- Пустые слова. Попытка оправдать реальность.
Бездомный повернулся к окну. Его внимание привлек вид мелькающих многоэтажек. Как надгробия на кладбище, высились они в Трущобах, одним своим видом нагоняя тоску. Жизнь обошла это место стороной и вряд ли уже вернется. Она разочаровалась в этой земле.
Экспресс начал едва уловимо сбавлять скорость. Осталось половина пути и они снова окажутся в той точке, откуда все началось.
- Тебе плевать на них, правда?
Горг промолчал.
- Я вижу, что плевать. Это читается в твоих глазах. Ты считаешь их мусором, отходами, над которыми поставили мусорщика, чтобы он следил как бы весь этот хлам не начал вонять и мы все не передохли от этой вони.
Бездомный наклонился вперед. Неприятный запах еще сильнее ударил в нос мужчине, отчего тот машинально откинулся в противоположную сторону.
- Ты видишь лишь следствие, друг мой, но совершенно не замечаешь причины. Они не родились такими. Я знаю это, потому что сам жил в тех местах. Много лет я был невольным свидетелем того, как простые люди превращаются в зверей. И причина вовсе не в том, что где-то внутри них дремали самые плохие человеческие качества, вылезшие на поверхность и захватившие власть над ними, а в том, что кто-то просто поиздевался над ними, как над подопытными крысами, заперев в клетке и начав наблюдать, как они поведут себя в такой обстановке. Это страшный эксперимент, поставленный над нами и от того как он завершится, зависит постигнет ли нас подобная участь в будущем.
Колеса экспресса сильно ударились о рельсы. Лязг громко разнесся по всему вагону, заставив двух пассажиров отвлечься от разговора и осмотреться по сторонам. Возле выхода включился голографический экран. На мониторе появилась женщина-телеведущая, и из динамиков полился звук начинавшихся новостей.
"... Срочные новости! Буквально только что нам стало известно о смерти главного идеолога оппозиционного подполья Оливии Грэм. По неподтвержденной информации ее тело было обнаружено в подсобном помещении так называемого Подземелья, огромного подземного комплекса, со следами удушья. По предварительным данным она была задушена неизвестным, который смог, миновав охрану, проследовать за ней вглубь помещений. Личность его устанавливается. С последними подробностями с места событий наш корреспондент Сергей Стержаков. Сергей, какие подробности известны на данный момент? "
Далее последовал сухой отчет журналиста. Георгий внимательно слушал его, не спуская взгляда с монитора.
- Ни капельки сожаления.
Бездомный ехидно заулыбался.
- К чему ты это говоришь?
- Тебе не жалко ее?
- Я же сказал тебе, мне плевать на них. Кем бы она не была и какие цели не преследовала, своими словами она предрешила свою судьбу. Удивительно лишь то, как долго она ждала своей участи.
- Она была символом...
- Она была сумасшедшей - перебил его Горг.
-...надежды. Символом надежды, - договорил бездомный. - Оливия верила в то, что говорила. Она заражала людей этой верой, вдыхала в них жизнь, отнятую у них давным-давно и замененную на нечто симулирующую ее. Она - протест. И смерть только усилит волнение. Вознесет к таким высотам, что те, кто совершил задуманное, в будущем очень сильно пожалеют об этом.
- Почему ты так думаешь? - не веря услышанным словам, спрашивал Горг.
- Конец всегда предсказуем, нужно лишь немного заглянуть наперед и все станет ясно.
С этими словами он встал со своего места и направился к выходу. Вместе с ним ушла и вонь, стало легче дышать. Его фигура скрылась в темном тамбуре откуда уже больше не появилась.
"... А теперь новости погоды. Утром ожидаются небольшие осадки. Температура воздуха на протяжении всего дня будет колебаться в пределах сезонной нормы"
Экран погас. Экспресс резко снизил скорость.
За окном показались знакомые очертания пропускного пункта, через который несколько часов назад проходил он сам.
- Конечная, - динамик ожил голосом машиниста.
Георгий выпрямился и, держась за поручни, побрел на выход. В тамбуре было пусто, но вонь, исходившая от незнакомца, преследовала его везде. Казалось, он был рядом, всего в каких-то паре шагов и вот-вот был готов вновь подойти к нему, но фигура его была уже далеко. Где-то вдалеке, едва заметная, хромающая на правую ногу, она шла в темноту ночи и о чем-то говорила сама с собой. Его голос доносился до Георгия и слова тихо оседали у него в голове.
- Ты еще не раз вспомнишь меня.... Запомни это!
Потом он исчез. Окончательно. Больше не было слов. Звуки утонули во тьме и вместе с ним последние признаки жизни в этом месте.
3.
Она появилась в Трущобах рано утром, когда солнце еще только всходит на небосвод и его жаркие лучи едва касаются серых бетонных стен. Как вестник будущих перемен, слух о ней разошелся по грязным улицам со скоростью звука. Все только о ней и говорили. Никто не мог остаться в стороне. Каждый, кто хоть раз в жизни пытался вырваться из этого мира, собрать свои вещи и улететь далеко за пределы, не мог обойтись без этого.
- Ты только глянь на них. Настоящее стадо. Кричащее. Безмозглое. Верящее в любую глупость, оправдывающую их надежды. Как же легко управлять такими людьми.
Он стоял напротив огромного окна и вглядывался вдаль. Уже час он не мог оторваться от зрелища, полного ужаса и безобразия. Сотни людей, вооружившись подручными инструментами, двигались к центру Трущоб, чтобы всем вместе возвести памятник возвращению их бога.
Женщина молча ждала позади него и не вмешивалась в его размышления. Каждое слово она ловила своим разумом и старалась проанализировать, чтобы в подходящий момент высказать свое отношению по этому поводу. Он любил спрашивать ее об этом. Жена всегда должна уметь поддержать мужа даже в таком разговоре, где смешивались отвращение к своему же народу, превратившемуся за годы контроля в безмозглых созданий.
- Что ты скажешь об этом?
Он повернулся и посмотрел на нее.
Из-под черных локон, спускавшихся ей на лоб, она смиренно смотрела на своего мужчину и пыталась подобрать слова. Не то чтобы она не знала что следует сказать, просто в такие моменты он мог сгоряча наговорить лишнего, о чем вскоре бы пожалел.
- Это ведь твои люди. Твой народ. Что тут можно сказать? Они сами выбрали свой путь. Если мессия действительно пришел, значит пусть так и будет.
Муж недовольно нахмурил брови.
- Неужели и ты прониклась этой ересью?
- Нет, что ты, - она старалась говорить мягче, чувствуя как нарастает напряжение внутри ее супруга. - Они должны во что-то верить. У людей нельзя отнимать надежду, иначе они вернут ее сами, но уже с оружием в руках. Не стоит вмешиваться в это строительство. Пусть возводят свой монумент и поклоняются ему, как идолу, думая, что это как-то изменит их жизнь. Разве не этого ты хотел все это время?
Он одобрительно закивал головой и повернулся обратно к окну. Действо продолжалось. Настоящая вереница людей шагала по главной улице Трущоб, неся в руках строительные материалы для будущего обелиска. Как муравьи, двигаемые коллективным разумом и целью, они все сильнее уплотняли центральную улицу, упиравшуюся в трапециевидную площадь.
- Однако меня это беспокоит. - муж отвернулся от окна и вернулся за свой стол. Жена провожала его взглядом. Подол ее платья скользил по отполированному деревянному полу, полностью закрывая ноги своей хозяйки.
- Что ты имеешь ввиду?
- Никто не знает как долго это может продлиться. Оливия мертва. Я думал, что после ее смерти все встанет на свои места и мы сможем сконцентрировать силы на других целях, но нет же, они опять нашли себе идола. Милая, - он поднял взгляд на свою жену. - Мы живем в эру, когда полет от одной планеты к другой занимает всего несколько часов. За каких-то полвека человечество сделало такой огромный шаг вперед, что это даже невозможно описать словами. А теперь подойти к окну и посмотри на то, как быстро это все может нивелироваться предрассудками и суевериями. Четыре с половиной миллиона человек живут в каменном веке возводя монументы существу, которого никогда не видели.
Женщина сделал несколько шагов вперед и заглянула в широкое окно. С высоты шестидесятиэтажного здания открывался невиданный доселе вид. Все было как на ладони. Все кварталы Трущоб, словно детский конструктор, были перед ее глазами. И там, в самом центре, наполненный дымом и выхлопами грузовых машин, тянулся величественный червь из человеческих тел. Почти в пять сотен метров длиной, он растянулся от жилых кварталов и до самой площади и был подобен живому организму, пульсирующему и переливавшемуся в свете солнца какими-то причудливыми красками.
Она смотрела туда и не могла оторвать взгляда. Что-то таинственное было во всем этом. Внутри возник страх и она тут же отвернулась от окна.
- Теперь поняла? - спросил супруг.
- Да. Это ненормально.
Он улыбнулся.
- Нет, дорогая моя, как раз таки это более чем нормально. Нищета и безграмотность всегда ведут на скользкую дорожку суеверий и причуд. Вот увидишь. Скоро среди них появятся те, кто возвестят себя пророками мессии и станут проповедовать от его имени. Так было всегда. Стаду нужен пастух и они его получат. Они сами его изберут, а потом покорно двинутся под его руководством.
- Против нас? - осторожно спросила женщина.
- Может быть. Именно поэтому меня беспокоит подобное.
В этот момент в кабинет вошла прислуга. Неся в руках поднос с горячим кофе, она обогнула широкое помещение и поставила чашки на стол, затем так же быстро удалилась за двери. Мужчина сделал несколько глотков. Приятный аромат наполнил воздух и на несколько секунд в этом месте воцарилось молчание.
- И что же думаешь предпринять?
- Пока не знаю, но уверен, что время само подскажет нам выход из этой ситуации.
- Ты будешь ждать? - вновь спросила жена.
- Иногда ожидание лучше любого действия. Впопыхах можно натворить много лишнего, а такие ситуации не прощают ошибок. Сегодня они возводят монумент своему мессии, а завтра надгробие над нашими могилами. Неудача здесь имеет слишком большую цену, дорогая. Надо ждать.
Она хотела что-то сказать, но потом отбросила эту затею. Муж был полностью поглощен работой. Весь стол его напоминал одну сплошную гору бумаг и документов. Электронные сообщения сыпались как из рога изобилия, едва успевая быть обработанными. Ей претила одна лишь мысль о том, что вся ее жизнь проходит и вскоре закончится именно так: в тени своего мужа, где она была просто придатком. Любимым, но придатком. Возраст был уже не тот. И хоть медицина была способна сохранить ей девичью молодость и значительно продлить жизнь, внутренние процессы все сильнее давили на нее. Она все чаще чувствовала усталость. Сон был похож на погружение в наркоз. Сердце беспокоило. Каждый день как испытание, она проходила от восхода солнца и до его заката. Но все это было бы закономерным и не таким болезненным, если бы были дети... Но их не было. И уже не могло быть.
- Ты давно не был у меня. Вторая неделя пошла как.
Она начала этот разговор абсолютно ни на что не рассчитывая. Муж терпеть не мог это, но все же старался отвечать на подобные выпады.
- Мы уже говорили на эту тему. Ты же знаешь. Я не мальчик, мне сто шестьдесят восемь лет, ты немногим младше меня. У нас не может быть детей, врачи ясно дали понять.
Женщина побеждено опустила глаза.
- Но это не отменяет того, что ты мой муж и должен быть рядом со мной. Хотя бы изредка.
С этими словами она развернулась и направилась к выходу. Там ее встретил высокий мужчина. Габриэль Вилль остановился у дверей и пропустил вперед шедшую навстречу женщину, затем прошел дальше.
- Я не вовремя?
- Не обращай внимания. Это все семейные ссоры.
Вилль одобрительно махнул рукой. Сухой и костлявый, как богомол, он чрезвычайно сильно выделялся на фоне более крупного и низкого Сергея. Самсонов встретил его дружеским рукопожатием и предложил сесть на широкое кресло возле стола. Кофе все еще стоял на столе и вторая чашка, приготовленная для жены, была отдана вошедшему гостю.
- Стряслось что-то серьезное, раз ты решил созвать совет в такое время?
Вилль прикоснулся губами к чашке и сделал несколько коротких глотков.
- Да, но я бы не хотел придавать этому событию слишком большую огласку. Совет семей пусть пока побудет в неведенье, с тобой же я хочу обсудить это лично, дабы подробности остались только между нами.
Сергей оторвал взгляд от бумаг и прямо посмотрел на сидевшего напротив него Габриэля.
- Такая секретность оправдана, чтобы остальные не знали о ней?
- Более чем.
- Хорошо. Раз так, то я готов выслушать тебя.
Он отставил чашку и откинулся на спинку кресла.
- Ты видел что творится на улице?
- Да. Мне уже доложили об этом.
- Тебе не кажется, что все это начинает выходить из-под контроля? Эти люди... они... начинают вести себя слишком странно. Иногда я ловлю себя на мысли, что убив Оливию, мы просто дали им больше места для маневра.
- Я предупреждал тебя об опасности подобной затеи, но ты, Сергей, лично настоял на этом. Теперь мы получили то, что сейчас происходит в Трущобах.
Вилль довольно улыбнулся, всем своим видом показывая, что он был прав.
- Но ведь это глупости. Нет никакого мессии. Нет никакого спасения. Они верят в миф, который сами и придумали. Разве можно быть такими глупыми, чтобы принять подобное за чистую монету?
- Однако они там. Тысячи человек в самом центре Трущоб. И что самое страшное - это только начало. Дальше будет больше. Твое решение не уведомлять совет о нашем разговоре несколько настораживает меня, но я сдержу слово. Пока что эти люди проходят только начало своего одурманивания, со временем к ним подтянуться особо фанатичные и вот тогда опасность массовых беспорядков будет значительно выше.
- Что ты предлагаешь? - Сергей заинтересованно посмотрел на своего собеседника.
- Грубо вмешиваться нельзя - мы уже проходили это с Оливией. Надежда слишком сильное и опасное чувство. Если мы не можем лишить их этого, значит нужно попытаться взять под свой контроль.
- Ты хочешь возглавить это безумие? - Сергей широко раскрыл глаза от удивления.
- Почему бы и нет? - Вилль развел руки в стороны. - Так мы сможем держать руку на пульсе и в нужный момент принять меры, если ситуация пойдет не в нужном для нас русле.
Сергей поднялся из-за стола и подошел к окну. Там, далеко за пределами, за разграничительной стеной, отделявшей Трущобы от остальной части могущественного города, продолжалось действо, имя которому он так и не смог подобрать. Люди стекались в самый центр как маленькие ручейки, все сильнее наполняя и без того огромную и полноводную человеческую реку. Кульминация должна была вскоре наступить и в ожидании этого, мужчина продолжил смотреть в окно.
Вилль молча наблюдал за этим и старался не вмешиваться в размышления Сергея. Подсознательно он понимал старого богача, в руках которого была сосредоточена могущественная сила. Однако источник этой силы был заключен в месте, которое он мог лицезреть только с этого этажа. Трущобы хранили в себе гораздо больше, чем могло показаться на первый взгляд. Промышленность и шахты давали невиданный доход, лишиться которого Сергей не мог себе позволить. Столько сил и времени, труда и эмоций, брошенных на алтарь ради достижения богатства, теперь могли оказаться пустым звуком. Власть, какой бы невероятной она не была, оказалась целиком и полностью зависящей от них, людей, медленным потоком стекавшихся к центральной площади.
- Удивительно, правда?- заговорил Вилль, не вставая со своего места.
- Что именно?
- То, что ты видишь. Огромное скопление людей, как муравьи, не знающие свободы собственного выбора, бредут по узким улочкам, чтобы убедить себя и окружающих в действительности происходящего. Мифы и легенды всегда во все времена держались на невежестве большинства, которые отказывались понимать истинную сущность происходящего, предпочитая приписывать доселе необъяснимые вещи воле богов.