Мне неудобно разговаривать, не зная имени собеседника, - Бейн даже не думал прятать свои глаза под гламуром и пристально смотрел на собеседницу. Кто-то другой под таким взглядом давно бы начал ерзать, как на раскаленной сковородке, но этот орешек оказался крепким – дама откинулась на спинку неудобного стула, как будто это был трон и чуть насмешливо улыбнулась.
Что в имени тебе моем… Но все же, можете называть меня Леона.
Леона… Никогда не слышал о вас. Полагаю, раз до вас дошли слухи о поисках, то наверняка – и причине этих поисков. Я хочу вернуть себе Александра и нашего сына.
А почему я должна это делать? – склонив голову к плечу, она приподняла брови. – Мне эта игрушка еще самой не надоела.
В судорожно сжатых пальцах жалобно хрупнула ручка чашки.
Потому что я готов заплатить вам любую цену, - голос Бейна был сдавленным. – Золото, драгоценности, кровь, услуга, чья-то жизнь… Я много чего могу, и мне многое подвластно. Потому что для меня Александр – не игрушка, и уже тем более – их с Максом жизни.
А для меня именно что игрушка, - дернула плечиком Леона и быстро улыбнулась, когда Изабель дернулась встать со стула и только сильная рука Лидии не дала ей этого сделать. – Я его заприметила давно, еще до его встречи с тобой. Красивый, наивный, невинный мальчик, еще не испорченный извращенными догматами вашего Конклава. Я уже тогда собиралась забрать его себе, но в его жизнь вторгся ты, Бейн. Наблюдать за вами оказалось куда интереснее, чем просто взять поиграть Алека. Но когда ты так непринужденно отказался от него… Я даже не сразу поняла, что ты элементарно не в курсе его положения. Когда же до меня этот факт дошел… Я вовремя успела, и пусть пришлось приложить достаточное количество сил и времени, однако я смогла не только вернуть ему руку, но также спасти ребенка и саму «мамочку».
Если все именно так, то почему ты отпускала его на охоту? – у Клэри было куда меньше уважения, хотя бы в силу непонимания, насколько же могущественна гостья.
Каждый развлекается, как умеет, девочка, - не оскорбилась женщина. – Если бы я просто заперла его в четырех стенах, он бы быстро сошел с ума от бездействия, тоски и скуки, и даже его сын не спас бы положения. Но позволить ему капельку свободы и возможность – ты просто понятия не имеешь, сколько удовольствия мне доставило наблюдение за его вылазками. Особенно, когда вы выяснили, кто этот таинственный стрелок.
Верни мне его, - в тихих словах не было угрозы, мольбы, ненависти, гнева. И тем страшнее было их равнодушие.
Ты предлагал мне жизнь, - внезапно широко улыбнулась Леона. – Если предложение все еще в силе, то я согласна.
Чью? – Магнус не колебался ни секунды. Он был готов сейчас к любому имени, и ему было наплевать, кого придется убить за право вернуть себе своего нефилима и их сына, о котором он знал всего две вещи: ему семь месяцев, и его зовут Макс.
Но Леона смотрела на него искристым взглядом янтарных глаз, довольно щурилась и чему-то улыбалась. Наконец, она заговорила.
Давно, когда боги еще ходили по земле и отвечали на молитвы смертных, я знавала одного мужчину. Одно время мы с ним были любовниками, но потом расстались, по обоюдному решению. Он полюбил. Полюбил так, как любят раз в жизни, по его собственным словам. Мне было смешно это слышать, но я была за него рада. Честно, рада. Но на его беду, возлюбленный моего бывшего любовника привлек к себе внимание Локи, который забрал его себе, как игрушку. Он тщетно пытался вернуть себе его, но бог Обмана и Огня оказался глух к его мольбам. И тогда он обратился за помощью ко мне. Локи… обиженный, но так и не выросший из этих обид мальчишка, готовый мстить целому миру за его равнодушие и безразличие. Он согласился отдать этого… я даже не помню его имени… паренька.
И какова была его цена? – у Магнуса по спине потек холодный пот. Даже он не помнил этих времен, о которых им так небрежно упомянули – насколько же старше него эта колдунья?!
Вместо ответа Леона вытащила из кармана платья полоску вытертой до состояния замши кожи и повертела ее перед глазами.
Мой любовник не смог одеть его на себя собственными руками. Сможешь ли сделать это ты, Магнус Бейн? Моя цена? Жизнь – за жизнь, игрушка - за игрушку.
Ослепительно улыбнувшись напоследок, колдунья с тихим хлопком исчезла, оставив после себя чайный сервиз, отмерших Охотников, сидящих в ступоре друзей и полоску потертой кожи.
Встав на подгибающиеся ноги, Бейн тяжело оперся ладонями о стол, сгорбился и опустил голову. Судорожно вздохнув, он рывком выпрямился, протянул руку и сгреб со стола оставленный ошейник.
Магнус, не делай глупостей, - в ужасе пробормотал Саймон. – Она же нифига не сказала, что вернет Алека, если ты напялишь на себя эту штуковину!
Я в любом случае в выигрыше, - шало ухмыльнулся маг. – Если не вернет – я все равно буду рядом. Если вернет – мой ангел будет свободен, как и наш сын. А если… я утоплю Нью-Йорк в крови, сотру его до самого основания, но найду ее. Не смогу сам, что ж, у меня есть отец, который будет рад помочь мне вернуть любимого и своего внука.
Лидия, Изабель, Джейс и Саймон сжались и втянули головы, когда Магнус одним жестом застегнул на себе полоску старой кожи. И…
И ничего не произошло. Не грянули громы и молнии, не обрушился потолок, и сам маг остался стоять там же, где был.
Просто с тем же негромким хлопком, с которым исчезла Леона, появилась удобная кушетка, на которой крепко спал Алек. Чуть согнув одну ногу в колене, он свободно вытянул другую, а на животе у него, в колыбели из крепко обнимающих рук, сладко посапывал одетый в забавный костюмчик тигренка ребенок. И именно карапуз первым ощутил, что что-то не так. Завозившись в отцовских руках, которые только сжались чуть крепче, он приподнял голову, и все увидели симпатичное личико с голубой кожей и невозможно синими глазами под шапкой синих волос.
Макс? – свистяще выдохнул Магнус.
Незнакомый звук моментально перевел Алека из спящего режима в боевой. Прежде, чем все успели моргнуть, он уже стоял на ногах, задвинув малыша куда-то под кушетку, а сам крепко сжимал в руках клинки серафима.
Ему потребовалась всего минута, чтобы понять, где он находится, и кто его окружает. Еще раз внимательно всех оглядев, он убрал клинки, встал на колено и вытянул сына из-под кушетки. Прижав мальчика к груди, Алек встал на ноги и невозмутимо, будто ничего не случилось, спросил:
Моя комната все еще свободна?
Комментарий к Часть 5.
[url=http://radikal.ru/big/b0fdd7907b3f4fd19fe0fc39c5b1b1b6][img]http://s019.radikal.ru/i629/1608/95/9634764c436c.jpg[/img][/url] - сервиз
========== Часть 6. ==========
Еще раз: на каком основании вы требуете моего перехода в Идрис и выдачи вам моего сына? – Алек невозмутимо разглядывал посланцев Конклава и не выказывал ни малейших следов гнева, возмущения, смущения или тревоги. И под этим пустым, равнодушным взглядом опытные бойцы и дипломаты терялись, чувствуя смутную тревогу и неправильность.
Закон суров – но это Закон, - еще раз попробовал надавить на нефилима старший. – Вы обязаны подчиниться требованию Конклава.
Я готов представить отчет обо всех событиях, но сделать это здесь, а не в Аликанте. А что касательно Закона, к которому вы столь упорно взываете, - Алек неожиданно недобро усмехнулся. – Этот самый Закон ни слова не говорит, что родитель обязан отречься от незаконнорожденного ребенка, а также избавиться от этого ребенка, если таковой является полукровкой. Так же в Законе нет упоминания о том, что делать, если этот самый ребенок рожден нефилимом-мужчиной от колдуна. В связи с чем, все претензии Конклава выходят за рамки Закона и являются личной инициативой, подчиняться которой я не обязан. Ваше дальнейшее присутствие является необязательным, в связи с моим отказом предоставить своего сына для опытов Конклава. При попытке изъять его силой или иным способом принуждения, я оставляю за собой право на адекватные контрмеры.
И, да, - обернулся Лайтвуд уже на пороге, - для Сумеречных Охотников последнее слово является не только духом Закона, но и Буквой. В связи с чем, я ставлю вас в известность, что мной составлено завещание, разосланное в четыре места, что в случае моей неожиданной, подозрительной или скоропостижной смерти, единственным опекуном Макса Лайтвуда является его второй отец – Верховный Чародей Бруклина, Магнус Бейн. При попытке оспорить этот факт вам придется столкнуться с неудовольствием всего Нижнего Мира. На этом считаю дискуссию закрытой.
Магнус, ты понимаешь, что происходит? – взволнованно обернулась к задумчивому магу Изабель, стоило только посланникам покинуть кабинет следом за Алеком. – Это – не мой брат.
Да нет, - побарабанил себя пальцами по подбородку Магнус. – Это Алек. Только…
Только – что? – потребовал ответа Джейс, когда Бейн не стал продолжать свою мысль.
Это Алек, - еще раз повторил маг. – Но не тот Алек, которого мы помним и знали. Она что-то с ним сделала. Что-то очень серьезное, но я пока не понял – что именно.
Но ты сможешь с этим справиться? – Клэри нахмурилась. – Потому что такой Алек мне не нравится. Он не просто сам на себя не похож, он… Будто нарисованная черно-белым картина, которую забыли раскрасить. В нем совсем ничего не осталось от того, каким я его помню. За эти два дня, что он здесь, ведет себя как робот – никаких чувств и эмоций. Только к Максу, а остальные – будто пустое место.
Вот оно! – Магнус возбужденно прищелкнул пальцами, с которых сорвался целый сноп синих искр. – Слишком все просто! Тыковка, ты умничка!
Прежде, чем кто-то успел вставить хоть слово, маг вихрем выскочил в коридор, одержимый какой-то идеей.
Инквизиторы и Конклав так просто это не оставят, - уверенно подвела итоги Лидия. – А это значит, что Магнусу стоит поскорее придумать, что делать с Алеком, как его вернуть в прежнее состояние. Потому что такой, как сейчас, он вызывает только тревогу и страх, что история Валентина и Себастьяна повторится. Даже у меня.
Это же Алек! – возмущенно вскочил на ноги Джейс. – Что за бредовые мысли?
Это ты знаешь своего парабатая, - отрезала Лидия. – А другие? Если он смог отказаться от невесты-Охотницы ради Нежити, да еще и колдуна… Если он смог зачать от него ребенка… Если он провел полтора года у той, которая старше и сильнее Бейна. И насчет парабатая: а ты все еще его чувствуешь? Или руна мертва?
После этого вопроса Джейс схватился за бок и сильно побледнел.
Вот именно, - прищурившись, холодно заключила Глава Института. – Мы все можем сколько угодно утверждать, что Алек ни за что и никогда, но будет ли это правдой? Смерть и отчаяние меняют многих. А то положение, в котором он очутился перед своим исчезновением – оно невероятно даже по нашим меркам. И стоит подстраховаться со всех сторон, чтобы потом никто не смог предъявить нам какие-либо претензии.
Правильно, ведь иначе можно лишиться Института, - ядовито высказалась Изабель.
Дело не в Институте, и не в моем статусе, - только чуть поджавшиеся губы выдали, что высказывание Изабель задело Лидию. – Дело в тех возможностях, которые они предоставляют. Конклав доверяет мне, несмотря на ту историю. И только поэтому я пока еще имею возможность выигрывать нам время для решения той проблемы, что перед нами возникла. Именно поэтому Бейну лучше поторопиться с поиском решения, иначе их страх возобладает над здравым смыслом. Возобладает настолько, что они не остановятся ни перед чем, даже перед угрозой новой войны. А она начнется при первой же попытке отнять у колдуна ребенка. И на его сторону встанет вся Нежить – потому что мальчик в первую очередь один из них, и только потом – сын Сумеречного Охотника. Я забочусь об этом. А не о статусе и Институте.
Выпрямившись и гордо расправив плечи, Лидия вышла из комнаты, оставив там пристыженных родственников.
Проклятье, - запустив пальцы в волосы, Джейс откинулся назад и подергал себя за пряди. Действие умных мыслей не добавило, поэтому он снова сел прямо и потер лицо руками.
А если Магнус не сможет?
Вопрос повис в пустоте – ответа не знал никто…
Александр спал. Вольно раскинувшись на смятых простынях, заправив одну руку под подушку, положив вторую себе на живот, он чуть повернул расслабленное во сне лицо в сторону Магнуса и сладко сопел. А сам маг сидел, прислонившись к изножью кровати, и внимательно наблюдал за своим нефилимом. От отчаяния и бессилия опускались руки, и хотелось выть.
Этот, другой Александр, был куда жестче и бесчувственнее его ангела. Когда Конклав окончательно достал его требованиями предстать перед Советом в Идрисе, он просто пожал плечами и в один вечер переехал в лофт Магнуса. Бейн был рад, очень рад. Ему казалось, что там, где они были так счастливы, Александр быстрее придет в себя, станет прежним.
И тем горше оказалось разочарование. Александр охотно откликнулся на поцелуй, так же охотно упал с ним в постель, но вот то, что последовало после… Магнус терялся в глазах своего охотника, дышал его запахом, боготворил его тело, упивался стонами. Если бы он не знал, кто был с ним этой ночью, то с закрытыми глазами принял бы Лайтвуда за одного из тех бесчисленных безымянных любовников, что оказывались в его постели и напрочь забывались уже через пять минут, как покидали ее. Волшебство их любви пропало.
Он старался. Он, правда, старался. Бейн водил его по всем местам, где они были, кормил той едой, что была связана с некоторыми воспоминаниями, рассказывал то, что могло вновь вернуть искры в синие глаза. Изабель, Джейс, Клэри, Саймон – все, кто знал Алека, - пытались. Но Лайтвуд оставался столь же бесчувственным, как ожившая античная статуя. Единственный, кто мог вызвать смех, настоящий, искренний смех – Макс. Маленькое, теплое, голубое чудо, при виде которого у Магнуса перехватывало дыхание, слабели колени и в голове всплывал лишь один вопрос: «За что его одарили таким счастьем?»
Тяжело вздохнув, Магнус уже собирался лечь рядом, когда понял, что что-то не так. Напряженно выпрямившись, он прислушался, но все было тихо. Слишком тихо. Уже собираясь разбудить Александра, чтобы тот был готов к нападению, Магнус понял, что было не так – не было слышно его сопения. Одним движением кисти включив свет в комнате и с трудом проморгавшись, маг сам перестал дышать от ужаса. Его Алек был мертв. Еще несколько минут назад рядом с ним в постели лежал пышущий здоровьем и завораживающий своей красотой молодой мужчина, а сейчас на его месте лежал остывший труп.
Не веря в то, что предстало его глазам, Магнус трясущейся рукой прикоснулся к холодному, застывшему плечу.
Нет, нет, нет-нет-нет-нет… - не желая верить глазам и рукам, Магнус приложил ухо к неподвижной груди, но сердце молчало. Глядя широко распахнутыми глазами на Александра, Магнус начал истерически смеяться – он хотел решения проблемы? Что ж, он его получил. Внезапно смех сменился злобой, и он от души отвесил Лайтвуду пощечину.
Ты не смеешь! Не смеешь вновь обрекать меня на это безумие!
Пощечина.
Зачем тогда ты вообще возвращался?!
Пощечина.
Зачем дал мне надежду, зачем тогда вообще восстал из мертвых?!
И Александр ему ответил: ввалившиеся щеки снова округлились, чернота под глазами пропала, потеплела кожа под пальцами, поднялась и опустилась в ровном вдохе-выдохе грудь, а потом спящий приоткрыл глаза и недовольно сонно пробормотал:
Магнус, если ты решил заняться своей магией, то уйди в кабинет, ты мешаешь мне спать.
Чуть потянувшись, Алек повернулся набок и, как ни в чем не бывало, снова сладко засопел.
Послушно потушив свет, Магнус на подгибающихся ногах вышел в коридор и сполз по стенке на пол. Это было выше его возможностей.
========== Часть 7. ==========
Утром он первым делом рассказал о ночном случае Изабель и Катарине. Равнодушно снеся обследование, устроенное ему целительницей, Алек ушел на кухню, кормить весело лопочущего что-то свое Макса и оживленно комментировать этот лепет. А в комнате остались разбитый ночным происшествием маг, перепуганная Изабель и озадаченная Катарина.