В последующие годы Ермак разбил остатки ханских войск, причем захватил в плен и Маметкула. Под контролем Ермака оказались многие районы по Иртышу и Оби. Коренные сибирские племена заключили мирные соглашения с Ермаком, который разрешил жить им на прежних местах. Между казаками и местным населением установились мирные отношения. Об этом свидетельствует и такой факт: когда из Москвы на помощь Ермаку пришли 500 человек правительственных ратных людей, татары, остяки и вогулы снабжали их продовольствием, чем спасли дружину Ермака от надвигавшегося голода.
Несмотря на тяжелую зимовку, отряд Ермака успешно отражал набеги вассалов Кучума, откочевавших в Прииртышье.
Летом 1585 г. Кучум с 1000 воинов появился на реке Вагае (приток Иртыша). Ермак со 150 казаками вышел ему навстречу и остановился на ночлег недалеко от устья Вагая. В ночь на 6 августа, в грозу, татары, тайно переправившись к месту стоянки Ермака, напали на спящих казаков. В завязавшемся бою Ермак дрался до последней возможности, но, пробившись сквозь толпу неприятеля к стругам, оступился и утонул. Татары, как свидетельствуют легенды местных народов, обнаружив тело Ермака на берегу реки, положили его на помост для обозрения и расстреливали погибшего из луков. По преданию, раны Ермака источали кровь, что привело татар в суеверный ужас, и они с почестями погребли останки грозного для них атамана.
Поход дружины Ермака сыграл огромную роль в хозяйственном освоении Зауралья и Сибири. Разгром Сибирского ханства положил конец монголо-татарскому господству в Сибири. В состав России окончательно вошли ранее захваченные и подвластные сибирским ханам башкиры, манси, ханты и сибирские татары, но самое главное — был свободен сухопутный путь в глубинные сибирские земли. Успех боевых действий отряда Ермака следует видеть прежде всего в высокой дисциплинированности и воинском умении казаков. Кроме того, имело важное значение и отношение Ермака к местному населению, находившемуся под властью Кучума.
В то же время многочисленное ханское войско, пестрое по своему национальному составу, а потому трудноуправляемое, терпело неудачи. Не отличалось оно и решительностью в рукопашных схватках. Особенно неохотно вступали в бой подвластные ханству народы — вогулы и остяки, не желавшие погибать за чуждые им интересы. Нельзя не учитывать и того, что выступление отряда Ермака против Сибирского ханства явилось логическим продолжением общенародной борьбы русского народа с последствиями монголо-татарского ига. Оно началось в обстановке набегов, грабежей и разорения, чинимых сибирскими ханами уральским и сибирским поселениям не только русского, но и коренного населения. Поэтому моральный дух и сплоченность казацкого отряда были чрезвычайно высоки, ибо казаки выступали защитниками угнетенного народа. «Последний монгольский царь Кучум… был разбит Ермаком» отмечал К. Маркс в своих записках по русской истории. Борьба русского народа, направленная против монголо-татарского угнетения, не преследовала цели уничтожения ни татарского населения, ни подвластных им народов. Казаки и русские крестьяне не стремились к угнетению других народов. Казаки Ермака не сгоняли с родных мест коренное население. С приходом русского отряда прекратились бесконечные междоусобицы, разжигаемые сибирскими ханами. Сами казаки входили в мирный контакт с местным населением.
Память о Ермаке Тимофеевиче русский народ сохранил на века. О нем слагались легенды, а стихотворение поэта-декабриста К. Ф. Рылеева «Смерть Ермака» стало народной песней.
По образному выражению историка А. П. Щапова, коренного сибиряка, «выходцы Ермака пробили и отворили… широкую дверь в Сибирь».
Так спустя 100 лет после свержения Русью монголо-татарского ига и разгрома последнего осколка Золотой Орды на восточных окраинах государства — агрессивного Сибирского ханства — стало возможным мирным путем продвигаться на восток и осваивать огромные сибирские пространства. Несмотря на отдельные стычки правительственных отрядов со сторонниками хана Кучума, откочевавшими в Барабинские степи и периодически производившими набеги, в Сибири происходил процесс мирного слияния коренного и русского населения. Русское правительство в случае дружественных отношений не препятствовало свободному вхождению других народов в состав Русского государства. Примером этому может служить добровольное вхождение Касимовского татарского ханства, получившего в Центральной России земли и города. Столицей ханства стал древний русский город Городец (Касимов). В Сибири добровольно приняло русское подданство Кодское племенное объединение хантов еще в конце XV в. Племенные вожди помогали в строительстве русских городов — Сургута, Нарыма, Томска. В 80-е годы XVI в. племена нижнего течения Оби (ханты и манси) приняли добровольно русское подданство. В состав России вошли и многие татарские улусы. В конце XVI — начале XVII в. в состав Русского государства добровольно вошли племена Среднего Приобья (чаты) и томские татары.
2. Навстречу солнцу
Через «широкую дверь», открытую походами Ермака, в необозримые земли Сибири «навстречу солнцу» по рекам и сухопутным дорогам устремились широким потоком русские люди. Вслед за землепроходцами туда шли крестьяне и ремесленники, промышленники и купцы. В целях закрепления новых земель и народов в составе Русского государства вслед за первооткрывателями направлялись и правительственные экспедиции. Русское население, используя разветвленную сеть великих сибирских рек, преодолевая волоком препятствия, вышло на реку Лену, а затем достигло и берегов Тихого океана.
В конце XVI — начале XVII в. основным путем в Сибирь была дорога, открытая дружиной Ермака, из города Соликамска до верховьев Туры. Здесь в 1598 г. был основан город Верхотурье, сыгравший огромную роль в продвижении русского населения в Сибирь и на Дальний Восток. Между этими городами была проложена мощеная дорога. В Верхотурье был построен склад, из запасов которого снабжались хлебом служилые люди и отпускались семена первым крестьянам для заведения пашни.
Сибирские пространства осваивались быстро: в 1586 г. была основана Тюмень, в 1587 г. — Тобольск, в 1604 г. — Томск, в 1619 г. — Енисейск.
Одним из важнейших пунктов дальнейшего проникновения русских в Прибайкалье стал Енисейский острог.
Отсюда начались походы на Лену, Ангару и к Байкалу. В 1627 г. ушел на реку Ангару Максим Перфильев с отрядом в 40 человек. Они первыми достигли бурятских жилищ. В следующем году на Лену ходили многочисленные отряды Василия Бугра и Василия Хрипунова. В 1631 г. казаки-первопроходцы основали Братский и Усть-Кутский остроги.
Осенью 1632 г. отряд сотника Петра Бекетова основал на правом берегу реки Лены Ленский острог. В челобитной он писал, что весной, после ледохода, пришел с людьми в Якутскую землю и острог поставили. «А преж… меня на великой реке Лене… острогу никто нигде на Лене… не стонавливал…». В 1640 г. в острог прибыли воеводы Петр Головин и Матвей Глебов с целью создать Якутское воеводство. В 1643 г. острог был перенесен на более высокое и удобное место в 70 км от прежнего и стал называться Якутским. Он стал административным центром края. Отсюда началось продвижение русских людей к Ледовитому и Тихому океанам. В 30-40-х годах XVII в. были обследованы бассейны рек Яны, Индигирки, Алазеи, Колымы. Первопроходцы по наказу правительства и местной сибирской администрации обязаны были произвести описание и составить чертежи новых территорий, дать сведения о быте заселявших их людей. Им вменялось в обязанность принимать местное население Сибири и Дальнего Востока в русское подданство. Сведения о сибирских землях и карты стремились добыть иностранцы, так как «в них содержалась информация о возможной и действительной мощи соперника, его политическом, экономическом и военном потенциале».
Иностранцев интересовал прежде всего морской путь, открытый русскими поморами еще в XI столетии не только к островам Новая Земля, Грумант (Шпицберген), но и к берегам сибирской земли. Первым к устью Двины через Белое море в 1553 г. прошло судно англичанина Р. Ченслера. В 1565–1566 гг. в Колу стали прибывать и голландские суда. Голландцы проявляли особый интерес не только к поискам морского пути, но и к экономическому состоянию Сибири. Желание получить такую информацию проявил голландец О. Брюнель, который в 1554 г. в Холмогорах был арестован как шпион. Выйдя из тюрьмы, голландец втерся в доверие к Строгановым и участвовал в поездках по Сибири. Вскоре стали ясны цели упорных исканий Брюнеля. Побывав на Оби, Брюнель уехал за границу, а в 1584 г. он возглавил экспедицию, которая, однако, смогла дойти лишь до Югорского Шара. «Мало оказалось узнать дорогу, нужно было усвоить высокое искусство русского полярного кораблевождения».
Англичанин С. Барроу также упорно пытался в 1556 г. пройти вслед за поморами на реку Обь. Голландец В. Баренц неоднократно (1594, 1596, 1596–1597 гг.) стремился освоить этот путь с целью попасть по нему в Китай и Индию, но смог дойти только до Новой Земли. Неоднократно пытались воспользоваться Северным морским путем впоследствии и другие мореплаватели: Г. Гудзон (1608 г.), В. Гордон (1611 г.), Ян ван Горн (1612 г.) и другие. В своем желании проникнуть в Сибирь иностранцы изыскивали различные поводы. В 1582 г. англичане просили разрешения русского правительства торговать в бассейнах северных рек, в том числе и на Енисее. Они намеревались использовать хорошо освоенный русскими морской путь из Архангельска в древнюю Мангазею, которая в 1600–1601 гг. была превращена в крепость. Русское правительство, справедливо опасаясь, что «есть возможность… немцам (иностранцам) пройти в Мангазею из своих земель, минуя Архангельский город… которые многим людям сибирских городов могут учинить разбой», запретило пользоваться в 1620 г. «морскою дорогой».
Настойчивые попытки иностранцев проникнуть в Сибирь не укрылись от внимания русского правительства. Это было одной из причин, побудивших его ускорить освоение и принятие сибирских земель в состав России. Правительственные отряды продвигались по уже известным и вновь проторенным дорогам, строили укрепленные города. Основание города Березова (1593 г.) и Обдорского городка (1595 г.) сделало надежным старый северный путь из Устюга Великого в Сибирь.
В 1636 г. из Томска вышел казачий отряд Дмитрия Копылова и Ивана Москвитина на Лену для обследования «Ленской землицы». В следующем году отряд казаков из Якутска прибыл на реку Алдан, где из рассказов тунгусов они узнали, что на востоке, на побережье Ламы (океана, моря), имеются земли, богатые соболями. Копылов в 1639 г. послал туда для разведки отряд из 32 казаков во главе с И. Москвитиным. По реке Мае отряд вышел к хребту Джугджур, а затем, перейдя его по реке Улье, спустился к Охотскому морю. Спустя 60 лет после похода Ермака продвижение «навстречу солнцу» завершилось на берегах Тихого океана. Путь протяженностью почти в 10 тыс. км по тайге и тундре был проложен русскими землепроходцами.
Отряд Москвитина, обследовав устья рек Ульи и Охоты, продвинулся на юг и достиг Амура, осмотрел его устье и прилегающее побережье Охотского моря. В отчетах, составленных Москвитиным, упоминались Шантарские острова и остров Сахалин, описывался также быт народов, населяющих эти места. Казак из отряда Москвитина Н. И. Колобов писал в своей «скаске»: «А живут… люди… по Амуру реке дворами и хлеб у них и лошади и скот и свиньи и куры есть и вино курят и ткут и прядут со всего обычая русского (т. е. как и русские. — Ред.)». Далее сообщалось, что между тунгусскими племенами и даурами живут гиляки (нивхи), с которыми дауры торгуют. Дауры в обмен на меха дают им хлеб и крупу. В «скаске» упоминались и сахалинские айны. Н. Колобов отметил, что «бородатые дауры» и гиляки часто враждуют между собой. Так были получены ценные сведения о населении вновь открытых районов и даны описания Амура, побережья Охотского моря, Шантарских островов и острова Сахалин.
В 1641 г. состоялась экспедиция тобольского казака Курбата Иванова в верховья Лены и ее притоков. В Якутск им был послан чертеж огромных пространств, освоенных русскими людьми. Все сведения, собранные русскими землепроходцами за 10–15 лет, были отражены на чертеже К. Иванова. Карта охватывала огромную территорию от Байкала до Ледовитого океана. В 1642 г. К. Иванов побывал на озере Байкал и составил «чертеж Байкалу… и землицам…».
В 1643 г. на реку Амур из Якутска отправляется большая по тому времени экспедиция в 132 человека во главе с Василием Даниловичем Поярковым. По наказу первого якутского воеводы Петра Головина Поярков обязан был отыскать путь на Амур и «пашенную землицу» — Даурию.
Отряд направился по Лене и Алдану, а затем, пройдя по его притоку Учуру, повернул на реку Гонам. Плавание по Гонаму было сопряжено с большими трудностями: пороги, которых Поярков насчитал 64, грозили большой опасностью. На порогах одну из ладей так раскачало, что 8 пудов свинца, лежавших на корме, выбросило за борт. Пять недель поярковцы тянули свои ладьи бечевой вверх по Гонаму. Дальнейший путь они проделали зимой, на лыжах и санях дойдя до Станового хребта. Часть отряда Поярков оставил с основным припасом пищи под командой пятидесятника Минина на Гонаме, а с остальными участниками похода он перешел хребет и достиг одного из притоков Зеи — истока реки Брянты. Построив большие плоскодонные лодки, поярковцы по Брянте и Зее достигли даурского селения Умлекан и зазимовали в нем. Только весной, перенеся тяжелую зимовку, поярковцы смогли продолжить путь по Зее к Амуру. Дальнейший путь отряда Пояркова проходил уже по Амуру. Спускаясь вниз по реке, поярковцы видели пахотные земли. Особенно тучными нивами выделялись берега реки Сунгари. Иногда местные племена дауры и дючеры пытались нападать на отряд. Как выяснилось, нападения на казаков инспирировались воинственными соседями — маньчжурскими ханами.
Но Поярков продолжал идти по Амуру и вскоре достиг реки Уссури, где жили натки (нанайцы). Через некоторое время поярковцы дошли до устья Амура и встретились с другим народом — гиляками (нивхами). Приближались холода, и поярковцы встали на зимовку, готовясь к дальнейшему походу по морю. Местные жители сообщили В. Пояркову о взаимоотношениях с воинственными маньчжурами, воевавшими с Китаем и монгольскими ханами. Жители рассказывали, что маньчжуры периодически совершают набеги на земли дауров и дючеров с целью военного грабежа и захвата пленных. Маньчжурские правители не стремились учредить на Амуре свою администрацию, а довольствовались лишь грабежами и разорением дауро-дючерских земель.
Весной 1645 г. отряд Пояркова вышел в Охотское море и справа по выходе из Амура казаки увидели на горизонте берега земли — остров Сахалин. Продолжая свой путь, поярковцы достигли устья реки Ульи, и лишь после зимовки в июне 1646 г. они вернулись в Якутск. Так спустя три года закончилось труднейшее путешествие землепроходцев, прошедших путь в 8 тыс. км по новым землям.
В своем отчете о походе Поярков писал, что даурские жители маньчжурскому хану дань не дают и с ним не торгуют. А натки (нанайцы) живут по улусам и никому дани не платят. Его донесения подтверждают тот факт, что народы Дальнего Востока в период прихода туда русских были независимы от маньчжурских правителей.
Наиболее успешным был поход казаков под руководством Е. П. Хабарова в Приамурье. Он шел по следам русских промышленников и отряда В. Пояркова. Ерофей Павлович Хабаров знал об их походах, но, будучи человеком энергичным и любознательным, решил идти на Амур более коротким путем.