Джейкоб… При воспоминании о нем мое сердце снова сжалось тугим обручем боли, и я впервые с тех пор, как узнала о импринтинге, ощутила ничем не затуманенное сильное теплое чувство к нему, и слегка улыбнулась. Я еще не понимала, что именно это было за ощущение, но я знала, что соскучилась по своему другу так сильно, что терпеть разлуку больше не было сил, да и желания тоже. Я поняла, что мне просто необходимо его увидеть, поговорить с ним, попросить прощение за свое ужасное поведение по отношению к нему и за свое пренебрежение им. Мне стало очень стыдно за боль, причиненную Джейкобу, за мучения, которые ему пришлось пережить из-за меня, ведь я прекрасно понимала, что чувствует запечатленный волк вдали от объекта своего импринтинга.
Неожиданно мне стало страшно. А что, если Джейкоб не простит меня и не захочет больше меня видеть, и уж тем более общаться со мной после всего, что я натворила. Мне очень хотелось вернуть наши теплые отношения, хотелось быть с ним рядом. Как бы не отреагировал на моё присутствие Джейк, я все равно решила прояснить все между нами, высказать ему всё, что накопилось в моей душе, умолять его о прощении, даже если он не захочет слушать. Я не могла больше жить с таким тяжелым камнем на сердце и твердо решила объясниться с другом, и будь что будет.
***
– Папа, нам нужно выполнить свой долг по отношению к Науэлю и связаться с его тетей, чтобы сообщить ей ужасную новость, – обратилась я к Эдварду, сидя в такси по дороге из аэропорта Сиэтла в Форкс. – Кроме него у Уйлин больше никого нет, она должна узнать о смерти ее единственного племянника.
– Ты права, – ответил папа, – я попрошу Элис этим заняться, она знает, где искать Уйлин.
Перед тем, как сесть в самолет из Италии, Эдвард связался с Карлайлом и все ему рассказал. Боясь, что Вольтури смогут воспользоваться тем, что в Форксе осталась часть семьи Калленов, и опередив нас, захватят их в плен, папа посоветовал деду срочно связаться со стаей и попросить у них помощи до тех пор, пока вся семья не воссоединиться. Именно поэтому, нас никто не встретил в аэропорте, папа запретил им покидать дом, охраняемый волками, потому что считал это риском. Сейчас Вольтури были злы как никогда и не станут медлить с убийством, если им в лапы вдруг попадется кто-то из нас.
Я взглянула в окно и увидела своим вампирским зрением в глубине леса бегущих в параллель с такси нескольких волков. Оглянувшись назад, я увидела второе такси, в котором ехали Маргарет и Патрик. С ними же осталась мама, чтобы контролировать их жажду, которая могла негативно сказаться на водителе. Маргарет была совсем свежим вампиром и плохо могла контролировать себя, несмотря на то, что Патрик ей в этом сильно помогал.
Водитель такси изредка посматривал на нас в зеркало заднего вида, и я никак не могла задать отцу интересующий меня вопрос о том, как отреагировала стая, узнав, что Маргарет решила вернуться в Форкс? Папа, прочитав в моих мыслях нетерпение, посмотрел на меня и проговорил так тихо и с такой скоростью, что водитель даже ничего не заметил:
– Они пока не знают, как вести себя, все будет зависеть от того, как поведет себя Маргарет. Она теперь вампир, кровный враг Квилетов. Возможно, если ей удастся обуздать свою жажду людской крови, они смогут разрешить ей остаться на нашей территории, если же нет, то им придется уехать и жить кочевой жизнью, так как волки не допустят убийств в окрестностях Форкса.
– Но тогда у Вольтури будут больше шансов отыскать и убить их! Как ты думаешь, Маргарет способна принять наши принципы? – также тихо спросила я, делая вид, что просто улыбаюсь отцу.
– Я читал ее мысли. Она ненавидит Вольтури за то, что они с ней сделали, но Маргарет безумно любит Патрика, и ее любовь взаимна, поэтому она даже в какой-то степени смирилась со своей участью, понимая, что только так ей удалось найти свою половинку. До встречи с Патриком, она долгое время была одинокой. Маргарет очень стыдно за произошедшее на поляне, она до сих пор чувствует сильные родственные связи между жителями резервации и ей бы очень хотелось, чтобы они ее простили.
– А Патрик? Что он думает? – тихо прошептала я.
– Он во всем поддерживает Маргарет и, узнав о том, что можно и будучи вампиром жить нормальной жизнью среди людей, очень хочет попробовать. Мы разговаривали с ним в самолете, он просил помочь ему преодолеть жажду и принять в нашу семью, – неслышно для водителя проговорил папа и, повернувшись в сторону таксиста, сказал обычным для человеческого слуха голосом:
– Сейчас направо, там будет съезд на грунтовую дорогу.
Водитель с недоумением глянул в зеркало заднего вида и молча исполнил маневр, направляя такси в сторону нашего дома вглубь леса. Мое сердце забилось чаще от предвкушения встречи с родными и долгожданного разговора с Джейкобом.
========== Глава 28 “Воссоединение” ==========
Оба такси остановились на подъездной дорожке Большого дома. Пока папа расплачивался с водителем, я оглядывалась вокруг, пытаясь разглядеть за деревьями самого дорогого мне волка. Я знала, что оборотни точно присутствуют поблизости, я явно ощущала их запах. Мой нос шумно вдыхал воздух в надежде почувствовать такой знакомый мускусный аромат, но даже намека на него здесь не было. Осознав это, я настолько расстроилась, что даже не обратила внимания на тот факт, что никто не вышел встречать нас. Однако когда таксисты отъехали достаточно далеко для предела человеческого зрения, на крыльцо выбежала Элис, за ней появился Джаспер, разъярённая Розали и Эмметт.
– Какого хрена эти твари тут делают! – кричала Розали, оказавшаяся в мгновения ока возле Маргарет и Патрика. Белла быстро встала спереди них, загородив своей спиной на всякий случай.
– Тише, Роуз, – успокаивал ее Эмметт, слегка удерживая пальцами за запястье.
Я ощущала, как Джаспер пытается создать спокойную атмосферу, накрывая всех присутствующих волнами умиротворения. Однако его сил было явно недостаточно, чтобы укротить всю злость и ярость, бушевавшую сейчас в моей красавице-тете. Её можно было понять, она любила меня как собственную дочь, которую никогда не сможет иметь. Розали очень трепетно относилась к понятию семья, именно поэтому ее реакция на вампиров, которые посягнули на семейные узы, была абсолютно предсказуемой и логичной, во всяком случае, для меня.
– Розали, успокойся, – послышался спокойный, но властный голос Карлайла, который вслед за всеми показался на крыльце. Из-за его широкой спины выглядывала Эсми. – Будет лучше, если мы все пройдём в дом и спокойно все обсудим. – С этими словами глава семейства подошёл к Розали, которая продолжала пускать в Патрика и Маргарет яростные молнии.
Когда разбушевавшаяся тетушка слегка успокоилась и опасность драки миновала, Элис подлетела ко мне, заключая в свои объятья и передавая меня остальным членам семьи и протягивая руки к Эдварду и Белле. Все последовали её примеру.
Как же хорошо снова встретить своих родных после недолгой, но такой мучительной, насильной разлуки. Это всепоглощающее чувство любви к своей семье как будто активируется, когда кто-то из её членов в опасности или когда ты понимаешь, что можешь больше никогда не увидеть кого-то из них. И как прекрасно воссоединиться вновь, понять, что худшее позади, что сейчас мы все вместе и мы сильные. Не выдержав наплыва эмоций, я расплакалась. И мне было понятно, что если бы хоть кто-то еще из моей семьи мог бы физически это делать, он бы последовал моему примеру. Но нет, только я могла выплеснуть всю боль и накопившиеся переживания слезами, облегчив тем самым своё сердце. Все остальные не имели такой возможности, они вынуждены были держать все потрясения в себе.
Оказавшись в доме, мама первым делом заварила мне травяного чая, чтобы я немного успокоилась. Ароматный напиток согревал не только тело, но и душу, и я понемногу пришла в себя, разглядывая обстановку гостиной, в которой ничего не изменилось, ощущая безграничное тепло к родным стенам дома, в котором я родилась, дома, в котором происходили все важные события в моей жизни. Дома и стены помогают – это очень верная поговорка, и я только сейчас смогла её оценить по достоинству.
Некоторое время все находились в гостиной молча, пытаясь прийти в себя от долгожданного воссоединения семьи. И сидела на диване в объятьях Розали, Элис сидела рядом с мамой, все просто смотрели друг на друга любящими глазами, но в то же время в их взгляде можно было прочитать и тревогу. Только Маргарет и Патрик не вписывались в общую атмосферу. Они особняком стояли возле окна, молча наблюдая за нами и в их лицах читалось восхищение и в то же время чувство вины.
– Ну так, мы узнаем наконец, что эти двое делают в нашем доме? – язвительно спросила Розали, снова обращаясь к Патрику и Маргарет, когда первое потрясение отступило, уступая место привычным чувствам обыденности.
Папа подробно объяснил всем план Вольтури, который они вынашивали все эти годы и воплотили в жизнь, используя Науэля, как марионетку. Рассказал о том, что произошло после нашего появления в Вольтерре, рассказал признании Науэля, о побеге и о его смерти. Папа поведал им всё, вплоть до дара Науэля, который он использовал, чтобы влюбить меня в себя. Было видно, что Эдвард не хотел упоминать о роли Маргарет во всём этом, дабы не вызвать ещё большую к ней ненависть со стороны домочадцев, но и скрывать это от них считал неправильным.
Семья слушала молча, застыв, словно каменные статуи, только вампиры умели так застывать. Гнев Розали немного сменился на милость, когда она узнала о раскаяние Маргарет и Патрика, и о том, что они тоже хотят попробовать стать вегетарианцами. Этот аргумент был для неё весомей всех остальных, Розали никогда даже не пробовала человеческой крови, и очень этим гордилась.
– Нам очень стыдно за ту боль, которую мы причинили вашей семьей, – проговорила Маргарет, потупив взгляд. – Мы сожалеем, что так поступили и понимаем, что простить нас очень трудно…
– Но мы постараемся сделать всё, чтобы исправить то зло, которое причинили вам своими действиями под руководством итальянских Правителей, – продолжил за неё Патрик.
Карлайл взглянул на папу в надежде найти в его глазах подтверждение слов гостей, и Эдвард еле заметно кивнул.
– Если ваши намерения искренни, то мы готовы принять вас в нашу семью, – ответил Карлайл, от чего Розали слегка зашипела и получила от Эсми укорительный взгляд. – Но вы должны понимать, что с этого момента на имеете права претендовать ни на одну человеческую жизнь. Если вы не готовы к таким жертвам, не готовы в одночасье раз и навсегда отказаться от людской крови, вам лучше прямо сейчас покинуть этот дом.
– Карлайл, – ответил Патрик, – мы готовы попробовать, но Маргарет, она новообращенная, я не уверен…
– Я справлюсь! – перебила возлюбленного девушка уверенным тоном. – Во мне всё еще течет квилетская кровь, мне противна сама мысль об убийстве. Я могу обуздать свою жажду! Эти мучения жажды – самая малость из наказаний, которые я должна понести, чтобы хоть как-то искупить свою вину перед племенем и перед вами.
– Я вижу, у вас получится! – вдруг произнесла Элис.
Все присутствующие согласились дать новоиспеченным вегетарианцам один единственный шанс на исправление. Каждый понимал, что присутствие в доме Маргарет и Патрика благотворно влияет на страх Вольтури перед силой и могуществом Калленов.
– И еще, – добавила эльфийка, – Науэля теперь нет рядом с Аро, и я сейчас чётко вижу его решения. Он в смятении и подавлен и в ближайшее время не собирается предпринимать никаких попыток навредить нам.
Родственники переглянулись между собой. В каждом взгляде можно было прочитать облегчение, радость и уверенность в завтрашнем дне. Я заметила, как папа с улыбкой на лице аккуратно взял руку мамы в свою, на что она ответила ему влюблённым взглядом. Джаспер обнял Элис, Карлайл одарил Эсми теплой улыбкой, а Эмметт притянул Розали к себе за талию своей медвежьей ручищей. Даже Патрик взял руку Маргарет в свою, слегка сжав её и тем самым как бы уверяя возлюбленную, что всё будет хорошо.
Мне стало не по себе от этого зрелища. Каждый в этом доме имел свою вторую половину, каждый был влюблён. Каждый, но не я. И дело было абсолютно не в том, что я завидую или ревную, нет. Я неожиданно поняла, как человеку или вампиру, это не имеет значения, необходимо чье-то родное плечо, которое сможет оказаться нужным в подходящий момент, будь то горе, чтобы выплакаться в него или счастье, чтобы в него уткнуться или просто положить на него голову. Я невольно задумалась, в чьё плечо я хотела бы уткнуться в данный момент, когда ощущаю радость от воссоединения семьи, спокойствие от того, что снова нахожусь дома и умиротворение при виде идиллии, окружающей всех присутствующих. Ответ не стал себя долго ждать, единственное плечо, в которое я мечтала уткнуться и втянуть его пьянящий, такой родной аромат – это крепкое сильное плечо Джейкоба Блэка.
От этих мыслей моё сердце забилось чаще, и я поняла, что не могу больше ни минуты находиться в этом доме, мне жизненно необходимо увидеть Джейкоба, поговорить с ним, объяснить…
Папа, прочитав мои мысли, посмотрел мне в глаза и слегка кивнул, давая тем самым согласие на моё немедленное посещение Ла-Пуш. И когда я уже собиралась извиниться перед всеми за своё скорое исчезновение из дома, я неожиданно абсолютно чётко услышала тяжелые шаги, покрывающие расстояние от реки до крыльца, и сердце ухнуло куда-то в область живота от осознания того, кому эти шаги принадлежали. Я точно знала, что на крыльцо сейчас поднимается человек, увидеть которого я хотела в данный момент больше всего на свете. Этот стук сильного сердца абсолютно точно принадлежал Джейкобу Блэку.
========== Глава 29 “Всё кончено” ==========
Дверь с силой распахнулась,и Джейкоб вошёл в дом, прямиком следуя в гостиную. Моё сердце остановилось, когда я увидела его, такого красивого, такого великолепного. Мой взгляд неосознанно заскользил по его оголённому телу. Высокий рост, широкие плечи, сильные крупные руки, мускулистая грудь, стальной пресс, длинные прямые ноги, плотно обтянутые отрезанными по колено джинсами. Он был прекрасен. От увиденного, у меня непривычно заныло где-то внизу живота, и первым мои порывом было радостно прокричать его имя, бросившись к нему на шею. Но, взглянув в его лицо, я умерила свой пыл, потому что оно выражало ярость.
Почувствовав запах оборотня, Патрик зашипел и инстинктивно закрыл своей широкой спиной возлюбленную.
— Джейкоб, привет, — поздоровалась с ним мама, — рады тебя видеть!
Парень обвёл взглядом гостиную, избегая смотреть в мою сторону даже краем глаза. Он ненавидит меня, презирает до такой степени, что ему даже смотреть на меня противно. Боже, что же я наделала. Он никогда меня не простит, я разбила его сердце, растоптала своё счастье собственными ногами, предала его.
— Я тоже рад, что вы вернулись, Белла, — грубо ответил Блэк, — но я сюда пришёл не для того, чтобы размусоливать сопли. Что здесь делают эти двое? – Джейкоб кивнул в сторону Маргарет и Патрика, которые стояли в оборонительной позе у окна.
— Они - наши гости, — спокойно ответил Карлайл.
— Вы знаете договор! – прорычал Джейкоб. – И знаете, как действует на племя появление новых вампиров! Я, как вожак стаи, настаиваю на том, чтобы они убирались прочь из этих мест.
— Джейкоб, — оборвала его гневную тираду мама, — это не тебе решать, кому оставаться в нашем доме!
— Это не вам решать, оставлять ли вампиров, которые не подписывали договор, в Форксе! – злобно кричал Блэк. – Стая без предупреждений уничтожит кого угодно, если пострадает хотя бы один человек! Я самотжал им такой приказ!
— Мы возьмём за них ответственность на себя, — также спокойно ответил глава семейства. – Они никого не тронут.
— Джейкоб, — вдруг тихо проговорила Маргарет. – Мы хотим попробовать стать вегетарианцами, как и все Каллены.
Джейкоб посмотрел на неё, и было заметно, что в данную минуту он борется между отвращением и ненавистью к вампиру и чувством племенной принадлежности Маргарет.
— Как ты вообще посмела появиться тут после всего, что натворила?! – зарычал в её сторону Джейкоб, заставляя тем самым Патрика зарычать в ответ.