Резкое увеличение скорости вжало его в спинку гидравлического кресла. Откуда-то из-за спины ударил жестокий ослепляющий свет.
Они взорвали «червя»! - раздался крик коммуникатора.
Он круто тормознул и взял влево - прямо в облако пыли и обломков. Видимо, мехи отлично знали, как следует обращаться с подпорками из антиэнергии и плотности, находившимися в устье «червоточины», и запустили этот процесс, чтобы поймать «паразитов». Теперь люди потеряли возможность отхода назад.
Корабли метнулись к огромному черному пятну, которое манило их обещанием хоть и плохонького, но все же убежища. Теперь они были совсем рядом с краем расширяющегося диска Черной дыры. Вокруг них кипела смерть звезд, оркестрованная струнами магнитных перепадов. Что в свою очередь, как считал Париж, происходит по команде кого-то, с кем он ни в коем случае не желал встретиться. Интересно, это все еще область господства мехов или он вторгся туда, где и мехи считаются паразитами?
Здесь звездам вспарывали чрева процессами столь сложными, что Париж был бессилен что-либо понять. Их измельчали, плавили и превращали в шипящие комки. Они вспыхивали в мрачных, вращающихся на орбитах массах обломков и пыли, светясь как кроваво-красные спичечные головки в глубине грязного угольного подвала.
И среди всего этого плавали самые удивительные, никогда не виданные Парижем звезды. Каждая из них была полузакрыта висящей перед ней полукруглой маской. Маска образовывалась за счет поглощения Инфракрасных излучений, причем экран возникал на строго фиксированном расстоянии от звезды. Экраны парили в космосе, сила тяжести уравновешивалась силой наружного давления самого света. Половину светового излучения звезды маска возвращала ей обратно, так сказать, отдавая жар жаровне и посылая ослепительные дуги смертельных излучений прямо в корону звезды.
Свет свободно лился с одной половины звезды, тогда как на другой половине маска как бы закупоривала светоиспускание. В результате звезду толкало в сторону маски, но так как последняя всегда держалась силой притяжения на фиксированном расстоянии от звезды, несчастная, посылая солнечные лучи только в одном направлении, была обречена постоянно откатываться все дальше и дальше.
Магнитные «нити» гнали целые стада таких звезд - медленно, но неодолимо. Гнали к диску, рассчитывая насытить аппетит неутолимой Черной дыры.
Париж и его спутники зависли в узком проливе, откуда открывался отличный вид вниз на все это великолепие. Темнота доминировала в ядре, но сила трения нагревала падающие к нему газы и пыль. Штормы накатывались на берега диска, добела раскаленные торнадо закручивали бешеные воронки. Ядовитый светящийся жар рвался наружу, иногда высвечивая колоссальные темные массы, блуждающие на своих обреченных орбитах. Гравитационные силы гнали эти потоки к диску, заставляя их исчезать где-то внутри.
Но и среди этого бешеного смертельного потока торжествовала жизнь. Если ее можно было так назвать.
Париж всматривался в лежавшую перед ним феерическую картину, отыскивая тех полумашин-полузверей, которые здесь кормились, жили и здесь же умирали. О них говорилось в записях тысячелетней давности. Вот оно!
Терпеливо снося давление горячих фотонов, паслось огромное жвачное. Для этих фотоядных диск Черной дыры был источником пищи. Прямо над этим раскаленным диском в густой массе вечно парящих облаков и кормились призрачные стада.
Вектор вон туда! - пришла команда. Это было направление, ведущее их к цели, но мехи уже двигались к похожим на веретена кораблям людей.
Полотнища фотоядных колыхались в электромагнитных ветрах, роскошествуя в этой пропитанной смертью среде. Некоторые из них, видимо, предпочитали определенные диапазоны электромагнитного спектра, причем каждый вид отличался ему одному свойственным блеском и формой. Они разворачивали большие рецепторные плоскости, чтобы удерживать нужную орбиту и угол перемещения в этом вечном безбрежном дне.
Корабли людей скользили между огромными крыльями блестящих полотнищ фотоядов. Стада последних «катались» на электромагнитных ветрах и течениях, образуя очень сложные динамичные системы. Конечно, это были машины, возможно, происходившие от кораблей-роботов, исследовавших Центр миллиарды лет назад. Более же сложные машины, развившиеся в этой изобилующей пищей .среде, вероятно, рыскали на темных путях, лежавших дальше от Центра.
Снаряд разорвал пылевой покров и ударил в один из кораблей. Другой пронзил нескольких фотоядов, и они погибли во вспышках пламени.
Корабли нырнули в тень и стали ждать. Бежало время.
Нечто невиданных очертаний отделилось от грани густого пылевого облака. По-своему оно обладало гротескной элегантностью, но такую форму не могло бы породить никакое человеческое воображение. Яркое, функционально светящееся, оно ленивыми спиралями спускалось по гравитационным градиентам. Под полотнищами фотоядов Париж различал вращающееся сияние. Должно быть, «нити» магнитных потоков, подумал он. Его мысли нарушил Аспект Артура.
Я бывал тут, уже в своем аспектном виде, в те далекие и славные дни, когда нам разрешалось проникать сюда. Я советую тебе спрятаться, ибо приближающийся к вам сторожевой корабль мехов настолько смертельно опасен, что даже я не могу точно оценить степень этой опасности.
- Неужели у тебя такая крепкая память?
Это было всего лишь 2437 лет назад. Конечно, когда меня копировали, то были допущены некоторые ошибки, это верно, но чувство страха - самый надежный стабилизатор памяти. А я был жутко перепуган, когда моя носительница отправилась в полет в эти края. Она принадлежала к числу трех, которые выжили, а ведь в начале их было больше тысячи.
- Я не знал…
Интуиция явно подвела его. Другие узкие корабли людей с гулом пронеслись мимо, посылая панические сигналы, которые он с трудом разбирал. Тот эффектный корабль мехов продолжал спускаться к ним. Он был, правда, еще во многих сотнях километров, но неуклонно приближался и по масштабам космических сражений уже находился в опасной близости.
Здесь нас наверняка ждет смерть. Когда чувствуешь, что проигрываешь, меняй правила игры.
Париж кивнул и послал закодированный сигнал остальным. На максимальной скорости он поднырнул под сияющие полотнища фотоядов, огромные крылья которых грациозно изгибались под воздействием фотонового бриза. Штормов эти стада боялись. Раскаленные добела смерчи крутились и отрывались от диска. Когда на нем расцветали огненные бутоны, среди мирно кормящихся стад поднимался протестующий ропот. В случае опасной погоды между слоями стад пролетали некие телеметрические устройства, которые, должно быть, помогали удержать ситуацию под контролем. Они перекликались друг с другом в этом вечном свирепом жару с помощью световых сигналов.
Париж видел, как погибло одно стадо. Огромные светящиеся полотнища были сорваны с места. Многих швырнуло в рваные массы молекулярных облаков, которым вскоре предстояло закипеть и испариться. Другие, беспомощно крутясь, падали вниз. Еще задолго до того, как они достигали сверкающего диска, жуткий жар растворял их ткани. Они вспыхивали - последний энергетический всплеск.
Сейчас, находясь в пузыре сенсорики своего корабля, Париж ощущал на себе чье-то пристальное внимание. Чьи-то линзы следовали за ним: добыча?
Толпилась стая фотоядных, привлеченная магнитными потоками, идущими вдоль оси галактики. Среди них скользили голубовато-стальные гаммаяды, питающиеся жестким гамма-излучением, исходящим от расширяющегося диска. Артур заметил:
Эти иногда поднимаются над диском очень высоко, насколько я помню, чтобы охотиться на кремниевых тварей, обитающих в темных пылевых облаках. Большая часть здешних экологических особенностей была в мое время практически неизвестна, и людям запрещалось проникать в такие области до того, как они будут как следует исследованы. Мы искали Ведж - место, где нашли убежище самые ранние переселенцы с Земли, среди которых был и легендарный Уолмсли. Мы хотели отыскать Галактическую Библиотеку, о которой много говорилось. Это сокровище могло бы…
- Ладно, ближе к делу.
Он остановил ленивые воспоминания Артура, заблокировав их. Время уходить. Но куда? В магнитную трубу? И какие меры предосторожности могут быть приняты?
Вместе с другими кораблями корабль Парижа свернул в сторону нитевидных образований. Однако это одновременно чуть не привело их к столкновению с огромным металлоядным чудищем, оснащенным парусовидным плавником. Оно увидело их и рванулось в погоню.
Условия навигации здесь были проще. Далеко под ними, суживаясь до величины устья глубочайшего провала, находилась ось Пожирателя Всего Сущего - Черная дыра, уже поглотившая три миллиона звездных масс: булавочный укол в центре черного пятна на вращающемся, раскаленном добела диске.
Металлояд спускался следом за ними, ломая тонкие плоскости потребителей желто-золотистого света. Корабли людей рассеялись, без всякого успеха обстреливая чудище. Его преимуществом была прочность, их - быстрота.
- Но как, черт побери, нам справиться с этой штуковиной?
Металлояды питаются гораздо менее совершенными фотоядами. Их древние программы, улучшенные в процессе естественного отбора, заставляют их продолжать охоту на слабейших. Тех, которые оказались на малопродуктивных орбитах, ловить легче. Кроме того, они предпочитают вкус тех, чьи рецепторные плоскости потускнели от сочных рассеянных элементов, извергнутых раскаленным диском - там внизу. Металлояды угадывают жертвы по крапчатой и тусклой окраске. Каждое мгновение миллионы таких незначительных смертей формируют мехосферу…
- Но нам необходимо как-то избавиться от него! Я подумаю. А пока - ноги в руки, и пошел!
Париж бросал свой корабль то вправо, то влево, используя весь свой опыт, чтобы взять верх над врагом. Другие оказались менее счастливы - он услышал крики трех погибших пилотов где-то в непосредственной близости.
Эти милые проводнички живут, чтобы поглощать свет, и испускают микроволны, но некоторые из них, вот как тот, что гоняется сейчас за маленькими кораблями людей, развили у себя вкус к металлам. Металлояды. Они даже сложили свои зеркальные крылья, стали грубее по форме и быстрее, научились резко менять ускорение.
Высший филюм заметил тебя.
- Да, и приближается с огромной быстротой.
Растения используют лишь, один процент энергии, падающей на них. Фотояды потребляют десять процентов, но эволюция мехов улучшила этот показатель. Замечательно. В некотором смысле, я думаю.
- А ну-ка, вырази это покороче и не голосом. - Аспект всегда и с большим удовольствием расширял разговорные рамки.
Артур выдал целую очередь сжато сформулированных древних знаний. В процессе атомного распада, сказал он, внутри фотоядов происходит переваривание остатков других машин. Будучи точно настроен, их пищеварительный аппарат способен выдавать наружу слитки химически чистых сплавов.
Важнейшими ресурсами здесь являются свет и масса. Фотояды поглощают свет, а хищные металлояды поглощают их самих, но с еще большим удовольствием - человеческие корабли, хотя для них это экзотический вариант. Вот и сейчас один такой издает гигагерцы радостных воплей, нырнув за нами в магнитные поля «нитей».
- А что, эти магнитные сущности обладают сознанием? Да, хотя и не в том смысле, который вкладывают в эти
слова кратко живущие люди. Их можно сравнить с богатыми, но не используемыми библиотеками. У меня возникла идея. Их мыслительные процессы могут быть подвергнуты воздействию.
- Каким образом?
Их мыслительный процесс запускается с помощью электродинамических потенциалов. Мы их раздражаем, я почти уверен в этом.
Париж видел, как стремительно нагоняет их металлояд. А следом столь же неотвратимо приближается спиралевидный сторожевой корабль мехов.
Оставшиеся корабли людей выполнили сложный маневр, включавший серию разворотов и пикирование, причем все это в условиях усиливающейся радиационной активности, исходящей от раскаленного диска. А вокруг подобно пылающей слоновой кости светились магнитные «нити».
Разумеется, любитель металлов с легкостью проглотил бы корабли Парижа, но его легкие крылья, распустившиеся для виража, затрудняли ему возможность маневрирования, ставя в невыгодное положение в сравнении с верткими кораблями людей. Они проворно проскочили между «нитями» магнитных внутренностей. За ними следовал корабль мехов.
- Как долго будут раскачиваться эти магнитные существа, прежде чем начнут реагировать?
Если опыт хоть чему-нибудь учит, то скоро. Я советую пропустить металлояда вперед. И немедленно!
- Гляди, как бы он не исхитрился схватить нас!
Артур ответил множеством быстро повторенных «да». Его страх перед тем, что происходило с ними, постепенно передавался Парижу. Хорошие имитации, подумал он, видимо, обладают способностью бояться за свое существование.
Серо-стальная туша, металлояда уже висела над ними. У хищников всегда есть паразиты, лизоблюды, питающиеся падалью. Так и здесь. На полированной «коже» металлояда виднелись твари, похожие на устриц и морских уточек, а также просто бесформенные наросты оранжево-коричневого и грязно-желтого цвета, которые питались случайными крошками или очищали металлояда от вредных для него элементов - обломков и пыли, каковые могли бы повредить даже самым мощным механизмам, если хватит времени.
Металлояд заложил крутой вираж, надеясь схватить корабли, идущие вдоль магнитных «нитей», но вязкое давление силовых полей сдержало его инерцию.
Париж подпустил его совсем близко, пытаясь оценить характер па, исполняемых существами, населяющими этот колоссальный танцевальный зал. В танце, определяемом давлением фотонов, свет играл роль жидкости, он поднимался снизу вверх, от обжигающих штормов, бушующих там - внизу в колоссальном, перемалывающем материю диске. Этот богатый помол поддерживал существование жизни в сферическом объеме пространства, равном многим сотням кубических световых лет. Колоссальное неиссякаемое кормовое угодье.
Появились электродинамические помехи. Их гул затруднял связь с другими кораблями, выглядевшими почти неразличимыми пылинками. Огромная масса металлояда громоздилась где-то совсем рядом. От нее тянулись вперед гибкие клешни.
Оглушительный разряд. Медленная молния по дуге пробежала вдоль переплетения «нитей». Лимонно-желтая лента аннигиляции ушла куда-то вниз.
- Нас тут поджарят! - крикнул Париж. Однако Артур, который частично обрел спокойствие, возразил:
Мы тут мелочь, есть ставки и покрупнее. Этот трескучий огонь перехватят более крупные проводники.
Еще один раскатистый удар. Металлояд изогнулся, скорчился и погиб в танцующем бледном пламени.
Магнитным «нитям» требовалось немало времени для принятия решения, но сами решения были куда как основательны. Индукция - штука вязкая, но от нее никуда не уйдешь. Только теперь Париж понял замысел Артура.
Как только разряд уничтожил металлояда, потенциалы стали отыскивать другую проводящую поверхность, обладавшую наибольшей латентной разницей. Законы электродинамики нащупали самый большой из имевшихся проводников и замкнулись на сторожевом корабле мехов.
Получив разряд, сторожевик вспыхнул. Рубиново-красные и сине-зеленые факелы затанцевали во тьме.
Радостные возгласы донеслись со всех оставшихся кораблей. Дивное создание медленно падало вниз. Большие поверхности металлояда и сторожевика мехов перехватили электрический ток, генерируемый магнитными «нитями».
- Я… Ты и в самом деле понимал то, о чем говорил? - устало спросил Париж.
Не совсем. Я действовал согласно знаниям, сохранившимся в архивах моей памяти, но теория далеко не всегда приводит к верному решению. Хотя, возможно, тут сработала и моя интуиция, если допустить, что она…
В словах Аспекта Париж ощутил слабый привкус гордости. Корабли людей снова набирали скорость, торопясь уйти из сферы действия призрачных «нитей». Запас разрядов огромного вольтажа мог оказаться неограниченным.