«Утоли мою жажду в сладости и неге», – властно требовало непокорное, молодое и горячее тело, созревшее для зачатия новой жизни и хмельных утех. И, если зачатия, выбирая неопасные периоды или предохраняясь другими способами и средствами, можно избежать, то сладость утех, толкающая мужчин и женщин в объятия, гарантирована.
Мудрая природа и высший творец предусмотрели соблазнительный и безотказный механизм воспроизводства себе подобных, рода человеческого. Такой принцип действует и в мире других живых организмов. Возможно, и растений в процессе опыления соцветий.
Вкусившая запретный плод, Ермакова об этом знала и остро желала, чтобы снова повторилась ночь любви со страстными поцелуями и ласковыми словами, медленными и быстрыми проникновениями в ее тело. Она держала ладонь на полыхающем жаром лобке, понимая, что тело, словно отделившаяся от ее разума субстанция, вышло из подчинения, не реагирует на приказы сознания. Оно пронизано и пропитано сладкой отравой, неудержимо рвется из маленькой спальни, в которой Светлана тщетно пыталась скрыться. По ее чувственному телу пробегали волны непреодолимого желания. Она подошла к двери. Прислушалась – тихо.
С охватившим ее страхом подумала: «А вдруг Федора нет? Мать ведь предупреждала, что он может уйти к другой женщине. Странно, зачем ему уходить, если я здесь, рядом. Приду по первому зову, ноги сами приведут». В душе устыдилась своего тайного желания. Возвратилась и села на кровать, взяла книгу, полистала и положила на тумбочку. Растревоженная и неутоленная плоть настойчиво напомнила о себе.
«Однако, где Федор?» – Светлана подошла к двери и легонько поскреблась ноготками о дерматин. Прислушалась и с замиранием сердца услышала голос отчима:
–Что там за мышка-норушка, мне спать не дает и сама не спит?
– Дядь Федя, это я, – с мольбой и дрожью в голосе отозвалась она.
–Заходи, Света. Я думал, что ты устала или обиделась, решил тебя не беспокоить, – произнес Головин.
– Нет, не обиделась, – с лихорадочным блеском в глазах ответила она, переступив порог. – Мне самой скучно и одиноко.
– Не робей, проходи ко мне сюда, – велел он с радостью и, приподнявшись, как матерый, хитрый зверь, терпеливо дождавшийся заведомо гарантированной добычи, указал сильной с мохнатой порослью рукой на брачное ложе. Похотливыми, налившимися кровью глазами, он ощупывал ее стройную, изящную фигуру под светлой, словно пеньюар, ночной сорочкой. И потому, как вздрагивая, она приближалась на непослушных ногах, понял, что разбудил в ней страстную женщину и получил власть над ее чувствами и желаниями.
– Светочка, сладкая моя деточка, ложись рядышком, – прошептал и сильными руками оторвал ее от пола, ощутив пылающее под тканью тело, властно опрокинул спиною вниз на ложе.
Поспешно снял с гибкого тела ночную сорочку. В сиянии люстры падчерица предстала в своей женственной красоте. Федор ласкал ее взглядом и руками, легонько массируя грудь, соски, изящный с тонкой талией живот, бедра. Прикусив влажные губки, она слегка стонала, возбуждаясь от прикосновения его рук.
«Все детство, романтика закончились», – подумала Светлана в предвкушении близости с сильным мужчиной, влекущим в сладкую бездну. Не отдавая себе отчет в том, что делает, словно в полусознательно-сонном состоянии, прильнула к нему. Головин терпеливо ждал этого момента, заведомо зная, что она уже во власти искушения.
– Дядь Федь, ты меня уже разлюбил? – с дрожью в теле и слезами в голосе произнесла она.
– Нет, милая моя девочка, я каждую секунду только о тебе и думаю, даже голова разболелась, – ответил он.
– Почему же ты меня тогда не замечаешь, не ласкаешь?
– Не хочу причинить тебе боль.
– Боль уже прошла и мне очень сладко, – призналась Светлана. – Я даже не могла себе представить, какое это блаженство.
– Прости меня, что заставил ждать, сомневаться и мучиться, – нежно прошептал Федор в ее милое ушко и пропел. – Тебя мою желанную, не зря зовут Светланою…
– Эта песня, говорят, когда-то была очень популярной, – прошептала она, прижавшись к нему горячим телом.
– Да, очень популярной в годы моей юности, – подтвердил он и с азартом произнес. – Радуйся, ликуй, Светка-конфетка! До этого ты была глупой антилопой, а я превратил тебя в настоящую женщину, темпераментную и сладострастную. Ты должна благодарить и во всем меня слушаться. В любое время, когда я захочу, отдавайся без возражений.
– А как же мамка?
– Она тоже не будет обижена, меня на десяток баб хватит, в этом деле я неутомим, – с гордостью признался он.
– Кончилось твое унылое и беззаботное детство. Гордись и радуйся, Светка, что превратилась в женщину, пылкую и страстную. Я тебе многому научу. Секс – это не шаляй-валяй, а настоящее искусство – Камасутра. Теперь ты моя маруха, – заявил отчим и предупредил. – Если перестанешь давать, то я тебя на все село опозорю. Будут дразнить шлюхой. Матери, учителям, подругам, никому не рассказывай о нашей тайне. Если проболтаешься, то раздавлю, как гниду.
Ермакова натолкнулась на его колючий взгляд. По телу пробежала дрожь, ее на мгновение пронзил страх.
Федор вновь с упоением овладел ею и не отпускал до утра. Впрочем, Ермакова, покорившись его воле, сладострастию не торопилась. Отдала ему в полное распоряжение свое юное, горячее тело.
9. Чары сладострастия
С этого дня Головин уговорил Светлану вместе париться в бане. Она томилась, нетерпеливо поджидая его возращения с работы. Охотно уединялись в парилке и предавались любовным утехам в разных позах. Испытав сладость, восторг от совокуплений, которым ранее здесь испытала мать с сожителем, Ермакова почувствовала себя женщиной. Ощущала гордость от обладания этой тайной.
–Дядь Федь, ты меня любишь? – неожиданно спросила Светлана, когда они вошли в жаркую парилку. «Ну, вот и эта кошка ничем не отличается от других, желающих повелевать мужиками, – с тоской подумал Головин. – Все бабы из одного теста, стараются набить себе цену. Анна тоже постоянно требует признания в любви и дочка тоже в матку уродилась. Разве недостаточно того, что я затрачиваю на них свою энергию и чувства. Не желают этого понять своими куриными мозгами».
– Света, какой же я тебе дядя, если мы с тобой живем, как муж и жена или любовница?
– Не называть же тебя папой?
– Зови просто Федором. Смотри при Анне не проболтайся, называй отцом или дядей Федором.
– Ты любишь меня? Сейчас же признавайся, – проявила она настойчивость. «Вот пристала, как банный лист», – посетовал он, ища лазейку, чтобы уклониться от прямого ответа.
– Наслушалась сказок. Сама ты хоть знаешь, что такое любовь? – озадачил он ее встречным вопросом.
– Это такое светлое, неземное чувство, когда люди не могут жить друг без друга, от любви у них рождаются дети, – ответила Ермакова.
–Вот именно, рождаются дети – цветы жизни, нередко с острыми шипами, как розы, – усмехнулся Федор и пояснил. – Какой-то поэт, фамилию его уже не припомню, назвал любовь прикрашенным инстинктом деторождения. И я с ним полностью согласен, что в этом нет ни чуда, ни романтики. Рожают же себе подобных детенышей коровы, кобылы, овцы, кошки, собаки и прочие существа без всякой любви, а по законам дикой природы. И люди туда же, чтобы не исчез человеческий род на земле. Это чисто биологическое явление, связанное с зачатием, развитием плода в утробе женщины и рождением ребенка.
Но люди, особенно поэты, художники, музыканты обожествили это обычное явление, окружив тайной и романтикой.
– Все же в этом есть тайна, – возразила она.
– Мы должны обмануть твой организм, не допустить зачатия, – поставил он цель. – Поэтому Света предохраняйся, чтобы не пришлось тебе лезть на кресло и делать аборт. Это очень больно.
Увидел, что озадачил ее неутешительной перспективой.
–Ладно, Света, меньше слов, а больше дела, – улыбнулся он и положил свою широкую ладонь на ее прелестную грудь. – Давай подарим друг другу райское наслаждение. На практике докажу тебе свою любовь. Присядь на край лавки, чтобы тебе было удобно.
Она послушно выполнила просьбу. Смежив веки с длинными, пушистыми ресницами, запрокинула голову со сбегающими за спину нитями волос. Капельки воды бриллиантами сверкали и дрожали на ее атласной коже, бисером скатывались вниз. Федор похотливо взирал, восхищаясь ее желанным и доступным телом.
Не дождавшись его действий, она приподняла голову, разлепила ресницы и в следующее мгновение ощутила горячую плоть.
Будучи искусным любовником, Головин действовал уверенно. От страсти ее груди набухли упругими колоколами, тело охотно принимало ласки, из полуоткрытого рта вырывались стоны и всхлипы восторга. Она металась и извивалась под его сильным и неутомимым телом.
–Светочка-конфеточка, – шептал он, покрывая нежное личико, глаза, губы пылкими поцелуями и бережно, словно скульптор белую глину, мял упругую грудь. Она затрепетала, плотно прижавшись к нему бедрами, лобком и страстно вскрикнула, охваченная оргазмом.
Федор, едва успел отлипнут, обильно разрядился спермой на девичий живот. И немедля велел:
– Живо смой, чтобы не подцепила.
Но Светлана расслабилась. Он сам стер полотенцем сперму с ее живота. Разбросав по сторонам ослабевшие руки, девушка затихла, расслабилась, изнемогая в блаженстве медленно угасающей страсти. Потом он посадил ее на свои колени. Света отдыхала, склонив прелестную голову с ореолом русых распущенных волос на его широкую с темной курчавой порослью грудь. Прислушалась к учащенному биению своего сердца. Ей казалось, что оно не выдержит сладости, блаженства, яркости ощущений и непокорной дикой птицей выпорхнет из груди.
– Света, пригласи к нам на вечеринку свою подружку Асю? Мы позабавимся в бане.
– Вдвоем с Асей? Это же извращение, мы—не лесбиянки?
–Будем париться втроем, – ответил Федор. – Испытаем сладкие, ни с чем несравнимые ощущения. Такие забавы сейчас очень популярны в Америке и Европе и до нас докатились.
–Хорошо, я ей предложу, – загадочно заблестели Светкины глаза.
–Только заранее не говори, что я тоже буду париться с вами, чтобы не испугалась, – предупредил мужчина. – Когда разденетесь, она войдет в парную, ты задержись в предбаннике, откинь крючок на входной двери. Впрочем, можешь вместе с ней идти в парную, я наловчился снаружи легко открывать дверь.
Ермакова вспомнила, как в первый раз неожиданно для себя обнаружила отчима в бане.
– Ася с кем-нибудь спит?
– Нет, она скромная, застенчивая девочка.
– Жаль, но ты ее психологически подготовь. Скажи, что это не больно, а приятно и сладко, – посоветовал Головин.
– Она спросит, откуда я об этом знаю, – сообразила Светлана. – Придется сознаться, что я испытала на себе.
– Ни в коем случае! – возразил Федор. – Скажешь, что теоретически, прочитала в книге. А после того, как она, став женщиной, испытает блаженство, то и сама будет держать язык за зубами. Понятно?
–Понятно, – ответила она и с ревностью подумала: «Зачем ему потребовалась еще и Ася, если нам вдвоем хорошо?» Потом спросила:
– Чем мы будем заниматься в бане?
–Устроим любовные игры и прятки. И та из вас, которая попадется в мои руки, будет вознаграждена моей любовью.
–В таком случае, я от тебя не стану убегать, – сказала Ермакова.
– Света, не будь эгоисткой. Твоя подружка тоже должна испытать блаженство, – пожурил он ее. – Для меня это не составит большого труда. А потом мы втроем будем обниматься, целоваться и развлекаться. Ты даже не представляешь, какой это кайф. Сами после этого будете предлагать походы в баню. Надо поторопиться, пока Анна не приехала. Завтра же поговори с подругой и пригласи ее вечером на чай и кофе. За столом я возьму дело в свои руки, уговорю Асю попробовать вина.
–Хорошо, Федор, – опьяненная и удовлетворенная его ласками, заинтригованная фантазиями и обещаниями неземных наслаждений, согласилась Светлана, а он подумал: «Пиком блаженства было бы уговорить Анну на групповой секс. Ох, и зажил бы я тогда всласть. Катался бы, как сыр в масле. Надо осуществить эту замечательную идею. Может, придется шантажировать Анну своим уходом к другой женщине, если она не согласится на такой способ сожительства с ней и ее дочерью. Учитывая ее возраст, жертвовать наслаждением, она не станет. Кому она после меня будет нужна, когда вокруг молодых, покладистых и горячих баб, хоть пруд пруди.
Для женщины это сладкое искушение, она готова на все ради удовлетворения своей плоти. Пока Анны нет, Светка-конфетка в моем полном распоряжении. Узелок легко развязался, завязать его она уже не в силах. Очень велик и непреодолим соблазн. Природу не перехитришь. Чтобы люди плодились, она и создала это чудесное, хмельное лакомство. Поживу в свое удовольствие, пока есть такая возможность». Облизал полные губы с ненасытной похотью матерого самца.
– Света, ты утром постирай простыни, чтобы не осталось подозрительных пятен, и Анна не узнала о наших забавах, – велел он. – Помнишь такую мудрую поговорку: «Любишь кататься, люби и саночки возить». Имей в виду, я не скупой, а щедрый. Хочу, чтобы ты и Ася, пока твоей мамки нет, познали не из книг, а на практике, что такое медовый месяц, вкусили сладость и испытали радость. Сколько лет твоей подружке?
– Тоже семнадцатый пошел. Лишь на два месяца моложе меня.
– Годится, – с удовлетворением сказал Федор.– Хороша антилопа. Она с пацанами гуляет или только мечтает?
–Нет, Ася – недотрога.
– Тем лучше, самый смак. Проверю, какая она недотрога? Может, притворяется невинной, чтобы набить себе цену? Зови ее, завтра устроим банный день. В чистом теле должен быть здоровый дух.
– Вдруг у нее после этого животик начнет расти?
– Соображаешь, откуда дети берутся.
– Не в капусте же их находят, как родители в детстве рассказывали,– усмехнулась Ермакова и пояснила. – В школе на уроках биологии генетику изучала, о наследственности и изменчивости.
– Значит продвинутая. Так вот, Светка, гляди, чтобы у тебя брюхо не росло. Я вас, девки-скороспелки, оплодотворять не собираюсь, зато сладость испытаете с большим удовольствием.
– Я не хочу ни с кем делиться, – ревниво заявила падчерица.
– Не жадничай, у меня хватит энергии для тебя, твоей подруги и еще Анне достанется, никто из вас не будет обижен, – уверенно произнес Головин. – Чем раньше отведаете запретный плод, наберетесь опыта, тем лучше для вас. Меньше совершите ошибок и глупостей по неопытности и наивности. В Китае, да и многих других странах юных девочек с детства учили искусству жриц любви.
Вот и я вам бесплатно преподам эту очень сложную и тонкую науку. Если будет туго, то в любое время можете отправиться на заработки в Турцию, Грецию, Испанию, Германию, Нидерланды или в Россию.
– Никуда не хочу уезжать?
– Тебя никто и не гонит. Я просто нарисовал перспективу на всякий пожарный случай, – деловито пояснил отчим падчерице и с удовлетворением подумал: «Эх, работы в селе непочатый край. Почти каждый второй мужик алкоголик и импотент. А бабам то хочется нежности и ласки. Девки, свеженькие, кровь с молоком, быстро созревают под южным солнцем. Будет где разгуляться удалому молодцу».
10. Крутой разговор
На закате, когда солнце скрылось за земной твердью, окрасив кучевые облака багряно-алым цветом, Головин пригнал с поля Т-74 на тракторный стан. Заглушил двигатель, вылез из кабины, спрыгнул с трака гусеницы на землю. Снял куртку, стряхнул с нее пыль.
– Федор! Федор, подгребай к нашему шалашу! – услышал он громкий окрик и обернулся на зов. У открытых ворот ремонтно-механической мастерской стоял механизатор Иван Колупай.
–Что тебе? – без энтузиазма отозвался Головин.
– Стахановец, поди-ка сюда, есть разговор.
– Сам ко мне иди, невелика шишка.
– Я по поручению Хвыли, – солгал Иван.
– Хвыли? – призадумался Федор. – «Интересно, что бригадиру от меня надо? Мог бы и сам без посредника сообщить, ведь почти каждый день наведывается, проверяет выполнение нормы, качество, глубину вспашки, чтобы без брака».