– «Спорттовары» на третьем этаже справа, – сказала мой психолог и с деловым видом пошла вызывать лифт. Я старалась не отставать от нее ни на шаг, но народу на первом этаже было столько, что нам приходилось все время лавировать между теми, кто спешил за покупками, и счастливцами, возвращавшимися с заветными приобретениями.
Наконец мы дошли до лифта, и Катя нажала кнопку вызова. Пока лифт ехал, останавливаясь на каждом этаже, перед дверями собралась небольшая толпа. Посчитав людей, я поняла, что все за один раз не уедут. Значит, не стоит отвлекаться, а скользнуть в кабину сразу же, иначе мы простоим возле дверей достаточно долго.
Но вот лифт приехал, двери открылись, и из него вышли все пассажиры. Катя первой вошла в кабину и потянула меня за руку.
– Пошли быстрее, – нетерпеливо сказала она.
Я отодвинула плечом молодого человека в джинсах и проскользнула в кабину. Тот было возмутился, но за мной следом толпу раздвинул качок, лицо которого показалось мне до боли знакомым.
– Привет, Охотникова! – сказал он басом и притиснулся ближе ко мне. – Как дела?
– Привет, – неуверенно ответила я и виновато улыбнулась. – Мне кажется, я вас знаю, но не помню…
– Где и когда? – Качок расплылся в широчайшей улыбке. Коротко стриженные волосы, литые мускулы и не по сезону надетая майка делали его похожим на боксера. Но то, что он не был боксером, я знала наверняка. Но кто он? И где я могла его видеть? Кабина лифта быстро наполнялась людьми, после чего были нажаты кнопки нескольких этажей, и лифт тронулся. – Мы встречались у Бодрова, когда ты продляла лицензию, – напомнил он.
Так вот почему его лицо мне знакомо! Это же телохранитель! Такой же, как я сама. Но что он делает в «Интерн-видео»? Черт! Никак не могу вспомнить, как его зовут! Даже неудобно как-то.
– Илья, – качок протянул руку, – Илья Меньшов, коллега. – Он широко улыбнулся, показывая ровные белые зубы. «Не курит», – подумала я с сожалением и пожала крепкую сухую ладонь. – Ты чем сейчас занимаешься? – Илья, видимо, решил поговорить. Но лифт уже остановился на нужном нам этаже, и Катя нетерпеливо потянула меня за рукав куртки.
– Илюша, мы уже выходим, – сказала я и беспомощно посмотрела на телохранителя. Он не растерялся, вынул из кармана визитку и протянул ее мне.
– Позвони мне, когда освободишься.
Я молча кивнула головой и спрятала визитку во внутренний карман куртки. Илья действительно мог мне пригодиться. Особенно если дело примет серьезный оборот. Слово «если» я использовала только временно. Мне почему-то казалось, что проблемы у Леды серьезные, раз московский телохранитель отказался ее сопровождать. И эта шифровка с гостиницей…
Катя шла уверенно и быстро, мельком разглядывая разноцветные вывески. Весь третий этаж представлял собой гипермаркет, состоящий из самых разных магазинов, расположенных в случайном порядке. У самого входа примостился ювелирный шоп. Но Катя прошла мимо, даже не обернувшись на дорогие безделушки. Потом мы шли мимо компьютерного отдела, растянувшегося на пол-этажа. После этого стала видна вывеска «Спорттоваров», как и было обозначено на плане: справа от центрального входа.
Катя окинула меня победным взором и торжественно объявила:
– Все! Мы на месте!
Я иронично усмехнулась.
– Ты чего смеешься? – встревожилась мой психолог. – Все-таки не веришь в то, что велотренажер поможет мне похудеть? – Фраза была сказана таким тоном, что у меня пропала охота спорить. В конце концов, деньги ее, она их заработала, так пусть покупает все, что заблагорассудится!
– Только потом не жалуйся, что напрасно потратилась. – Я вошла в магазин, опередив Катерину, поискала глазами велотренажеры и подошла к ним. – Иди сюда, – позвала я ее.
Катя подошла и стала разглядывать непривычные для нее снаряды.
– Женя, это все велотренажеры? – с сомнением спросила она.
– Да.
– И этот вот? – Она показала на тренажер, состоящий из одних педалей.
– И этот, – подтвердила я.
– Сколько же он стоит? – Мой психолог занялась сравнением цен, а я в это время занесла в телефон номер Ильи. Нужно обязательно ему позвонить. А еще лучше – встретиться. – Чем ты занимаешься? – Катя заметила, что я отвлекалась от созерцания недовелосипедов, и поспешила высказаться: – Ты обещала мне помочь!
– Помогу, когда ты выберешь цену, – ответила я, стараясь сохранять спокойствие. Мне не нравилась эта затея, и Катерина об этом знала.
– Иди сюда, – позвала она меня, и я вместе с ней поплелась вдоль ряда разномастных велотренажеров, рассчитанных на любой вкус и кошелек. – Какой тебе нравится больше всего?
– Вон тот. – Я показала рукой на соседний ряд, где были выставлены настоящие велосипеды.
– Хватит шутить! – обиделась мой психолог. – Я спрашиваю тебя серьезно. – Она надула губы и стала похожа на анимашную принцессу. Я невпопад улыбнулась. У «принцессы» побелели глаза. Катя злилась, сама не понимая на что. Я ведь ей уже не раз объясняла, что с лишними килограммами справиться очень просто. И для этого совсем необязательно покупать дорогую и совершенно ненужную вещь.
Мой психолог еще раз прошлась по ряду и посмотрела цены.
– Женя! Ты не находишь, что велотренажер слишком дорогое удовольствие?
Наконец-то мой психолог сделала правильный вывод. Нужно еще раз попробовать ее отговорить. Но сказать об этом прямо нельзя. Пусть сама принимает решение.
– Почему?
Катя замолчала и стала покусывать губы. Верный признак того, что она на перепутье. С одной стороны, горячее желание купить ненужную и дорогую вещь, а с другой…
– Пойдем домой, – сказала я усталым тоном. – А по дороге обсудим твою диету и возможность потренироваться вместе со мной в нашем скверике.
Катя тяжело вздохнула и молча вышла из магазина. Я поспешила за ней, в глубине души радуясь тому, что удалось отговорить близкого мне человека от напрасной траты.
Городской отдел полиции был не в самом центре города. С недавних пор в центр Тарасова вообще стало невозможно попасть на машине. Из проспекта сделали пешеходный бульвар, и бульвар этот понемногу съедал прилегающие улицы. Впрочем, об этом потом. Городской отдел полиции находился в здании на Московской, недалеко от бывшего маслозавода, где теперь разместилась громадная платная стоянка. Там я оставила свою машину и пешком добралась до входа в здание. Интересно, как будет выглядеть центр Тарасова лет через десять-пятнадцать? Ладно. Поживем – увидим.
Я прошла мимо охранника, показав ему свое удостоверение, и поднялась на третий этаж, где располагался кабинет Валерия Петровича Бодрова. Валерий Петрович, капитан полиции и начальник отдела по борьбе с организованной преступностью, курировал и частных телохранителей. Почему ему поручили это дело – никому не известно. Возможно, потому, что частные телохранители чаще других сталкиваются с представителями преступного мира. Нет, конечно, не в качестве клиентов. В качестве тех, кто защищает невинных людей от посягательства преступников.
Валерий Петрович был средних лет, крепкий и подтянутый. Возраст выдавала только седина на висках. Во всем остальном Бодров мог дать фору любому молодому и рьяному. Это касалось не только его работы. В горотделе ходили рассказы о его общественной деятельности. Кто-то пророчил ему кресло мэра, кто-то более скромно предполагал, что Бодров очень скоро дослужится до начальника Городского отдела полиции.
Но как бы там ни было, сам Валерий Петрович к власти не рвался. Он довольствовался тем, что у него было. А было у него достаточно. Кто сказал, что легко возглавлять отдел по борьбе с организованной преступностью? Это со стороны кажется, что капитан целый день сидит в кабинете и перебирает бумажки. Если бы не его чуткое руководство, работу следователей никто бы не координировал, и они топтались бы на месте, не зная, что предпринять в каждом конкретном случае.
Да что там говорить! Работа в полиции легкой не бывает. А шефство над частными телохранителями? Мы ведь тоже не подарки. Каждый со своим характером. И со своими взглядами на жизнь. И со своими проблемами, которые кто-то должен решать. Взять, к примеру, меня. Сейчас я иду не к кому-нибудь, а к Валерию Петровичу, потому что мне нужен допуск на проспект. Естественно, с машиной. В противном случае я не смогу охранять Леду.
Я уверена, что Бодров мне поможет. Но в глубине души ворочается сомнение: почему капитан должен хлопотать перед ГИБДД о разрешении въезда на пешеходный бульвар? Я не принадлежу ни к административной элите, ни к когорте крупных предпринимателей. Я – телохранитель. Просто частный телохранитель, и больше никто.
С такими вот мрачными мыслями я шла по длинному коридору, пока не достигла заветной двери.
– Войдите! – послышалось из кабинета в ответ на мой стук.
Я вошла.
– Женя! Как ты кстати. – Бодров встал из-за стола, обошел его кругом и обнял меня за плечи. – Вот кто мне поможет рассадить эпифиллум.
Я онемела. Во-первых, я не знала, что такое эпифиллум, а во-вторых, цветы – не моя стихия. Я принялась объяснять это Валерию Петровичу, но он и слышать ничего не захотел.
– У меня выдался более или менее свободный день, и я хочу рассадить эпифиллум. Вот он. – Капитан показал рукой на причудливого вида растение с широкими зубчатыми листьями и множеством побегов. Растение уже заняло весь горшок и теперь пыталось из него выбраться, выпуская мелкие корешки прямо на кончиках листьев. – Ты знаешь, как он красиво цветет! – мечтательно проговорил Бодров и с нежностью посмотрел на безобразно разросшуюся зеленую массу. – Я уже и горшок ему приготовил. – Капитан снял руки с моих плеч и подошел к подоконнику, где стояло то, что он называл эпифиллумом.
Я пошла за ним следом и принялась разглядывать цветок и невольно поежилась: листья и стебли были усеяны мелкими колючками. Я потрогала одну пальцем, почувствовала, что в кожу что-то впилось, и попыталась от этого избавиться. Не тут-то было! Невидимая иголка застряла в коже плотно, и вытащить ее не было никакой возможности.
– Это кактус? – упавшим голосом спросила я.
– Ты меня об этом спрашиваешь? – наигранно-возмущенным тоном спросил Бодров. – Ты столько лет меня знаешь и спрашиваешь, кактус ли это?
Да, начальника отдела по борьбе с организованной преступностью я знала достаточно, чтобы давно сделать вывод: кроме кактусов, он не признает никаких комнатных цветов, но это еще не все. Если я хочу получить от Валерия Петровича допуск на проезд по проспекту, мне придется повозиться с пересадкой этого самого эпифиллума, будь он неладен.
Я сунула палец в рот, пытаясь зубами выдавить застрявшую в коже колючку, но потом махнула на все рукой и спросила:
– Валерий Петрович, что я должна делать? – Я имела в виду грядущую и неминуемую возню с колючим растением.
Вместо ответа Бодров достал из-под стола огромный цветочный горшок, наполовину заполненный землей, и сокрушенно поцокал языком.
– Землицы-то не хватает, – проговорил он задумчиво, – нужно бы съездить в магазин купить еще пакет. Ты как смотришь на это? – Он повернулся ко мне и вопросительно заглянул в глаза.
– Хорошо, я съезжу, – поспешила согласиться я, надеясь, что буду избавлена от необходимости познакомиться с кактусом поближе.
– Давай мухой, – обрадовался капитан, – магазин цветов здесь недалеко. Как выедешь на Московскую, сразу повернешь налево, а там буквально два шага. – Он потер свой высокий лоб. – А можно и пешком. В общем, как знаешь. – Бодров полез в карман и вынул из него бумажник. – Вот деньги, – сказал он, подавая мне купюру. – На остальное купи жидкое удобрение для кактусов. Давай по-быстрому! – скомандовал он и принялся осматривать свой эпифиллум со всех сторон.
Я оставила его за этим увлекательным занятием, а сама быстро вышла из кабинета, прикидывая в уме, стоит ли заводить «фольк». По моим расчетам, не стоило. Валерий Петрович говорил о магазине «Цветы», мимо которого я проехала, направляясь сюда. Он действительно был недалеко, за углом, и у меня больше времени уйдет на то, чтобы выгнать машину со стоянки и завести ее.
Я завернула за угол и очень скоро добралась до магазина. Там я быстро нашла что мне нужно, оплатила покупку и вернулась к Бодрову, неся в руках увесистый пластиковый мешок с землей и бутылочку с жидкими удобрениями. Валерий Петрович встретил меня, принял покупки и скомандовал:
– А теперь, Охотникова, надевай перчатки и держи эпифиллум, пока я буду вынимать его из горшка.
Вот этого я и боялась!
– Держи, держи! Что у тебя, руки ослабли? – Капитан, похоже, не хотел понимать, что мое замешательство вызвано другими причинами.
– Сейчас, – сказала я и, зажмурившись, взялась за колючие листья. К моему удивлению, перчатки надежно защищали кожу от мелких колючек, и я расхрабрилась.
– Вот так бы и давно, – проговорил Бодров, вынимая из горшка земляной ком с корнями. – И вообще, Евгения, если бы не ты, то кто помог бы мне оперативно справиться с такой работой? – Он посмотрел на меня с хитрой, едва заметной улыбкой и зачем-то подмигнул.
Я поняла, что сейчас самое время высказать ему мою просьбу.
– Валерий Петрович, я пришла к вам по делу, – начала было я.
– Никаких дел, пока не пересадим кактус! – отрезал начальник отдела по борьбе с организованной преступностью. – Сначала покончим с кактусом.
А я и не подозревала, что увлеченность Валерия Петровича колючками доходит до фанатизма! Вот это да! Было время, когда я, как и все, считала любовь капитана к экзотике невинным хобби. Но оказывается, это у него всерьез и надолго и, кроме как любовью, такие пылкие чувства никак назвать нельзя. Или страстью. Наряду с рулеткой, картами и женщинами. Впрочем, ни в чем перечисленном Бодров замечен не был. В противном случае его бы никто не поставил начальником такого серьезного отдела. А страсть к экзотическим колючкам не считается пороком. Поэтому капитану доверили руководить работой когорты следователей и координировать действия группы захвата. И как я раньше об этом не задумывалась?
Тем временем эпифиллум был успешно пересажен в новый большой горшок и Бодров два раза сгонял меня за водой для полива.
– Мне сказали, что это – цветущий экземпляр, – довольно проурчал капитан, – они начинают цвести примерно к пяти годам.
– Так поздно? – вставила я вопрос, и, как оказалось, некстати.
– Это рано! – Повысил голос Валерий Петрович. – Другие кактусы могут начать цвести на девятый-двенадцатый год! Вот так вот! – подвел он резюме и водрузил горшок с эпифиллумом рядом с компьютером. – Теперь давай свой вопрос.
– Мне нужен допуск на проспект. – Я не заставила просить себя дважды.
– Гуляй на здоровье, – не понял Валерий Петрович.
– Я, наверное, не так выразилась, – поспешила я исправить положение. – Я сейчас охраняю Леду, а она остановилась в «Астории»…
– …а подъехать к «Астории» ты не можешь, – закончил мою мысль Бодров. – Печально, однако! – Валерий Петрович сел за стол, вынул из ящика полотенце и снова встал. – Я пока пойду помою руки, а ты посмотри карту Тарасова. Может, обойдемся без лишних телодвижений? – И вышел из кабинета.
Я подошла к висевшей на стене карте, нашла проспект и стала детально изучать все подъезды. Ничего не получалось. «Астория» оставалась недоступной, даже если я остановлюсь на перекрестке улицы Горького. Нужен допуск, иначе все мои усилия будут сведены на нет. Мне просто необходимо провожать ее до номера, в противном случае она рискует встретиться с фанатами, которые, войдя в раж, разорвут ее на сувениры. И это – в самом лучшем случае. Ведь Леда кого-то явно боится. И этот кто-то может затесаться в толпу зевак. Нет, нужно выбивать допуск.
Я отошла от карты и села на стул напротив кресла начальника отдела. В это время вернулся Валерий Петрович.
– Как дела? Нашла выход из ситуации, – проходя мимо, он ободряюще похлопал меня по плечу.
– Нет, – коротко ответила я, – «Астория» находится в середине квартала, между Вольской и Горького, и подъехать туда без допуска не получится.
Капитан тяжело вздохнул.
– Не люблю я обращаться к Малахову! – Он с досадой хлопнул рукой по столу. – Потом от его просьб некуда будет деваться! А у него просьбы посерьезнее твоей. – Он потер рукой лоб и сел за стол. – Ладно! Напишу ему записочку. – Он вынул из стола чистый лист бумаги, быстро написал на нем несколько слов и протянул мне. – Вот тебе. Где сидит, знаешь?