Чонин смерил Ифаня спокойным и несколько отстранённым взглядом, но до объяснений не снизошёл.
— Угу. Давай остановимся на том, что я не намерен смешивать происходящее на трассе и за её пределами. И я не намерен жульничать. Я буду гонять так же, как гонял всегда. Если Хань победит, то это будет честная победа. Точно так же, как если победить удастся мне, хотя Чунмён, похоже, в это не верит и этого не хочет.
— Я полностью уверен в том, что ты сможешь победить. Гонять хуже ты не стал, кто и что бы по этому поводу ни говорил.
— Мне несказанно приятно, что в мои силы верит ещё хоть кто-то кроме меня, — сверкнул тёплой улыбкой Чонин и чуть смущённо пригладил пятернёй встрёпанные тёмные волосы.
— Верит, не бойся. Но постарайся решить ситуацию с Ханем. Играть чужими чувствами — это не дело.
— И не собирался. Он хотел этого, иначе просто выставил бы меня за дверь.
— Тебя выставишь за дверь, как же. Если тебе что-то втемяшилось в голову, то всё бесполезно. Другой такой твердолобой скотины не существует.
— Ты мне льстишь.
— Ага. Надеюсь, в свободном заезде и квалификации ты покажешь класс и напомнишь всем, что тебя рано списывать в запас.
Чонин отмолчался и проводил Ифаня задумчивым взглядом. И не успела за Ифанем закрыться дверь, как запищал наладонник. Входящий вызов от Чанёля.
— Какой сюрприз… — пробормотал Чонин, но на вызов ответил. — Полагаю, горишь желанием узнать, какую сторону кровати Бэкхёна я предпочитаю?
— Иди к чёрту, — предсказуемо огрызнулся Чанёль. — И только попробуй залезть в мою кровать.
— Там не написано, что она твоя. Дом ведь точно принадлежит Бэкхёну. Так чего ты от меня хотел?
— Хочу, чтобы ты нашёл себе другое жильё.
— Прости, но не сейчас.
— Чонин, какого чёрта? Ты сам говорил, что Бэкхён — твой друг. Зачем ты вообще в это лезешь? Ты ведь даже не любишь его.
— Люблю. Как друга, разумеется. Если ты вознамерился что-то у меня выведать, то напрасно потратишь время. Я ничего тебе не скажу хотя бы просто потому, что почти ничего не знаю. Если так волнуешься из-за Бэкхёна, на кой чёрт вообще отпустил его? И да, ты прав, я не имею никакого отношения к вашим проблемам. Что бы там у вас ни случилось, ты в этом виноват сам. А я просто живу у Бэкхёна. Мне больше негде. Я достаточно прояснил ситуацию, чтобы ты унялся?
— Пообещай мне…
— Я ничего не стану тебе обещать. Ни за себя, ни — тем более — за Бэкхёна. И давай, ну, скажи мне это. — Чонин упал на диван, вытянулся на спине и закусил губу, чтобы удержаться от улыбки.
— Я не позволю тебе победить, — мрачно заявил ему Чанёль именно то, чего он ждал.
— Я в курсе. Ну вот, сказал. Полегчало?
— Послушай, ты и Бэкхён…
— Перестань, Чанёль. Как ты недавно мне напомнил, я тоже лишился истинной пары, так что на специалиста по отношениям не тяну. И если вы с Бэкхёном пробыли вместе аж восемь лет, то я подобным похвастать не могу. Не знаю, что ты натворил, но разбираться тебе надо самому и с Бэкхёном. Только так. Я не вариант тут, как ни посмотри.
— Может быть, но это не значит, что я уступлю тебе на трассе.
— А я тебя об этом просил? Или ты уже забыл, почему я вообще полез на трассу?
— Хочешь сказать, что с тех пор так ничего и не изменилось? — тихо уточнил Чанёль после минутного колебания.
— Пожалуй, нет. Если бы что-то изменилось, я бы нашёл себе иное занятие.
— Ты нашёл бы его в том случае, если бы к тебе не пришёл Чунмён и не сделал предложение. Потому что никому ты больше не нужен.
— Жестоко… — протянул Чонин, прикрыв глаза и слабо улыбнувшись. — Может, ты и прав. Но я сейчас здесь и собираюсь надрать тебе задницу на трассе. И ты не можешь это изменить. Просто не можешь. Хотя можешь попытаться изменить ситуацию с Бэкхёном. Вот и думай теперь, что для тебя важнее. Чемпионский титул или твой истинный омега? Мне интересно будет узнать, каким станет твой выбор.
— Предпочитаю и то, и другое.
— Ты не можешь, Чанёль. Не тот случай. Получив что-то одно, обязательно потеряешь другое. Я это уже проходил.
— И ты выбрал чемпионский титул?
— В моём случае выбирать пришлось между гонками вообще и истинным омегой.
— А, ну да. И как я мог забыть?
— Возьми пару уроков язвительности у Бэкхёна. Тебе это явно нужно. — Чонин сбросил вызов, сунул наладонник под подушку и сладко потянулся. Под подушкой снова запищало. Тихо выругавшись, Чонин пошарил ладонью, нащупал наладонник и взглянул на дисплей. Смотрел секунд десять, чуть закусив нижнюю губу, после чего сунул наладонник обратно под подушку, подложил руки под голову и решительно закрыл глаза.
Он собирался поспать и подумать. Ифань и Чанёль уже сделали всё возможное, чтобы помешать ему, а Хань, как видно, собирался добить. Быть добитым Чонин не хотел, поэтому просто слушал, как наладонник пищал под подушкой.
До тех пор, пока писк не смолк. То ли у Ханя кончилось терпение, то ли наладонник разрядился.
Может, оно и к лучшему. Стоило хотя бы посмотреть на реакцию Ханя после проигрыша. Ну а дальше… Дальше всё от этой самой реакции и зависело.
========== Глава 10 ==========
Комментарий к Глава 10
Пожалуй, бета теперь понимает страдания автора от процесса выкладки)))
Добрый вечер, котики)
Стройматериалы для дороги в ад.
Цена: гроша ломаного не стоят.
Оптовые поставки в пучках.
Глава 10
Пересечься до свободного заезда у них не вышло. Они смогли увидеть друг друга мельком только в официальном ангаре на Меркурии за полчаса до старта свободного заезда. Запрыгнули в форму, забрались в болиды, позволили техперсоналу выполнить свою работу и вынеслись на трассу.
Связь между болидами не работала во время свободного заезда и квалификации.
Свободный заезд проводился для знакомства с трассой и был чистой формальностью. На него давали всего час по времени, а вот сколько раз за этот час пилот успевал прогнать кругов по трассе… Тут у всех выходило по-разному.
Многие пилоты — особенно те, для которых гонка именно на этой трассе, была не первой — просто старались во время свободного заезда блеснуть перед зрителями. «Выделывались», если учитывать короткое определение У Ифаня.
Разумеется, трасса всякий раз выглядела по-новому, но опытные пилоты знали наизусть каждый блок и каждую секцию трассы — для них обновлялся лишь их порядок и сочетания. А вот для Ханя новым оказалось всё — никогда раньше на этой трассе он не гонял.
Чонин сделал всего один круг, зато с лучшим временем, после чего вернулся в ангар. Он не хотел греть двигатель понапрасну, учитывая грядущую квалификацию. А квалификация стартовала сразу после свободного заезда.
Хань сделал три круга по трассе и тоже вернулся в ангар — за десять минут до начала квалификации. Чуть позднее явился и Тао.
Пилоты оставались внутри болидов — они не имели права покидать их с начала свободного заезда и до окончания квалификации. А вот по результатам квалификации определяли стартовые позиции пилотов на открывающей гонке сезона.
Поскольку в новом сезоне заявили об участии более тридцати команд, решили отбирать пятёрками. То есть, во время квалификации пилотам предстояло пройти двадцать кругов. На первом круге отсеивались пять болидов с наихудшим временем прохождения круга, на следующем — ещё пять и так далее, пока не оставались болиды, которые показали бы лучшее время. Победитель получал самую выгодную позицию в центре стартовой линейки — напротив ворот трассы.
Ифань упал в кресло рядом с диваном, где с комфортом расположились Чунмён и Исин, настроил монитор под себя и приготовился к предсказуемому результату, поскольку не сомневался, что лучшее время покажет именно Чонин. В былые времена только один пилот мог обставить на этой конкретной трассе Чонина — сам Ифань. Но Ифань больше не гонял, а Хань ещё не обладал нужным опытом и видел эту трассу впервые. Вот со временем, примерно через год или два, Хань тоже будет на этой конкретной трассе обставлять Чонина, потому что Хань куда лучше приспособлен к «ювелирной» работе по управлению болидом, чем Чонин. Чонин — это скорость и страсть, а значит, паршивые тормоза и нехилые заносы и вылеты. Хань — это аккуратность и лёгкость, а значит, паршивый разгон и хрупкий баланс. В идеале было бы неплохо сложить всё это вместе, однако Бэкхён не зря любит говорить: «Боженька никогда не кладёт все яйца в одну корзину».
— Готовы? — тихо спросил по общему каналу связи Чунмён, дождался ответов пилотов и переключился на канал технического отдела. — Рон, поставь номера седьмому и восемьдесят восьмому.
— Так, как вы говорили?
— Именно.
Ифань лениво наблюдал, как Рон возился в ангаре и устанавливал съёмные щиты с номерами в кормовой части каждого болида. Точнее, Рон обслужил болиды Ханя и Чонина. На болиде Тао номер вывели специальной краской.
— Почему ты для Тао щит не заказал? — с удивлением поинтересовался Ифань.
— Хочу опробовать пока эти. Если они себя покажут лучше, то закажем и Тао, а то краска после пары гонок требует подновления. Неудобно.
— Почему? Есть же запасы краски и трафареты.
— Уймись, это всего лишь на пробу, — уже раздражённо ответил Чунмён. Ифань и Исин переглянулись и синхронно пожали плечами. А после всем стало не до этого, потому что толкнули короткую торжественную речь и объявили начало квалификации.
Ифань заподозрил неладное, когда седьмой номер показал лучшее время на первом круге. На втором круге именно седьмой вновь стал лучшим. Ифань почти прилип к монитору, отслеживая траекторию движения седьмого, затем сравнил её с траекторией восемьдесят восьмого. Стили вождения…
— Чунмён, какого чёрта?..
— Заткнись! Если что, возьму вину на себя, но молчи!
— Что… — непонимающе начал Исин, но на него тут же зашипели. Конечно, Исин ничего не понимал и не мог понять. Заметить жульничество Чунмёна могли лишь профессионалы при должной внимательности. Потому что провернуть подобное Чунмён мог лишь во время квалификации. Только так. Во время гонки подвох почуяли бы все.
— Чёрт, Чунмён, — шёпотом возмутился Ифань, — нельзя так с ним. Он тебе это не простит.
— Наплевать. Мне просто нужна выгодная позиция.
— За чужой счёт?
— Вряд ли он догадается…
— Да что ты говоришь?! Придёт первым и не удивится, что лучшую позицию отдали другому? Очнись.
В самом деле.
Чунмён пошёл на хитрость и поменял щиты с номерами. И теперь номер Чонина красовался на болиде Ханя, а номер Ханя — на болиде Чонина. Связь между болидами не работала, и Хань при всём желании не мог сказать Чонину об афере с номерами. А аферу пока заметил лишь он один. Чтобы заметил Чонин, ему полагалось увидеть номер на корме Ханя — то есть, он должен был позволить себя обогнать, а это вряд ли. Оставался вариант с итоговыми таблицами. И Ифань ждал взрыва.
Чонин умудрился пройти двадцать кругов трассы, ни разу не вылетев за её пределы, так что никто и ничего не заподозрил. Но Чунмён сильно рисковал. Фирменные вылеты с трассы были только у Чонина. Даже непрофессионал сообразил бы, что что-то не так, если бы седьмой вылетел пару раз за пределы трассы в уникальном стиле Чонина.
Хань тоже блеснул и пришёл вторым, показав лучшее после Чонина время. Третьим неожиданно стал Тао, а вот результат Чанёля мигал в четвёртой строке итоговой таблицы.
— Дорогие зрители, сегодня конюшня Трансформер объявила монополию на лучшие стартовые позиции. Как видно, Ким Чунмён готов к новому сезону и мечтает урвать сразу все медали. Неплохой аппетит у него, однако, — звучал насмешливый голос Бэкхёна по официальному каналу. Открывающую гонку доверили комментировать именно ему, и Ифань даже испытывал сочувствие — Чанёлю будет непросто выступать и слышать каждую минуту голос своего омеги.
— Итак, первым пришёл седьмой номер. Хочу напомнить вам, что под седьмым номером выступает дебютант Трансформер по имени Лу Хань, выпускник Альдебаранской лётной академии. Ким Чунмён спит и видит, как Лу Хань завоёвывает чемпионский титул. Вторым пришёл восемьдесят восьмой номер, сменивший стойло Эльдорадо на Трансформер. Это ныне наша тёмная лошадка. Никто не знает, чего ждать в этом сезоне от бывшего чемпиона Формулы — Кая. Пока что он второй — блестящий результат для пилота, покидавшего трассу на два года. Третьим пришёл опять конь из Трансформер с номером шестьдесят восемь — Тао. Нынешний чемпион Эльдорадо — Весельчак Чанёль — всего лишь четвёртый. Как видно, встреча на трассе с Каем не прошла для шестьдесят первого бесследно…
— Бэкхёну не мешало бы сцедить яд, — тонко улыбнулся Исин. — А то Чанёль заподозрит, что Бэкхён всё ещё к нему неравнодушен.
— Чанёль слишком для этого тормоз. Или медленный газ, — невольно хмыкнул Ифань. — Мозгами в их паре всегда был как раз Бэкхён. Чанёль для настроения, а Бэкхён для головы.
— По-моему, Бэкхён не для головы, а для выноса мозга, — буркнул Чунмён, традиционно недолюбливающий комментатора, который так или иначе был связан с Эльдорадо.
— Мозг тоже в голове, так что — для головы, — кивнул Исин, всё ещё не сообразивший, что именно отмочил его благоверный, и чем это может обернуться.
— Полагаю, нам стоит поспешить в ангар. Если ты не хочешь выносить сор на люди, — тихо заметил Ифань.
Они в самом деле поспешили в ангар и успели аккурат к тому мигу, когда закрыли ворота и прокачали воздух. Чонин выбрался из болида первым, ни на кого не посмотрел, просто ухватил краску, нашёл трафарет с восьмёркой, свинтил к чертям щит с семёркой и нарисовал на обшивке две восьмёрки. Потом баллон с краской полетел в одну сторону, трафарет в другую, а несчастного Рона схватили за грудки, прижали к стенке и глухим рычащим голосом потребовали держаться подальше от болида Ким Чонина и в этой жизни, и в паре следующих — тоже.
Так ни на кого и не взглянув, Чонин убрался из ангара. Правда, через минуту вернулся и прижал к стенке уже Чунмёна.
— Только попробуй ещё раз провернуть подобное!
— Если тебе что-то не нравится, ты всегда можешь уйти. Не держу силой, — тихо отозвался Чунмён.
Чонин стиснул зубы, выпустил из рук воротник Чунмёна, демонстративно отряхнул ладони, словно испачкался, резко развернулся и вновь вылетел из ангара.
Ифань с осуждением смотрел на Чунмёна и медленно качал головой. Предложение уйти — это был удар ниже пояса, потому что Чонину некуда идти. Это всё равно как дать умирающему от голода краюху хлеба, позволить понюхать, но тут же отобрать. В конце концов, это Чунмён позвал Чонина обратно на трассу и дал надежду, а теперь он сам же и отбирал эту надежду.
Хань и Исин мрачно смотрели на щит с двумя восьмёрками на болиде Ханя. Тао скромно переминался с ноги на ногу в углу и слабо понимал, что вообще творится в ангаре.
— Чунмён, зря ты так, — тихо подытожил Ифань. — Он чемпион и легенда, нельзя так с ним.
— Он — это история, а настоящее отличается и не должно оправдывать его ожиданий.
— Каких ожиданий? Он просто хочет гонять по трассе. Честно гонять, как всегда гонял. Зачем ты… — Ифань вздохнул и махнул рукой. — К чёрту.
Хань всё так же мрачно стоял возле своего болида, и Ифань испытывал железную уверенность в том, что в силах прочесть его мысли. Хань наверняка размышлял о причинах аферы Чунмёна, и эти причины складывались в нечто отвратительное и уродливое. Всё это показывало Ханю, насколько сильно Чунмён сомневался в его мастерстве и таланте. Достаточно, чтобы спрятать под семёркой бывшего чемпиона. Более того, у этого бывшего чемпиона всё получилось, и теперь имя Ханя собирались внести в записи и отметить, что лучший результат квалификации принадлежал ему, хотя это было ложью.
— Как тебе результат квалификации? — Хань вздрогнул от тихого вопроса Исина и сжал кулаки. Тонкие черты его лица дрогнули и на миг исказились, словно от боли. Ещё бы… Если ему нравилось гонять по трассе так же сильно, как Чонину, то украденная победа для него хуже яда.
Ифань тихо убрался из ангара и постоял в коридоре, соображая, куда мог рвануть Чонин. Точно не в раздевалку, потому что наверняка он хотел побыть один. Значит… Значит, скорее всего, Чонин закрылся в ремонтной Ифаня, потому что никто туда не сунулся бы по доброй воле. Кроме самого Ифаня. А Ифаню Чонин доверял.
Расчёт оправдался, и Ифань аккуратно запер за собой дверь. Чонин торчал у иллюминатора, прислонившись плечом к стене, и даже не обернулся, хотя слышал щелчок дверного замка.