“Третье сентября. Она ушла. Она, чёрт возьми, ушла … КАК ОНА ПОСМЕЛА УЙТИ? Я НЕНАВИЖУ ЕЁ, Я ЕЁ НЕНАВИЖУ!”
Тётя так кричала, что я не смогла сдержаться и отползла прочь от проигрывателя, не в силах выключить его. Но в противоположном углу комнаты звук не стал тише. Наоборот, казалось, что теперь тётя стоит там, по другую сторону, и медленно подходит ко мне, скрестив руки на груди.
Словно она отчитывает меня. Словно это именно я бросила её.
“Я делала всё для неё. Я хранила её секрет ото всех вокруг, я приняла её в семью, я познакомила её со своей племянницей, а она взяла и ушла. УШЛА ИЗ-ЗА СВОЕЙ СТАРОЙ ПОДРУГИ, КОТОРУЮ НЕ ВИДЕЛА ДЕСЯТОК ЛЕТ!! Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ, МЭДДИСОН, Я ТАК СИЛЬНО ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!”
Я была не в состоянии подняться, словно сама сила звука прижала меня к полу. Каждая клеточка моего тела дрожала, пока я слушала тётин голос. И, несмотря на то, что я пыталась абстрагироваться от него, отрывкам предложений всё же удавалось достичь моего сознания.
“ … она почти умерла … Был сильный шторм, когда она вышла в море. Но мало кто знал, что там была не только она, и то тело, которое нашли спустя несколько дней, было и не её вовсе … Мэдди спасли русалки. О них мало что известно даже сейчас, спустя десяток лет после трагедии, но это точно были они. Теперь и она такая, но уже не Мэдди - Мэддисон. …”
“Мэддисон не стареет. Она сильно изменилась с того момента, как стала русалкой и перестала быть Мэдди, но она всё так же молода и выглядит моей ровесницей … Но мне всё равно - я так люблю её. Она - единственный человек, который понимает меня и принимает меня …”
“Лоррейн Мартин теперь находится в доме Эха. Я боюсь, что когда Мэддисон узнает об этом, она уйдёт. Она не сможет пережить то, что её любимого человека заперли в психиатрической клинике, а я не смогу пережить, если она уйдёт”.
Я просидела в домике у озера до самого вечера — ровно столько мне понадобилось для того, чтобы прослушать только одну пластинку из многих, что оставила мне тётя. За этот день многое встало на свои места, но, в противовес этому, ещё больше вопросов родилось в моей голове.
Мне нужна была Лидия - ведь на пластинках есть немало упоминаний о её бабушке и о женщине, которую она так любила. Каждая дата, сопровождаемая коротким монологом, свидетельствовала о том, что мы, так или иначе, были связаны.
А затем я поняла, в чём дело, и почему вместо музыки я слышу тётю.
Это и был её дневник. Дневник, который предназначался только для банши.
Дневник, который предназначался только для меня.
***
Ребята вернулись в город через день после того, как я побывала в домике у озера. Это была суббота, и я как раз собиралась сделать хоть что-то полезное, что приблизит нас к разгадке всей истории с Благодетелем.
Я хотела съездить в полицейский участок и попросить у Джордана Пэрриша помощь в поиске женщины по имени Мэддисон Харт, и была уже практически собрана, когда в дверь позвонили.
Открыв дверь, я увидела, что на пороге стоял Лиам. Скажу честно, выглядел он неважно. У меня сложилось ощущение, словно он пробыл несколько дней в диких условиях.
А потом я вспомнила, что они - вся стая Скотта - были в Мексике.
— Привет, — улыбнулся Лиам.
Он вжал голову в плечи, отчего стал походить на маленького щеночка. Да, выглядел он так себе, и, должно быть, ужасно пах, но, по крайней мере, он был жив.
— Привет, — ответила я, а затем кинулась ему на шею, крепко обнимая.
И как только его руки обвили мою талию в ответ, я поняла, что эти несколько дней без него были худшими за последнее время.
Я чувствовала, что влюбляюсь. Чувствовала, что ещё немного — и я нырну с головой в это синее и чистое море его добрых и честных глаз.
“Главное, не разбиться о камни”, — думала я.
Хотя, это была бы единственная смерть, которую я готова была бы принять.
Комментарий к // the secret
https://vk.com/club75865569 <3
-
я не знаю, сколько по сериалу времени у них занимала поездка в Мексику, и поэтому брала из расчёта расстояния от ЛА до Мехико, которое равно 2500 км. Отсюда и приблизительное время в пути.
========== // immortal ==========
Лидия заехала ко мне на следующий день. Она была обеспокоена тем, что я рассказала ей по телефону накануне вечером: о пластинках, которые оказались записями тётиного дневника, и об информации, которая на них хранилась.
Всю дорогу от моего дома до коттеджа на озере мы ехали молча. Я прижимала к груди пакет с пластинками и вперила взгляд на дорогу прямо перед собой, подавляя всякое желание устроить Лидии допрос с пристрастием по поводу Мексики.
— Что с лицом? — поинтересовалась Лидия, когда мы притормозили на светофоре.
Я отрицательно покачала головой.
— Всё в порядке, — ответила я.
— Ну да, — краем глаза я заметила, что Мартин повернулась ко мне всем корпусом. — Спрашивай.
— Что?
— Спрашивай, говорю. Я знаю, каково это — осознавать, что все вокруг что-то от тебя скрывают.
Я перевела на неё взгляд, и она улыбнулась мне поджатыми губами.
— Что с Кейт Арджент? И почему она не мертва?
И Лидия, как и обещала, рассказала мне всё: о том, что Кейт обратилась от когтей Питера Хейла, слишком глубоко порезавших её горло, и приняла форму оборотня-ягуара; о том, что ребята были вынуждены отправиться в Мексику, потому что Кейт, оказывается, похитила Скотта ради странного ритуала; о том, что теперь она находилась под контролем семьи мексиканских охотников по фамилии Калаверас.
Я слушала молча, и мне даже не пришлось задавать Лидии наводящие вопросы — она всё рассказывала сама.
Закончила она вместе с тем, как окончательно остановила машину.
— Так почему же вы меня не взяли? — спросила я, когда Лидия заглушила мотор и вытащила ключ из замка зажигания. — Я знаю, что пользы от меня было бы мало, но … Я хотела бы попытаться помочь.
Лидия склонила голову в бок и мягко улыбнулась, а затем протянула руку и легонько сжала моё плечо.
— Чем меньше людей будет находиться в опасности, тем лучше. Прости, что не предупредили об отъезде, но это получилось так спонтанно … У нас не было времени — нужно было спасать Скотта. Но я обещаю, что больше такого не повторится.
Я кивнула, поджав губы. Я знала, что это были не пустые слова, сказанные мне лишь для того, чтобы я успокоилась и перестала ныть. А ещё я знала, что всё, что мне рассказала Лидия, было правдой, потому что я доверяла ей.
Мы вышли из машины на улицу, где нас должен был встретить домик у озера, принадлежащий семейству Мартин, но вместо этого каким-то непонятным образом мы приехали к большому серому зданию с заколоченными окнами. Я перевела взгляд на Лидию, но та, казалось, была удивлена не меньше моего.
Обойдя машину и поравнявшись друг с другом, мы оказались напротив центрального Банка Бэйкон Хиллс.
Я нервно сглотнула.
— Что мы здесь делаем? — спросила я спустя некоторое время.
— Я не знаю, — шёпотом ответила Лидия.
Больше она ничего не сказала.
А мне вдруг безумно захотелось попасть внутрь.
— Нужно осмотреться, — произнесла я, ставя пакет с дисками на землю.
— Лиз?
Я направилась в сторону входа, на котором висела толстая цепь с большим железным замком.
— Ведь не случайно же мы здесь оказались.
— Лиз, это плохая идея! — пискнула Лидия за моей спиной.
— Не такая плохая, как оставлять меня в Бэйкон Хиллс, а самим уезжать в Мексику, не проронив ни слова.
Я поднялась на крыльцо и попыталась разглядеть что-нибудь через дыры в двери.
— Лиз, пойдём отсюда, — голос Лидии раздался над самым моим ухом. — Мне здесь не нравится.
Я махнула рукой и подошла максимально близко к дверям, прижимаясь лбом к холодному дереву. Я знала, что просто обязана что-то здесь отыскать, и моё сердце колотилось так быстро и сильно, то ли от перевозбуждения, то ли от страха.
— Если ты сейчас же не сядешь в машину, я уеду без тебя, — сказала Лидия.
Я сделала вид, словно не слышу её, и продолжала вглядываться в полумрак, но кроме пустого помещения и кучи разрушенных стен я не видела абсолютно ничего.
До тех самых пор, пока не заметила, что тени на самой дальней стене — не тени вовсе.
— Там что-то есть, — я перевела взгляд на Лидию.
Та отрицательно покачала головой.
— Я туда не пойду.
— Тогда жди здесь.
И откуда во мне взялось столько храбрости?
Я схватилась за замок, не имея никакого понятия, чем собираюсь его открывать, но тот неожиданно рассыпался прямо у меня в руках, и вместе с цепочкой с громким звоном рухнул мне прямо под ноги.
— Смотри-ка, — я приподняла брови. — Открыто.
Толкнув дверь от себя, я сделала несмелый шаг внутрь. Звук моих каблуков эхом отразился от стен и разнёсся по пустому коридору. Обернувшись через плечо, я увидела, что Лидия не торопилась идти за мной — она замерла в дверном проёме, с сомнением поглядывая в мою сторону.
— Ты идёшь? — спросила я.
Лидия повела плечами, но всё же сделала несколько шагов ко мне.
Я огляделась. Ничего примечательного: серые стены, спёртый воздух с примесью пыли и побелки, забивающийся в пазухи, перевёрнутые столы и сломанные стулья, брошенные по углам так, словно кто-то наспех покидал это место.
А затем я вспомнила про то, зачем зашла сюда и быстрым шагом направилась в нужную мне сторону, и только когда приблизилась достаточно, чтобы разглядеть, что именно было изображено на стене, я поняла, что это и не стена вовсе, а дверь огромного хранилища.
Рисунок на ней был знаком мне благодаря моей тёте.
— Лидия, — позвала я. — Лидия!
Стук каблуков обозначил приближение Мартин.
— Что случилось?
— Смотри, — я указала рукой на рисунок. — Этот символ … Каждая страница в блокноте моей тёти исписана им.
Лидия молчала. Мы простояли перед дверью хранилища долгие несколько минут, до тех пор, пока Лидия наконец не произнесла:
— Эллисон …
Я подняла на неё глаза. Подбородок Лидии дрожал. Я не понимала, причём тут была младшая Арджент, и мне очень хотелось спросить, но Мартин опередила меня, объяснив:
— Мы рассказывали тебе о стае альф … — шептала она. — О тех, кто взял в плен Бойда и Кору, сестру Дерека. О тех, кто убил Эрику. Этот банк был их убежищем, и Эллисон оказалась единственной, кто смог разузнать это.
Я качнула головой.
— Почему моя тётя могла рисовать этот символ?
— Эрика умерла именно здесь … Может, она почувствовала её смерть?
Я пожала плечами, а затем протянула руку и легко коснулась предплечья Лидии, чтобы та обратила на меня внимание.
— Пойдём, — сказала я. — Ты была права — заходить сюда была определённо плохой идеей.
***
Спустя несколько часов, мы с Лидией сидели в звукоизолированной комнате в домике у озера и слушали записи моей тёти. Все они, по большей степени, были посвящены одному человеку — Мэддисон Харт, — и, не буду скрывать, я начинала немного ревновать, потому как всегда считала, что самым главным человеком в тётиной жизни была именно я.
Лидия была потрясена, когда услышала, что та самая Мэдди, которую так любила Лоррейн Мартин, оказалась русалкой.
— Интересно, — произнесла она. — Почему она пряталась от моей бабушки? Почему не сказала ей? Почему заставила её поверить в собственную смерть?
Лидия не смотрела на меня, когда задавала вопросы. Она сидела очень близко к электрофону, я — чуть подальше. Её взгляд был устремлён в стену, мой — на её спину.
— Я не знаю, — честно ответила я.
— Зато теперь всё это имеет смысл …
— Что именно?
— Сказки про Ариэль … Не я выбрала эту книжку, будучи маленькой девочкой — мне её принесла бабушка. Она чувствовала … Ведь такое возможно?
Я пожала плечами.
И хотя Лидия меня не видела, она знала, что я понятия не имею, потому как тут же обернулась в мою сторону.
— Именно поэтому она не злилась, когда я раз за разом просила её перечитать мне сказку про русалочку …
Я барабанила пальцами по собственной коленке. От продолжительного сидения на полу ныли ноги, и я уже в третий раз меняла позу, но это не особо помогало.
— Лиам рассказывал мне про проблемы с полнолунием … — начала я, когда в голове появились проблески светлой мысли. — Проблемы с контролем гнева и жаждой крови. Может, подобное бывает и у русалок? Может, Мэддисон … Мэдди … Просто боялась причинить боль твоей бабушке?
Губы Лидии расплылись в маленькой ухмылке, хотя глаза и продолжали оставаться грустными.
— Ты думаешь, что русалки набрасываются на людей?
— До вчерашнего дня я вообще не думала о том, что они, эти русалки, существуют.
Немного погодя, Лидия кивнула.
— Ты права, прости …
Она снова повернулась к электрофону и теперь нагнулась к нему так близко, что мне показалось — ещё чуть-чуть, и её волосы накрутятся на диск.
Тётя на пластинке продолжала говорить о том, что Мэддисон ушла, но ровно до тех пор, пока запись не оборвалась на полуслове.
А затем мы услышали то, чего совсем услышать не ожидали.
“Она умрёт, я чувствую это … Она скоро умрёт. Я не могу понять точно, что именно убьёт её, но мои плечи и грудь горят в огне, так, что не продохнуть. Я не могу потерять ещё и её. Я только-только её обрела …”
Я не заметила, как поднялась с пола и подошла ближе к электрофону, словно это поможет мне расслышать всё до мельчайших подробностей. Я понимала, что теперь тётя говорила уже не о Мэддисон, и по застывшему взгляду Лидии я знала, что она тоже так считает.
Мы обе замерли, боясь пошевелиться. Но слабый треск сменил собой тётин голос.
Запись кончилась.
Мы с Лидией переглянулись.
— У твоей тёти были ещё друзья? — спросила она.
Я задумалась.
— Кроме Мэддисон? Не думаю, что … Не знаю …
Я нахмурилась. Сколько я себя помню, лишь Мэддисон была завсегдатаем в доме тёти: они буквально всё свободное время проводили друг с другом, иногда принимая и меня в свою компанию. Молодая и амбициозная Харт пришла устраиваться на работу в магазин, которым управляла моя тётушка, и они сразу же нашли общий язык. Они подходили друг другу, словно две части одного целого, и, как оказалось позже, совершенно ничего друг от друга не скрывали. Именно Мэддисон однажды по ошибке выболтала мне о том, что моя тётя слышит голоса.
И так было всегда: там, где была моя тётя, была и Мэддисон … Ровно до того момента, как последняя не исчезла из Бэйкон Хиллс, не выдержав новости о том, что её самая главная любовь — Лоррейн — загремела в сумасшедший дом.
А затем в город переехали Ардженты.
— Виктория!
Лидия подняла взгляд на меня, запрокинув голову. В её глазах играл немой вопрос.
— Виктория … — повторила я. — Виктория Арджент.
***
Я мало что знала о причине смерти нашей соседки Виктории Арджент. Всё, что сказал моей матери Крис, когда мы пришли на похороны, было: “У неё была затяжная депрессия … Но она ушла не по тому, что была слишком слабой, а потому, что была слишком гордой, чтобы остаться”.
К слову, моей тёти тогда уже как полгода не было в живых.
Я проводила Лидию Мартин в свою комнату и плотно закрыла за нами дверь, не давая матери ни единого шанса на ненужную мне болтовню. Мы только что вернулись с могил Виктории и Эллисон Арджент — пытаясь найти ответ на вопрос, как спасти живых, мы опустились до того, что обратились к мёртвым.
Я присела на стул напротив компьютера, Лидия — на край кровати. Она выглядела потерянной, словно главный смысл жизни только что увели у неё прямо из-под носа. Я догадывалась, что, наверняка, со стороны смотрюсь так же.
— Я не понимаю, — зашептала Лидия, — Мне кажется, что мы ходим вокруг разгадки, но всё никак не можем прийти к ней …
— Всё это выглядит так, словно не имеет смысла … Тётины записи … Списки Благодетеля … Мне кажется, что мы наивно пытаемся сложить пазл, выбирая детали из разных коробок.