*пилау – Плов (происходит от перс. «پلو» — polov от хинди «पुलाव» [pulāu | palāu], которое восходит к санскр. «पुलाक» [pulāka-] в значении «варёный рис»[1]. В русском через тюркское, например, азерб. plov, aş; арм. plav, փլավ; болг. пилаф; каз. палау; кирг. палоо, (южн.разг.)аш, (сев.разг.)күрүч; крымско-тат. pilâv; ног. пылав; тадж. оши палов; тат. pılaw, пылау; тур. pilav; туркм. palow; узб. палов, ош; уйг. полу/ﭘﻮﻟﯘ) — составное блюдо в основном из риса
Кодла – свара, сброд, шайка...
====== ГЛАВА 9. ======
– Где Поттер? Миссис Делейн, в девичестве Пивенси, с приглушенным вскриком выронила стопку полотенец, которую несла к каталке. Прижав руку к бешено колотящемуся сердцу, она подняла взгляд на задавшего этот вопрос и пожалела, что не упала в обморок сразу. На нее, нахмурив брови, смотрел ее школьный кошмар – профессор зельеварения Северус Снейп. Нахмуренные брови, губы, сжатые настолько плотно, что кожа вокруг рта побелела, и пронзительный взгляд черных глаз скрадывали все то готическое очарование, которое в последние годы заставляло многих вздыхать мужчине вслед. – Ну? – требовательно поторопил он женщину. – Мист-т-тер Пот-т-тер… к нему сейчас нельзя! – сумела она из себя выдавить. – Нель-зя? – приподняв бровь своим фирменным жестом, переспросил ее Ночной Кошмар. – Так-так… Ну конечно! Мисс Энн Пивенси, Хаффлпаф, год выпуска 1976. Полная бездарность в зельях и столь же полное неумение формулировать свои мысли. Так вот, мисс, вы не могли бы мне ответить, с каких это пор в Мунго запрещено посещать своих родственников? Эта тирада, содержащая такое количество яда, что в нем можно было спокойно утопить кита, моментально довела бедную женщину до слез. – Мистер Снейп? – на счастье полностью деморализованной санитарки, эту сцену увидела проходящая мимо старшая медсестра. – Я могу вам чем-то помочь? – Можете. Я хочу видеть своего супруга. Где он? И, надеюсь, я очень надеюсь не услышать от вас, что мне запрещено его видеть! – Что вы! Мистер Поттер был доставлен в клинику всего несколько минут назад в крайне тяжелом состоянии и в данный момент находится в левом крыле, третий этаж, Отделение Тяжелых Проклятий. Вы без проблем можете туда пройти, тем более, что ваша помощь, как Мастера Зелий, наверняка там пригодится. Ведьма внимательным взглядом проследила, как Снейп, даже не поблагодарив ее, стремительно удаляется по коридору. – Он.. он… это чудовище! Как только мистер Поттер отважился на этот брак? Это же так ужасно – быть на целый год привязанным к такому кошмарному человеку! Только теперь, когда ее жизнь не подвергалась угрозе немедленного отнимания, миссис Делейн рискнула высказать свою точку зрения. Госпожа Смит, семидесятишестилетняя ведьма, примерная жена, мать троих сыновей, одного из которых похоронила в войну, обязанная жизнью младшего этому самому кошмарному человеку, бабушка четырех внуков и трех внучек, устало вздохнула. – Пойдем, Энни, я напою тебя сладким чаем – тебе это сейчас нужно. А по поводу столь странного брака… Не нам его осуждать и обсуждать. Жить-то вместе им. Ведь, за почти полгода не было ни одного вызова авроров, обращения к нам, не было даже ссор. И примчался же он всего через несколько минут, как к нам доставили мистера Поттера, а ведь, ему никто не сообщал. Это уже наводит на размышления. И не надо говорить мне про кольцо – если бы он был против, ему достаточно было немного подождать, и он был бы свободен. – Свободен? – подняла на старшую женщину заплаканные глаза Энн. – Почему свободен? – Потому что я была в Отделении, когда туда доставили мистера Поттера. Увы, но, похоже, он уже не жилец. * * * Чувствуя обжигающий жар кольца, Снейп все больше раздражался – его супруг одним своим существованием умудрялся отравлять его жизнь! И теперь, вместо того, чтобы проводить чертовски важный эксперимент, он должен торчать в этой клинике, избавляя Поттера от последствий его глупости, неуклюжести, растяпства и гриффиндорского геройства! Промчавшись по коридору огромной летучей мышью, он ожег гневным взглядом сидящих в коридоре авроров и без стука вломился в палату. И вся гневная речь, которую он составлял за время перехода сюда, вылетела из головы. Вокруг кровати суетилась целая бригада колдомедиков, среди которых было и несколько человек, которых он даже почти уважал. Раздавались невнятные возгласы, отрывистые команды, непонятные термины. Несколько шагов ближе открыли взгляду всю картину: на кровати распластался Поттер без малейших признаков жизни с залитым кровью лицом. Причем, откуда кровь, было совершенно непонятно. – Что с ним? – громко потребовал ответа Снейп у всех присутствующих. – Посторонний, покиньте палату! – даже не оглядываясь, сердито потребовал один из медиков. – Я не посторонний, я его супруг! И будет лучше, если на мой вопрос я все же получу ответ! И немедленно! – Северус, сам посмотри, – оборвал уже открывшего рот помощника доктор Стерлинг, один из немногих, кого Снейп действительно уважал. – Мы никак не можем понять, что с ним, а время уже на исходе. Еще немного, и спасти его мы уже не сможем. В два шага оказавшись рядом с постелью, Снейп провел Диагностические Чары, очень быстро прощупал пульс на запястье, на шее, проверил зрачки. После этого так же быстро стер с лица кровь, насколько сумел, и ощупал кожу на границе волос. – Типпи! – стоило только вызванной эльфе появится, зельевар тут же отдал приказ, – Лаборатория, аварийный шкаф, третья полка снизу, ряд у стенки, флакон из черного хрусталя с длинной треугольной пробкой. Вторая полка снизу, первый ряд, круглый флакон из прозрачного хрусталя с плоской пробкой и прозрачным зельем. Рядом такая же баночка с пометкой «Т.В.». ЖИВО!!! Не издав ни звука, Типпи исчезла. А Снейп вновь обратил все свое внимание на супруга: он очень нежно и бережно принялся смывать остатки крови с лица и шеи Поттера. – Северус, что с ним? – но ответа не было, так как эльфа вернулась с двумя флаконами и баночкой. Присев на постель, Снейп открыл черный флакон и попытался напоить супруга. Результатом стало пролитое на постель лекарство. Посверлив нечитаемым взглядом Поттера несколько секунд, Снейп сделал то, что заставило ахнуть практически всех присутствующих: он пропустил руку под спиной пострадавшего, приподнял его так, что голова его супруга легла ему на плечо, набрал в рот зелье и поцеловал. Ну, как поцеловал… Это показалось ему самым быстрым способом напоить Поттера зельем так, чтобы не потерять ни одной драгоценной капли. Потребовалось четыре «поцелуя», чтобы споить ему первое зелье, и пять – чтобы напоить вторым. Где-то в середине этого процесса раздался чей-то судорожный вдох, но он проскользнул где-то по краю слуха, не обратив на себя никакого внимания. Закончив спаивать таким образом зелье, Снейп предельно осторожно вернул голову Поттера на подушку и принялся смазывать его кожу на лбу мазью. – Приглушите свет, – последовало отрывочное приказание. В повисшей тишине оно последовало настолько внезапно, что зачарованные разворачивающейся перед ними картиной, колдомедики вздрогнули. Больше не обращая ни на кого внимания, Снейп закончил свои манипуляции, несколькими движениями палочки очистил постель мужа, переодел его в пижаму, а потом наклонился, и поправил подушку так, чтобы голова Поттера легла как можно удобнее. – Северус, что с ним? – уже выйдя в коридор, повторил свой вопрос доктор Стерлинг. – Профессор, что с ним? На Снейпа смотрели полные слез глаза Гермионы. И не только ее – на зельевара смотрела вся группа Поттера. – Что, что… – устало опустился на стул мужчина. Скажем честно, перемещаясь в Мунго, он как-то подсознательно ожидал, что все дело в переломе, открытой ране, в общем, что-то серьезное, да. Но не смертельное. И действительность… Его муж не просто аврор. Он – Глава Отряда Быстрого Реагирования. Как странно было видеть его полного жизни, загадок, противоречий и парадоксов мужа вот таким, беспомощным, тихим. И умирающим. – Если уж на то пошло, то Непростительным можно назвать только Аваду, как заклинание, не имеющее щита. При наличии сильной воли Империо не проблема скинуть. Некоторые медитативные техники вполне могут помочь абстрагироваться от Круцио. То есть, всего одно заклинание. Остальные два можно отнести к группе особо тяжелых, и кроме них туда может войти еще много какие. В том числе и Терновый Венец, который и словил Поттер. Это заклинание придумал какой-то гений в эпоху Костров, как ответ Инквизиции. Оно требует максимальной концентрации и очень больших сил. – Венец…венец… Что-то знакомое… – наморщил лоб доктор в попытках вспомнить. – Не трудись. Венец поражает голову, точнее – мозг. У пострадавшего создается полное впечатление, что его голову сжимает терновый венец. Срок помощи составляет не более получаса, но чем раньше – тем лучше, так как первым начинает… ладно, скажу коротко. Через полчаса черепную коробку можно вскрывать и есть запеченные мозги в собственном соку. А теперь – каким образом Поттер оказался в таком состоянии? – Это моя вина, профессор! – эти слова как будто бы послужили сигналом для открытия шлюзов, так бурно разрыдалась миссис Забини. – Это только я виновата! Но он был таким лапочкой, что я просто не смогла устоять! Про-про-простите меня, я не хотела-а-а… – Так… – Снейп устало сжал переносицу пальцами. – Мисс Грейнджер, немедленно прекратите истерику, и внятно объясните мне, что произошло. В деталях, желательно. – Был вызов, на этот раз настоящий, – в ответ на требовательный взгляд, Финн, являющийся заместителем Главы ОБРа, продолжил этот своеобразный отчет. – В последние месяцы у нас полная тишина. Мы если куда и срываемся по тревоге, то это оказываются или потерявшиеся дети, или сбежавший от чересчур заботливой хозяйки книззл, или еще чего в том же духе. В общем, странно это. А это оказался полноценный боевой вызов, да еще и полное впечатление, будто эти Мордредовы опарыши знали, в каком составе, с чем и куда мы аппарируем. В общем, мы тут же угодили под довольно грамотный и сильный залп. Только и мы не пальцем деланные – у нас на тренировках это самая распространенная ситуация. Да и условия очень выгодные – каменистое ущелье. Мы уже собирались вязать этих молокососов, когда со стороны прилетела эта хрень. Шеф быстрый, очень быстрый. И реакция у него оху..хрененная, он бы успел увернуться, как нечего делать, но… у него коса зацепилась за выступ и дернула прямо под луч. Он в последний момент все же попытался извернуться, но не успел, – мрачно закончил ирландец, бессильно разводя руками под всхлипы Гермионы. – Так, и в чем же ваша вина, Грейнджер? – Я его видела перед вызовом, профессор. Он уже два раза отрезал волосы, и они висели у него чуть ли не до колен. Я знала, что у них спокойный период, поэтому и решила подшутить – сказала, что не знаю, как все это убрать и предложила походить с косой. Гарри… он мне поверил, у него даже мысли не возникло заглянуть в любой салон, где ему бы все убрали за пять минут. Я…я… не хотела, чтобы все так… – И девушка вновь стала поливать платок слезами. – Если рассматривать ситуацию субъективно, то в первую очередь виноват сам Поттер. Ему стоит, наконец, расстаться с привычкой хватать чужие вещи. Если делать это объективно – то виноват я, как автор этой идеи, – после некоторого молчания с усталым вздохом заметил Снейп. – С момента… заключения нашего брака я еще не сталкивался с такой ситуацией, из-за чего я непозволительно расслабился, забыв, какую именно должность занимает мой спутник жизни. Прекратите истерику, Грейнджер, это не пойдет на пользу в вашем положении. И, Уоллин, я могу забрать его домой? – Домой?! Северус, парень еще несколько минут назад находился на пороге смерти! – Вот именно – находился. Зелье было получено им вовремя, сняв все последствия проклятия. Сейчас все, что ему требуется – это полный покой и внимательный уход, который ваша клиника в должном объеме вряд ли может ему обеспечить. Не так ли? Просто выпиши ему больничный где-то… Н-н-н-н... где-то на неделю. Три дня он будет лежать гарантировано, еще два – на полное восстановление, и еще два – просто про запас. Да, недели хватит. – Когда ты его заберешь? – слишком хорошо успел изучить характер зельевара колдомедик за годы сотрудничества больницы и лаборатории Мастера Зелий. – Как только ты оформишь все бумаги. К тому времени зелья уже подлечат самые серьезные повреждения, и его можно будет без последствий переместить через каминную сеть. Где-то через полчаса. Мисс Грейнджер, советую вам взять отгул и провести остаток дня в компании мужа. Остальные – не моя забота. И столь же стремительно, как и появился, Снейп зашагал своей знаменитой летящей походкой по коридору вслед за доктором Стерлингом. Молча посмотрев ему вслед, все собравшиеся зашевелились: Гермиона, осторожно придерживая уже выступающий живот рукой, отправилась искать утешения у Блейза, а весь Отряд Быстрого Реагирования – писать доклад по этому ЧП. * * * Через четыре дня в небольшом уютном особнячке в одном из тихих районов Лондона собралась небольшая компания. Это был не званый вечер, не собрание, не… не. Просто так получилось, что нескольким людям одновременно пришло в голову навестить одного больного. И теперь в гостиной дома Снейпа на диване, укрытый пушистым пледом, полулежал сам Поттер, а в креслах вокруг сидела ну оч-ч-чень странная компания. Люциус Малфой, Драко Малфой, Блейз Забини с женой, Гермионой, в девичестве Грейнджер, Невилл Лонгботтом с женой, бывшей мисс Лавгуд, непонятно как затесавшийся сюда Теодор Нотт с женой, бывшей мисс Дафной Гринграсс и, собственно, сам супруг потерпевшего – Северус Снейп. Вся эта компания чинно пила чай с кексами и прочей выпечкой, которую обеспечили счастливые Добби и Типпи, и вела столь же чинные разговоры. Сам же Гарри Поттер-Снейп только нехарактерной для него бледностью напоминал о том плачевном состоянии, в котором пребывал всего несколько дней назад. Ну, и тем, что полулежал на диване, а не сидел в кресле или на стуле, как остальные. Волосы, едва не ставшие причиной трагедии, уже были укорочены, однако не до своей привычной длины, а до лопаток, и теперь были собраны в свободный хвост. И разговор теперь шел именно о волосах. – Гарри, а вы никогда не обращали внимания на портреты в школе? – Люциус Малфой наблюдал за гриффиндорцем поверх края своей чашки. – Сэр, вы бы уточнили, какая именно деталь вас интересует. Иначе гадать можно до второго пришествия. – Волосы, Гарри, волосы. – Хм… – Задумчиво нахмурился Поттер. – Нет, не припоминаю. А как связаны портреты и то, с какой настойчивостью вы все убеждаете меня не стричься коротко? – Самым тесным образом. Нет, к легендам о том, что чем длиннее шевелюра, тем больше силы у мага этот вопрос не имеет никакого отношения. Дело в другом… Хорошо, от дней минувших с сегодняшним реалиям. Я, Драко, Блейз, Теодор, Северус… даже Дамблдор. У нас у всех длинные волосы. Ни на какие размышления не наводит? – …? Нет. – Гарри, Гарри… Все же хорошо, что вы с Северусом поженились – может, хоть теперь у вас появится желание изучить тот мир, в котором вы живете не один год, но так и не удосужились познакомиться с ним поближе. – Спасибо! – язвительно фыркнул на это Герой всей магической Британии. – После всех попыток этого мира узнать поближе МЕНЯ, я как-то осторожно отношусь к сомнительным знакомствам. – Дело в том, что волосы служат не накопителем силы, они – показатель статуса. У меня, у Северуса и у лорда Лонгботтома самые длинные волосы из всех присутствующих. Это означает, что мы являемся Главами своих Семей. У Драко и Теодора волосы короче, чем у меня, но длиннее, чем у Блейза. Они – Наследники, в то время как мистер Забини – второй ребенок. По сути, нынешняя длина ваших волос сейчас именно такова, какой ей и полагается по статусу. – Но они длиннее, чем у вас! – Я Глава одного Рода, а вы – двух. И потом, я же не просто так просил вас припомнить портреты Хогвартса. Если бы вы были чуточку внимательнее, то обратили бы внимание на… ну, скажем так, некоторый излишек украшений. Особенно на мужчинах. – А-а-а, вы про это. Да, я замечал, что они обвешаны украшениями, как рождественские елки, но всегда полагал, что это дань моде того времени. А что, это не так? – Абсолютно. Волосы – это хранители. – Вы же сказали, что с силой их длина никак не связана! – А кто говорит про силу? Обратите внимание на нас сейчас. Ничего не замечаете? Поттер внимательно пригляделся ко всем: у лорда Малфоя волосы в хвост на затылке скрепляла черная бархатная лента с… точно! По самому краю едва-едва серебрилась какая-то вышивка. У Драко точно такой же хвост скрепляла серебряная заколка, украшенная камнями. Блейз… У него была косичка, которую скреплял какой-то изукрашенный камнями странный треугольник. У Нотта волосы были подняты к макушке и скреплялись двумя палочками, почти сливающимися по цвету с шевелюрой. Переведя изучающий взгляд на супруга, он с превеликим изумлением заметил у него в волосах несколько… чего-то, что полностью терялось в волосах и ничем не выделялось. К Невиллу он даже приглядываться не стал. – Сэр? – Это последний довод. У кого-то это оружие, у кого-то портключ, у кого-то – посмертное проклятье. Я не просто так упомянул Дамблдора – если вы напряжете свою память, то вспомните, что в бороду директора всегда было вплетено какое-нибудь украшение. В связи с чем я и хотел бы наконец преподнести вам свой свадебный подарок. Дело в том, что для вас я довольно быстро его нашел, но дарить одному супругу, обделив второго… Мне пришлось все это время ждать, пока доставят подарок для Северуса. Прошу вас. – И маг предал заинтригованным супругам два нарядных свертка, извлеченных чуть ли не из воздуха. В коробке у Гарри оказался целый набор: почти такая же лента, как и у Люциуса, только темно-зеленого цвета; две такие же палочки, как у Нотта, но из темного металла и украшенные рубинами; треугольник, как у Блейза и тоже с рубинами; и простая заколка из серебра, единственным украшением которой были насечки. Вот только при прикосновении эти украшения едва не обжигали пальцы, такой магией от них несло. Подняв несколько растерянный взгляд на лорда, Гарри начал, было, благодарить его за подарок, но его прервал сдавленный вздох Северуса. Переведя на него взгляд, его чуть в жар не бросило, так нежно, бережно, невесомо и страстно гладил Снейп непрозрачный пузырек размером с кулачок младенца, белую штуковину, больше всего похожую на зуб и несколько клочков кожи с осыпающейся чешуей. – Я знаю, что они иногда всплывают в продаже, поэтому дал задание своему агенту выкупить все, что только появится в продаже, не стоя за ценой. Сам понимаешь – василиски нынче редкость, и пришлось долго ждать, прежде чем… – Упс, – под внимательными взглядами Гарри медленно заливался краской. – Та-а-ак… Поттер. Ну, кто бы сомневался! Супруг мой, вы ничего не желаете нам рассказать? – Э-э-э… – Мисс Грейнджер, вы не могли бы пер… Мисс Грейнджер? – одного взгляда на молодую женщину было достаточно, что бы понять – из-за чего бы не смущался Поттер, она была полностью в курсе. – Гриффиндор – это диагноз. Который ничем, никак и вообще не лечится. Выкладывай. – Ну, понимаешь… я как-то упустил из виду, что… в общем… ну… – А если чуть короче, но более внятно? – Хочешь, я тебе подарю целого… нет, уже не целого… да и полностью остаток… В общем, если хочешь, я могу тебе подарить, ну, скажем… тебе что нужно вообще? – Поттер, ты что, хочешь сказать, что в твоем распоряжении есть василиск?! – Ну да. – Мерлин… Откуда?! – Понимаешь, тогда, на втором курсе… Это и был василиск. – И…? – Ну, и я его убил. Правда, не без помощи Фоукса, но убил. Ты в нас тогда вдолбил на уровне рефлексов, что на ингредиенты и зелья надо накладывать чары консервации, вот я на автомате это и сделал. А потом, после войны, когда уже был аврором, вспомнил о туше и передал на хранение гоблинам. – То есть, все эти годы это ты продавал части василиска? – Мгм. – Поттер… Я не понимаю… Как можно обладать мозгами слизеринца и вести себя как законченный гриффиндорец? – А почему одно должно мешать другому? – искренне удивилась Гермиона. – Потому что слизеринская хитрость никогда не позволит ТАК рисковать собой и своим будущим во имя неизвестно чего, – как-то снисходительно пояснил Малфой-старший. – Забавно… А как тогда объяснить две войны? – не стоило Малфою разговаривать таким тоном, ох, не стоило! – Борьбой за идеалы, за будущее детей, которое вполне укладывается в рамки поведения слизеринца. – Вот поэтому вы и проиграли, а мы – выиграли, – отрезал Поттер. – И почему же? – младшие маги сегодня выступали в роли зрителей, не рискуя привлекать к себе излишнее внимание. Хотя спектакль, разворачивающийся перед ними, компенсировал любые неудобства. – Потому что ваша сила – это ваша слабость, которая и привела к проигрышу. Я как-то раз уже говорил, что у слизеринцев всего одна линия поведения, которая позволяет вам на равных общаться друг с другом и которая не дает вам понять других. Да, играть на слабостях вы можете, но понять сильные стороны – нет. – Гарри, а что мы должны, по-вашему, делать? Как вы – вперед, а там по ходу дела разберемся? – Лорд Малфой начал уже даже злиться. – Лорд Малфой… не сочтите это за оскорбление, но из всех здесь присутствующих вы самый старший по возрасту, – Поттер поудобнее улегся среди своих подушек и спрятал взгляд за ресницами, – вы не скажете, куда вас распределила Шляпа? – …? – Нет, я не потерял память и рассудок. Я просто спрашиваю у вас, куда вас распределила Шляпа? – В Слизерин. – В Слизерин… И…? – Без всяких И. – Северус, а ты? – Слизерин и без вариантов. – Теодор? – Слизерин. – Драко? – Слизерин. – Блейз? – Слизерин. Хотя Шляпа начала гадать между ним и Рейвенкло. – Ты нам этого никогда не говорил! – удивился Малфой-младший. А вот старший сверлил взглядом Поттера. Не дожидаясь вопроса Гарри, он обратился к Невиллу. – Невилл, а вы…? – Шляпа предложила мне Хаффлпаф, где я обрету будущее, и Гриффиндор, где я обрету возможность осуществить мечту. Как только я это услышал, выбор был сделан сразу же. – Если не секрет, что за мечта? – Убить Беллатрикс Лестрейндж. Нотт едва не поперхнулся чаем. – Луна, а вы…? Белокурая женщина подняла свои странные глаза, в которых плавал туман нездешних мест от чашки чая. – Шляпа предложила мне Слизерин, что даст мне могущество, и Рейвенкло, где я смогу приблизиться к разгадке морщерогих кизляков. – И… и как? – Я сейчас пишу большую работу. Вы даже не представляете, какие это удивительные создания. Люциус Малфой едва смог выдавить из себя улыбку и повернулся к Гермионе. Не дожидаясь вопроса, та улыбнулась улыбкой Моны Лизы: – Мне Шляпа предложила Слизерин, где я обрету власть, Рейвенкло, что даст мне знания, и Гриффиндор, что подарит мне друзей. Я умна, лорд Малфой, я знала это еще до Хогвартса. Поэтому и сочла, что знания я смогу получить сама. Владея знаниями, будет очень просто получить власть, а вот друзья… Друзей не купишь, не обретешь обманом, их можно только получить в дар. Что и обусловило мой выбор. – Поттер, а ты… – Снейп приготовился к самому худшему. И улыбка, спрятавшаяся в самых уголках губ мужа, эти ожидания подтверждала. – Слизерин, где я обрету могущество и величие. И Гриффиндор, что даст друзей, дом и поддержку. Вот видите: вы – только слизеринцы. А мы… А мы немного змеи, немного вороны, немного барсуки и львы. За вами стоял только один факультет, а за нами – все четыре. Так что, ничего удивительного в вашем поражении нет. – Одно время по школе ходили весьма неприятные слухи про твою семью, – задумчиво проговорил Нотт, который вообще неизвестно как оказался сегодня в столь колоритной компании. – Если они хоть на немного правдивы, то ничего удивительного в твоем выборе нет. – Неа. Что плохого в могуществе и власти? Почему бы и нет? Разве это не доставляет удовольствие – видеть, как склоняются перед тобой другие? Держать спину прямо там, где другим приходится прогибаться? – Поттер, тогда почему Гриффиндор?! – вконец запутался Драко. – Это был мой шанс. Шанс, который я не собирался упускать. А ты не умел правильно предлагать дружбу. – То есть, Гриффиндор ты выбрал только потому, что Драко неправильно предложил тебе дружбу? – пораженно переспросил Снейп. – Ага. – А знаете, это даже хорошо, – широко улыбнулся Невилл. – Ведь, если бы Гарри выбрал Слизерин, то у Англии сейчас был бы куда более сумасшедший Темный Лорд, чем Риддл!
====== ГЛАВА 10. ======
Шутка Невилла разрядила атмосферу и дальше разговор потек обо всем и ни о чем. Правда, ненадолго – Гарри все чаще закрывал глаза и проваливался в дрему. После третьего раза все дружно засобирались по домам под недвусмысленным взглядом зельевара. Оставшись один, Снейп подошел к мужу накрыть того пледом и увидел полностью осмысленный взгляд без всяких следов сна. – Поттер, и зачем тебе понадобился этот спектакль? – ворчливо спросил Северус. – Не хотел всех видеть, так незачем было приглашать. – Почему не хотел? Хотел. Просто, я и правда устал, но не до такой степени, чтобы отрубаться при всех. И потом… Мне через несколько дней на работу, а там у меня целая орава великовозрастных балбесов, за которыми глаз да глаз нужен. И ни минуты продыха. Вот я и пользуюсь моментом. – Тогда объясни мне, что там за история с василиском? – Помнишь, второй курс? Гермиона тогда сумела понять, что «гуляет» по коридорам школы, но не успела сказать нам. Мы нашли клочок бумаги у нее в кулаке, так и узнали. Потом как раз пропала Джинни и выбора у меня не осталось. Хотя… Знаешь, все же, недостатки воспитания сказываются при любом уме. Одно дело – понимать, и совсем другое – чувствовать. Я знал, что это дело взрослых, но промывка мозгов, что раз за разом устраивал мне директор, сделала свое дело. Я полез за этой дурой в Тайную Комнату. – Двенадцать лет. Поттер, как же ты выжил? – Сам не знаю. Но вопросов потом у меня возникло… – Каких? – Тогда, на пятом курсе, когда директор исчез при помощи Фоукса… Помнишь? – Это было эффектно. – Северус, если Фоукс может выдержать вес двух подростков или одного взрослого мужчины…, если он может прилететь туда, не знаю куда, то почему?! – …? – Фоукс тогда прилетел ко мне. Только потому, что он выклевал глаза василиску, я смог потрепыхаться. Но, Северус… Почему он не принес директора? Почему он прилетел только со Шляпой, из которой я вытащил меч Гриффиндора? – Подожди, ты говоришь…. – Директор послал своего феникса со Шляпой и мечом, но остался сидеть и ждать результатов. Вот так-то. А василиск... Это было года через три после войны, я как раз закончил обучение на аврора и вспомнил о туше. Мне ничего не стоило навешать Макгонагалл лапши на уши по поводу ностальгии и желании побродить по школе. Остальное было просто. Бездонный мешок, купленный у гоблинов за немаленькую сумму, хотя, как я туда этого василиска запихивал!!! Думал, с него вся чешуя облезет от моих матов. Потом этот мешок вытряхнули в специально арендованном сейфе, и гоблины же разделали его по всем правилам. Хотя заплатить им за это пришлось немало. Правда, они были согласны взять вдвое меньше, но – частями самого василиска, однако денег у меня было много, а василиска – мало. Так что я предпочел расстаться с галеонами. Ну, и с тех пор продаю его помаленьку. Я тогда вовремя успел: мы с Роном уже были в ссоре, когда он буквально через неделю явился ко мне с претензиями – почему я захапал тушу себе и не отдал ему его законную половину? Я тогда чуть мимо стула не сел. Шел спасать его сестру я. Сражался с василиском тоже я. Убил его я. Так почему я должен был отдавать половину своей добычи ему? Собственно, это еще один вопрос, почему мы перестали общаться – его жадность. – Я не перестаю тебе удивляться. У тебя есть все – ум, деньги, понимание ситуации… Но твои действия, твоя импульсивность, что вредит прежде всего самому тебе… – Северус, я тебе уже сказал – есть разум, а есть – чувства. И они редко когда совпадают. Если ты о Сириусе сейчас… Ответь мне на один вопрос: был ли в твоей жизни человек, который олицетворял собой все твои мечты? – Такой человек был. – Сириус… Понимаешь, я четко знал и понимал, что он из себя представляет. Большой ребенок, который так никогда и не вырос. В чьем мире смерть бывает только понарошку, и где враги – это всегда Зло и Тьма, а друзья – Добро и Свет. Он не научился видеть полутонов и идти на компромиссы. Но для меня он был именно что мечтой. – Какой? Потому что я абсолютно не понимаю, что он мог дать тебе. – Мог. При всех его недостатках он мог дать мне то, чего я жаждал всем сердцем и всей душой. Дом. Семью. То, чего у меня не было. И когда мне показали его в Отделе Тайн… Я кинулся спасать не человека. Я бросился спасать свое будущее. Да, я понимал, что это полная глупость, но потерять шанс вырваться от Дурслей, от вечного голода, оскорблений, криков, унижений, разговоров о том, что родители были алкоголиками, что я урод и ненормальный… от побоев…Не так, что бы совсем уж сильных, но регулярных… Это было выше моих сил. Результат тебе известен. – После наших «уроков» окклюменции я предполагал что-то подобное, но не в таких масштабах. Альбус, Альбус… Что же в твоем понимании значило «всеобщее благо», если ты поступал с доверяющими тебе людьми так? Гарри ничего не ответил на вопрос. Не потому, что не знал как, а потому – что спал. На этот раз без малейшего притворства: все же, слишком мало времени прошло после того дня, едва не ставшего для него последним. Поэтому, все же накрыв спящего пледом, как и собирался до разговора, Северус еще немного посидел рядом, внимательно разглядывая Поттера. Кто бы мог подумать, что насмешница-судьба соединит его жизнь с тем, кого он никогда бы не предположил в качестве спутника жизни, и с кем ему оказалось удивительно комфортно сосуществовать рядом, невзирая на общее прошлое, дурацкие привычки мужа, его не менее дурных друзей и абсолютно противоположные характеры? Впрочем, прошло только неполных пять месяцев, впереди еще семь и один день. Пока рано загадывать. А где-то на грани разума встрепенулась надежда: хоть бы ничего не случилось, и все осталось так, как идет! * * * Довольный жизнью, Гарри шел по коридору к тому помещению, где обычно коротали время дежурные по группе. Беззаботно улыбаясь, он прокручивал в памяти эти дни отдыха. Выигранный такой ценой разговор оказался не так уж для него и сложен. Только вот, впервые за долгие годы ему пришлось признаться самому себе в истинных причинах такой привязанности к Блэку. А заодно уж, и почему ему постоянно приходилось давить в себе чувство какой-то брезгливой жалости к Люпину. Но это дела прошлые, а нынешние вот они – ему удивительно тепло и уютно с тем, кто был самым страшным его кошмаром на протяжении семи лет. А еще – толпа неизвестно над чем гогочущих, как кони, подчиненных. И причина должна быть выдающаяся, если смех слышен на весь коридор при плотно закрытых дверях. Мучимый неистребимым любопытством, Гарри проверил вход на сигнальные чары (молодцы, парни! Не забывают про осторожность!), осторожно «раздвинул» линии, приоткрыл дверь буквально полсантиметра и прислушался. И чем больше слушал, тем стремительнее покидало его то радужное настроение, с которым он сегодня вышел на работу. – Всем добрррого утррра! Все, кто находился в комнате, вздрогнули от неожиданности: картинно оперевшись на косяк, в проеме двери стоял Глава ОБРа и ласково-ласково так улыбался. И от этой улыбки бывалым бойцам становилось жутковато. Как он так незаметно сумел зайти при поставленной сигналке?! Но сумасшедших, рискнувших задать Поттеру этот вопрос, не нашлось. – Итак, что я вижу? Пока ваш шеф болеет, вы, вместо того, чтобы тренироваться, сидите здесь, и смеетесь неизвестно над чем так, что вас слышно на весь коридор. Что, расслабились в мое отсутствие? Ну, ничего, родные мои, ничего. Я теперь на ногах, полностью здоров, так что, раз уж у нас пока нет вызовов, я за вас возьмусь вплотную. Кто у нас сегодня дежурные? Вот они и остаются на дежурстве, а остальные – на выход, пожалуйста! КОНЕЦ РАБОЧЕГО ДНЯ. Шумные, веселые, энергичные, сильные, видные… Все это любые служащие Министерства могли сказать про парней из ОБРа. А что? Где хоть слово неправды? Но сейчас ни у кого бы не повернулся язык сказать о них эти слова. Мокрые, жалкие, едва плетущиеся – вот на что были они похожи после тренировки, устроенной им Поттером. В полном молчании, и сопровождающей их гробовой тишине, они доплелись до своей комнаты и расползлись по всем горизонтальным поверхностям, способных выдержать их вес. – Кто-нибудь, убейте меня… – удивительно подвижный, Попрыгунчик сейчас был похож на выжатую медузу. – Ну что за соплохвост его ужалил? – В маггловской психологии это называется сексуальная неудовлетворенность, – мрачно пробурчал Финниганн. – Ты что, хочешь сказать, что Снейп его плохо… э-э-э, удовлетворяет?! И он из-за этого такой злой?! – Пиноккио ради этого вопроса даже смог приподнять голову с подлокотника кресла. – Так давайте отловим его, напоим возбуждающим и запрем в одной комнате! А там, глядишь, опять спокойные деньки наступят! – почти мечтательно закончил излагать он свой «план». – Слу-у-ушайте, классная идея! Леро, ты придумал, тебе и карты в руки. Действуй! Но запомни – если нас и завтра погонят на тренировку, то этим зельем мы напоим тебя, и запрем в одной комнате… Народ, а с кем? – С Малфоем! – Да ну, это несерьезно. Хоть со старшим, хоть с младшим не откажутся провести ночь многие. Да и какое это наказание? – Тогда… тогда… О! Знаю! С Гойлом или Креббом! Любым. – С Уизли. Роном или Джиневрой. – О-о-о! Ну что, слышал? – Народ, да вы что, совсем рехнулись?! Вы себе это как представляете? Я отлавливаю Снейпа, и силком вливаю в него зелье? – Тогда помалкивай, и молись всем богам, чтобы то, из-за чего шеф на стенку лезет, быстрее прошло! Иначе… Иначе нам всем стоит подумать, как жить дальше будем… Несладко… * * * Снейп был уже дома, и спокойно сидел в гостиной, читая новый выпуск «Вестник Зельевара», когда в дом разъяренной хвосторогой влетел его муж. Еще утром аккуратная косичка теперь была похожа на помело, мантия была пропыленной, пропахшей потом, кое-где в подпаленных дырах, а сам Поттер сжимал-разжимал кулаки и обводил пространство вокруг себя взглядом маньяка. – Поттер? На тебя что, опять кто-то напал? – Напа-а-а-а-ал? О, не-е-ет, Северус-с-с. Не напал. Мы всего лишь провели усиленную тренировку с парнями. Оказывается, они разленились, раз у них находится время… Ничего, я ими займусь. Я ими ТАК займусь! – В таком случае иди, прими душ и переоденься, а то на тебя не только смотреть не хочется, но и обонять. – Не хочется, говоришь? Хорошо, я ушел принимать душ и переодеваться, раз тебя так оскорбляет мой внешний вид. – Поттер, меня всегда поражала твоя способность делать абсолютно противоположные выводы из, казалось бы, полностью понятных фраз. Я. Тебя. Не. Оскорбил. На твоей мантии столько пыли, что песок на зубах скрипит, и пахнет, даже воняет, от тебя так, что создается ощущение конюшни. – Ну, что ты, Северус! Конечно-конечно! Я очень-очень постараюсь не оскорблять твое чувство прекрасного! Ты же в нем эксперт! Сей же момент ушел приводить себя в порядок. И громко топая, Гарри поднялся по лестнице. Когда наверху сердито хлопнули дверью комнаты, Снейп со вздохом аккуратно закрыл журнал, положил на столик рядом, и с еще одним вздохом откинул голову на спинку кресла, закрыв глаза. Судя по всему, в Аврорате что-то случилось. Причем, это что-то напрямую касалось самого Поттера, и это что-то настолько вывело его мужа из себя, что стоило ожидать неприятностей и дома. Но это же Поттер… А значит… ПЯТЬ МЕСЯЦЕВ И ОДНА НЕДЕЛЯ ПОСЛЕ РЕГИСТРАЦИИ БРАКА. Снейп никак не мог понять, в чем дело. Он даже навел справки среди знакомых: что произошло. Однако ничего особенного не услышал. Покушений не было, каких-либо кадровых перестановок – тоже. Поттер каждый день гоняет свою команду на тренировках, вызовов опять нет, выборы Министра еще не скоро, все, как всегда. Однако, напряженный оскал, который муженек стал называть улыбкой, никуда не делся, как и маниакальный блеск в зеленых глазах. Значит, это что-то настолько обыденное, что знают все, не придавая значения, но при этом настолько взбесившее супруга, что от него можно ожидать любой глупости. Именно с такими мыслями Снейп шел в Отдел Патентов, договариваться о мелочах своего детища: зелья мужской беременности. Патент был уже на руках, но еще оставались кое-какие мелочи, требующие согласования. В принципе, ничего такого. Снейп просто говорил, а служащие Отдела кивали головой, соглашаясь и записывая его рекомендации. Пока все присутствующие как-то разом не начали напоминать собой гриффиндорцев на первом уроке зелий: вытаращенные глаза, открытый рот и вываливающиеся из рук предметы. Незаметно приготовив палочку, которую мужчина по старой привычке носил в наручных ножнах, он постарался понять, что именно могло вызвать такую реакцию абсолютно у всех, находящихся в помещении, но при этом не затронуть его. Аналитический ум очень быстро вывел одну закономерность: все, кто сейчас изображал из себя Лонгботтома, смотрели на него. А быстрый взгляд, которым он себя окинул, показал и причину: его темно-темно-зеленая, сшитая на заказ за пятьдесят галеонов мантия из тончайшей шерсти, одна из самых любимых, была сейчас похожа на клумбу. По подолу и обшлагам «цвели» огромные белые ромашки с солнечно-желтой сердцевиной. А вокруг гематитовых пуговиц пышным венком распускались крохотные бутончики роз всех цветов радуги. Два шага к зеркалу на стене и… За спиной отразились сверкающие глаза записных сплетников, уже готовых сорваться с места и разнести вести о произошедшем по всему Министерству. – Поттер… Если хочешь получить цветы, не обязательно намекать мне ТАК! Мог сказать и языком! После этой фразы, сказанной нарочито громко, в комнате послышалось несколько вздохов, а глаза у некоторых открылись настолько широко, что сквозь раздражение пробилось любопытство: вылезут из орбит, или нет?