Первый свой рассказ «Руг» Дик написал в 1951 году. Этот рассказ был положил начало одному из основополагающих исследований в его творчестве, исследование, которое Дик продолжал вплоть до последнего дня своей жизни — попытка взглянуть на мир глазами другого существа, не обязательно человеческого. «Рут» — это рассказ от лица собаки, верного пса, который днем и ночью охранял самую большую драгоценность своего хозяина… мусорный бак. «Я знавал этого пса, его звали Снупер, — писал Дик в комментариях к „Ругу“. — Ну поставьте себя на его место, хозяин бережно выносит из дома вкусно пахнущую еду, аккуратно завернутую в бумагу. Открывает крышку железного ящика, опускает этот сверток туда и плотно закрывает крышку. Как по-вашему должен реагировать пес на такое поведение? Естественно, он считает содержимое мусорного бака самой большой ценностью хозяина. Но каждую пятницу рано поутру на гремящем грязном чудовище приезжают какие-то люди, как можно тише пробираются во двор и увозят железный бак. И вот каждую пятницу ровно в пять утра, когда в спальне у мусорщиков, должно быть, звонит будильник, пес во дворе начинает нервно взлаивать, пытаясь предупредить своего хозяина о готовящемся ограблении.»
Этот рассказ перекликается с романом, который Дик писал перед своей смертью, но так и не закончил. За несколько недель до смерти, в интервью журналу «Старлог», Дик сказал, что пишет новый роман под названием «Сова днем». «Сова днем слепа, — говорит Дик. — Это всего лишь высказывание, определяющее человека, который не понимает явлений, о которых судит. Это роман о неспособности понять другого. Я пишу от лица инопланетного существа, неспособного познать музыку. Для этого ему приходится воспользоваться человеческим мозгом. Тогда мы погружаемся в мир этого инопланетянина, и видим наш мир глазами того существа и, одновременно, его мир глазами человека. Он познает наш мир музыки и цвета, но жертвует своей жизнью ради этого». Все его творчество поистине было попыткой взглянуть на мир чужими глазами.
На самом деле Дик всегда хотел писать нефантастические произведения, и даже написал несколько таких романов, но при жизни эти его работы признаны не были. Почти все они вышли посмертно. Научная фантастика давала ему достаточно творческой свободы для его постоянных изысканий. Но даже среди НФ писателей Дик считался несколько странноватым, не входящим ни в одну категорию. Его произведения больше напоминают философские размышления, чем «твердую» НФ, которая славится своими «предсказаниями» будущего.
Трудное детство, развод родителей, вечная нехватка средств и постоянные переезды во время Великой депрессии из одного города в другой вместе с вечно витающей в облаках матерью. Вот она — реальность в которой жил маленький Филип. Боязнь высоты, агорафобия и другие страхи настолько мешали его учебе и общению со сверстниками, что его мать была вынуждена отвести мальчика к психиатру. Один из специалистов предположил, что Дик, возможно, действительно шизофреник.
По Гераклиту — одному из самых почитаемых Диком философов — существует несколько реальностей: koinos kosmos — мир внешний, общий, разделяемый, и idios kosmos — мир индивидуальный, внутренний. По Гераклиту получается, что реальностей столько, сколько людей на Земле. Дик отчаянно искал свое место в koinos kosmos, а не найдя, начал исследовать мир индивидуальный. Именно так появились его знаменитые «скачущие реальности» «Убика». Что может чувствовать человек, попавший в idios kosmos другого человека? Роман «Глаз в небе» тоже об этом, недаром Дик сам считал «Убик» переработкой из этого более раннего романа. Что есть реальность? И насколько реально то, что мы считаем реальным? А может быть, галлюцинации — это как раз и есть истинная реальность. Вдруг наше сознание научилось «экранировать» нечто такое, что оно не в силах понять и познать, но что существует на самом деле? Об этом можно прочитать в повести «Вера наших отцов». Всем своим творчеством Дик пытался доказать читателям, что их внешний мир или реальность может быть вовсе не такой прочной, не такой незыблемой, какой она нам кажется, что чья-то индивидуальная реальность может оказаться более устойчивой. Реальность по Дику — вещь хрупкая. Но даже в этих своих поисках писатель уникален, его цель — не ответы, а глубина вопросов и творческий подход к ним, а также бесконечное удовольствие, и терпение, с которым он задавал их.
Все индивидуальные миры, описанные Диком очень реальны, они реальны настолько, что на них «покупается» не только сам персонаж, но и читатель (а иногда и сам автор!). Не мудрено, ведь Дик прекрасно знал, как «общаться» с иллюзией, как она «живет» и действует. До сих пор все считают Филипа Дика наркоманом. По высказыванию Станислава Лема он «ел наркотики ложкой». Ему ли не знать, какое впечатление способен произвести на человека обычный «глюк»? Именно поэтому ему так хорошо удается создавать одну реальность внутри другой, причем, я уверена, что он мог бы «заворачивать» одну реальность в другую почти до бесконечности, наподобие капусты, и читатель никогда в жизни не догадается, что это всего лишь очередная иллюзия. Слухи о том, что Дик — наркоман на самом деле исходят от писателя Харлана Эллисона. Он писал комментарии к повести «Вера наших отцов», опубликованной в одном из сборников. Эллисон написал, что Дик писал эту повесть под действием ЛСД. Сам Дик иногда поддерживал эти слухи, но чаще всего опровергал. На самом деле Дик не любил ЛСД и почти не употреблял этот наркотик. Он иногда баловался «травкой», но только из ностальгии по студенческим временам в Беркли, в остальное время он употреблял снотворное. «В пятидесятые годы, еще до того, как я вообще хоть что-то услышал об ЛСД, я написал роман под названием „Распалась связь времен“. В этой книге есть эпизод, в котором один парень, прогуливаясь по парку, подходит к лимонадному киоску, киоск этот превращается в бумажный листок с надписью „Киоск безалкогольных напитков“, и парень, недолго думая, засовывает этот листок себе в карман. Такая вот мутота — прямо-таки в духе „экспериментов с наркотиками“. Если бы я не знал сам, как это было написано, я бы наверняка решил, что автор, когда писал свою книгу, ширялся напропалую, и его вселенная пошла вразнос, поскольку живет он явно в фальшивой вселенной.» — сказал он однажды в интервью. «На самом деле под действием наркотиков невозможно написать даже рассказ, не говоря уже о романе,» — признавался он.
Еще один вопрос, составляющий основу творчества Дика — что такое человек? Человек по Дику — это создание, наделенное эмпатией, способностью к состраданию. Всех, кто не подходил к этому определению Дик относил к андроидам. «Я говорю не об андроидах с научной точки зрения, как о людях, созданных в лаборатории, а о типе человеческого поведения, которое я считаю патологическим.» Для Дика быть андроидом не значило быть убийцей или делать что-то по-настоящему злое. Для него клерк, монотонно выполняющий свою работу, не спрашивая, зачем он это делает, — самый настоящий андроид. Может быть, именно поэтому в его произведениях андроиды зачастую более человечны, чем настоящие люди.
В последние годы своей жизни Дик все чаще обращался к мыслям о Боге. Впрочем, для этого была причина. В феврале-марте 1974 года он пережил серию необъяснимых явлений. Эти события («2-3-74» — так называл их сам писатель) очень подробно описаны в романах «Радио Альбемута» и «Вализ» (на самом деле второй роман — это всего лишь модификация первого). Дик описывает яркий луч розового света, передающий информацию прямо в мозг, загадочные видения картин, быстро сменявшие друг друга, голоса, раздававшиеся из радио и обращавшиеся непосредственно к нему. В картинах Дик узнал полотна Кандинского, Малевича и других. Информацию, которую он получал посредством розового луча, Дик записывал в своем монументальном дневнике «Толкования». Филип работал над дневником все восемь лет до самой смерти. К 1982 году дневник насчитывал восемь тысяч страниц рукописного текста. Эта рукопись, частично опубликованная в 1991 году, принесла Дику славу философа и духовного мыслителя.
С самого первого «контакта» его занимала проблема происхождения этого розового луча. Были ли события 2-3-74 действительно мистическим контактом с неким высшим разумом (Богом?), сознательной манипуляцией со стороны неизвестных сил (испытание нового оружия СССР?) или всего лишь симптомами обострившейся шизофрении? Дик исследовал все эти возможности. В своих философских статьях он высказывал одну идею за другой, впрочем, не упуская случая поехидничать над самим собой. «У Хрена, должно быть, возникало больше идей, чем звезд на небе. Каждый день он просыпался с новой, все хитрее, удивительнее и дерьмовей.» — пишет он в «Вализе». Кстати, здесь он описывает себя в двух лицах: как писателя Филипа Дика и его друга Конелюба Хрена. Дик всегда любил игру слов и значений, особенно, когда дело касалось его персонажей. Здесь Дик посмеялся над самим собой в лучшем своем стиле. Сначала он перевел свое имя на английский с греческого («филос» — любовь, «иппос» — лошадь), а потом — перевел слово «дик» на немецкий («дик» на слэнге американской молодежи означает мужской половой орган).
Результатом событий 2-3-74 стало создание знаменитой трилогии «Вализ»: «Вализ» (1981) «Божественное вторжение» (1981) и «Трансмиграция Тимоти Арчера» (1982), а после его смерти вышла и более ранняя модификация «Вализа» под названием «Радио Альбемута». В этих романах Дик исследует мучения и духовную пустоту земного существования человеческого общества, в котором Бог (как-бы его не называли) остается неизвестным, а может даже вообще непознаваемым. Хотя писатель выражает надежду, что это знание и последующее духовное освобождение человечества может все еще дойти до людей, даже до тех современных душ, которые обременены только житейскими проблемами — оплатой коммунальных услуг и воспитанием детей.
Сам Дик определял себя как прешизофреника. Такая эквилибристика на канате самоанализа — постоянный элемент всех эссе Дика и его дневников. «Я пишущий философ, а не писатель; в своих романах и рассказах я описываю то, что чувствую и вижу. Ядро моих произведений — не искусство, а правда. Я всего лишь описываю правду, но не объясняю ее.» Писатель обращался ко многим психотерапевтам и психоаналитикам, в надежде выяснить, нормальный ли он. Некоторые считали его невротиком, но по крайней мере один заявил, что Дик вполне нормален.
На личном фронте у него так и не сложилось, он был женат пять раз, и каждый брак рано или поздно распадался. У него было трое детей, две дочери и сын Кристофер, который, говорят, очень похож на него.
Большую часть своей жизни Дик был так беден, что временами питался консервами для собак. «Да, он делал это, но только потому, что ему это очень нравилось, — с улыбкой вспоминает его друг и коллега Томас Диш. — Я часто видел, как он ел эти консервы. В приступе жалости к себе, с выражением лица, которое говорило: „Бедняга Фил, подумать только, известному писателю-фантасту приходится есть собачьи консервы!“ он брал банку конины для собак, долго смотрел на нее, открывал, погружал в нее ложку, вздыхал, еще раз переполнялся жалостью к себе и потом, только потом начинал есть.»
Нельзя сказать, что при жизни его никто не знал. Вкусил он и славы. Дика узнавали на конвенциях, интервьюировали журналисты, во Франции он был особенно популярен, там даже сняли фильм по его нефантастическому роману «Признания бездарного художника». Писатель был удовлетворен теми фрагментами «Бегущего по лезвию бритвы», которые успел увидеть, и очень радовался, продав права на экранизацию «Воспоминаний по оптовым ценам». Он ненавидел Голливуд, но внимание к его произведениям со стороны этой киноимперии было ему приятно.
В 1963 году он получил высшую нф награду «Хьюго» за роман «Человек в высоком замке». «В то время я писал как одержимый, — вспоминает Дик. — Едва напечатав слово „Конец“ на последней странице одного романа, я тут же вставлял новый лист и печатал „Страница 1“. Я подсчитал, что напечатал 1200 страниц за три недели…. Это было в 1964, я только что получил „Хьюго“ за „Человека в высоком замке“ и подумал: „Куй железо, пока горячо“. И писал. Я был пишущим дураком. 16 романов за пять лет. Сколько так могло продолжаться? У меня не идеи кончились, а энергия,» — вспоминал он в 1977.
В его жизни бывало всякое. Одно время он жил в Канаде, хотя считается, что он никогда не покидал Калифорнию. Он действительно редко куда-либо уезжал. Особенно не любил он конвенции. В Канаду он поехал на фантастическую конвенцию, чтобы прочитать свое эссе «Андроид и человек». Ему там так понравилось, что Фил решил пока не возвращаться домой. Там, в Канаде, местная полиция считала его абсолютным параноиком. Его квартира была напичкана аппаратурой против воров. Он все время боялся слежки и взлома. Однажды его все-таки обокрали. Но полиция, устав от постоянных подозрений всех и каждого с его стороны, прямо обвинила Дика в собственном ограблении. Рано или поздно каждый из его друзей попадал под подозрение в сотрудничестве с «органами» или тайными анти-американскими «организациями» и написании доносов на него, Дика. В своей паранойе он дошел даже до того, что накропал донос в ФБР на своего друга Томаса Диша, на что сам Диш совсем не обиделся. Кстати, Диш в одном из своих интервью заявил, что ему даже льстили подозрения Дика. В Канаде он однажды пытался покончить с собой. В феврале 1976 года он совершил вторую попытку самоубийства. Наглотавшись разных таблеток и выпив полбутылки спиртного он вскрыл себе вену и, в ожидании смерти, уселся в свой старый «Фиат» с включенными двигателями в закрытом гараже. К утру ему надоело это ожидание — его вырвало, кровь свернулась, а машина заглохла. Он пришел домой, вынул из почтового ящика рукопись «Господа Гнева», накормил кота и вдруг ощутил, что больше не хочет умирать. Тогда Дик сам вызвал себе скорую. «Конелюб — такой безнадежный неудачник, что ему даже не удалось покончить с собой,» — ехидничает он в «Вализе».
Филип Дик умер от удара в марте 1982, оставив сиротами двух котов, незаконченный роман «Сова днем» и наброски к продолжению «Человека в высоком замке». Похоронен Дик вместе с сестренкой в городе Форт Морган. Теперь все его творчество вызывает огромный интерес, фэны активно обсуждают темы, затронутые в его произведениях, профессора философии защищают диссертации на их основе, Голливуд по-настоящему заинтересовался экранизациями его романов. Ходят слухи о производстве фильмов по романам «Помутнение» и «Вализ». Стивен Спилберг снимает фильм по рассказу «Доклад меньшинства». Скоро, возможно, благодаря кинематографу имя Филипа К. Дика станет еще популярнее.
В предложенной ниже работе «Космогония и космология» содержится квинтэссенция философии писателя, которая была более подробно описана в романах «Радио Альбемута», «Вализ», «Божественное вторжение» и «Трансмиграция Тимоти Арчера».
Н.Маркалова
Филип К. Дик
Космогония и космология
Наша реальность — это искусственная конструкция, созданная артефактом (здесь и далее курсив автора — Н.М.), компьютероподобной обучающей машиной, которая наставляет, программирует и контролирует нас, тогда как мы совершенно не осознаем, что живем в этом искусственном мире. Артефакт, который я называю Зеброй, «создал» (на самом деле только спроецировал) нашу реальность, как своего рода отражение или образ своего создателя, чтобы создатель тем самым смог получить объективную основу для познания самого себя. Другими словами, создатель (названный Якобом Беме в 1616 году Urgrund (праоснова, источник бытия — нем.) подвиг себя на поиски инструмента для самоосознания и самоанализа, получения объективной оценки и понимания собственной природы (это огромный живой организм, который без подобного зеркала не видит собственных качеств и граней, поэтому ему и нужен эмпирический мир как отражение, в котором можно «увидеть» себя).
Он создал проецирующий реальность артефакт (или творца, создателя мира; ср. Платон и гностики), который затем, по команде создателя, и создал первый уровень известного нам мира. Артефакт не знает, что он артефакт; он не имеет понятия о существовании Urgrund (на языке, что доступен артефакту, Urgrund скорее НЕ существует, чем существует) и представляет себя Богом, единственным реальным Богом.