- Я думаю, дело не в банальной усталости, - профайлер без особого энтузиазма тыкал вилкой в свой бекон – аппетита не было уже который день, - Я пока не стал сообщать Кроуфорду, решил проконсультироваться с тобой, все-таки ты мой…
Он хотел сказать «друг», но что-то внутри не позволило.
- Ты мой лечащий врач, - Грэм опустил голову, почувствовав себя предателем.
- Спасибо за доверие, - психоаналитик прямо смотрел на него, - Я пока опасаюсь давать тебе что-то серьезнее отвара пустырника для успокоения нервов, потому что не уверен в диагнозе.
- Но у тебя уже есть предположения?
- Ты продолжаешь видеть, чувствовать Хоббса?
Грэм вздрогнул. Удивительно, но последние несколько дней он даже не вспоминал о нем. Застреленный им убийца был временно вытеснен из сознания, Уилл совсем про него не думал. Он покачал головой.
- Значит, это что-то новое. Это не твое чувство вины, вышедшее из-под контроля, - Ганнибал отпил свой кофе, но даже в этот момент не разорвал зрительный контакт с профайлером, - Если, конечно, оно уже не усугубилось и не пустило новые корни в твоем сознании, пораженном постоянным проникновением в него различных психопатов.
- А что если, - Уилл нахмурился, - Если это не в сознании? Вдруг поражен сам мозг?
- Ты хочешь пройти обследование? – прямо спросил Лектер.
- Я думал об этом. Ночью. И это помогло мне успокоиться.
- Уилл, - психоаналитик аккуратно вытер губы салфеткой и поднялся из-за стола, - У меня есть предположение, что с тобой. И, боюсь, тебе оно не понравится.
Грэм молча смотрел на доктора снизу вверх.
- Возможно, твое заболевание психосоматического характера.
- По-твоему, я притворяюсь? – буквально взвился профайлер.
- Я этого не говорил. Я всего лишь констатирую, что твое психическое состояние начало сказываться на физическом. То есть у тебя, скорее всего, нет нарушений физического плана. Но стресс и…
- Я и раньше работал в стрессовой ситуации! Когда я пристрелил того же Хоббса, ты знаешь, что со мной творилось!
- Но ты еще далек от исцеления. Не знаю, почему, но, похоже, ты привязан к своей… нестабильности. И не желаешь от нее избавляться.
- Если я нестабилен и неадекватен, определи меня в клинику! – Грэм и сам не понимал, почему так злится, - Почему я должен медленно сходить с ума здесь, запертый в четырех стенах?
- Ты не сойдешь с ума, - мягко сказал Ганнибал и, подойдя к профайлеру, положил руку ему на плечо. Волна необъяснимого страха и волнения прокатилась по телу мужчины. Он сглотнул.
Лектер чуть наклонился к нему и шепнул:
- Я обещаю.
И вышел из столовой. Уилл какое-то время еще сидел за столом, как громом пораженный. Обещание сладким ядом разлилось внутри, замораживая, усыпляя. И Грэм вдруг осознал, что больше не доверяет своему психоаналитику. Вся эта дружба, поддержка, помощь, забота, симпатия… Год назад они даже не были знакомы, но почему сейчас Ганнибал Лектер стал ему настолько близким другом? Тут словно была какая-то связь, что-то, лежащее на поверхности, простой и естественный ответ, пугающий своей очевидностью. Но по какой-то причине Грэм не мог его отыскать, как не видим мы порой того, что лежит прямо перед глазами. Уилл не мог проникнуть в душу психоаналитику. Эмпатия была бесполезна, словно Лектер и не был человеком. Мысль об этом пугала и завораживала…
*
Злополучный сейф с кодовым замком Уилл нашел, когда Лектер принимал очередного пациента.
Двухдневное безразличие к еде вдруг резко сменилось животным голодом, и Грэм решил чем-нибудь подкрепиться на оставленной без присмотра кухне. Овощи в холодильнике его мало прельщали, и он стал заглядывать во все подряд шкафчики в поисках коробки с хлопьями, чипсов или чего-то наподобие, хотя даже представить себе не мог настолько изысканного кулинара, как Ганнибал Лектер, в магазине за покупкой чипсов и пива, например.
Самочувствие было нормальным, и Уилл даже что-то насвистывал себе под нос, открывая по очереди дверцы шкафчиков. В одном были банки, в другом кастрюли и сковороды, в третьем разобранный кухонный комбайн, из четвертого на него дохнуло убийственной смесью запахов трав, специй и приправ, от чего немедленно защипало глаза и захотелось чихнуть. Грэм поспешно захлопнул его и открыл следующий. Он перестал насвистывать.
В последнем в ряду шкафчике все место занимал белоснежный сейф с цифровой панелью. Над цифрами были буквы, как на мобильных телефонах, и Уилл предположил, что паролем должна быть комбинация не цифр, а букв. 10 букв. У профайлера что-то неприятно засосало под ложечкой. Обычный, казалось бы, сейф. Наверное, Лектер прячет там что-то какие-то документы или денежные сбережения. Что-то ценное. У всех есть что-то ценное, что не грех и запрятать от чужих глаз и рук, под кодовый замок. Но что-то было не так, что-то не так…
Уилл не заметил, как у него поднялось давление, сердце оглушающее стучало уже в ушах. Он протянул руку к дверце сейфа – пальцы его дрожали, а на лбу вновь выступила болезненная испарина. В ушах стоял звон. Профайлер коснулся сейфа.
Он был холодным как лед. Это был не сейф. Это была морозильная камера с кодовым замком.
Грэм в ужасе отдернул руку, будто обжегся. Он сделал шаг назад, второй. И тут из сейфа-холодильника потекла кровь. Темная, бордовая, мертвая кровь. Она сочилась из щелей, стекала по хромированной дверце, густой, тягучей струйкой лилась из шкафчика на идеально чистый пол. Уилл пятился, пока не наткнулся на стол. Опомнившись, он резко шагнул вперед и захлопнул шкаф и, развернувшись, бросился вон с кухни. Пулей взлетел по лестнице, хотя пол под ногами кружился, а ступени, казалось, вот-вот обвалятся. В висках стучало, все тело сотрясала дрожь, а в ушах фантомом повторялся звук стекающей и капающей на пол темной крови. Дезориентированный собственным безумием, он толкнул первую попавшуюся дверь. Ввалившись в комнату, Уилл застонал в голос: все стены, потолок, вещи – все было увито серой липкой паутиной. Жирные уродливые пауки копошились по углам, повсюду виднелись коконы – их жертвы. Уилл сполз по двери на пол, закрыв лицо руками. Он ощущал ледяные нити паутины у себя на лице, чувствовал, как пауки копошатся в волосах.
- Это все не по-настоящему, это все галлюцинации, - повторял себе Грэм, раскачиваясь взад-вперед и не смея открыть глаза.
Он не знал, сколько он так просидел, закрывая лицо руками. Сознание медленно прояснилось. Сердцебиение утихло, шум в ушах тоже исчез. Уилл опустил руки и открыл глаза.
Идеально чистая незнакомая комната. Не то, что паутины, в комнате не было ни пылинки.
«Я точно закончу в психушке», - с тоской подумал Уилл, поднимаясь на ноги. По всему телу разлилась слабость, ноги подкашивались.
Это, судя по всему, была спальня Ганнибала. Она была больше комнаты Уилла, и интерьер здесь был несколько иным: преобладали черные и бежевые цвета. И все было настолько чистым, что комната казалась не жилой. Словно фотография из мебельного салона. И все же это было не так. Уилл заметил, что постельное белье под покрывалом тоже черное. Лоснящееся на свету. Шелк? Серьезно? Ганнибал спит на черных шелковых простынях?? От этой мысли нервный смешок сорвался с губ Грэма, прозвучав особенно безумно в пустой тишине комнаты.
- Я точно спятил, - прошептал профайлер и сделал шаг к постели. Ему всегда казалось, что шелковое белье – для помешанных на сексе парочках. Зачем одинокому психоаналитику черные шелковые простыни? Может, это тоже галлюцинация? Как пауки, или кровь на полу, или странный сейф с кодом?
Пальцы профайлера коснулись лениво поблескивающей ткани. Холодный, ласковый, будто манящий: коснись пальцами, ладонью, рукой, обнаженной грудью, горячей плотью… Грэм отдернул руку. В этом доме, казалось, все таит опасность. Но самым опасным был, конечно, сам хозяин.
Уилл хотел покинуть комнату, пока не вернулся Лектер, но его внимание привлек телефон. Забытый, он лежал на подушке, словно приглашая заглянуть в него.
Грэм прикусил губу, а лицо его невольно приобрело страдальческое выражение. Профессиональное чутье подсказывало, что его новый друг имеет немало тайн, возможно, даже связанных со странным сейфом. Как профайлер он обязан проверить свои подозрения. Но как человек, как простой обычный человек Уилл всем сердцем желал ошибиться. Чтобы совесть его психоаналитика была очернена максимум украденной статьей для научного журнала, или пригоревшим цыпленком на важном ужине. Чтобы хотя бы раз в жизни интуиция Грэма подвела его… Пожалуйста, только раз…
Профайлер взял в руки телефон. Открыл последние вызовы. Все номера были аккуратно подписаны. Уилл листнул список пальцем вниз. Все подписаны, кроме одного. Он выделялся тем, что вместо имени был один лишь номер. И ладно бы номер был входящим – мало ли кто ошибся? Звонок был исходящим. Уилл какое-то время тупо пялился на цифры, в то время как внутри него чувство долга боролось с моралью, а любопытство - со страхом. «Профайлер» победил «человека», и Уилл, достав из кармана ручку и какой-то клочок бумаги, быстро переписал его.
В голове снова начал нарастать звон – если действовать, то нужно действовать быстро! Грэм положил телефон обратно на постель и выскочил из комнаты. Ворвавшись к себе, он тут же кинулся к ноутбуку. Пока загружалась операционная система, пока он подключался к Wi-Fi, состояние вновь начало ухудшаться. В голове ухал молот, к горлу подкатывала тошнота. Уилл подключился к серверу ФБР, зашел в базу данных штата Мэриленд. Ввел телефонный номер.
«Джим Девор».
Сердце ухнуло в бездну.
Нет. Не может быть. Совпадение.
Глаза Уилла заскользили по краткому досье, оканчивающемуся словами «в настоящее время работает в охране в психиатрической клинике для душевнобольных преступников Друид-Хилл (Балтимор, Мэриленд)». Они просто не успели еще внести изменения в базу. Это был тот самый охранник.
Кусочки пазла идеально сложились в мозгу Уилла. Он вскочил, и стул с грохотом упал на пол. Дрожащими руками он достал свой телефон. Он позвонит Кроуфорду, он должен позвонить и рассказать! Должен…
Телефон выпал из ослабших пальцев, а сам Уилл провалился во тьму.
*
Ганнибал провожал своего последнего пациента, когда услышал шум наверху. Быстро вскинув голову, он прислушался. Через несколько секунд звук повторился, но был гораздо тише.
- Не забывайте про упражнения, мистер Гласс, - Лектер снова повернулся к пациенту.
- Да, конечно, дважды в день…
Окончания фразы психоаналитик уже не услышал – он уже захлопнул дверь за толстяком (может, не очень вежливо, но сейчас явно было не до соблюдения этикета), быстро вернулся в кабинет, где достал из ящика стола припасенный шприц с белесой жидкостью, положил его в карман и только потом стал подниматься по лестнице.
- Уилл? – позвал он, держа ладонь поверх кармана с нейролептиком. Он так надеялся, что до этого не дойдет, но… Похоже, придется увеличить дозу тиоридазина. Резко возрастет вероятность того, что Уилл Грэм впадет в кому. Но Ганнибал не мог рисковать собой.
- Уилл! – в голосе психоаналитика появились нотки раздражения и даже злости.
На втором этаже Лектер сперва заглянул к себе. Оставленный телефон на подушке. Ганнибал поморщился – как он мог забыть? Пунктуальный, щепетильный ко всему, он допустил такую глупую ошибку. Похоже, наличие «любимой игрушки» дома приносит больше вреда, чем пользы. Осталось узнать, как далеко зашел его «одомашненный» детектив.
Лектер заглянул к Уиллу. Грэм лежал без сознания на полу, рядом валялся его телефон. Ганнибал посмотрел на стол: на ноутбуке открыта страница с досье на Джима Девора, рядом лежит записка, на которой дрожащим почерком выведен номер охранника.
Психоаналитик сжал губы, взгляд его сузился. Он спрятал бумажку в карман и носком лакированного ботинка выдернул сетевой шнур. Соединение было разорвано, страница ФБР автоматически закрылась. На рабочем столе у Уилла стояла фотография одной из его собак.
Убрав улики, Лектер обратил внимание на профайлера. Нагнулся, пощупал на руке пульс, потрогал лоб, приоткрыл веко. Похоже, Уилл провалился на этот раз глубоко, может, придется даже сходить за нашатырным спиртом.
Психоаналитик осторожно поднял потерявшего сознание Грэма с пола. Привычная тяжесть человеческого тела… Покорность. Безвольность. Ганнибал положил его на кровать и присел рядом. Взгляд его скользнул по смятой одежде, по бледному лицу и чуть подрагивающим ресницам. Так привычно и так необычно одновременно! Но это тело было живым, под дурацкой клетчатой рубашкой билось сердце, качая кровь, как огромные меха работали легкие, миллионы клеток рождались и умирали. И все это – под пристальным взглядом хищника, способного остановить все одним отточенным смертоносным движением…
Ганнибал ощутил власть над беззащитным профайлером.
Он хотел сдать его! Психоаналитик усмехнулся зловещей ухмылкой, нагнулся и поднял с пола телефон. Как и думал, позвонить Уилл не успел – воспаленный мозг подкинул ему новую шутку. Ганнибал положил мобильник на прикроватную тумбочку и извлек из кармана шприц.
- Прости, Уилл, - без сожаления произнес Лектер и повернул ему голову. С холодной улыбкой он ввел тиоридазин подкожно, в основание шеи. Кожа профайлера была обжигающе горячей, а волосы мягко щекотали пальцы. А еще от Уилла шел нестерпимый, сладостный аромат, который мог учуять лишь человек с настолько тонким обонянием, как у Ганнибала Лектера.
Психоаналитик провел рукой по волосам Грэма, затем его пальцы осторожно скользнули по лицу: он огладил нежные веки, задел ресницы, очертил линию носа, коснулся чуть приоткрытых губ. Пальцы обожгло дыханием.
Лектер вновь чуть улыбнулся. Он мог прямо сейчас сходить в свою комнату за аптечкой, чтобы привести Уилла в чувство. А мог немного поиграть с ним.
Психоаналитик медленно наклонился и слегка коснулся губами шеи профайлера. Нет, не поцеловал. Попробовал. Запах сводил с ума. Запах безумия. Запах Уилла Грэма. Чистый, без горчинки лосьона для бритья – его гость не брился уже несколько дней, и его скулы и щеки заросли щетиной, что, однако, не делало его брутальнее. Тридцативосьмилетний мужчина выглядел юношей, только вчера получившим диплом по криминологии.
Лектер скользнул губами ниже по шее, жадно вдыхая запах жертвы с осознанием собственной власти. Его зубы иногда касались нежной кожи, но не прикусывали. Он спустился к ключице, обвел языком выпирающие косточки, а затем ниже, попутно расстегивая на профайлере рубашку. Хоть Уилл и был без сознания, он мог очнуться в любую секунду. Это заводило Ганнибала, он чувствовал азарт.
Гладкая грудь Уилла пахла страхом и одеколоном. Тем самым, «с кораблем». Не то, чтобы Лектер не любил парфюм. Просто собственный запах Грэма был настолько восхитительным, что перебивать его дешевыми духами было таким же кощунством, как подавать печень мирового судьи (объявлен в розыск месяц назад) с китайской разводимой лапшой.
Психоаналитик не останавливался на месте: слегка прихватил зубами твердый сосок, скользнул губами ниже, по жесткому, подрагивающему прессу, обвел языком аккуратный пупок. Ниже начиналась дорожка коротких волос, уходящая под ремень. Здесь пахло мылом и сладостным возбуждением. Ладонь Ганнибала легла Уиллу на ширинку. Отвердевший член профайлера выпирал под жесткой тканью джинсов, тщетно пытаясь распрямиться.
Лектер внезапно почувствовал голод. Но не обычный голод, гнавший его на улицы в поисках единственного мяса, способного удовлетворить необычные вкусы психоаналитика. Нет, это был другой, забытый голод. Голод, который покинул его много, много лет назад. Голод-жажда, голод-мука, голод-вожделение. Сердце заколотилось чаще, дыхание сбилось и стало рваным, в голове помутилось как от крепкого виски. Тенью навис психоаналитик над лежащим без чувств профайлером. Ладони Ганнибала жадно скользнули по бедрам, оглаживая джинсовую ткань. Лектер снова припал к желанному телу как к источнику, но довольствоваться одним запахом было уже не достаточно. Раздразненный аппетит требовал попробовать на вкус, но и «аппетит» этот тоже был… другим. И попробовать на вкус значило… Ганнибал глухо простонал в шею Уиллу, чувствуя, как невыносимо тесны стали брюки, как нестерпимо жарко было в пиджаке, как ненавистный галстук сдавил шею. Лектер впился жадным, голодным поцелуем в шею профайлера, чувствуя языком биение сонной артерии. Он прижался к ней зубами – стоит ему сомкнуть челюсть, и жизнь Уилла Грэма оборвется. Кровь щедрым фонтаном забьет из перекушенной артерии, желая утолить жажду Ганнибала.