«В то время я писал как одержимый. Едва напечатав слово „Конец“ на последней странице одного романа, я тут же вставлял новый лист и печатал „Страница 1“. Я подсчитал, что напечатал 1200 страниц за три недели… Это было в 1964, я только что получил „Хьюго“ за „Человека в высоком замке“ и подумал: „Куй железо, пока горячо“. И писал. Я был пишущим дураком. 16 романов за пять лет. Сколько так могло продолжаться? У меня не идеи кончились, а энергия».
Как жаловался сам автор, денег совершенно не хватало для сносного существования:
«Самое большое, что мне удавалось заработать — 12 тысяч в год: обычно меньше, а усилия, которые мне при этом пришлось затратить, свалили меня с ног на два года. За эти два года единственными деньгами, которые я получал был „остаток“. Это включает гонорар за переводные публикации, переиздание, теле- и радиоадаптации, журнальные публикации.
И это ужасно — эти сухи времена, когда приходится существовать на редкие капли таких денег. Например, сегодня приходит письмо от агента с чеком на сумму доллар и шестьдесят центов, на следующей неделе — еще одно письмо с чеком на четыре пятьдесят».
Тогда же к ФКД из издательств возвращаются с отказом все рукописи ранних, не фантастических его книг. Становится ясно, что Ф.К.Дику можно и не пытаться дальше пробовать писать или публиковать мэйнстримовские произведения. С ошеломляющей скоростью он сочиняет множество фантастических романов: только за 1964 год издано сразу пять новых романов. Не сбавляя темпа, до 1969 года Дик напишет и опубликует еще полтора десятка книг. Популярность росла, романами ФКД начинают интересоваться в Голливуде. Хэмптон Френчер, продюсер Одной из кинокомпаний, сразу по выходу книги «Мечтают ли андроиды об электроовцах» (Do Androids Dream of Electric Sheep? 1968) даже приобрел права на экранизацию романа. Однако экранизации пришлось ждать целых 15 лет, и, на мой взгляд, экранизация всё равно получилась неудачной, и любые попытки соотнести книгу с фильмов бессмысленны, потому что Ридли Скотт даже не читал первоисточника, ему кто-то сказал, что роман сложен и «завернут» (из интервью журналу «Старлог», 1982 год). Заодно этим фильмом он на десятилетия заложил и укрепил новую мрачную эстетику в кинофантастике. Ридли Скотт пересмотрел подход к изображению декораций. Если раньше космические корабли, машины, дома в фильмах были новыми, без царапин и грязи, что воспринималось зрителями как новое и искусственное сооружение специально для кино, то теперь решено было все искусственно старить, чтобы зритель получил ощущение реальности. Однако мастера спецэффектов перестарались, и мы получили полное ощущение упадка, ветхости и разложения. Теперь почти все фантастические фильмы о будущем решены в неаппетитном ключе мрачной эстетики кибепанковского мира-помойки, мир — мусорной свалки — см. фильмы «Джонни-мнемоник», «Матрица», «Эквилибриум», «Дитя человеческое», «Миссия Серинити». Во всех этих фильмах будущее однозначно рисуется как эстетически мрачное и заведомо худшее по отношению к настоящему времени. Помимо этого негативного фактора, Ридли Скотт канализировал для дальнейшей коммерческой разработки одну-единственную идею из обширного наследия Ф.Дика — это идея о симулякре, человеке-андроиде, не подозревающем о своем искусственном происхождении. Следом за Р.Скоттом кинематографисты ринулись осваивать непаханую целину творческого наследия Ф.Дика. И теперь сюжет о шпионе, не подозревающем о своей сущности, будет гулять из картины в картину. Лучше всего, если внутри шпион окажется железным, как робот Электроник, или даже с атомной бомбой внутри — тогда полный улёт и хорошие кассовые сборы. Понравилась киношникам именно эта (не самая, кстати, шокирующая) сюжетная находка Ф.Дика — так и будут вырабатывать жилу до подлегающей породы. Примером тому служат боевики «Вспомнить все» Верховена со Шварценеггером (снят по рассказу «Мы вам все припомним», We Can Remember It for You Wholesale, 1966, более известному в переводе В.Ваканова под названием «Из глубин памяти»), «Крикуны» (в основе — антимилитаристкая повесть «Вторая модель»), а так же «Пришелец» (реж. Г.Флидер) и «Особое мнение» (реж. С.Спилберг). Через два десятилетия и пяток картин красной нитью проходит одна и та же тугая мысль: «Что делает человека человеком?». Но все власть имущие, так и не найдя ответа, предпочитают этого типа человека замочить. Для его же блага. Несмотря на всю загруженность преамбулы и мрачноватых интонаций, преобладающих в вышеозначенных фильмах, творчество Филиппа Дика нельзя не рассматривать как сатирическое. Рассказ «Мы вам все припомним», по которому снят фильм «Вспомнить всё» — юмористический, и нет в нём никакой революционной борьбы. Да и вообще, в любом произведении ФКД есть всепроникающая ирония, низвергающая чрезмерно загруженные, однобокие эсхатологические построения интерпретаторов. Никому из кинорежиссёров не удалось передать даже толику ироничности в своих картинах — они даже не ставили такой цели, просто снимают боевик с мочиловом и чукаловом.
Однако Филипп Дик не успел увидеть ни одной экранизации своих произведений.
В книгах ФКД события всегда развиваются в небольшом, ограниченном территориально мирке, с весьма небольшим числом действующих персонажей, оставивших весь большой мир за пределами своего интереса. Этот образ сжимающегося мира чётко описан в таких романах, как «Свихнувшееся время» (вариант перевода: «Распалась связь времен», Time Out of Joint, 1959), «Наши друзья с Фроликса-8» (варианты: «Друг моего врага», «Лучший друг бога», Our Friends from Frolix-8, 1970), «Мир, который построил Джонс» (The World Jones Made, 1956) и др. Но наиболее ярко эта концепция ограниченной вселенной нашла отражение в повести «Убик» (Ubik, 1966, издано в 1969), в которой показано существование субъективного мира небольшой группы умерших людей, чьи угасающие сознания доживают в недрах сохраняющей машины, но всё ещё фантазируют себя деятельными и существующими в обычной жизнью.
ФКД зачастую охладевал к теме произведения, терял контроль над сюжетом, и обваливал концовки романов чуть ли не на полуслове, оставляя в недоумении читателей незавершенностью истории. Оставшиеся яркие и живые страницы с описаниями необычных происшествий разных персонажей порой просто механически сводились в единое произведение, и в таком незавершенном виде издавались — достаточно указать на такие откровенно сюжетно незавершенные и разваливающиеся произведения, как «Нетелепортируемый человек» (The Unteleported Man, 1966, вариант: «Lies, Inc», 1984), написанная совместно с Рэйем Нельсоном «Ганимедская рокировка» (The Ganymede Takeover, 1967), дописанный Роджером Желязны по черновикам середины 1960-х роман «Господь гнева» (Deus Irae, 1976). Ситуация, немыслимая для любого другого жанрового писателя, оправдывалась тем обстоятельством, что даже эти разрозненные этюды имеют более целостный и правдоподобный с точки зрения мотивации и психологии облик, нежели большинство других, вполне сюжетно законченных, произведений основной массы фантастов.
Однако в случае если ФКД удавалось сделать сюжетом произведения саму идею, обуревающую его на данном этапе творчества, из-под его пера выходили блестящие романы высочайшего уровня мастерства.
Таковыми книгами сам автор признавал романы «Око небесное» (Eye in the Sky, 1957), «Человек в высоком замке» (The Man in the High Castle, 1962), «Сдвиг во времени по-марсиански» (Martian Time-Slip, 1964), «Co смертью в кармане» (Dr.Bloodmoney, or How We Got Along After the Bomb, 1965), «Духовное ружье» (The Zap Gun, 1967), «Предпоследняя истина» (The Penultimate Truth, 1964), «Симулякр» («The Simulacra», 1964), «Снятся ли андроидам электроовцы?» (Do Androids Dream of Electric Sheep? 1968) и «Убик» («Ubik», 1969). Тем не менее денег это всё автору особых не принесло.
Во время финансовых неурядиц сильнее дают о себе знать и обычные жизненные проблемы: в 1964 ФКД попадает в автокатастрофу, разводится с третьей женой и женится на четвертой, которая через несколько лет так же бросает его. После четвертого развода ФКД переезжает в 1972 году из Калифорнии в Ванкувер. В жуткой депрессии, приведшей к неудачной попытке самоубийства, ФКД попадает в медицинский центр по излечению от наркотической зависимости. Справиться со стрессом ему помогает Лесли Басби, с которой в 1973 году они и расписываются. Жизнь снова налаживается, и к этому периоду относится книга «Пролейтесь, слезы…» (Flow My Tears, the Policeman Said, 1974) — последний роман психически здорового Филипа Киндреда Дика. Будучи написанным в 1973 и опубликованным в 1974-м году, роман завершил карьеру Ф.К.Дика как писателя-фантаста. Пусть немного шизанутого, немного с приступами паранойи, но — фантаста. Стоит поподробнее рассказать о книге «Пролейтесь, слёзы…», потому что в ней, как в зеркале, отразились некоторые самые характерные моменты творчества ФКД.
Концептуально роман развивает идею о подмене настоящих воспоминаний ложными, впервые использованную автором в рассказах «Из глубин памяти» (We Can Remember It for You Wholesale, 1966) и «Электрический муравей» (The Electric Ant, 1968). Если заглянуть в закрома нф, можно найти новеллу Клиффорда Саймака «Спокойной ночи, мистер Джеймс» (1954) — там аналогичное диковскому описание психологического шока человека, оказавшегося совсем не тем, кем он себя вроде бы помнит.
Однажды утром высокооплачиваемый ведущий популярной телепрограммы проснулся в незнакомой дешёвой гостинице. Оказавшись без документов в аналоге горьковской ночлежки (см. пьесу «На дне»), Джейсон Тавернер, со снобизмом, присущим миллионерам, и чувством морального превосходства над грязными пролетариями, пытается выбраться из неловкой ситуации и вернуться в привычную обстановку. Все бы ничего, да только в Штатах идет Вторая гражданская война со студентами, и за любое подозрение в связях с подпольем можно лишиться свободы, а из полицейских компьютеров по какой-то роковой случайности пропадает файл с личными сведениями на нашего бедолагу. Чтобы не загреметь в трудовые лагеря на Аляске или Луне, Тавернеру приходится обратиться к подпольным мастерам по изготовлению документов. Как и положено в антиутопии, подпольщики оказываются полицейскими информаторами, а полицейские — явно симпатизируют подпольщикам, но не стукачам, а настоящим, подлинным революционерам.
В таком запутанном клубке из очевидного обмана и скрываемого внутреннего этического неприятия субъектами навязанных им социальных ролей, Тавернер кувыркается до самого финала, попадая из огня да в полымя — то ему пришьют дело об убийстве, то обвинят в самозванстве…
Детективный слой повести прост и знаком по десяткам кинобоевиков. Коротко он формулируется словами «на хорошего парня парни злые всех собак из округи повесили, но справедливость восторжествует».
Однако Дик не был бы Диком, если б не примешал в сюжет фантастическую составляющую, тем самым посеяв зерна сомнений в правильности интерпретации событий. Оказывается (и намеки на это обстоятельство щедро рассыпаны по всему тексту) Тавернер — не национальная телезвезда, а обдолбанный наркоман, которому вся его карьера ведущего и десять записанных сольных альбомов только пригрезились под кайфом: «Моя карьера, все двадцать лет, есть не что иное, как ретроспективная галлюцинация, вызванная наркотиком… Может, я один из многих, кто живет синтетической жизнью и наслаждается популярностью, деньгами, славой при помощи капсулы? В то время как реальная жизнь проходит в кишащем клопами крысятнике».
Но и это жуткое открытие — лишь часть правды. Вымышленная реальность мира Тавернера возникает в ходе непонятного химического эксперимента, проведенного изнывающей от лени, пресыщенной жизнью близкой родственницей высокопоставленного генерала полиции, заполучившей секретный наркотический препарат с малопонятными свойствами типа обратного воздействия на окружающий мир.
Причем по одной из версий, озвученной полицейскими, весь окружающий мир — включая копов, стремящихся посадить Тавернера за решетку — плод буйной фантазии разыскиваемого: «Он попал во вселенную, в которой его раньше не было» [Кстати, перенос в параллельные миры под воздействием всевозможных психоделиков — не такое уж и редкое явление в фантастике; достаточно вспомнить «Две судьбы» С.Корнблата, книги К.Кастанеды, «Футурологический конгресс» Ст. Лема].
Несмотря на многослойность, «Пролейтесь, слезы…» — один из наиболее логичных и внутренне непротиворечивых романов Ф.Дика. Может быть, именно поэтому Ф.Дик и получил за него «Мемориальный Приз Джона Кэмпбелла» в 1975 году.
В феврале-марте 1974 года Ф.Дик начинает видеть загадочные картины, «переданные непосредственно из космоса розовым лучом», и получать сигналы от внеземного разума — перейдя, таким образом, из разряда писателя-выдумщика, сочинителя-фантазера — в категорию эзотериков, мистиков и контактеров. Эти загадочные явления, называемые самим Диком «события 2-3-74», окончательно перевернули мир писателя.
После контакта с неведомым, Дик прекращает писать художественные книги и переключается на дневниковые записи (и ведет их до самой смерти — всего восемь тысяч страниц рукописного текста!). Неоконченные рукописи и наброски лежат в столе, Тесса Лесли Басби, пятая жена, в 1976 году уходит, забрав трехлетнего сына Кристофера, а Дик все никак не может оправиться от последствий мистических галлюцинаций, и в очередной раз безуспешно пытается покончить жизнь самоубийством: наглотавшись таблеток и порезав вены, заперся в машине в гараже и завёл двигатель.
На самом деле у Дика по всей видимости была эпилепсия височной доли. Вот что пишет Лоуренс Сьютин, биограф Ф.Дика:
«Такой психический или эмпирический феномен, активизирующийся эпилептической разрядкой, возникающей в височной доле, может проявляться как в комплексных, так и в аудиторно-визуальных галлюцинациях, которые у больных принимают форму удивительно „живых“ видений».
Более уместным здесь будет даже описание типичной симптомологии: «Гиперграфия есть феномен одержимости, выражающийся в написании расширенных заметок и дневников. Подозрительность может перейти в паранойю, а чувство беспомощности ведёт к пассивной зависимости. Религиозные убеждения не просто усиливаются, но могут даже привести к разработкам новых теологических и космологических теорий. Пациенты могут верить, что они находятся под особым священным руководством».
Многие разделы Диковского дневника, состоящего из более чем двух миллионов слов, который он начал вести после февраля 1974, можно с уверенностью рассматривать как гиперграфию.
Попав в тяжелейший моральный клинч, без гроша в кармане, Дик вытаскивает из запасников черновики и непроданные ранее романы, однако опубликовать удается совсем немного. В конце семидесятых вышло всего три романа — дописанный Роджером Желязны «Господь гнева» (использовался черновик середины шестидесятых), реалистические «Признания продажного художника» (написанные лет десять назад), антинаркоманский роман «Помутнение» (написанный в 1973) да пара рассказов.
О мистической стороне жизни и творчества Ф.К.Дика даёт представление корпус произведений, иногда ошибочно называемой трилогией «ВАЛИС», в которых автор обстоятельно пытается препарировать свои видения «событий 2-3-74» и делится своим опытом общения с нечеловеческим разумом. В новеллизированной форме Дику удалось рассказать об этом в романах «Свободное радио Альбемута» (Radio Free Aldemuth, 1976, опубликовано в 1985, но является ранним вариантом романа «ВАЛИС»), собственно роман «ВАЛИС» (Valis, 1981), «Всевышнее вторжение» (The Divine Invasion, 1981), «Переселение души Тимоти Арчера» (The Transmigration of Timothy Arcer, 1982). «ВАЛИС» представляет собой самоанализ, поданный в виде бесед двух друзей-антагонистов, причем один из них прекрасно понимает, что все видения другого — не более чем выдумка.
Друзья и знакомые Ф.Дика говорят о силе убеждения, присущей его манере общения. Роджер Желязны считал, что, родись Филипп Дик на пятьсот лет ранее, гореть ему ересиархом на огне инквизиции. Томас Диш считал, что Дик мог вполне стать вторым Роном Хаббардом и основать какую-нибудь свою, оригинальную религию, однако ему помешала большая интеллектуальная целостность и меньшее честолюбие.
Скончался Филипп Дик от апоплексического удара 2 марта 1982 года.
* * *
С публикациями переводов на русский язык ФКД повезло и не повезло одновременно.
Первое знакомство наших читателей с ФКД состоялось весной 1958 года: популярнейший советский еженедельный журнал «Огонёк» напечатал рассказ «Фостер, ты мёртв!» (Foster, You're Dead, 1955) в переводе Ю.В.Сименова и В.В.Кривощекова. Особой популярности это автору не принесло, и он не стал завсегдатаем советских издательских площадок, как А.Азимов, Р.Брэдбери, А.Кларк и К.Саймак, чьи книги с завидной регулярностью выходили в СССР. С тех пор на долгих тридцать лет об авторе забыли. Да и следующие публикации в советской прессе состоялись только в середине 1980-х гг. Это были рассказы «В глубине памяти» (We Can Remember It For You Wholesale, 1966), «Вкус уаба» (Beyond Lies The Wub, 1952), «О неутомимой лягушке» (The Indefatigable Frog, 1953), «Военная игра» («War Game», 1959) и совершенно неожиданный для менталитета советского человека роман о наркоманских метаниях — «Помутнение» («A Scnner Darkly», 1977). Будучи опубликован весной 1989 года в «Юности», журнале с миллионными тиражами, этот роман позднего периода творчества ФКД навсегда налепил на автора ярлык писателя, не чуждого экспериментами с наркотиками. Даже в статьях о ФКД, опубликованных в последние годы, российские литераторы особое внимание обращают на поиски Ф.К.Диком воздействий на человека измененных состояний сознания, что порой трактуется исследователями как свидетельство пристрастия автора к наркотикам, хотя в интервью Чарльзу Плэтту ФКД признается, что употреблял героин всего-то два раза в жизни, так что поднять его профиль на знамя молодежного «кислотного» или там рейвовского движения вряд ли удастся. Солипсизм и наркотический трип, — «две большие разницы», и тут скорее виден недостаток философского образования у представителей «глянцевой журналистики», поспешивших заявить о пагубном пристрастии Дика к ЛСД, мескалину и героину. Знали бы они, что чтение трудов Якоба Беме, Джордано Бруно, Ганса Дриша и Гегеля давало ФКД куда как больше простора для фантазирования, чем химия. В самом деле, никому ведь и в голову не приходит называть «наркоманскими» вполне обычные и зауряднейшие произведения Гарри Гаррисона или Юрия Никитина, некоторое время в молодости тоже употреблявших наркотики, но так и не вырвавшихся за пределы рамок классической фантастики основного потока. По причине непреодолимости инерции мышления у нас по-прежнему называют «наркоманским бредом» произведения, написанные человеком в состоянии полнейшего очищения.