Как правило, говоря об октябрьских боях, чаще всего вспоминают действия 4-й танковой бригады Катукова. И действия бригады, ставшей после этих боев 1-й гвардейской, этого и в самом деле заслуживают. Ставшая ее противником немецкая 4-я танковая дивизия с начала наступления 30 сентября по 3 октября прошла 240 км. После вступления в бой с танкистами 4-й танковой бригады темп немецкого наступления заметно снизился — 35 км от Орла до Мценска немцы преодолевали неделю. За это время спешно созданный 1-й особый гвардейский стрелковый корпус успел развернуться на новом оборонительном рубеже.
Схема 8. Боевые действия 18-й и 19-й танковых бригад в районе города Гжатск 9-12 октября 1941 г.
Можайско-гжатское направление было еще одной точкой на карте, где синие стрелки рвущихся к Москве танковых клиньев замедлились, натолкнувшись на короткие красные полоски занявших оборону танковых бригад. Две танковые бригады, 18-я и 19-я, сдерживали на этом участке фронта наступление двух немецких дивизий — 10-ю танковую и моторизованную дивизию СС «Дас Райх».
Причиной октябрьского «чуда» было вовсе не появление у советских танкистов каких-то новых чудо-машин с абсолютно непробиваемой броней, сверхмощной пушкой и гусеницами, позволяющими лихо мчаться сквозь осеннюю грязь быстрее, чем их немецкие оппоненты разгонялись на шоссе. Это были все те же вполне знакомые немцам Т-34, с которыми они уже не раз встречались на пути от границы — но почему-то не писали при этом столь панических докладов.
На самом же деле в боях на подступах к Москве свою роль сыграл далеко не один-единственный фактор.
Во-первых, сами немцы были уже далеко не теми, что 22 июня. И хотя поле боя почти каждый раз оставалось за ними, хотя их превосходно налаженные ремонтные службы возвращали в строй большую часть подбитых танков, общее число боеготовых машин хоть и медленно, но вполне заметно уменьшалось. Утрачивалась и вспомогательная техника, а растянутые коммуникации еще больше ухудшали положение. Наступившая в начале октября распутица ударила по снабжению обеих воюющих сторон — вытаскивать из осенней грязи «полуторки» со снарядами было ничуть не легче, чем «опель-блицы», а возможно, что и тяжелее, если вспомнить о множестве техники повышенной проходимости в вермахте — но при этом распутица сузила у наступающей стороны возможности маневра. Если танки могли наступать и сквозь грязь, то грузовики с пехотой и тягачи с артиллерией при этом оставались где-то позади. Пытаться же буксировать их танками можно было лишь на небольшие расстояния — и в любом случае это значило вырывать танки из боя и тратить на буксировку их и без того изрядно выработанный моторесурс. Плохая погода и перебои со снабжением ослабили также другой немецкий противотанковый «козырь» — авиацию. И если летом 41-го вермахт мог с нарочитой легкостью обыгрывать русских, ловко подставляя под «ножницы» русских танковых атак «камень» противотанковой обороны, то в октябре этот номер проходил уже с ощутимым трудом.