– Он пробовал? – В голосе Родика скрипнули злые нотки.
– Он сейчас в армии. На контракте.
– Переписываетесь?
– Нет.
– Я думал, у вас все серьезно.
– Он так думал.
Вика пожала плечами. Не сложилось у них с Юркой. Опротивел он ей после того дурацкого поцелуя в парке. Какое-то время он еще бегал за ней, потом переключился на Ленку Цаплину. И там вроде бы серьезно все было, она и в армию его провожала. Только сейчас она уже с коляской ходит. И ребенка в парке выгуливает, и мужа…
Машина въехала во двор ее дома. Вика недоуменно глянула на Родика.
– Что такое?
– Я не называла тебе свой адрес.
В прошлом Родик иногда порывался проводить ее домой, но всякий раз получал отказ. А возле дома он ее никогда не поджидал. Во всяком случае, она его здесь никогда не видела.
– Я знаю.
– Ну, знаешь, и хорошо, – пожала плечами Вика.
Не важно, что было раньше. Интересно, как сложится в настоящем. Родик произвел на нее впечатление, и ей вовсе не хотелось расставаться с ним.
– Приехали, – сказал он.
– Кто-то обещал мне кофе с пирожным, – с чувством неловкости улыбнулась она.
– Так в чем же дело?
– С меня кофе, с тебя пирожное… Тут рядом. – Она повела рукой в обход дома.
– Да не вопрос! – Родик посмотрел на нее с улыбкой невозмутимого человека.
Но Вика заметила его волнение. Возможно, он всю свою сознательную жизнь ждал этого приглашения на кофе.
– Восемьдесят седьмая квартира… – сказала она, открывая дверь.
Она старалась не крутить бедрами, преодолевая расстояние между машиной и подъездом, но походку показала легкую, летящую. И это ей далось без особого труда. Обычная память может отказать в милости бывшему партнеру по танцам, а мышечная память – это навсегда. Никогда ей не забыть своего бального прошлого.
Она зашла в подъезд, и только тогда Родик стронул машину с места. И Вика не знала, что думать. Может, он смотрел ей вслед с восхищением, а может, с насмешкой прожжённого мачо, поймавшего на свой огонек очередную бабочку. А возможно, было и то, и другое.
Вика усмехнулась, стряхивая с себя сомнения. Как бы он о ней сейчас ни думал, она должна была относиться к нему со всей серьезностью. А если вдруг он играется с ней, чтобы в самое ближайшее время бросить, она должна воспринять это как должное. В конце концов, это она дала ему от ворот поворот в свое время, а не наоборот…
Квартира встретила Вику чистотой и порядком. Спасибо маме за то, что ей не пришлось метаться по комнатам в жалких попытках прибраться на скорую руку. И на кухне все на местах. Вика достала турку, зерна.
Кофе уже закипал, когда в дверь позвонили. Вика облегченно вздохнула. Родик мог просто не вернуться, а потом еще и посмеяться над ней. Такая большая, а в сказки о принцах верит.
Но Родик, похоже, не собирался издеваться над ее самолюбием. Хотя и принес бутылочку коньяка.
– Привык, знаешь ли, к кофе с коньяком, – сказал он, разуваясь.
– Где привык? В Москве? – Вика с сомнением смотрела на бутылку, которую он прилагал к коробке с пирожными.
– И в Москве, и вообще…
Она провела его в гостиную, и в сознании у нее шевельнулась картинка из прошлого. Сестра Люда в объятиях Валеры, связанный с этим всплеск чувств. И тут же возник вопрос. А сможет ли она испытать такое же волнение в объятиях Родика?.. Скорее всего, нет. Не тот он мужчина, от которого теряют голову.
Родик осмотрел комнату, мимика его лица выдала легкий переполох в его душе.
– Ну, здесь у нас, конечно, не хоромы.
– Дело не в этом, – качнул головой он.
– А в чем?
– Ну, может, я очень хотел… – Голос его дрогнул, он запнулся.
– Кого хотел? – Вика вскинула брови в предстартовом возмущении.
– Здесь оказаться хотел… Ну, думал… – Родик явно засмущался.
И Вика не стала его донимать. Она отправилась на кухню за кофе. А когда вернулась, Родик уже сидел в кресле в раскованной позе, с раскрепощенным взглядом. И улыбался в той же манере, с которой подъехал к ней на своем «БМВ». Бутылка стояла на журнальном столике, рядом с открытой коробкой с пирожными. А коньяк не из дешевых.
– Коньяк можно прямо в кофе, – сказал он, скручивая с бутылки пробку. – Но лучше из бокалов.
Вика кивнула, достала из серванта пару бокалов. Сходила на кухню, взяла там из холодильника половинку лимона, нарезала, подала к столу.
– Давай за встречу!
– И сделаем вид, как будто мы так долго этого ждали, – шутливо улыбнулась она.
– А ты не ждала? – вроде как серьезно и даже с обидой спросил он.
– Ждала. Поэтому и говорю.
– А я ждал.
– Тогда за встречу!
Они выпили, закусили пирожными. Но Вика решила, что этого будет мало. И снова отправилась на кухню.
Глава 3
Рагу в утятнице, утятница в духовке. Все просто. И распорядок в доме такой же простой. Уходишь на смену – оставь после себя чистоту и ужин. Мама постаралась, приготовила. А Вика позаботилась о Родике.
– Вдруг ты голоден, – сказала она, снимая с подноса блюдо с рагу.
– Спасибо. Но это не обязательно, – в раздумье пожал он плечами.
– Сначала я должна угостить, а потом уже ты должен отказаться.
– Ну да, ты же представитель гостиничного бизнеса.
– Ну, можно сказать и так.
– А выглядишь как представитель модельного бизнеса.
– Ну, не знаю…
– Я знаю… Давай за твою красоту!
Он наполнил бокалы, но Вика мотнула головой.
– Ты не считаешь себя красивой? – удивленно повел бровью Родик.
– Я боюсь, что мы сглазим. И я стану некрасивой, – улыбнулась она.
– Тогда давай выпьем за нас!
– Ну, можно, – взяв бокал, пожала плечами Вика.
– А нас не боишься сглазить? – усмехнулся он.
– Так у нас вроде бы ничего и не было…
– И не будет. Если мы вдруг сглазим… Сначала нам нужно стать одним целым, тогда уже пить за нас.
– Тогда давай за наше прошлое!.. Оно же уже состоялось.
– У прошлого две лапы. И обе задние. А передние лапы – в будущем. Прошлое без будущего – как зверь в прыжке… А иногда так хочется встать на все четыре лапы.
– За четыре лапы мы пить не будем.
– А давай просто на брудершафт!
– Да?! – Вика в замешательстве глянула на Родика.
Может, он и не секс-символ, но в его внешности много достоинств. И как личность он довольно-таки интересен. Как бы не закрутило ее в поцелуе на брудершафт. А глазки у него масленые, улыбка коварная.
– Помнишь, как мы танцевали с тобой танго? – поднимаясь со своего места, спросил он.
– Мне больше нравится вальс. – Поднялась с кресла и Вика. – В нем меньше намеков.
– Тогда будем целоваться в ритме вальса. – Он смотрел на нее, пытаясь заворожить взглядом.
И делал это не безуспешно. Может, потому Вика и переплела с ним руки. А выпив из бокала, поцеловалась с ним в губы. Не сказать, что ощущение было обжигающим, но теплую морскую волну при ярком солнце она ощутила.
Родик обнял ее за талию, прижал к себе. Но Вика оттолкнулась.
– Давай без танго!
– А поехали в нашу студию!.. Там, надеюсь, все без изменений?
– Не знаю, я давно уже там не была, – пожала она плечами, настороженно глядя на него. – Как школу окончила… Эльвиру видела, у нее там все крутится, вертится…
– Ну и мы покрутимся. У тебя есть бальное платье?
– Я думаю, там уже все закрыто…
– И хорошо! Как раз то, что надо!
– А ключи?
– Это уже моя забота… Ну что, на коня?
Он снова наполнил бокалы.
– На коня – это пить галопом? – усмехнулась Вика.
– И пить галопом, и танцевать…
– Мне сейчас больше нравятся медленные танцы.
– Ну, тогда не будем гнать коней. – Он опустился в кресло, поставил бокал на стол.
И Вика поступила так же. Но когда она садилась, ее слегка качнуло. Да и в ощущениях возникла расслабляющая заторможенность.
Родик взял вилку, ковырнул в тарелке с рагу.
– Вкусно. Жаль, много не могу…
– Родители на ужин ждут? – спросила она.
– Еще хуже. Диета… Это у тебя нет склонности к полноте.
– Кто тебе такое сказал?
– Я твою маму видел. Сколько ей уже?.. А выглядит как!
Вика кивнула. Маме уже сорок восемь, но выглядит она как девочка. Если глянуть со спины. Сухенькая, стройная, грациозная. И необыкновенно женственная. А морщинки ее мало портят.
– Твоя мама из тех женщин, которые стареют красиво. И ты будешь такой же.
– Я не собираюсь стареть.
– Молодость не вечна, хочешь ты того или нет.
– Ты, наверное, в философском институте учился. На факультете зануд, – усмехнулась Вика.
– Мне с тобой интересно. – Он не сводил с нее глаз.
И это почему-то ее почти не раздражало.
– А мне с тобой нет.
– А ты выпей. И вредность пройдет, – засмеялся он.
– Ну, если за вредность, то не чокаясь!..
Она выпила, бросила на язык дольку лимона и закрыла глаза, чувствуя, как ароматно-горькая волна хмельными струйками растекается по крови. Судя по звукам, Родик выпил также.
И вдруг он оказался рядом с ней. Сначала она почувствовала его дыхание, а затем тепло прикосновения.
Вика открыла глаза и возмущенно глянула на него. Он стоял на коленях и ладонями касался ее ног, не опираясь на них. И все так же завораживающе смотрел ей в глаза.
– Ну что, вредность не ожила?
– Не ожила, – кивнула она.
– Я могу тебя поцеловать?
– Можешь.
Он потянулся к ней, но Вика его оттолкнула.
– По телефону. Можешь пожелать мне приятных снов и чмокнуть в трубку.
– И тогда я тебе приснюсь? – улыбнулся он.
– Да, верхом на белом коне… Задом наперед. И шиворот-навыворот.
– Жестоко.
– Где ты живешь? На какой улице?
– Улица Новая, дом девятнадцать.
– Не знаю такую.
– Если улица Новая, значит, она недавно появилась.
– Долго ехать?
– Полчаса.
– Через сорок минут жду звонка. С твоего домашнего телефона.
– Жди.
Родик поднялся, собрался уходить. Вика проводила его до двери.
– Можно я поцелую тебя с мобильного телефона? – спросил он, поворачиваясь к ней.
– Нет, с домашнего.
– Но так я не почувствую вкус твоих губ.
– А ты попробуй.
– Попробовать я должен твои губы. Прямо сейчас. Чтобы запомнить их вкус… И я сделаю это!
Он решительно приблизился к Вике и ловко поймал ртом ее губы. И это была та самая решительность, которая, застав женщину врасплох, делает ее бессильной. И Вика попалась на этот прием. Дернулась раз-другой, пытаясь вырваться, и затихла как пловец, уставший плыть против течения. И поплыла вниз по реке как безвольное бревно.
Да и глупо было бы сопротивляться. Она же не девочка, и Родик это поймет. И посмеется, вспоминая, как она изображала из себя недотрогу.
Родик вел себя как опытный мужчина, привыкший к легким победам над женщинами. И целовался он со знанием дела. И язык его проник под губы лишь после того, как Вика созрела для этого.
Если он хотел разгорячить ее желания и распалить воображение, то ему это удалось. Вика созрела и для большего, чем глубокий поцелуй. Но Родик не торопился. Он страстно целовал ее в губы, его руки также не знали покоя, но время шло, а Вика все еще оставалась в одежде. И в горизонтальном положении. А страсть, она как сырой порох – сначала горит медленно, а потом быстро. Выгорает дотла и затихает. Если, конечно, пожар не перекинется на следующую пороховницу.
– Хватит!
Она оттолкнулась от него, вернулась в комнату. И, недолго думая, наполнила бокал и выпила.
– А мне? – спросил Родик.
Она сухо кивнула, наполнила и подала ему бокал.
– А закусить?
Он попытался поцеловать ее в губы, но Вика отвернула голову. Надоело.
Он сел, взял ее за руку, потянул на себя. Вика пресно глянула на него. Ну сядет она, а дальше что?.. И она села. Хотя бы для того, чтобы получить ответ на свой вопрос.
– Как-то быстро все вышло, – сказал он.
И голос у него подрагивал, и сам он вибрировал изнутри от волнения.
– Что вышло? – усмехнулась она.
Не было ничего. Да и не надо.
– Еще ничего и не входило, да? – хихикнул он.
Вика оскорбленно дернулась, поднялась, отошла от Родика.
– Ну, извини, вырвалось…
Вика удивленно смотрела на Родика. Сейчас он поразительно напоминал ей того самого робкого мальчишку, каким она знала его семь лет назад. И он смотрел на нее с той самой знакомой растерянностью. Вика помнила, как обомлел Родик, когда она сказала ему, что идет в ресторан танцевать стриптиз.
– Ты так больше не говори, – качнула она головой.
– Ну, я же извинился.
Он, казалось, пытался взять себя в руки, но у него это плохо получалось.
– За это не извиняются. Этого просто не говорят.
– Да я понял.
Вика ничего не понимала. Родик так лихо себя вел, ни дать ни взять гусар на выезде. И говорил так складно, балагурил. А тут вдруг как отрезало. Может, гусар в нем задохнулся? От перевозбуждения.
– Ну понял, и хорошо… Расскажи, как там в Москве? – Вика сжалилась над ним и сменила тему.
– Да как в Москве… Все хорошо…
– Институт окончил.
– Университет. Юридический.
– Ну и кто ты теперь?
– В смысле?
Родик явно чувствовал себя не в своей тарелке.
– Адвокат, юрисконсульт… Или следователь?
– А-а, ты об этом!.. Я бизнес осваивать буду. У отца строительная фирма, там буду рулить.
– Надо было экономический оканчивать. Или финансовый.
– А что финансы? Дебит-кредит, плюс-минус, ничего сложного. А юрист всегда себе применение найдет…
– Если у отца своя строительная фирма, – усмехнулась Вика.
– Ну, там не только строительство… И все это тянуть надо. Потому отец меня и в Урядновск вернул. Если честно, я не хотел…
– А я думала, что ты из-за меня вернулся.
– Ну, из-за тебя тоже, – вымученно улыбнулся он.
– А врать нехорошо.
– Я знаю… Еще по чуть-чуть? – Родик потянулся к бутылке.
– И чокнемся… – кивнула она. – По телефону… А потом ты сможешь меня поцеловать.
– По телефону?
– По телефону, – с милой улыбкой, но беспощадно подтвердила Вика.
Надоел ей Родик, устала она от него. И если он вдруг снова полезет целоваться, она оттолкнет его и поднимет на смех. Так что пусть лучше не рискует.
– Только поцеловать? – спросил он, хитро сощурив глаза.
– А что еще?
– Ну, мы бы могли провести с тобой ночь.
– По телефону?!. А в какой руке ты будешь трубку держать? – съязвила Вика.
Чем загнала его в угол. Родик смутился, растерялся, даже покраснел.
– Я не в том смысле.
– Иди домой.
Вика уже жалела о том, что позвала его к себе.
– Ну, я-то пойду!
Он вскочил с кресла как ужаленный. Рванул к выходу, но дверь сам открывать не стал. Вика шла за ним неторопливо, но неотвратимо. И пусть даже не пробует зажать ее в угол и навязать свои поцелуи.
– Я ухожу, – сказал он.
– Я знаю.
Она открыла дверь, кивнула за порог.
– И ты ничего мне не скажешь? – Он, казалось, не мог поверить, что Вика так просто выставляет его за порог.
– Как это ничего? До свидания!
– Это значит, что мы еще увидимся?
– Ну, может, как-нибудь… – пожала она плечами. – Когда-нибудь.
– Мы бы могли завтра встретиться.
– Завтра? Завтра у меня выходной, – кивнула она.
– Значит, ты согласна?
– Ну, если ты меня приглашаешь…
– А давай в ресторан!
– Запиши мой телефон.
Они обменялись номерами телефонов, и она выставила гостя за дверь.
Надоел ей Родик. И он сам во всем виноват. Не надо было превращаться в мямлю. Но и рвать с ним глупо. Он, в общем-то, парень хоть куда. А если на него снова найдет вдохновение, он снова может стать интересным. К тому же он завидный жених, а это далеко не последнее дело…
Не успела Вика убрать посуду со стола, как в дверь позвонили.
– Какого черта?
Родик начинал раздражать. Ей бы сейчас ванну принять, расслабиться, а потом в постель – в скучную, но такую уютную тишину.