Но глядя в заинтересованное лицо Престона, она тут же передумала. Она просто переволновалась. Вероятность того, что её мама могла случайно натолкнуться на него, слишком низка. И вообще, мало вероятно, что она знакома с кем-то из отдела рекламы. Она была слишком высоко в «пищевой цепочке», чтобы знать какого-то начинающего стажёра.
Конечно, Трин стоило сказать ему, что мама тоже работает в этом журнале, но на данный момент, ей вроде как хотелось оставить его только для себя. Она ведь только с ним познакомилась. И рассказывать, что её мама находится в верхушке правления журнала, видимо не совсем хорошая идея. Он может либо струсить, либо попытаться получить для себя преимущества в карьерном росте.
Господи, откуда у неё эти негативные мысли. Она просто хотела эту ночь для себя, и чтобы ожидания посторонних не нависали над ней.
Трин подняла руку вверх, останавливая его.
— Тебе не нужно ничего мне объяснять. Я всё понимаю. Каждому нужно с чего-то начинать.
— Верно, — согласился он. Казалось, Престон был благодарен за то, что она понимает его. —А с чего же начинала ты?
Трин вздёрнула бровь.
— Увидишь.
Они добрались до верхнего этажа, и подошли к двери, за которой гремела вечеринка. Трин дважды постучала, и дверь отворили. Улыбка озарила знакомое лицо.
— Трин! — Закричала Франческа. — Я знала, что ты не устоишь перед нами.
— Конечно, как я могла, — ответила она. Трин притянула девушку в объятия, зная, что та совсем не из тех, кто это любит.
Франческа похлопала её по спине. Когда она увидела, что Трин пришла не одна, её глаза расширились.
— Ну и ну, кто у нас здесь?
В мгновение ока, Престон превратился в идеального джентльмена. Он выпрямился, становясь заметно выше Франчески, которая и сама была более шести футов ростом. (прим. более 183 см). И протянул ей руку.
— Приятно познакомиться. Я Престон Уайтхол.
Она слегла пожала его руку и подмигнула.
— Ох, а как мне приятно. И можешь называть меня, как захочешь. Не стану дискриминировать кого-то с таким телом.
Трин накрыла лицо руками.
— Он тут со мной, Франческа.
— Ох, дорогая! Я решила, что ты привела ко мне подарок.
— Боюсь, не сегодня, — сказала Трин.
— Что ж, входите и наслаждайтесь вечеринкой. Рассказывай всё о себе! Мы скучали.
Трин и Престон переступили порог огромной квартиры-студии, с окнами от потолка до пола на всю стену. Громадные деревянные балки пересекали потолок, а массивные белые колоны уходили корнями в антикварный паркет. Всё вокруг было белым и светлым, с невероятным количеством красивых людей.
— Так значит, обычный вечер? — Престон с любопытством оглянулся по сторонам. — И кем же ты конкретно работала?
Франческа насмешливо изогнула идеальной формы бровь, и перекинула свои светлые ровные волосы за плечо.
— Нет, в самом деле, ты вообще в курсе, насколько талантлива наша маленькая Трин? Она могла бы стать супер звездой, если бы оставила свои глупые мысли об университете, — чем больше она разговаривала с Престоном, её южноафриканский акцент становился всё более очевидным.
Трин не могла скрыть смущения от слов Франчески.
— Пожалуйста, просвети меня.
Престон скрестил руки на груди, и Трин ничего не могла поделать, кроме как пялится. Не смотря на то, что их окружали десятки великолепных людей, её глаза были прикованы к нему и его сексуальным мышцам рук.
Вау! Руки. Ей стоит прекратить пялиться на его руки.
Трин взглянула в его глаза, и почувствовала, как румянец коснулся её щек. На этот раз, она была рада своим вьетнамско-бразильским корням, которые не давали румянцу открыто проявиться.
— Он ничего не знает? — спросила Франческа.
— Я хотела, чтобы это был сюрприз.
— И правда сюрприз, — пропела она. — Мы сегодня завершили кампанию «Gucci». Надеюсь, ты слышал про этот бренд. А сейчас, мы празднуем свою последнюю ночь в Нью-Йорке, перед невероятным приключением, о котором я подробно расскажу тебе позже.
— «Gucci»? — Глаза Престона расширились.
— Ага, — ответила Трин. — Я на них работала в период показа летней коллекции. А сегодняшняя фотосессия была для их осенней коллекции.
— Частью которой ты уже не стала, к сожалению, — пожаловалась Франческа.
— Ты модель? — Спросил Престон, словно только что ему практически напрямую об этом не сказали.
— Была моделью, — поправила Трин.
— Никогда бы не сказал, что ты модель.
— Что это значит? — Быстро спросила она.
— Я не это имел ввиду, — тут же исправился он. — Ты красивая. Конечно же ты можешь быть моделью.
Трин почувствовала, как внутренности сжались в тугой узел. Красивая – не то, чтобы ей не хотелось слышать это слово от него. Она знала, что это было не оскорбление. Тем не менее, все говорили, что она красивая. Казалось бы, и ничего страшного. Но ей так хотелось, чтобы на неё обращали внимание не только из-за внешности, а за ум.
— Думаю, я увидел только балерину, — признался он.
— Что ж, присмотрись получше, — Франческа указала на стопы Трин. — Это «Кристиан Лабутен». Явно не пуанты.
— Так и есть, — он всё же не смотрел на её ноги. Его взгляд был прикован к лицу Трин. — Похоже, мне предстоит многое узнать о тебе.
Трин рассмеялась, стараясь подавить трепыхание бабочек где-то внутри себя от его слов о том, что он желает узнать её… не говоря уже о его взгляде… будто желал её съесть прямо сейчас.
— Что ж, у нас есть вся ночь.
— Так и есть, — слова тут же приобрели новый смысл.
— Идём, голубки, выпьем чего-нибудь, — сказала Франческа, уводя их в глубь комнаты.
Она принялась представлять их всем, кто встречался на пути. Престон улыбался и кивал, будто собирался запоминать имя хоть кого-то из всех присутствующих.
Трин начала нашёптывать ему на ухо названия стран, из которых каждый был родом. Австралия. Бразилия. Калифорния.
— Калифорния не страна.
Она рассмеялась.
— А мне кажется, уместно так полагать, когда ты из Нью-Йорка.
Он захохотал в ответ, и положил руку ей на спину, направляя в сторону напитков.
— Извините, Калифорния, — сказал он грудастой блондинке, которая стояла прямо перед ними.
— О, Боже мой, ты ведь не назвал её только что Калифорнией? Ты знаешь кто она?
Престон покачал головой.
— Единственный человек, который мне интересен в этой комнате – ты, — выдохнул он ей на ухо.
Трин вздрогнула от его близости. Что ж, начало хорошее.
Она была идиоткой, что не позвонила ему сразу. Он был сексуальный и умный, и заботливый. Он работал в издательстве, в её сфере. Плюс его руки и губы и улыбка, и…
Престон передал ей бокал вина, а себе взял ещё пива. А затем, они стали двигаться по комнате, общаясь с тем, с кем ей посчастливилось поработать. Было легко придаваться воспоминаниям с этими людьми, даже рядом с Престоном. Трин никогда не предполагала, что будет так легко, но Престон идеально вливался в эту атмосферу.
К конце вечера, её подруги были бесповоротно очарованы им, а ребята спрашивали о его режиме тренировок в спорт зале и согласовывали расписание, чтобы вместе сходить на свидание… чего явно не мог предположить Престон, думая, что они просто хотят с ним на тренировку. Трин поняла, что пора отсюда выбираться.
Он взял её за руку и повёл на самый пустынный балкон. Закружил её вокруг своей оси. Трин рассмеялась, и встала на носочек, вращаясь, как идеальная балерина, прежде, чем угодить в его объятия.
— Было весело. Кажется, вначале ты волновалась, — сказал он.
— Никогда никого не приводила с собой на фешн вечеринки, кроме сестры и подруги, — ответила она.
— Я польщен, — сказал он, утыкаясь лбом в её лоб.
Искры полетели во все стороны, когда Трин начала тонуть в глубине моря его глаз.
Всё сократилось до этого самого момента, когда она ловила его взгляд, ощущала его руку на своей коже, которая аккуратно пробралась под её топ. Между ними вспыхнуло пламя, а дыхание смешалось от такой непосредственной близости тел.
Она почувствовала, как не может пошевелиться.
Это не было то чувство, которое исчезнет уже к следующей фотосессии. Он не был одним из тех парней, с которыми она зажигала в клубе после приличной порции алкоголя. Это не было ошибкой.
Это чувствовалось правильно, необъяснимо правильно, так, как не бывало с ней прежде.
Их носы соприкоснулись. Трин обвила его шею руками, притягивая к себе ближе. Она хотела этого. А не потому что все вокруг твердили ей хорошенько развлечься, потеряться в ком-то и не быть серьёзной. Это было потому, что рядом с ним её серьёзность казалась нормальной. Он заставлял её чувствовать…
На сейчас этого было достаточно. Будто ничего большего и не нужно. Только обещание о начале.
Их губы слились воедино, и весь мир совершенно испарился, унося их в какую-то другую вселенную. Её сердце билось где-то в горле, а всё тело дрожало от осознания его близости. Он облизнул её нижнюю губу, и Трин с рвением встретила его поцелуй на полпути. Поцелуй был настолько совершенным, будто они совсем не впервые это делали. Её тело полыхало от желания и энергии, собиравшихся внутри.
Именно тогда она не хотела ничего больше, кроме этого поцелуя. Он одновременно был заманчивым и пугающим, потому что она почувствовала, что готова пойти на что угодно, лишь ощутить его губы вновь.
Когда он прижал её к перилам, обещая поцелуем ей весь мир, Трин обеспокоило то, что самой большой платой за него могло стать её сердце.
5.
ЧТО ЗНАЧИТ, ты не любишь арахисовое масло? — Полторы недели спустя поинтересовался Престон.
Они стояли уставившись на стеклянную витрину, за которой было невероятное разнообразие всевозможной выпечки: кексы, пирожные, макаруны, тарталетки, чизкейки, печенье. Список был бесконечен.
— Не люблю его, — ответила Трин. — И никогда не любила.
— Мне этого не понять.
Она рассмеялась и пожала плечами.
— Но оно отвратительное. Даже запах ужасный. И если ты думаешь, что я стану тебя целовать после того, как ты его поешь, тогда ты ненормальный.
Престон взял арахисовое масло, кекс на небольшой бумажной тарелочке и взглянул на Трин щенячьими глазами.
— Ни за что, — Трин поморщила нос.
— У меня есть свои методы.
Она улыбнулась и обратилась к продавцу.
— А мне, пожалуйста кекс со вкусом мокко.
Трин тоже взяла свой кекс, и они направились к кассе. Престон настоял на том, чтобы оплатить лакомства. Затем захватил две пластиковые вилки, и они вышли на улицу в поисках лавки, чтобы насладиться вкусностями.
— Даже, если ты и ненавидишь мои предпочтения десертов, — Престон сделал вид, что уязвлён. — За тебя. Поздравляю с вчерашним отчётным концертом. Только жаль, что я не смог прийти на него.
Престон поднял тост своим кексом, и они оба впились в них зубами.
После фешн вечеринки, Трин решила пригласить его на свой отчётный концерт. Она не была уверена, захочет ли он смотреть её танцы, и нехотя признавала своё разочарование от того, что он не пришел.
— Я бы тоже очень хотела, чтобы ты был там, — сказала Трин, разделавшись со своим кексом.
— Если бы я только не был таким трудоголиком, тогда точно пришёл бы.
Она подняла руку вверх.
— Трудоголик – это мне знакомо.
— Модель-балерина? — Скептически спросил он.
— Эй! Модельный бизнес и балет, да и вообще танцы в целом требуют невероятных усилий. В любом случае, я покончила с одним и другим, чтобы получить степень в дизайне одежды в одном из самых лучших университетов страны, — она не стала упоминать как сложно ей дался уход от того, чем она жила последние годы, она знала, что поступает верно. Трин должна получить образование, чтобы получить работу о которой всегда мечтала.
— Хоть я и рад, что ты собираешься поступать в Нью-Йоркский университет, почему мне кажется, что это не то, чего хочешь ты?
Она тяжело вздохнула, и отвела взгляд от его понимающих голубых глаз. Он видел её просто насквозь.
— Дело не в этом. Я просто всегда считала, что танцы станут частью моей жизни. Я была моделью три года, и всегда считала, что нужно будет остановиться прежде, чем я стану слишком старой для этой индустрии, — сказала она с печальной улыбкой.
— Тогда почему так рано бросила? — Поинтересовался он.
— Я не хотела, но нужно серьёзно отнестись к обучению. Хочу создавать вещи для «Bergdorf Goodman», и открыть собственный бутик на Пятой Авеню. Я не смогу заниматься и этим и…
— И жить? — Продолжил он.
— Именно.
— Звучит так, будто ты слишком много от себя требуешь.
Трин пожала плечами.
— Возможно, но так уж меня воспитали. К тому же, моя сестра такой гений, ей не приходится особо утруждаться, чтобы чего-то достичь. С этим непросто жить.
Престон придвинулся ближе и сплёл их пальцы.
— Ты не должна жить ради кого-то. Только посмотри на себя. Ты великолепная, умная и инициативная, как по мне, просто удивительная.
Её щёки вспыхнули.
— Но ведь ты знаешь меня чуть больше недели.
— И всё это я рассмотрел всего за одну неделю, — уверенно ответил он.
— Что ж, спасибо.
— Мой отец работает в инвестировании, — минуту спустя нарушил он тишину. — Он всегда ожидал, что я буду заниматься тем же. Но однажды я просто решил, что это не для меня. Что не хочу больше поступать согласно чьих-либо ожиданий. Хочу сам завоевать своё место под солнцем, потому что я сам этого хочу, а не кто-то другой. Конечно он не совсем обрадовался тому, что я пошёл работать в журнал мод. Но думаю, он всё же осознал, что я последовал своей мечте, — он многозначительно взглянул на Трин. — И если уж я что-то задумал, никогда не отступлюсь.
Трин прикусила губу.
— Почему мне кажется, что речь уже совсем не о работе?
— Потому что так и есть.
А потом он поцеловал её.
Было совсем не важно, что они сидели посреди оживлённой улицы Нью-Йорка, заставляя прохожих глазеть на себя. Всё, что на самом деле имело значение – ощущение его губ на её, трепет её сердца, и что от счастья слегка кружилась голова.
Когда он отстранился, его лицо сияло самодовольной улыбкой.
— Что? — Взволновано спросила она.
— Я же говорил, что имею свои методы, как заполучить твой поцелуй.
— Тебе повезло, что ты мне нравишься, — покачала головой Трин.
Наш обеденный кофе в силе? Скоро нужно возвращаться на работу
Трин тяжело вздохнула получив сообщение от Престона. Она всей душой хотела встретиться с ним за чашечкой кофе, но Лидия так медленно ела. Трин договорилась пообедать с сестрой, когда Престон не был уверен получится ли у него. Не так часто у Лидии удавалось найти свободное время, чтобы выбежать на обед. Трин думала, что будет легко успеть встретиться с обоими, но она до сих пор ничего не сказала Лидии о Престоне, поэтому она не могла её подгонять, не вызывая подозрений.
Лидия наконец-то положила вилку, и подозвала официанта, чтобы принёс счёт. Трин вздохнула с облегчением. Она всё ещё может успеть.
Да. Уже заканчиваю обед с сестрой. Извини.
Лидия положила кредитную карту в чёрный футляр.
Трин попыталась её остановить.
— Ли, правда, ты не обязана платить за обед, — она украдкой взглянула на телефон, и проверила время… опять.
— Не волнуйся. Я заметила, что ты спешишь.
— Что? — Спросила Трин поднимая взгляд. — Я не спешу.
— Если это не так, то ты ведёшь себя очень странно.
— И странно я тоже себя не веду.
Лидия фыркнула.
— Ну ладно.
Телефон Трин опять подал сигнал.
Не волнуйся. Просто хочу увидеть тебя.
— И, — начала Лидия, — кто же он?