувства. А поскольку это были уже третьи серьезные отношения, что пошли прахом за последние четыре года, она теперь чувствовала себя уставшей и неуверенной в себе, несчастной. Особенно ей надоело то взаимное влечение, которое уже принесло ей столько боли и которое как раз сейчас старался использовать Джон.
Конечно, ни о чем из этого он не знал, когда обнимал ее за талию (красноречием он явно не был наделен так, как Эрик), но она не желала прощать ему это невежество. Она размышляла, как бы подипломатичнее выскользнуть из его хватки и отойти на комфортное расстояние. Больше он пока явно не собирался ничего предпринимать, поэтому она решилась на один из своих трюков – опершись на него, чмокнула в щеку, а потом, когда он ослабил хватку, отодвинулась подальше. Но когда она приступила к маневру, панели Роджера шумно раздвинулись и тот выбрался, сонный, из своего укрытия в одних шортах.
– Ой, – пробормотал он, только заметив их. Но, различив, кто перед ним и в каком положении, добавил: – А-а. – И проковылял к туалету.
Айлин воспользовалась заминкой, чтобы ускользнуть от Джона и уйти к своей койке, которая, как Джону было прекрасно известно, служила запретной для посторонних территорией. Несколько взволнованная, она улеглась. Эта улыбка, это «а-а» – Роджер раздражал ее так, что она не могла теперь уснуть. И две звезды – одна голубая, другая белая – все это время светили ей.
На следующий день тащить тележку настал черед Айлин и Роджера. Это был первый раз, когда они делали это вместе; остальные тем временем шли впереди или по бокам, устраняя множество мелких трудностей, что возникали на пути их тележки. Редкие вымоины иногда оказывались достаточно глубокими, из-за чего приходилось пользоваться лебедкой, но чаще всего достаточно было просто провести маленькую подвижную тележку строго по центру русла. Они решили использовать частоту 33 для личных переговоров, но кроме насущных вопросов они мало что обсуждали.
– Осторожней, там камень!
– Как мило – треугольник из скал. – Роджера очень мало интересовала она сама и ее наблюдения. Айлин это четко видела. И он, думала она, чувствовал то же самое в ее отношении к нему.
– Что будет, если сейчас мы выпустим тележку? – в какой-то момент спросила она. Тележка балансировала на краю оврага высотой в шесть-семь метров, и они катили ее вниз с помощью лебедки.
– Она упадет, – ответил он деловито, хотя сквозь его забрало она видела, что он улыбается.
Она раздраженно пнула камешки в его сторону.
– Да я спрашиваю, разобьется она или нет? Грозит нам из-за этого смертельная опасность?
– Однозначно нет. Эти штуки практически неубиваемы. Правда, пользоваться ими потом будет опасно. Они падали с четырехсотметровых обрывов – пусть не отвесных, а пологих, – но в итоге даже не помялись.
– Понятно. Значит, когда ты бросился за тележкой вчера, наши жизни ты на самом деле не спасал.
– Да нет. А ты что, так подумала? Я просто не хотел спускаться с той горки и потом еще чинить тележку.
– А-а.
Айлин позволила тележке шумно упасть на дно, и они принялись спускаться к ней. После этого они довольно долго молчали. Айлин размышляла над тем, что вернется в Берроуз через три или четыре дня и ничто в ее жизни не разрешится и не изменится.
И все же хорошо будет вернуться на открытый воздух – к иллюзии открытого воздуха. К бегущей воде. К растениям.
Роджер нервно щелкнул языком.
– Что? – спросила Айлин.
– Идет песчаная буря. – Он переключился на общую частоту, и Айлин теперь тоже ее слушала. – Прошу всех вернуться в главный каньон, приближается песчаная буря.
По радио раздались стоны. Никого не было видно. Роджер грациозно спустился по каньону и вернулся обратно.
– Лагерь разбить негде, – пожаловался он. Айлин пронаблюдала за ним; он заметил что-то на западном горизонте и указал ей: – Видишь там гребень в небе?
Айлин видела лишь пятно, в котором розовое небо становилось желтоватым, но все равно ответила:
– Да.
– Пыльная буря. Тоже идет к нам. Кажется, я уже чувствую ветер.
Он поднял руку. Айлин считала, что ощутить ветер через костюм при атмосферном давлении в тридцать миллибар было нереально, что гид просто бахвалился, но, когда подняла руку сама, ей тоже показалось, что она ощутила какие-то слабые колебания.
Вдали в каньоне возникли Иван, Кевин и чета Мицуму.
– Там есть место для лагеря? – спросил Роджер.
– Нет, каньон становится ещеу́же.
В этот момент песчаная буря их и настигла – внезапно, как ливневый паводок. Айлин видела вперед не больше чем на пятьдесят метров; казалось, они находились внутри подвижного купола с летающим песком и вокруг было темно, как в бывавшие здесь длинные сумерки, если не темнее.
В левом ухе, на частоте 33, Айлин услышала протяжный вздох. Затем в правом, на общей частоте, раздался голос Роджера:
– Все, кто в каньоне внизу, держитесь вместе и поднимайтесь к нам. Доран, Шерил, Джон, скажите что-нибудь – где вы?
– Роджер? – на общую частоту вышла Шерил, голос ее звучал испуганно.
– Да, Шерил, ты где?
Сквозь резкий шум помех:
– Мы в песчаной буре, Роджер! Я тебя еле слышу!
– Доран и Джон с тобой?
– Я с Дораном, он за этим хребтом, я его слышу, но он говорит, что не слышит тебя.
– Соберитесь вместе и ступайте назад в главный каньон. А что с Джоном?
– Не знаю. Уже час его не видела.
– Ладно, тогда оставайся с Дораном…
– Роджер!
– Да?
– Доран уже здесь.
– Теперь я опять тебя слышу, – послышался голос Дорана. Он, казалось, был напуган еще сильнее, чем Шерил. – За тем хребтом сильные помехи.
– Да, из-за этого, думаю, мы не слышим Джона, – сказал Роджер.
Айлин увидела, как смутная фигура гида, объятая янтарным сумраком бури, поднялась по склону каньона. «Песок» в разреженном воздухе представлял собой в основном пыль либо еще более мелкие частицы и походил на дым, но редкие крупные его зерна время от времени стучали по забралу.
– Роджер, мы не можем найти главный каньон, – признался Доран сквозь шум помех.
– В каком это смысле?
– Ну, мы поднялись из каньона, в котором были, но, по-видимому, пошли по другой развилке, потому что попали в какую-то ящикообразную долину.
Айлин хоть и была в теплом костюме, но по ее телу пробежала дрожь. Каждая система каньонов тянулась по наклонной поверхности в виде молнии, разветвляясь на множество притоков, и в такой мгле здесь было очень легко заблудиться. И они до сих пор ничего не слышали о Джоне.
– Возвращайтесь в ту развилку и попробуйте следующую, которая южнее. Насколько я понимаю, вы в следующем от нас каньоне к северу.
– Да, – согласился Доран. – Так и попробуем.
Вскоре четверо, кто ушел дальше по главному каньону, возникли, словно призраки во мгле.
– Мы здесь, – сообщил Иван радостно.
– Ноблтон! Джон! Ты меня слышишь?
Нет ответа.
– Должно быть, отклонился в сторону, – выдвинул предположение Роджер и подошел к тележке. – Помоги мне подтянуть ее вверх по склону.
– Зачем? – спросил доктор Мицуму.
– Установим там шатер. Этой ночью будем спать под углом, уж наверняка.
– Но зачем именно там? – не унимался доктор Мицуму. – Нельзя ли поставить его здесь, в овраге?
– В арройо есть одна старая проблема, – ответил Роджер отстраненно. – Если буря не уймется, каньон может засыпать песком. Мы же не хотим, чтобы нас там похоронило.
Они поднялись по склону вместе с тележкой и подложили под колеса несколько камней. Роджер установил шатер практически сам – он управлялся с ним так быстро, что помощь ему не требовалась.
– Так, вы вчетвером забирайтесь внутрь и обустраивайтесь там. Айлин…
– Роджер? – раздался по радио голос Доран.
– Да?
– Мы никак не найдем главный каньон.
– Мы думали, что были в нем, – продолжила Шерил, – но когда спустились, то оказалось, что это просто большая вымоина.
– Ладно. Подождите минутку там, где стоите. Айлин, я хочу, чтобы ты поднялась со мной по главному каньону и поработала как радиоретранслятор. Будешь стоять в вымоине и, если мы разделимся, сможешь вернуться в шатер.
– Хорошо, – согласилась Айлин.
Остальные осторожно закатили тележку в шлюз. Роджер остановился, чтобы проследить за этой операцией, после чего жестом указал Айлин на темную мглу и двинулся вверх по каньону. Она последовала за ним.
Шли они быстро. На частоте 33 Айлин услышала спокойный голос гида:
– Ненавижу, когда такое случается.
Казалось, он говорил о каком-нибудь порвавшемся шнурке на ботинке.
– Не сомневаюсь! – отозвалась Айлин. – Как мы найдем Джона?
– Поднимемся выше. Когда теряешься, надо всегда подниматься вверх. Вроде бы я говорил это вам всем и Джону.
– Говорил. – Айлин, правда, уже успела об этом забыть и теперь задумалась, помнил ли Джон.
– Даже если он заблудился, – сказал Роджер, – когда он заберется повыше, радиосигнал будет проходить свободнее и мы сможем с ним поговорить. Или в худшем случае – сможем послать сигнал на спутник и обратно. Но не думаю, что нам придется это делать. Доран, слышишь? – позвал он, перейдя на общую частоту.
– Да? – Голос Дорана показался сильно взволнованным.
– Что сейчас перед тобой?
– Мм… мы на каком-то хребте… и больше тут ничего не видно. Каньон справа…
– На юге?
– Да, на юге, мы в нем. Мы думали, тот, который к северу, это главный, но он слишком мал и в нем вымоина.
– Ладно, моя APS показывает, что вы все еще к северу от нас, так что переходите на противоположный хребет, свяжемся оттуда. Сможете?
– Конечно, – заверил Доран пристыженно. – Хотя это, наверное, займет какое-то время.
– Хорошо, идите сколько нужно.
Спокойствие в голосе Роджера было почти заразительным, но Айлин чувствовала, что Джон находился в опасности: костюмы сохраняли жизнь не более чем на сорок восемь часов, а такие бури могли продлиться неделю, а то и больше.
– Пойдем лучше выше, – сказал Роджер по частоте 33. – Не думаю, что нам стоит беспокоиться за этих двоих.
Они двинулись вверх по дну каньона – оно поднималось в среднем под углом тридцать градусов. Айлин заметила, что пыль скатывалась вниз по склону, и порой не видела ни земли, ни своих ног, поэтому идти приходилось почти вслепую.
– Как там дела в лагере? – спросил Роджер по общей частоте.
– Все хорошо, – ответил доктор Мицуму. – Наклон тут слишком велик, чтобы стоять, так что мы просто сидим и слушаем что происходит.
– Вы еще в костюмах?
– Да.
– Хорошо. Пусть хотя бы один из вас его не снимает.
– Как скажешь.
Роджер остановился в месте, где от главного каньона в разных направлениях отходили две больших ветви.
– Так, я сейчас попытаюсь усилить радиосигнал, – предупредил он Айлин и остальных. Она изменила настройки у себя на запястье.
– Джон! Эй, Джон! Джо-о-он! Слышишь, Джон? Выйди на общую частоту. Прошу.
Радиопомехи походили на шипение летающих песчинок. И больше ничего – только треск.
– Хмм, – проговорил Роджер в ухе у Айлин.
– Роджер, слышишь?!
– Шерил! Как у вас дела?
– Ну, мы в главном каньоне, если это он, только…
Доран продолжил смущенно:
– Наверняка сказать не можем. Здесь все такое похожее.
– Да кому ты это говоришь, – отозвался Роджер. Айлин увидела, как он нагнулся и вроде бы осмотрел свои ступни, а затем в этом скрюченном положении сделал несколько шагов. – Попробуйте спуститься на самую низкую точку каньона, где находитесь.
– Мы уже здесь.
– Хорошо, теперь нагнитесь и посмотрите, видите ли вы какие-нибудь следы. Только убедитесь, что они не ваши. Их уже, должно быть, слегка занесло, но мы с Айлин недавно поднялись по этому каньону, так что там будут…
– Ой, я нашла! – сообщила Шерил.
– Где? – спросил Доран.
– Вот, смотри.
Радио зашипело.
– Да, Роджер, тут есть следы – они идут вверх и вниз по каньону.
– Хорошо. Тогда начинайте спускаться. Доктор, вы еще в костюме?
– Как ты и просил, Роджер.
– Хорошо. Тогда, может, выйдете из шатра и спуститесь в овраг? Только будьте осторожны, считайте шаги и все такое. Ждите Шерил и Дорана. Так они смогут сразу найти шатер, когда спустятся.
– Звучит неплохо.
Отдав еще несколько указаний, Роджер продолжил:
– Вы, внизу, переключитесь на частоту 5 и прослушивайте общую. Нам нельзя ничего пропустить. – Затем он перешел на частоту 33: – Давай поднимемся еще немного. Кажется, там был пик с хорошим обзором.
– Давай. Как думаешь, где Джон?
– Чтоб я знал…
Когда Роджер обнаружил тот пик, о котором говорил, они позвали Джона еще раз, но снова не получили ответа. Затем Айлин взобралась на вершину скалистого возвышения на хребте – это оказалось жутковатое место, откуда был виден лишь заметающий все вокруг песок. Призрачный ветер при этом едва ощущался, будто легкое дуновение из кондиционера, хотя внешне все выглядело скорее как страшный тайфун. Время от времени она пыталась звать Джона. Роджер отдалялся то на север, то на юг по труднопроходимой местности, но оставался в пределах досягаемости радиосигнала до Айлин – лишь один раз у него возникли трудности с тем, чтобы обнаружить ее.
Так прошло три часа, и беззаботный тон Роджера сменился – как показалось Айлин, не на тревожный, а скорее на скучающий и раздраженный. Сама же Айлин к этому времени растревожилась не на шутку. Если Джон перепутал север и юг или упал…
– Думаю, надо забраться повыше, – вздохнул Роджер. – Хоть мне и показалось, что я видел его, когда мы спустили сюда тележку, да и сомневаюсь я, чтобы он возвращался потом.
Вдруг у Айлин в наушниках что-то затрещало.
– Пшшшффттбдззз, – потом тишина. – Кккссссджер шшшся! Чччч.
– Звук такой, будто он правда высоко залез, – заметил Роджер довольно, и Айлин уловила в его тоне оттенок облегчения. – Эй, Джон! Ноблтон! Ты нас слышишь?
– Чччч… ссссссссс… да, эй! Ссссс… кххх… шшшшш…