Зазвенело стекло, осыпаясь в комнату, и на пол упала железная болванка, тут же окутавшаяся дымом. Зазвенело ещё одно…
Алиса глянула на посеревшего «бета» и коротко указала:
- Вдохни и не дыши. Несёшь вещи. Не отставай.
И мягким перекатом ушла в сторону кухни. Приподнялась прямо по стене, на мгновение выглянула в окно, уже застланное клубами. Глаза человека не выдержали бы едкого дыма, да и не различили бы за ним посадки сада, но она справилась с этой задачей. Мгновения хватило, чтобы увидеть притаившихся за кустами людей в чёрном, с масками, бронежилетами и уверенно направленными на окна стволами немалого калибра. Алиса прижалась к стене, соображая, что делать дальше. В подобных случаях инициатору предписывалась сдача сотрудникам органов безопасности по первому требованию, но… Кажется, никто не собирался требовать от неё сдачи. И это решало вопрос выбора стратегии.
Кинула взгляд на бета, сидящего в проёме двери: рюкзак на спине, к груди прижат ноутбук, впопыхах завёрнутый в куртку. Лицо потерянное, но двигаться и соображать может. Кивнув своим мыслям, Алиса дождалась, когда дым поднимется под крышу, подпрыгнула и зацепилась за потолок. На руках, подтягиваясь, продвинулась до люка на чердак. Обычный висячий замок слетел с одного удара. Алиса поморщилась и толкнула дверцу наружу. Спустя миг она уже была на крыше и выглядывала людей в саду через окошко чердака под коньком, а в ладонях стыли в ожидании два метательных ножа. Как наверх к ней пробрался бет, она не видела, но чувствовала его за спиной. Сделала упреждающий жест, особо не надеясь, что отродье поймёт, и, стиснув ножи, прыгнула в окошко – его вполне хватало, чтобы, разбив стекло, проскользнула тонкая девичья фигурка. Она обрушилась в сад перед первой линией атакующих. Два ножа сорвались с ладоней в ближайших бойцов, не успевших сообразить, что падает на них, но начавших стрельбу. Ножи вошли в тонкие зазоры бронежилетов, поразив и свалив людей с ног. Длинные очереди ушли в небо. А Алиса уже расправлялась с ближайшими к ней – рванулась между бойцами и, цапанув за шею обоих, нырнула вниз, опрокидывая, но не убивая. Тут же - прыжок на следующего! Под когтями разошлись кожа и мясо, хрустнули кости. Скачок на следующего. И всякий раз – в гущу, туда, где людей больше. Успеть схватить или ударить они не могли, а стрелять в своих остерегались. И она пользовалась лазейкой, оставленной человеческой психикой для охотящегося хищника. И становилась таким хищником, собирающим жатву в стаде.
Пуля вошла, высекая с рёбер фонтанчик крови и клочьев мяса, и Алиса, завизжав от боли, взъярилась. Дикий кошачий визг накрыл сад, и чёрная гибкая тень замелькала между людьми, бешеными ударами рвя и калеча направо и налево. В яростном, необузданном животном кружении, она сваливала, уже не калеча, но подчас одним движением убивая, но чаще оставляя человека ещё умирать мгновения, судорожно хватаясь за бьющие кровавые струи и зажимая руками рваные раны. Оставляла, даже не замечая этого. Всегда в прыжке, в броске на новую цель, на новое мясо…
Вокруг сада сигналили машины, бегали люди, где-то наверху стучал винт, превращая пыль высохшей земли в торнадо, но Алиса была центром урагана, остановить который можно было, только застопорив её сердце.
В краткий миг между бросками, взгляд Алисы поймал в гуще людей серое лицо Даниила. Бета пытались скрутить двое бойцов в чёрном. Бет вертелся волчком, пытаясь ускользнуть, но гружённый, с болеющим, заживо гниющим телом, он оставался лёгкой добычей.
- «Не возьмут меня – отыграются на нём», - стиснула клыки Алиса. Волосы у корней снова хищно приподнялись.
Когда Даниила свалил наземь удар прикладом, она распласталась в бешеном прыжке над головами ближайших противников. Боец вновь занёс штурмовую винтовку, но Алиса в падении сшибла его с ног, мимоходом разодрав горло. Второй успел, отскакивая, поднять ствол, и это было его последнее действие – крепкие когти вошли в глазницы, погружая в омут бессознательного состояния.
Яростно зашипев, Алиса подхватила оплывшего товарища и огляделась. Со всех сторон к ним бежали. Свистели, тукали и звякали по срубовой стене дома пули. Где-то глухо вопил громкоговоритель, но его вопли заглушал мерный гул винта. Вскинув голову на низко кружащийся вертолёт, Алиса быстро сообразила, что с ношей до него не допрыгнуть. А вот без бета - возможно. Выпустив из рук глухо стонущего Даниила, она прыгнула на козырёк дома, потом, левее – на крышу, и с крыши рывком вправо-вверх – на вертолёт. Зацепилась за шасси, рванулась выше, вбивая когти в покрытие фюзеляжа и вспорхнула в салон. Через миг вниз из лёгкого вертолёта кубарем свалился человек, держащий в руках остатки микрофона. Следом, спиной вниз, размахивая руками – боец в чёрном. Почти сразу за ними с другой стороны выпрыгнул пилот.
Алиса села за штурвал и закрыла глаза. Вертолёт неуправляемо кружило, угрожающе занося над кронами деревьев. Вдох. Выдох. Открыв глаза, Алиса уверенно взялась за управление. Позабытые навыки выплыли в сознании. Сделав круг, посмотрела вниз. Оттуда уже целились, но это её не волновало. Главное - стонущего бета, намертво прижавшего к себе ноутбук, волокли по земле к машинам. Раз! – и забросили в новенький микроавтобус-кутузку.
Игнорируя стрельбу, она сделала круг над развороченным садом, полным чёрных скрюченных тел, истекающих кровью, и полетела за отъехавшим микроавтобусом. Догнать его не представляло труда, но водитель, предчувствуя неизбежную погоню, ушёл на узкую дорогу между пятиэтажками тихого спального района, и Алисе пришлось поднять вертолёт выше. Следом уже мчали автомобили с мигалками, оглашая мир истошным воем, а по борту чиркали редкие пули…
Дах! Алиса сжалась, зло оскаливаясь, и опустила взгляд – по трико вниз ползла густая кровавая бахрома – пуля ударила в бедро. Вертолёт затрясло, и неуправляемо повело в сторону. Алиса сплюнула на ладонь и живо растёрла слюну по ране.
За мгновение до удара об дом, она выпрыгнула с другой стороны. Приземлилась на крышу стоящего рядом «КАМАЗа», и тут же прыгнула дальше – вперёд! Из-под падающих осколков, вперёд, от столкновения резко тормозящих под стеклянным дождём милицейских автомобилей… Бегом! Набухшая кровью нога норовила подкоситься, но, сдавленно рыча, Алиса бежала на пределе сил. Микроавтобус уходил прямо из-под носа.
Алиса остановилась и напряглась, соображая. Рывок влево, по кратчайшей меж домов, по дворам, помойкам, гаражам… Она вылетела на дорогу прямо перед мордой выворачивающего микроавтобуса. Прыжок. Удар сквозь стекло.
Меньше чем через минуту микроавтобус продолжил движение, оставив на асфальте скрюченное чёрное тело и россыпь остатков лобового стекла.
…
Глава 17 Бег.
Машину, сделав порядочный круг по дворам, она бросила возле прихода всего в нескольких кварталах от места столкновения, после того, как её взгляд зацепился за плавные обводы джипа со знакомой чёрно-золотой эмблемой, припаркованный на приходской стоянке, и это решило вопрос будущего транспорта. Выйдя, Алиса одним рывком сорвала дверь микроавтобуса с петель и заглянула в фургон. Бет корчился под лавкой в углу. Лицо серое, глаза чёрные, провалившиеся, словно и не было этих суток отдыха.
- За мной, - прохрипела Алиса – голос не вполне слушался её, норовя сорваться на рык или хищное шипение.
Отвернувшись, она тут же направилась к джипу со знаком «Единой Церкви», вскрыла дверь и села за руль. Как и ожидала, автомобиль был оборудован для работы исповедальней на колёсах. Завела мотор. Для удобства сорвала с панели перед пассажирским креслом кассовый аппарат и через окно выбросила на улицу. Тонко звякнув, ящик подскочил на камнях и выплюнул из щели желтый листок чека.
«Отче наш, иже еси на…».
Алиса отвернулась – в машину рядом плюхнулся бет, всё также несгибаемо прижимающий к груди её нетбук.
- Положи на заднее кресло. Держись, – сквозь всё ещё острые, выступающие зубы, процедила Алиса и выжала сцепление.
Автомобиль бодро сорвался с места, доказывая, что «единоцерковники» знают толк в технике и содержат её не для вечерних прогулок. Выехав со двора на основную дорогу, Алиса пристроилась в средний ряд и повела, не повышая скорости. Её тело нехотя возвращалось в обычную форму, а бет производил впечатление страдающего от передозировки наркомана – встречаться с дорожным постом при таких внешних признаках не хотелось.
Не отрываясь от вождения, Алиса покосилась на приборную панель. В бортовом развлекательном компьютере, конечно же, не скрывался ни телевизор, ни плеер, зато экран высвечивал электронную аудиотеку с плей-листами просветительных книг миссии «Единой Церкви» и местное радио.
Тронула сенсорный дисплей, активизируя приём. Из угла на весь экран раскрылась панель управления – под каждой кнопкой настроенная радиостанция. Тронула первую.
-…Мирошенко объявил о поддержке общественного движения «Рось свободная» православных меньшинств на территории федерации. Президенту направлен доклад, освещающий сотни зарегистрированных случаев притеснения и уничтожения православных общин пособниками «Единой Церкви»…
Нажатие на кнопку. Станция номер два.
- …кодекс поведения для служащих офисов. Это уже восьмой кодекс, утверждённый комиссией по духовному возрождению нации. Напомним, что первым был принят кодекс поведения для учителей, послуживший основой для очищения рядов и приведение школ в соответствие с высокими требованиями единоцерковной веры…
Нажатие.
- …возвещено как «чудо» рождение ребёнка у пожилой женщины-активистки движения «защитников Единой», зачавшей без связи с мужчиной от просмотров фильмов о Марии на одном из заседаний движения. Мальчик и мать здоровы, переведены из акушерской палаты в…
- …и только молитва, идущая от сердца, и любовь к ближнему своему помогут превозмочь! Мы должны объединиться, чтобы пережить тёмные времена! И те ничтожно-смутные, погрязшие в гордыне общины якобы православных церквей, недостойные даже пыли на плаще Единой Церкви, должны быть сметены с земли нашей и…
- …полицейские удерживают оцепление вокруг зоны действий спецотрядов по борьбе с религиозными преступлениями. Преступники отказались сдаться и оказывают активное сопротивление…
- …карательные облавы на общины бомжей. Полиция изымает детей для принудительного сопровождения в обучающие лагеря. Изымаются младенцы и дети до десяти лет, для коррекции сознания и превращения в полезных работников. Оказывая сопротивление, бомжи подожгли несколько домов и ранили двух солдат. Отряд открыл огонь на поражение и…
- …не пройдя тестирования на духовную зрелость, старшеклассник выпрыгнул в окно девятого этажа и…
Когда Алиса потянулась нажать следующую кнопку, Данила ухватил её за запястье.
- Выключи. – Попросил он. Губы у него были белые, а в глазах стояла боль.
Алиса ткнула в «выйти» и уставилась сквозь лобовое стекло в серое полотно дороги.
Машину бросили на выезде из города, загнав в лесок рядом с поселковым магазином. Невдалеке проходила лесная полоса, туда Алиса и направилась, уверенно таща за собой негаданного товарища. Они не разговаривали, не смотрели друг на друга прямо, но, когда, забывшись, что имеет дело с отребьем, Алиса подавала жесты, принятые в её среде, Даниил реагировал безошибочно. Теперь и он уже несколько отошёл от происшедшего, лишь едва похрамывая и держась за рёбра, да и она одолела обратную трансформацию и теперь только морщилась, тревожа раны, уже, правда, не кровоточащие. Шли долго, прячась от мощного летнего солнца в тени лесной тропы и коротко отдыхая по несколько секунд, садясь под стволы и обнимая руками колени. Алиса подавала пример, и Даниил тут же пристраивался рядом. Он изнывал от солнца значительно больше, чем она – глаза слезились, едва различая дорогу и очертания идущей впереди девушки, голова кружилась, а тело мелко дрожало от перенапряжения.
На одной из стоянок, Даниил спросил:
- Куда идём?
- В город, - буркнула она.
Даниил долго молчал, прежде чем заговорить вновь:
- Там уже стоит кордон, и каждый знает твоё лицо…
Алиса неохотно разлепила глаза и сонно отозвалась:
- Там - ответ.
- Резонно, - согласился Даниил и, сдерживая лихорадочный стук зубов, спросил: - Хочешь знать, кто тебя предал?
- Да.
- А всепрощение? Ты же работаешь на церковь, должна соблюдать заповеди…
Алиса ответила, смотря совершенно пустыми глазами перед собой:
- Именно потому, что я работаю на церковь, я не соблюдаю заповеди.
Даниил огляделся вокруг, смотря на мир через радужные разводы слёз. На тёмных дубовых стволах лежали золотистые пятна, и едва заметно дрожали от ветра, словно пришпиленные кнопкой сусальные листики. По земле струилась чистейшей зелени трава – сочная, острая, высокая. И среди её колких листиков маленькими звёздочками сидели цветы, мелкие, меньше ногтя, но настолько белые, что казались брызгами меловой гуаши. Давя вдох, отзывающийся болью в груди, он наклонился и запустил ладонь в траву, словно в волосы. Потрепал, разгладил и, убрав лишнее в стороны, отыскал крохотный цветок – на стебельке-ниточке в облаке зелёной паутинки тонких листьев закачалась белоснежная звёздочка. Он упрямо смотрел на неё, словно хотел научиться видеть на свету для дальнейшего пути, а с глаз его стекали гной и слёзы.
Краем взгляда наблюдая за товарищем, Алиса передёрнула плечами, и поднялась:
- Идём.
Сделав крюк по лесу, вышли к посёлкам на окраине и уже по ним – тенями, гаражами, дворами, - к закату вернулись в город, войдя через спящий район. Теперь идти стало легче – вокруг тянулись грязные заброшенные районы простого люда, по вечерам спящего перед новым выматывающие рабочим днём, и это позволяло идти по тихим улочкам, освещённым только голубыми отсветами экранов из окон да тусклым жёлтым светом редких фонарей ещё советской эпохи. Но Даниил всё чаще отставал, болезненно припадая на ногу и щурясь на свет, и догонял, лишь когда Алиса останавливалась и ожидала. В очередной раз завернув за угол дома, она прошла почти до середины и вынужденно встала – время шло, а товарищ не показывался из-за поворота.
Нахмурившись, она повернула обратно. Выйдя из-за дома, никого не обнаружила. Пустая улочка, как и все, на рабочей окраине, грязная, замусоренная принципиально не вывозимым строительным хламом и брошенными машинами. Алиса села на четвереньки и, наклонившись к самой земле, втянула носом воздух. Знакомый запах телесной гнили и болезненного пота ударил по обонянию. Она ясно увидела путь бета, уползающего в сторону от дороги, туда, где между забором казённой поликлиники и гаражами стояли баки с мусором.
- Дрянь, - едва слышно выругалась она. – Помойная душа!
Несколько мгновений она мрачно размышляла, а потом решительно пошла к бакам.
- Выходи, - процедила она и сморщилась, ощущая всю гамму дурных запахов.
Бет толкнул ногой коробку, открывая своё временное убежище – он сидел у ограды помойки и, скрючившись, зажимал грудь руками. Алиса толкнула плечом в сторону бак, открывая себе дорогу к отродью и, подступив, присела, оказавшись на одном уровне с ним. Они смотрели друг другу в глаза, словно скрещивали клинками такие разные взгляды: уставший и агрессивный, - и молчали. Бет отвёл взгляд первым и начал медленно, неуклюже вылезать из своего укрытия. Алиса остановила – взяла за руку, бесцеремонно отводя её от груди, и угрюмо спросила:
- Что там у тебя?
Когда он расстегнул рубашку, стал виден тёмно-синий пузырь набежавшей под кожей крови.
- Слом, - коротко диагностировала Алиса, быстрыми пальцами пробежав вдоль отёка. – Когда успели?
Даниил облизал серые сухие губы:
- Не знаю.
Алиса презрительно сморщилась и процедила:
- Хрупкий ты. Чуть что – травма…
- Да, - он растянул резиновые губы в неживую улыбку: - Это же божье наказание, да? Значит всё правильно.
Она фыркнула и положила пальцы вдоль сломанного ребра и чуть надавила – Даниил, стремительно посерев, вскинулся, ртом хватая воздух.