Они подошли к машине, и Адам долго пыхтел, ища по карманам ключи. Уилл, глядя на него, невольно прикидывал, с какими проблемами он ходит к Лектеру. Низкая самооценка? Неудачи с женщинами? Детские травмы?
Наконец, они отъехали от дома Лектера. Голова просто раскалывалась. Уилл чувствовал раздражение – на мистера Толстое Лицо с Тонкими Усами за то, что он тащился как черепаха, на Кроуфорда, что запретил ему и нос высовывать. На Конструктора, которому не сиделось за решеткой. На Ганнибала, потому что не до конца понимал его мотивы. На себя, за то, что стал так крупно промахиваться в последнее время.
Они ехали до психиатрической клиники почти час. Адам, похоже, не наговорился за час сеанса с доктором Лектером, и всю дорогу рассказывал Уиллу о повышении цен на бензин и продукты, про фальсификацию на выборах и про то, как хороша зимняя рыбалка. Грэм его почти не слушал: уткнувшись лбом в стекло и глядя на пасмурное небо, он думал о Конструкторе, о своих собаках, об Эбигейл. О Ганнибале, который всю жизнь был один, а тут с чего-то захотел сдружиться с ним, Уиллом Грэмом. Что в нем такого особенного? Они ведь абсолютно разные, начиная от вкусов и пристрастий и заканчивая подходом к человеческим душам: Уилл предпочитал идти от сердца, Ганнибал руководствовался чистым разумом. Проблема была еще и в том, что Уилла самого что-то тянуло к психоаналитику. И дело было не только в том, что между ними установилась глубокая связь на сеансах. Да, Лектер знал о нем очень многое (и о еще большем догадывался), но было что-то еще. Нет, Уилл не чувствовал какой-то особой симпатии к Лектеру, или, упаси Боже, не был в него влюблен. Скорее тут было нечто, связанное с восхищением и… страхом. К тому же Лектер был единственным, кого Грэм не мог прощупать своим внутренним зрением. Эмпатия в отношении доктора оказалась бессильна, и Уилл просто не мог его просчитать. Это заставляло профайлера трепетать перед непознаваемым Ганнибалом Лектером, и это же не позволяло быть с ним до конца откровенным. Потому что было что-то… Была у его психотерапевта какая-то тайна, но какая?
- Приехали, - возвестил Адам, и Уилл, наспех поблагодарив водителя, буквально выпрыгнул из машины.
Гласс уехал, а Уилл взглянул на часы. Время было три часа дня. Быстрым шагом профайлер направился к больнице. Там он прямиком пошел к главному врачу. Показал «корочку» ФБР, и его тут же отвели к нужной камере.
- Ваши сотрудники были тут вчера, - врач нервно потирал шею, предчувствуя скорое «увольнение по собственному желанию», - Они долго все изучали, делали фотографии, расспрашивали персонал…
- Я не смог вчера быть, поэтому приехал сегодня, - Уилл остановился перед нужной камерой, - Скажите, что-то здесь передвигали или, может, вообще забрали?
- Ээ… - врач занервничал, припоминая, - Кажется, нет. Нам запретили тут что-либо трогать, и мы вообще не заходили в камеру. Приказ полиции…
- Хорошо.
- Погодите. Забрали какие-то маленькие бумажки. Я услышал, что для экспертизы почерка, вроде бы.
«Записки с моими адресами», - подумал Уилл, а вслух сказал:
- Расскажите подробнее, как произошел побег. Где и на кого он напал. Покажите видеозапись.
- Записи нет, - лицо главврача стало совсем виноватым.
- Как – нет? – Уилл даже повернулся к нему.
- У нас была профилактика системы, мы делаем ее раз в полгода, и длится она полчаса…
- И вы отключили камеры?
Врач красноречиво промолчал, опустив взгляд. Грэм потер переносицу.
- Ладно. Лайнус знал, что камеры выключены?
- Не должен был. Нет. Наверное, нет.
- Так «нет» или «наверное, нет»? Что за бардак у вас творится? У вас сбежал самый опасный пациент! Ладно, покажите, где и на кого он напал.
- Ну, - врач облизал губы, а глаза его забегали, - По рассказам очевидцев, Майкл, наш санитар, вернее, он был нашим санитаром, упокой, Господь, его душу… В общем, Майкл привез ему на тележке обед, в пластиковых тарелках, с пластиковой ложкой… В общем, он перерезал ему горло, - он сглотнул, - Ножкой от кровати.
- Чем? – Грэм подумал, что ослышался.
- Ножкой. Не знаю, как ему удалось ее отломать, но…
Уилл вошел в камеру. Подошел к койке и заглянул под нее. Действительно, дальняя ножка отсутствовала. Лайнус отломал металлическую ножку. Очевидно, ему пришлось долго ее расшатывать. Может, все два года, что он сидел в Друид-Хилле. Долгими бессонными ночами он расшатывал старый металл (койка была явно не новой), и однажды удача улыбнулась ему. Он каким-то образом узнал про профилактику. У него было всего полчаса. И он успел.
- Он застал врасплох Джима, нашего охранника. Не знаю, как, но ему удалось выхватить у него из кобуры пистолет и выстрелить. Джим упал, и Лайнус, очевидно, решил, что убил его, но на самом деле пуля прошла на вылет через плечо. Он сейчас в Окружной больнице.
«Наверняка, его уже навестил Кроуфорд», - подумал Уилл.
- Потом он кинулся к дверям, но на его пути возникла доктор Бувье. Ее Лайнус оглушил ударом рукояткой пистолета.
«Побоялся стрелять у входа – выстрелы могли услышать с улицы», - решил про себя Уилл.
- И больше его не видели.
- Хорошо, - сказал Грэм, хотя ничего хорошего в рассказанном, естественно, не было, - А теперь мне надо работать. Не могли бы вы отойти к дальней стене?
- Эм… Ладно, - врач отступил назад, выходя из камеры.
Уилл закрыл глаза. Головная боль мешала сосредоточиться, и еще почему-то дрожали руки. Краем сознания профайлер отметил, что надо будет рассказать об этом Лектеру.
Профайлер отрешился от всех внешних звуков: от голосов санитаров в коридоре, от частого взволнованного дыхания врача, от собственных мыслей. Он стал пустым, как сосуд, готовый наполниться новым содержанием. Он больше не Уилл Грэм, он Бенджамин Лайнус, и он слишком долго ждал этого. Он так сильно хотел сбежать отсюда и убить детектива, поймавшего его, что целенаправленно ночь за ночью расшатывал ножку кровати. Он не спешил, ведь у него был всего один шанс.
Грэм открыл глаза.
Ненавистная камера. Нету даже окон. На полке – книги. Ему выделяют по одной книге раз в полгода – юрист выбил для него. Этого нестерпимо мало для жаждущего ума, и книги залистаны до дыр. Это те книги, что он просил. Пока их всего четыре: «Способный ученик» Стивена Кинга, «Портрет Дориана Грея» Оскара Уайльда, «Волшебная гора» Томаса Манна и «Так говорил Заратустра» Ницше. Но все это уже не важно. Он скоро выберется отсюда. Бессонные часы длинных тюремных ночей дали свои плоды – под матрацем спрятан металлический обломок. И у него есть всего один шанс им воспользоваться, и он его не упустит. Он знает, что камеры отключены, и что это всего на полчаса. Но ему хватит времени. Появляется Майкл, сегодняшний санитар. Ох, и не повезло же тебе со сменой, дружок… Лайнус-Грэм не торопится. Он сидит на заправленной постели, все записи он уже припрятал на груди под робой. Все, кроме… записок с адресами. Их он оставил спрятанными между страниц книги Стивена Кинга. «Отойдите к противоположной стене, - командует Майкл. Он слишком молод, и практика санитара в больнице для душевнобольных не лучшая для него работа. Но когда он поймет это, будет слишком поздно. Лайнус-Грэм поднимается с койки и покорно отходит к стене. Левая рука его чуть заведена за спину, но Майкл этого не замечает. Он наклоняется, чтобы просунуть тарелки с едой в специальную щель внизу решетки. Он наклоняется всего на секунду, но этого достаточно. В один прыжок Лайнус-Грэм преодолевает расстояние от стены до решетки. Майкл инстинктивно отшатывается, но слишком поздно. Рука убийцы просовывается между прутьями и хватает санитара за предплечье. Пальцы до синяков сдавливают кожу – Лайнус-Грэм цепляется не за человека. Он цепляется за свой единственный шанс вырваться на свободу. Глаза Майкла наполнены первобытным ужасом, он не в силах издать и писка. Глупые глаза коровы на скотобойне, так до конца и не верящей, что ее жизнь неминуемо оборвется через пару мгновений. Лайнус-Грэм рывком притягивает жертву к себе, прикладывая Майкла лицом о железные прутья. А затем изящным движением вспарывает горло от уха до уха. Майкл хрипит и захлебывается собственной кровью. Теперь бы он закричал, о, как бы он закричал! Но гортань заполнена кровью, все вышло из строя. Санитар бьется в его руках в агонии, а глупые коровьи глаза все еще не верят, что это – конец. А Лайнус-Грэм смеется. Смеется. Смеется.
Уилл пришел в себя на диване в кабинете главврача. Последний, бледный как смерть, с ужасом смотрел на профайлера.
- Что… что случилось? – Уилл поднялся на локтях и поморщился - голова тут же буквально взорвалась болью.
- У вас был обморок, мистер Грэм, - ответил врач, - Вы просто стояли внутри камеры, а потом у вас внезапно пошла из носа кровь, и вы упали.
Уилл дотронулся до своего носа, но крови не было – видимо, врач аккуратно убрал ее тампоном. Но легкий металлический привкус в горле остался.
- Так что с вами произошло, мистер Грэм? – вернул ему вопрос главврач.
- Ничего страшного, - Уилл сел, стараясь не морщиться – внутри его черепа будто работала дрель.
- Я бы на вашем месте обратился к специалисту.
- Уже, - профайлер встал на ноги и, взяв со стола свою сумку, произнес: - Я осмотрел камеру и узнал все необходимое.
- Если у вас останутся какие-то вопросы…
- Я вам позвоню, - закончил за главврача Уилл и вышел из кабинета.
Выйдя из клиники, он тут же поймал такси. Он опаздывал – время было половина шестого, похоже, без сознания он провалялся довольно долго.
До дома Ганнибала Грэм доехал за полчаса. Уже не заботясь о конспирации, он пулей влетел по ступеням. В дверях его уже ждал Лектер.
- Эм… привет, - Уилл наткнулся на осуждающий взгляд психоаналитика, как на стену.
- Куда ты ездил, Уилл?
- Да так… никуда, - неловко соврал профайлер.
- А вот Кроуфорд мне сообщил, что ты наведывался в Друид-Хилл.
Уилл обреченно закрыл глаза. Черт, как Джек-то узнал? Словно прочтя его мысли, Лектер ответил:
- Ты упал в обморок и очень напугал главного врача. Естественно, он позвонил твоему начальнику. Кроуфорд рвет и мечет – он же запретил тебе заниматься делом Конструктора. И я его, кстати, поддерживаю.
- Никто лучше меня с этим не справится! – заявил Уилл, и в этот момент зазвонил домашний телефон Ганнибала.
- Да? – Лектер поднял трубку и посмотрел на Уилла, - Это тебя.
Проклиная все и всех, Уилл взял телефон. Звонил, конечно, Кроуфорд. И он, конечно, был зол.
- Какого черта?!
- Джек, я не мог…
- Вижу, что тебе хоть кол на голове теши! Ты хочешь, чтобы я принял меры? С занесением в личное дело? Если бы я не был сейчас так занят в лаборатории, я бы приехал и лично всыпал тебе по первое число! Ты хоть понимаешь, Уилл, что ты не только себя под удар подставляешь, но и мешаешь следствию, так как выходишь на игровую доску?
- Зато я кое-что понял, - перебил Кроуфорда Грэм, - Он готовился к побегу, тщательно все планировал. Сомнительно, что он забыл про адреса. Думаю. Он специально их оставил, чтобы запутать нас. Может, охота идет и не на меня?
- Мы отрабатываем эту версию. И пока мы не получим другие улики, ты будешь под наблюдением. И Уилл, еще одна такая выходка…
- И еще, Джек. Допросите охранника. У Лайнуса был мой адрес, а еще он откуда-то знал, когда будут выключены камеры. Не исключено, что в больнице у него был сообщник.
- Я учту твои замечания. И чтобы больше никаких вылазок, ты понял? – Кроуфорд произнес это более чем строго.
- Хорошо.
Джек попрощался и отключился. Грэм передал трубку Ганнибалу.
- Браво, Уилл. Твой побег нельзя не посчитать успешным. И все же я тоже волновался за тебя, - Лектер положил телефон на место, - Кстати, это вещи мистера Дантона?
- Ээ… - Уилл покраснел.
Ганнибал чуть приподнял одну бровь.
- Нехорошо, Уилл, очень не хорошо… - Ганнибал осуждающе покачал головой, но в глубине его черных глаз запрыгали искорки, - Я так и подумал, что это ты взял его пальто и зонт. Мне пришлось долго перед ним извиняться, ссылаясь на твое… нестабильное состояние. Вещи он заберет завтра. А сейчас, если ты не против, мы начнем наш сеанс.
Лектер повернулся и пошел в кабинет, профайлер поплелся следом.
- Расскажите, почему вы упали в обморок сегодня, мистер Грэм? – Лектер перешел на официальный тон, расположился в кресле напротив Уилла и достал блокнот.
- Я не знаю, - профайлер посмотрел на свои руки, сцепленные в замок, - Раньше такого не было.
- Что предшествовало инциденту? – психоаналитик что-то черкнул в блокноте.
- У меня весь день сильно болит голова и…
- Где именно болит? Опишите боль.
- Такое ощущение, словно мне кто-то сверлит мозг тут, - Грэм коснулся своего лба, - И тут, - он коснулся затылка.
- Понятно. Что еще?
- Легкое головокружение, пальцы немного дрожат…
Лектер что-то быстро писал.
- Ах да, еще перед обмороком у меня пошла носом кровь.
- Галлюцинации, бред, дезориентация, провалы во времени? – Ганнибал внимательно на него посмотрел.
- Н-нет. Сегодня нет.
- Скорее всего, мистер Грэм, - психотерапевт отложил блокнот, - У вас сильное переутомление. Как давно у вас был выходной?
- В прошлый выходной, собственно. В воскресенье.
- И что вы делали? Рыбалка, чтение книг, поход в театр?
Уилл опустил голову, словно провинившийся ребенок:
- Я работал с архивами.
- Когда вы отдыхали в последний раз?
- Я… мне сложно отдыхать, доктор Лектер. Вы знаете, что-то творится с моим разумом, и если я не занимаю его работой, я… теряюсь.
- Пограничное расстройство личности, с чем мы и работаем. Работа – ваш «якорь» мистер Грэм, но этот «якорь» утянет вас на дно. Вы должны найти что-то другое для поддержания своей психики. Увлечение, хобби. Отношения.
- Отношения – это не про меня, - усмехнулся Уилл.
- Я имею в виду не любовную связь, а вообще социальную благополучность. Скольким людям вы доверяете? Сколько людей интересны вам вне поля вашей профессии? Кого вы впустили в свое сердце?
Уилл промолчал. Ему было нечего ответить.
- Одиночество – опасная вещь, - продолжил Ганнибал.
- Я не один, у меня есть вы, есть Эбигейль, Алана Блум, Джек Кроуфорд…
- А еще ваши собаки, - доктор иронично улыбнулся, - Одиночество в толпе – самое опасное. Я и спросил – кого вы готовы впустить в свою жизнь?
- А вы, доктор Лектер?
Когда Уилл не хотел отвечать на вопрос, он отсылал вопрос обратно. Другой психоаналитик бы сказал, что это сеанс Уилла, и говорить надо только об Уилле. Но Ганнибал Лектер всегда отвечал.
- Да, к сожалению, мне тоже близка эта проблема. Знакомых множество, а вот близких людей… Как вы думаете, мистер Грэм, с чего начинается дружба?
Уилл замялся, вопрос был простым и сложным одновременно:
- Я бы сказал, что общих увлечений, общих тем для разговора не достаточно. Должно быть что-то еще.
Профайлер с надеждой на помощь посмотрел на своего психоаналитика, но тот молчал.
- Родство душ, что ли, - Уилл остановился на этом определении, хотя оно и звучал как-то слишком пафосно.
- Прекрасно, - Ганнибал сделал запись, - И вы ни с кем не находите такого родства?
- Трудно найти родственную душу, когда свою собственную не можешь отыскать, - грустно улыбнулся Уилл.
Остаток сеанса Ганнибал давал Уиллу какие-то тесты, которые тот послушно выполнял. К головной боли добавилась общая слабость мышц, и Грэм уже ни о чем не мог думать, кроме как пойти наверх и лечь в кровать.
- Что ж, на сегодня закончим, - Ганнибал поднялся с места, - Как ты себя чувствуешь?
Переход на «ты» означал переход с врачебных отношений на дружеские.
- Я бы хотел прилечь, - честно признался Уилл.
- Хорошо, ужин будет через час, если будет желание – спускайся.
- Спасибо, - поблагодарил Уилл и вышел из кабинета, отправившись в свою комнату.
Оставшись один, Ганнибал снова взял в руки блокнот, перелистнул на страницу, где записал сегодняшнее недомогание профайлера, затем достал из ящика стола черную записную книжку. В ней он открыл заложенную страницу и стал сверять симптомы, которых в черной книжке было намного больше. Те, что уже проявились у Уилла, он помечал маленькими крестиками. Еле заметная улыбка тенью промелькнула на лице психоаналитика, он захлопнул книжку и отправился готовить ужин.