- Ты расстроен? – иррациональный вопрос. Расстроен чем?..
Мальчик оборачивается. Уже готовлюсь прочесть в малахитах просьбу идти куда подальше, однако вместо этого нахожу в блестящих омутах тоску. Настолько явную, настолько всепоглощающую, что на мгновенье забываю, как дышать.
Джером обезоруживает меня за секунду. В груди начинает колоть. Как будто тыкают ржавыми иголками. И что это?.. Как называется?..
- Мой хороший, что случилось? – непонимающе смотрю на ребенка, ища объяснение. Хоть какое-нибудь.
Однако вместо ответа или хотя бы намека, мальчик вдруг просительно протягивает ко мне руки. Бледные ладошки направлены точно на меня. Сзади никого нет.
Сажусь на постель, притягивая к себе подрагивающее создание. Утыкаясь личиком мне в плечо, обвивая за шею, Джером замирает. Его дыхание сбилось и выравниваться не планирует.
- Эй, - ласково провожу пальцами по спинке малыша. – Ну что ты? Все в порядке.
Уверения на мальчика не действуют. Он вздыхает и лишь крепче прижимается ко мне. Не хочет отпускать. Ни на шаг, ни на миг.
Отдаленно понимаю, что тоже не хочу. Обнимаю ребенка, чувствую его запах, ощущаю теплое дыхание и осознаю, что большего мне не нужно. Джером – солнечный свет. Мой маленький свет, пролившийся откуда-то с небес так внезапно.
И вмиг приходит ещё одно озарение: я не могу без него. Не представляю более своей жизни без этого мальчика. Совсем не похоже на чувства долга к Джеймсу. Я по-прежнему знаю, что принадлежу ему, но теперь мне кажется, что маленький кусочек перепал Джерому. Переметнулся на сторону противоречивых чувств и отныне навсегда останется у малыша. Где бы и с кем бы я не была. Как бы не существовала…
Пришедшее осознание настолько неожиданно, что от обилия мыслей теряюсь. Про ситуацию, сложившуюся здесь, в детской, вспоминаю через несколько минут.
Правда, за это время ничего не меняется.
Джером все в том же положении, что и был. Его ладошки все ещё на моей шее, его личико все ещё на моих плечах.
- Все хорошо, - уже увереннее глажу светлые волосы, - я здесь, малыш.
Джером все слышит и понимает. Я знаю это.
Мы проводим в тишине, которая, на удивление, не угнетает, некоторое время. Не сразу принимаю во внимание звучащий из другого угла комнаты голос.
Женский.
- Изабелла? – Марлена стоит в дверях. Её глаза прочесывают детскую в поисках меня.
Когда они видят развернувшуюся картину, брови женщины взлетают вверх.
- Изабелла, что случилось? – она крайне быстро оказывается рядом. Озабоченное лицо направлено на Джерома.
- Все нормально, - улыбаюсь, нежно поглядывая на белокурое создание, – ничего страшного.
- Джером! – домоправительница не обращает внимания на мои слова, обращаясь напрямик к мальчику. – Джером, что такое?
Малыш прячется у меня на груди. Личика теперь совсем не видно.
- Джером! – Марлена несильно теребит его за плечико.
В ответ на это белокурое создание высвобождает одну из рук, отмахиваясь от назойливой женщины. Он изъявляет крайнее недовольство. Без слов понятно, что сейчас её видеть он не хочет.
Желая благополучного разрешения ситуации, решаю вмешаться.
- Все в порядке, - проговариваю каждую букву, - Марлена, будет лучше, если сейчас вы нас оставите. Пожалуйста.
Домоправительница хмурится. Её лицо преображается до неузнаваемости.
Поджимая губы, она отходит на несколько шагов, забирая с тумбочки поднос.
- Если понадоблюсь, я буду внизу, - она говорит деловито и собранно. Затем разворачивается и покидает комнату.
Мы с малышом остаемся наедине.
Едва дверь хлопает, Джером отстраняется, заглядывая мне в глаза.
В них благодарность или удивление? Наверное, и то, и другое.
- Ты хотел, чтобы она осталась? – разглаживаю волосы на его лбу, спрашивая это.
Он качает головой.
- Тогда все правильно?
Мальчик робко кивает.
- Хорошо. Иди сюда, - притягиваю его обратно, ласково обнимая.
Малыш не протестует.
Его голова снова на моем плече.
И снова тепло детского тельца заполняет меня изнутри и снаружи…
*
Этой ночью Джером отказывается отпускать меня. Изначально все происходит как обычно – малыш раздевается, чистит зубы и забирается под одеяло. Гашу лампу на прикроватной тумбочке и, улыбаясь, желаю мальчику спокойной ночи.
Но не успеваю дойти до двери, как пол отзывается громкими в ночной тишине шагами.
Белокурое создание останавливается, лишь когда я поворачиваюсь. Детское личико просительно-испуганное. Он ничего не говорит вслух, однако глаза гораздо красноречивее каких-то там слов.
Приседаю, не желая разговаривать с ним откуда-то сверху, как это делает Каллен.
- Джером, - глажу его плечико, скрытое за серой пижамой, - ложись в кроватку. Я приду завтра утром.
Мальчик отрицательно качает головой, насупившись.
Подбираюсь ближе, ласково улыбаясь.
- Звездочки будут охранять тебя. Иди.
Не пойдет. Все его естество выражает этот ответ. Не хочет.
Ситуация принимает опасный оборот. Я обещала Эдварду, обещала Марлене, что не буду более спать в кровати малыша. Это воспринимается ими слишком остро, а лишние проблемы никому не нужны.
- Пойдем, я посижу с тобой, - протягиваю ему руку, кивая на покрывала кровати.
Ладошка с готовностью вкладывается в мою.
Это очередной большой шаг. Не могу сдержать победоносной улыбки.
Забираясь под одеяло, мальчик внимательно смотрит на меня. С ожиданием чего-то.
- Я буду рассказывать сказку, а ты засыпай, - вспоминаю свою первую и единственную историю, которую услышала когда-то от мамы. Она – моя любимая. Даже спустя столько лет и столько событий.
Про маленького принца.
- В одном крохотном королевстве, с крохотными домиками и замками, жил волшебный человечек. Звали его Маленький Принц…
Смотрю в глаза Джерома, стараясь не сбиться. Не похоже, что ему скучно. Надеюсь, малышу нравится. Продолжаю рассказывать сказку:
- …и вот, когда все королевы были спасены и замки заново построили, Маленький Принц стал жить долго и счастливо. Конец.
Мальчик не спит. Его глаза не закрывались, и закрываться не намерены.
Малахиты блестят и требуют невозможного – моего присутствия. Если Эдвард узнает, всему может очень быстро прийти конец. Я понимаю это. Лучше некуда.
- Ты совсем не устал? - провожу ладонью по волосам ребенка, надеясь усыпить хотя бы таким образом.
Джером молчит.
- Нам всем нужно отдохнуть, чтобы завтра целый день заниматься чем-нибудь интересным…
Детская ладошка выползает из-под одеяла, укладываясь поверх теплой материи. Легонько по ней похлопывая.
- Я не могу остаться, - прикусываю губу, говоря это как можно тише. Не хочу, чтобы он услышал.
Пальчики перебираются с покрывал на мою руку. Вот уже десяток их обвивает её, не желая отпускать.
- Джером…
Малыш не слышит. Он крепко держит меня, заглядывая в глаза. Ждет реакции, ответа.
Боюсь его расстроить. Боюсь огорчить. Но выбора мне как всегда не дали.
- До завтра, - поднимаюсь, выпутываясь из его рук.
Нижняя губа белокурого создания подрагивает. Дурной знак.
Останавливаюсь, пристально смотря на малыша. Он кажется мне до ужаса одиноким и несчастным. Худеньким, маленьким, несправедливо обиженным.
Что же я делаю?
Неужели из-за каких-то нелепостей Эдварда можно упустить возможность утешить ребенка? Показать ему, что я достойна доверия и могу помочь? Хочу помочь. Отказаться от подобного шанса?..
Невероятно глупо.
Тем более, кто узнает? Марлена предупредила меня и наверняка догадывается, что предупредил и Каллен. Она не станет соваться сюда среди ночи. А если станет…к черту.
Я остаюсь. Сейчас.
От принятого решения на душе становится светло и спокойно. Тяжелый камень сомнений падает вниз, к ногам, разбиваясь на мелкие осколки.
Подхожу к кровати, укладываясь поверх одеяла. Малыш нахмуренно смотрит на меня.
Точно знаю, что буду делать.
- Можно тебя обнять? – ласково смотрю на мальчика, протягивая к нему правую руку. Выждав несколько секунд, тот все же несмело кивает, подбираясь ближе.
Устраиваясь на моей груди, он обвивается вокруг меня. Лежит тихонько, почти не двигаясь.
- Спокойной ночи.
Рядом с Джеромом настолько хорошо, что порой забывается самое плохо. Рядом с ним все просто и безболезненно, не надо кого-то изображать…
Рядом с ним я - это я. Всегда.
Опускаю голову на его макушку, покрепче прижимая к себе ребенка.
- Мой маленький принц, - шепчу, прежде чем с головой окунуться в приятные сновидения, - Il mio piccolo angelo… (Мой маленький ангел…)
_________________
С нетерпением жду ваших отзывов :)
========== Глава 24 - Кошмар ==========
Этой ночью меня будит непонятный и невероятно громкий звук. Отворачиваюсь от него, пытаясь отгородится от подобного грохота. Время предрассветное, а я совсем не выспалась. Даже больше – лишь недавно уснула. Слишком много мыслей витало в сознании, слишком многое надо было обдумать. Ночь чересчур длинная, и переждать её можно только в царстве Морфея.
Завтра суббота. Завтра с утра возвращается мистер Каллен. Выходные в его присутствии будут полны переменяющих друг друга злобы и безразличия. Этот мужчина притягивает меня к себе (как ни сложно это признать), но одновременно и отталкивает. Иногда мне хочется узнать, что кроется внутри него, а иногда эта затея кажется не только глупой и опасной, но ещё и противоестественной. Будто бы я газель, случайно попавшаяся на территории львиного прайда…
Окончательно проснуться и выпутаться из калейдоскопа дум заставляет повторившийся звук. Похоже на удары по дереву, если не ошибаюсь. Как будто кто-то ломится внутрь.
Инстинктивно скольжу рукой по покрывалам, ища малыша. Не хочу, чтобы он испугался. Дверь закрыта изнутри. Мной лично. Опасаться нечего.
Однако пальцы натыкаются на сплошную гладкую материю, смятую в несуразные кучи. Подушка откинута к изножью, часть одеяла запуталась на серебристых балках, поддерживающих балдахин…
Больше похоже на место военных действий, откуда спешно эвакуировали местное население.
- Джером? – сажусь, оглядывая скудное освещенное пространство возле себя. Слишком темно…
Ответа не получаю.
Первые проблески волнения пробуждаются ото сна.
- Джером? – пробую снова, хотя уверенна, что результата это не даст. На кровати мальчика точно нет. В центре комнаты - тоже. Может быть, он в каком-нибудь из углов?
Успокаиваю себя этой мыслью. Он напуган и прячется. Дети всегда прячутся…
Встаю, собираясь исследовать первый угол, как удар снова сотрясает входную дверь. Возможно потому, что обращаю на неё внимание в нужный момент, а может дело в простом везении, но ребенка я нахожу там.
- Малыш! - путаюсь в сброшенных с кровати простынях, едва не оказываясь на полу. Переступаю комок из ткани, спеша к мальчику.
Пальцы Джерома впились в позолоченную дверную ручку. Нога то и дело ударяется по двери в том месте, докуда может достать.
Он стучит.
Он хочет выйти.
Приседаю рядом, одновременно с этим притягивая малыша к себе. Его брыкания, как и всхлипы, учащающиеся с каждым движением, неожиданно сильные.
- Солнышко, - использую уже выявленное слово, проводя пальцами по спутанным светлым волосам. – Что такое? Что?
Мальчик вырывается с большей уверенностью. Кажется, он стремится только лишь к тому, чтобы покинуть мои объятья.
Не выпускаю белокурое создание, тщетно стараясь его успокоить. Уже даже не пытаюсь разобраться, в чем дело.
- Джером, Джером… - шепчу детское имя, не переставая поглаживать содрогающееся от рыданий тельце. Никакой пользы это не приносит. Малыш не унимается.
Совершенно некстати раздается короткий стук в дверь снаружи. Видимо, грохотом мы все же привлекли кого-то. Охрана?..
- Джером? – голос Марлены (а это именно она) испуган, в нем явно чувствуются истеричные нотки. – Джером, мой милый, в чем дело?
Естественно, никакого ответа мальчик не дает.
- Джером! – домоправительница не на шутку взволнована. – Джером, открой дверь! Зачем ты заперся? Открой!
В её словах одновременно угроза, просьба и мольба. Я даже не знаю, что и думать.
Спустя мгновенье к словам присоединяется стук, нарастающий с каждой секундой.
- Давай отопрем дверь, - шепчу на ухо малышу, пытаясь удержать его, - Марлена ведь хорошая? Правда ведь, хорошая?
Ему нет никакого дела до женщины. И до меня, похоже, тоже.
Откидывая руку, сдерживающую его, он покидает мои объятья, стремясь куда-то вглубь комнаты.
Полсекунды разрываюсь между желанием утешить его самостоятельно, проследовав за ним, или же впустить домоправительницу и действовать вместе.
Решаю, наконец, в пользу второго варианта.
Отпираю дверь, поворачивая в противоположную сторону выпирающую часть замка.
Деревянная застава едва не сшибает меня – так широко и быстро она распахивается.
Домоправительница с распущенными волосами, доходящими ей до плеч, и светлом халате, стоит на пороге, тревожно осматривая помещение.
Нерешительно покидаю свое место за дверью, представая перед ней.
Глаза женщины распахиваются.
- Изабелла? – она не может поверить в то, что видит.
- Марлена, - прикусываю губу, стараясь ответить, как можно спокойнее. Надеюсь, она не забьет тревогу и не вышвырнет меня из этого дома.
- Почему вы здесь? – растерянность обращается в подозрительность.
- Джером попросил меня остаться…
- Зачем закрыли дверь?
Этот вопрос остается без ответа. Напоминания о мальчике вполне достаточно, чтобы мои мысли вернулись к белокурому созданию.
Оборачиваюсь, выискивая его глазами.
Подмечаю сжавшуюся детскую фигурку в левом крайнем углу. Она притаилась за большим белым креслом, удачно контрастирующим с повисшей тьмой.
- Малыш, - зову, делая один несмелый шаг в его направлении.
Бледные маленькие ладошки в немой мольбе вытягиваются вперед, стремясь отгородить меня от своего обладателя.
- Что такое? – Марлена за спиной смотрит туда же, подмечая мой взгляд.
- Не знаю. Когда я проснулась, он уже был в таком состоянии, - пару раз моргаю, стараясь убедиться, что не сплю. Если это кошмар, то он самый бредовый из всех возможных.
- Джером, милый, - домоправительница сменяет эмоции в голосе за один миг. - Милый мой мальчик, почему ты плачешь?
Быстро-быстро качая головой в разные стороны, малыш заходится сильнее. Его тело сотрясается от рыданий и всхлипов, ладошки сильнее вытягиваются вперед.
- Джером, - переступаю через сомнения, гложущие душу и направляюсь к нему. Один шаг – одно слово. - Малыш… малыш… малыш…
Спиной чувствую удивленный взгляд женщины. Благо, она достаточно мудра, чтобы не мешать мне.
Завершаю свой путь в одиночку и горжусь этим, посылая мысленные благодарности Марлене.
- Мой маленький принц, - осторожно приседаю рядом с ребенком, не обращая внимания на его участившееся дыхание и дрожь. – Иди ко мне. Я тебя пожалею…
Джером задыхаясь, вжимается спиной в стенку.
- Не нужно, - мягко уговариваю, мысленно корчась от волнения, рвущегося изнутри. – Не нужно плакать. Иди, я обниму тебя.
Такие простые слова, такие простые предложения…
Малыш упирается, не хочет, но спустя минуту все же оказывается в моих руках. Нежно глажу дрожащее детское тельце, садясь на пол, стремясь быть к нему как можно ближе.
- Все в порядке, - тихо говорю, убирая светлые волосы с его взмокшего лобика. – Никто нас не тронет.
Верно, кто посмеет? В дверях по-прежнему Марлена, а миллион охранников бдит и днем, и ночью.
Мы в безопасности.
Крепко обнимая мальчика, нашептываю ему на ухо все, что приходит в голову. Все, что по моему мнению, способно успокоить человека.