====== Глава 14. ======
Клинта разбудила музыка. За все то время, что он находился у Локи, он не слышал ничего подобного, и именно поэтому смог очнуться от своего забытья, которое в последнее время заменяло ему сон. Да, они разговаривали с Локи. В первые недели Бартон даже петь пытался, стараясь заглушить тишину жилища, пока трикстеру не надоело и он не отдал приказ замолчать. Бог отдавал ему приказы. Клинт стонал под ним каждую ночь. Иногда они разговаривали, но это было очень редко. И все, больше посторонних звуков в комнатах не было. Ну, кроме крыши. Видимо, не настолько Локи заигрался, чтобы не понимать, что в полной изоляции Бартон сойдет с ума всего за несколько дней, а потому не стал звукоизолировать и крышу, оставив своей игрушке хотя бы уличный шум.
Но сейчас Клинта привела в себя именно музыка. Тонкий, почти хрустальный перезвон, гулкий ритм, почти неслышная флейта и шорох. Какое-то время стрелок лежал с закрытыми глазами, наслаждаясь этим звучанием, но потом ему нестерпимо захотелось посмотреть, кто или что сделало ему такой королевский подарок.
В комнате было пусто, но он точно знал, что источник столь чарующих звуков – именно здесь. Поэтому Бартон сделал над собой усилие и сел на краю постели. И поразился.
Он и раньше не жаловался на зрение, но сейчас это было что-то запредельное. Он четко-четко видел каждую вещь в комнате, каждую складку, изгиб, угол... И не просто видел... Стоило только задержать на чем-то или где-то взгляд дольше, чем на пару секунд, и предмет становился выпуклым. Становилась видна каждая черточка, изъян, стык, царапина. Структура. Цвет. Вес. И Клинт проваливался в этот предмет, каждой своей клеточкой чувствуя, как тяжело и обиженно скрипит постель под ним, жалуясь на то, какой тяжелый у нее второй хозяин, и что если ее продолжат и дальше так расшатывать, то она сломается уже через пару месяцев. Меха на постели говорили о другом. Светлая шкура неведомого зверя торжествующе пушила каждую ворсинку, приветствуя сильного. Темный мех наоборот, старался лечь поплотнее, чтобы было удобнее ластиться к такому сильному, горячему телу. Рыжий мех обожал, когда Клинту было больно и хорошо одновременно, поэтому он так старательно лез поближе, когда на Локи накатывало желание поиграться. И тут Клинт увидел тех, кто разбудил его музыкой. В тусклом, но таком богатом на оттенки предрассветном сумраке, в последних лучах полной луны и первых отблесках еще не вступившей в свои права зари танцевали пылинки. Именно свет издавал тот хрустальный звон и пение флейты, а шорох – пылинки. Прикрыв глаза, лучник обнаружил и барабанщика – свое собственное сердце.
Едва не провалившись в транс, стрелок невероятным усилием воли заставил себя открыть глаза, когда его коснулась вибрация невесомых до того шагов. Так что, увидев в дверях Локи, он абсолютно этому не удивился. Удивился он другому: почему он раньше считал глаза трикстера похожими на бутылочное стекло? Ведь это совсем не так! У него черный зрачок, вокруг которого вращается целая вселенная. Сначала идет дымчато-зеленая спираль, сквозь которую мерцают серебристые искры далеких звезд. Но эта спираль очень узкая, почти незаметная, да еще и размытая по внешнему краю ближней галактикой насыщенно-зеленым, как ядовитый плющ, цветом. И замыкает все кольцо астероидов, в котором темно-изумрудная бездна расцвечена черными, золотистыми и синими обломками когда-то цветущих планет. Они были настолько мелкими и незаметными, что увидеть их можно было только тогда, когда вот так вглядываешься в эти совершенно невозможные глаза. Что могло случиться такого, что все разлетелось в пыль? Задал себе вопрос Бартон, видя с каким ожиданием, тревогой, вопросом, жаждой и надеждой смотрит на него его Бог.
Склонив голову к плечу, Клинт осознал еще одну вещь: свое тело. Он чувствовал его так, как никогда раньше. Пела каждая мышца, звенели сухожилия, обжигал ток крови... Ему показалось, что взмахни он сейчас руками, и сможет взлететь, как птица, таким оно было легким. И в то же время так же четко он знал, что без проблем сможет поднять вес, втрое, если не вчетверо превышающий его собственный.
Повинуясь протянутой к нему руке, Клинт встал, но тут же сел опять. Слишком резко он это сделал, и едва не поплатился. На него едва не рухнул потолок, он чуть не взлетел, почти запутался в своих ногах – и все это одновременно. Во второй раз Бартон поднялся гораздо медленнее. Постоял немного, привыкая к тому, насколько чужим стало до того послушное тело, и сделал первый шаг навстречу все еще протянутой руке. Второй был не легче, но к пятому стрелок наконец совладал с ногами, и больше не заплетал их узлом, а вполне уверенно сделал последний шаг, приблизивший его к Локи вплотную. Сделав глубокий, судорожный вдох, трикстер уже хотел, было, погладить Клинта по щеке, однако передумал. Вместо этого он тихо спросил:
- Сокол, хочешь выйти на улицу?
Озадаченно наклонив голову к плечу, лучник завис над этим вопросом. Ему казалось, что он так и умрет в этих четырех стенах, лишенный даже глотка свободы. А тут... Да! А ведь сегодня ночью Локи к нему не пришел! внезапно осознал Клинт еще один факт. И тут вдруг ему предлагают такую роскошь.
- Хочу, – так же тихо, но далеко не с первой попытки смог признаться он.
- А куда? У тебя есть какие-то пожелания? – аттракцион неслыханной щедрости продолжался.
Уже открыв рот, Клинт опять задумался под аккомпанемент далекого грома, от звуков которого бог дернулся и нервно повел плечами. Мстители... Нет, это не вариант. Он уже... почти смирился, а тут, если вдруг увидит их... Нет. Куда-то в кафе? Но все уже закрыто или пока не открыто. Хотя... есть одно место, где в любое время тихо и почти безлюдно. Где примут любого. И там тот человек, который ему дорог, и который всегда выслушает его, особенно в нынешней ситуации. И который поймет его, особенно теперь.
- Фил. Я бы хотел навестить могилу агента Коулсона, – с вопросительной интонацией попросил Бартон.
- Коулсон...? – нахмурился Локи, но тут же улыбнулся той улыбкой, от которой еще днем раньше лучника бросило бы в дрожь. Но теперь он видел то, что пряталось за ней: предвкушение, тревога, обеспокоенность, озабоченность... У каждого слова и жеста было столько оттенков и смыслов! Почему он, Клинт, раньше этого не замечал? – Что ж, пусть будет Коулсон. Прямо сейчас. Ты готов?
Бартон кивнул и наткнулся на легкую усмешку трикстера.
- Тебе не кажется, что перед этим стоило хотя бы трусы натянуть, не говоря уже про одежду? Или прощание с мертвецами обнаженными – это какой-то ваш мидгардский обычай, про который я не знаю?
Вернувшись в комнату, лучник подошел к шкафу и достал оттуда свою форму. И тут же столкнулся с первыми трудностями своего нового мироощущения – если тонкие боксеры особых проблем не доставляли, то штаны немилосердно драли кожу, будто наждачной бумагой. Пересилив себя, Клинт натянул и куртку, но тут же сдернул ее с плеч. А за ней – и штаны. Если стоять неподвижно, то терпеть еще можно было, но каждое движение становилось пыткой.
Укоризненно покачав головой, Локи тоже подошел к шкафу и достал оттуда комплект, который Бартон дня три-четыре назад обнаружил на кресле и просто запихнул на самую дальнюю полку с глаз подальше. Темно-темно-серый материал, из которого были скроены куртка с низким воротником-стойкой и свободные штаны, напоминал шелк, такой же мягкий и текучий, но им не являлся, так как был намного плотнее. Из-под кресла были выужены мокасины на плотной подошве из того же материала.
Боясь, что бог в любой момент может передумать, Клинт не споря облачился в предложенный комплект и удивленно вздохнул. Не такой обтягивающий, как костюм Капитана, он прилегал к телу, мягко облегая и лаская своей гладкостью и прохладой, подчеркивая фигуру, но скрывая все, к чему не стоило привлекать взгляд. Так что обулся Клинт уже без каких-то предубеждений.
Одобрительно окинув стрелка взглядом, Локи очень аккуратно привлек его к себе, обняв одной рукой за плечи, а другой за талию. Чуть отклонившись, он заботливо(?!) заглянул в его глаза и переспросил:
- Готов?
Странно, но сейчас Клинт гораздо легче реагирует на перенос. Больше нет того вымораживающего и выворачивающего наизнанку чувства. Или Локи тогда торопился, или нарочно делал ощущения как можно более неприятными. Сейчас только немного подташнивает и голова кружится, но это можно списать и на то странное состояние, в котором Бартон проснулся.
Пока лучник слушал “музыку” и любовался танцем пылинок, пока он одевался, какое-то время прошло. И теперь на востоке все ярче разгоралась заря, разгоняя ночной мрак. Опустив глаза, Клинт увидел то, что и ожидал, но вот ожидать и столкнуться воочию – это разные вещи. От вида простого белого мраморного надгробия с лаконичными строчками – имя, фамилия, родился, жил, умер, в груди стало тесно, а глаза начало печь.
В кои-то веки трикстер проявил что-то вроде уважения к стрелку – оглядевшись, Клинт обнаружил его шагах в двадцати от себя, облокотившегося на чье-то надгробие и смотрящего в сторону города. Ощутив прилив благодарности к своему мучителю, Бартон присел на корточки, коснулся кончиками пальцев гладкой твердой поверхности и сбивчиво заговорил. Так, ни о чем конкретном: о погоде; о том, какие странные глаза у Локи; что он скоро разучится стрелять из лука, зато будет способен убить пончиком, как вы, сэр; что Старк уже, наверное, спился; и что ему очень, очень жаль...
И именно этот момент выбрал Старк, чтобы с грохотом приземлиться всего в паре метров от него вместе со Стивом. И почти сразу же с небес рухнул Тор, на котором “приехали” Фьюри и Беннер.
* * *
Тишина стала именно кладбищенская. Шелестели листьями редкие деревья, начинали пробуждаться ранние пташки, приветствуя наступающий день, а группа людей застыла напротив друг друга в напряженном молчании, которое боялись нарушить все.
Первым, как ни странно, заговорил не Старк, а Тор.
- Брат, не надо, хватит. Неужели ты не понимаешь, что Клинтон – не игрушка, а живой человек, которому ты делаешь больно?
- То-о-ор, – моментально выпустил наружу свое ехидство Локи, – тебе ли говорить про игрушки? Большой ребенок, которому уже ничто не поможет повзрослеть. Знаешь ли ты, насколько это сладко – живая игрушка? Которая дышит, чувствует, обижается, злится, ненавидит, страдает, но при этом полностью подчиняется? Ведь у тебя была такая игрушка, просто ты выбросил ее за ненадобностью! Так тебе ли меня осуждать, брат? – последнее слово Локи почти выплюнул с такой ненавистью, что все сделали шаг назад.
- Слушай, Север..Локи, – Тони сдвинул лицевую панель, открывая лицо, – может, ты уже наигрался, а? Или давай, мы тебе какую другую игрушку подгоним? Мало ли у нас муда...тех, кто намного лучше Бартона? Красивее, а то ты только на него глянь, – все как-то автоматически перевели взгляд на Клинта. – Бледный, что твоя смерть, уже не слишком адекватный, иначе бы давно уже или претензии предъявил, что мы так долго, или шутку отмочил, или просто кому-нибудь в морду дал. Ну, про красивее я уже сказал, пофигуристее, а то у тебя наверняка шея болит, все время заглядывать ему в глаза, и вообще, зачем тебе какой-то серый агент? Давай мы тебе шикарную телку забацаем? Любую, на твой выбор и вкус. Ну, или мужика, если тебе так хочется. Нафига тебе этот тролль?
- Какая проникновенная речь, – похлопал в ладоши трикстер. – И какое человеколюбие. А как насчет того, что ты просто меняешь одного человека на другого? Наш Сокол все таки мужчина, военный... У него руки по локоть в крови, а за спиной – личное кладбище немаленьких таких размеров. А тот или та, кого ты предлагаешь? Вдруг это окажется добропорядочная мать обширного семейства, или отец? Как ты будешь смотреть им в глаза, отняв родителя?
- Никак, – сумрачно передёрнул плечами Старк, сбрасывая с плеча руку Роджерса. – Деньги решают все: анонимное пожертвование на крупную сумму, и проблемы как не бывало.
- Вот видишь, Клинт, какие у тебя друзья... – хмыкнул Локи, скрещивая на груди руки. – Сначала им на тебя наплевать, а потом они просто хотят тебя выкупить, обменяв твою жизнь на невинного человека. И при этом – никаких угрызений совести и признаков морали. Я хочу. И это самый весомый аргумент.
- Локи, отпусти Хоукая, в противном случае мы будем вынуждены применить силу, – намекнул на силовой вариант Фьюри.
- А как насчет того, что при этом пострадает тот, за кем вы сюда явились? – ох, не к добру привлек к себе внимание Директор! – Как насчет того, чтобы рассказать ему правду, а потом уже и предоставить тот самый выбор, ради которого вы проливаете реки крови?
- Какую правду? – повернулись к Фьюри все.
- Однажды он уже разговаривал с вами, и что тогда случилось, все помнят? – оглядел урезанный состав Мстителей Ник. – Он – Бог Лжи и Обмана, кому вы верите?
- Ну, я бы не прочь услышать, что это за правда такая, чтобы сделать свои выводы, – пожал плечами Тони. – Обман обманом, но вы имеете привычку замалчивать слишком многое, чтобы доверять вам.
- Вот так, Клинт, вот они, те – кого ты называешь своими друзьями, – повернул голову Локи к все еще молчащему Хоукаю. – Достаточно поманить их какой-нибудь грязной тайной, и они забудут про все и всех. Задайся себе вопросом, почему ты не выбрал никого из них, хотя я предлагал тебе любое место и любого человека... Почему ты выбрал мертвеца?
- Потому что... доверял ему? – неуверенно то ли ответил, то ли спросил Бартон.
- Ты спрашиваешь, или отвечаешь? – тут же подметил это трикстер. – Доверял... Даже если и так, то почему? Ты никогда не задавался этим вопросом? А, Директор? Ничего не хотите сказать? Я знаю, что этот смертный был вашим... правой рукой, вы ведь так говорите, да? Такой неприметный, опасный, и именно ему доверял Сокол... А почему он это делал?
- Потому что Фил был хорошим человеком, – фыркнул на это Ник.
- Настолько хорошим, что вы доверяли ему ломать особо вольных? – вкрадчиво заговорил Локи, отталкиваясь от камня и начиная обходить всех по кругу. – Меня это и в первый раз озадачило, но я не успел понять, что же за тоска светится на самом дне в глазах моего Сокола. Собственно, только ради своего любопытства я и отказался от своих планов. Мне было дико интересно, что могло довести такого человека, как агент Бартон, до такого состояния. Вы бы знали, сколько усилий мне потребовалось, чтобы понять это и вытащить наружу! Ведь так, Ник? Вам нужны были бойцы такого класса, как Клинт, но вам совсем не нужно было, чтобы они могли думать самостоятельно! О, тонкая работа, признаю. Чтобы сломать все те установки и щиты, что были нагромождены в сознании Сокола потребовалась не одна неделя! Вы сломали ему крылья, натянули на глаза повязку и посадили на поводок из чувств: вина, долг, одобрение, приятие, неодобрение... Ваш агент Коулсон был отличным палачом – настолько тонкая и кропотливая работа им проделана. Мой Сокол больше не думал о небе, больше не думал о свободе, он довольствовался землей. Вы сохранили ему разум, но отняли воображение. Вот что я увидел в его глазах тогда. Тоску. Мечты о том, что у него было, и что отняли.
- Э... Что? – от неожиданности Старк опустил руки и убрал весь свой арсенал. Он-то ожидал драки, разборок, мордобоя от Бартона, но это?! – Слушай, Северный Олень, ты бы так часто шлем не носил, а то у тебя мозги, похоже, передавило. Убил? Ладно. Но глумиться над мертвыми не стоит. Фил был хорошим...
- Убийцей, – перебив, закончил за него бог. – Ваш Фил был очень сильным и жестоким человеком, который не брезговал ничем при выполнении поставленных целей. Я был у тебя не первым, Клинт, и больше, чем уверен, что ты спал с со своим наставником. Так?
Одно дело – предполагать, и совсем другое – услышать. От того, с каким спокойствием Локи произнес это “Я у тебя не первый”, всех передернуло, но то, как спокойно отреагировал на все Бартон – заставило заледенеть.
- Д-да, – запинаясь признался Клинт. – Было несколько раз. Но мне тогда совсем херово было, так что, это скорее секс по дружбе, чем что-то серьезное.
- А не оттого ли тебе плохо было, что твой разум твердил тебе бежать, но ты не мог подвести своего наставника, и потому рвался во все стороны? – тихо произнес трикстер. – Может, сумей ты тогда уйти, перетерпеть боль и тоску, и все сейчас было бы иначе?