- Хорошо, - ответила Джинни. И ушла курить в подвал. Не было ни воды, ни электричества, но у неё, по-прежнему, находились заначки травы.
Гринберг решил, что уехать на Кубу - отличная идея.
- Мы можем добраться туда на лодке, моей или Барта. Топлива хватит.
- Тебя никто не держит, - ответила ему Сюзанна. - Хочешь попробовать - вперед. Для тебя, может, даже, будет лучше уехать. Я остаюсь. Я не уеду из дома, который кто-то может сжечь. Я не уеду, потому что сюда может вернуться Генри. Я не стану рисковать своим ребенком и выходить в море, где полным полно пиратов.
- Сюзанна, Генри мертв, - сказал Гринберг. - Смирись. Мы можем сегодня выйти в море, а завтра уже быть на Кубе. Горячий душ, электричество, никаких диких банд.
- Так, поезжай, - ответила она. - Раз тебе так надо.
- Я к тому, что ехать надо всем...
- Так. Хватит. Собираешься ехать - езжай. Неважно, зачем. Я остаюсь.
- Тебя там подстрелят, - промычал с дивана Бобби. Он лежал в обнимку с бутылкой ямайского рома. - Если не по дороге, то на Кубе точно, - он фыркнул.
Гринберг ушел утром, ещё до рассвета. Сюзанна больше его никогда не видела. Он искренне надеялась, что он добрался до Кубы и его там встретили сальсой, севиче и сигарами.
***
Тейлор оставалась непреклонной оптимисткой. Её энергия и свет позволяли Сюзанне оставаться на плаву.
- А когда папочка вернется?
- Скоро, - отвечала Сюзанна столь часто, что уже сбилась со счета. Иногда это происходило, когда они ходили рыбачить к причалу, иногда перед сном, когда она засыпала в обнимку с мягкой игрушкой, иногда во время скудного обеда из жареной рыбы.
- И он привезет мне подарок. Потому что он всегда так делает, когда приезжает. А потом мы поедим мороженного. С шоколадной крошкой.
- Конечно, милая.
- Мисс Мэри уже на небе?
- Да.
- Она там счастлива? Там есть единороги и мороженное? Мисс Мэри любила их. Она же счастлива? Вы снова встретитесь на небесах и снова станете подружками, правда?
- Конечно, солнышко. На небе мы снова станем подружками.
- А что если ты умрешь?
- В смысле? Мы все умрем. Но очень и очень не скоро. Когда состаримся.
- Но мисс Мэри не была старой. Ты сказала, она умерла. Что она на небесах.
- Верно.
- Если ты умрешь. Если папочка умрет. Мы будем вместе на небесах?
- Мы не умрем. Не сейчас.
- Но ты сказала - все умирают.
- Да.
- Ты же меня не оставишь?
- Ну, - Сюзанна была в замешательстве. Она сама себе казалась неискренней, неправдоподобной. - Когда-нибудь, я умру. И папа тоже. Потому что это естественный порядок вещей. Но это будет не скоро. Не переживай.
- Ты не можешь умереть! Ты не можешь умереть и оставить меня одну!
- Деточка, это будет не скоро. Не расстраивайся.
- Обещай мне!
Сюзанна посмотрела в эти полные доверия и мольбы глаза и сделала то, что делают все родители. Она пообещала, почувствовав себя предателем.
"Во что я верю? Я верю в лучшую жизнь там, на небе, и что бог не оставит нас. Иногда об этом трудно помнить. И я смотрю на это дитя, и оно наполняет меня верой, энергией и силой".
-Хей! - выкрикнула Тейлор и выбежала из комнаты. Проблема решена. С тем, как Тейлор верила, что сила материнской любви способна победить смерть, Сюзанна улыбнулась и захотела закричать вместе с ней.
***
К тому времени, как Сюзанна вернулась, Мэри уже была мертва. Уставший доктор в госпитале посмотрел на неё, как на сумасшедшую, из-за того, что она умоляла его тащиться в такую даль.
- Вы в своем уме? - спросил он.
- Конечно. Я дам вам всё, что хотите, машину, деньги, что угодно. Спасите её, она умирает.
- Она уже мертва, - ответил доктор, его халат был в пятнах крови. - Мне нужно идти, - и он ушел, оставив её в окружении больных и умирающих людей, среди зловония ужаса и смерти. - Простите, - сказал он и отодвинул её в сторону от каталки, на которой работал последний месяц.
Врач был прав, когда Сюзанна вернулась, Мэри уже умерла.
***
Сюзанна злилась за свою неспособность держать под контролем царившее вокруг насилие, её угнетала ответственность за себя, ребенка, друзей, когда в воздухе повсюду ощущалась безнадежность. Она продолжала держаться ровно, улыбаться, когда груз проблем вынуждал пасть на колени. Тяжело было нести всё это на себе в одиночку и, хотя, она и осознавала, что её друзья тоже борются за выживание, основная тяжесть легла на её плечи.
Когда остро встал вопрос о еде и воде, все смотрели на неё. Когда она настояла, что нужно избавиться от трупов, Барт, Джинни и Бобби нехотя принялись исполнять указание. Им хотелось отмахнуться от этого занятия, но лениться было смерти подобно, и они должны были это понимать. Недостаточно было просто затащить тела снаружи в дом. Нужно было работать, а кроме них самих работать было некому.
Барт забросил все старые дела и занялся исключительно обороной. Из деревянных щитов, пальмовых листьев и фанеры он соорудил на крыше небольшую крепость и по ночам сидел там. Днем он ходил вокруг дома, без рубашки, в шлепанцах, с винтовкой наперевес, с поясом на бедрах, к которому был прицеплен нож и кобура с пистолетом.
Охрана была нужна, но вместе с едой, водой и надеждой. Барт занимался охраной и только охраной, спихнув остальные обязанности на Сюзанну.
Когда он сообщил ей, что за ними наблюдают, она сочла это паранойей.
- Как минимум, две команды, - сообщил он. - На той стороне канала два наблюдателя, которые по разным дням сидят в четырех разных домах. Те же самые люди, в разных местах. Одеты, как туристы, на нас, вроде как не смотрят. Но это постоянно те же самые люди. А водовоз? Парень, что торгует водой? Никак нет. Никакой он не торговец. Позади него, ярдах в тридцати, постоянно мелькает мужик с бородой. Он изменил прическу, переоделся, но это он. Гарантирую.
- Понятно. И что они делают?
- Наблюдают. Другой вопрос, зачем.
- Если б я знала.
- А, вот, нихера.
- Барт, - сказала Сюзанна тем тоном, который прорезался у неё за последнее время. - Зачем...
- Сюзанна, послушай. Я знаю, чем Генри занимался. Занимается. Хватит притворяться, он выполняет тайные операции. Я в курсе всех дел. Мы друзья. Мы братья. Есть вещи, о которых непринято говорить, или притворяться, что о них не говорят. Смешай водки с ромом и услышишь о том, чего и знать не хотел. Так что, я обо всём в курсе, и не нужно быть гением, чтобы уловить связь между гражданской войной и этими спецами. Я только лишь не понимаю, зачем они здесь. За нами наблюдают профессионалы, а твой муж как раз их тех спецов. Там, снаружи идет война и я уверен, ты знаешь больше, чем говоришь. Так, что, рассказывай.
- Ты прав.
- Не ожидал услышать от тебя этого. Продолжай.
- Отец кое-что рассказал. Он рассказал, что оказывал кое-каким людям разные услуги. Плохим людям, так он, кажется, сказал. Я должна была тебе всё рассказать, но я не могла, потому что не верила его словам. Нужно было что-то сказать, но я не хотела распространять слухи...
- Ну, нихера ж себе.
- Я не хотела усложнять. Не говорила этого, потому что это больно. Мой отец - предатель, а его слова до сих пор как ножом по сердцу. Я не хотела говорить правду. Не хотела говорить, потому что было, чем заняться и помимо этого.
Иногда проще убедить себя, что сказанное - ложь. Но подобные самоубеждения - лишь ещё одна грань всё той же лжи. Врать легко. Но потом эта ложь всегда вернется. А когда мы лжем сами себе, эта ложь возвращается тысячекратно.
- Адмирал предатель? Твой отец?
- Он признал, что делал то, чего делать был не должен. Он предупредил меня об опасности. Хотел, чтобы я улетела вместе с ним из страны. Но я не могла пойти с ним. Просто не могла. Когда Генри вернется, он должен вернуться домой. Понимаешь? Я не могла бросить тебя и Мэри...
- Ты должна была мне обо всём рассказать, Сюзанна. О чём ты думала?
- Прости.
- Эти люди ничего не делают просто так. Они никогда ничего не начинают, не имея чёткого плана. Нужно уходить.
- Я не хочу уходить.
- Да, плевать! Сейчас это единственно верный ход. Ты не поняла? Если бы целью были мы, нас бы уже давно ликвидировали. Ты - наживка. Они кого-то или что-то ищут, это связано либо с Генри, либо с твоим отцом. Ты, хоть, понимаешь, что это за люди? Они не терпят поражений. Нужно уходить.
- Ты целыми днями нарезаешь круги по дому, почти не спишь и говоришь, что нужно уходить? Перестань, Барт. Ты неадекватен.
- Ты знаешь, что я прав. Мы уходим. Сейчас же. Хватит спорить, будь внимательна. Ты упряма и напугана до усрачки. Я тоже не в себе. Но это не отменяет моей правоты. И твоей правоты в том, что Генри ещё жив.
- Ладно, Барт. Я тебя поняла. Неприятно это признавать, но ты прав. Нельзя рисковать. Чёрт. Что делать-то?
- Хорошо. Я подумаю. Помнишь Койота МакКлауда?
- О, боже. Отшельника из болот?
- Ага. У него есть небольшая рыбацкая заимка в глуши. Генри знает о ней, мы там бывали несколько раз. Если мы оставим ему весточку, что мы там, он найдет способ туда добраться.
- МакКлауд - сумасшедший.
- Трудно спорить. Но сейчас это лучший вариант. Нужно где-то спрятаться и подождать, пока всё утихнет, подальше от любопытных глаз.
- Может, и правда, стоит поехать на Кубу.
- Нас могут перехватить ещё до того, как мы выйдем из канала.
- Нас и сейчас могут захватить.
- Полагаю, скоро так и будет. Они используют нас, как козырь. Не знаю, для чего именно, но именно это их цель. Если они решат, что мы собрались бежать, нас немедленно остановят. Пусть пока всё останется между нами, загрузим лодку. А лучше две. Об одной они, наверняка, в курсе. А ночью попробуем уйти.
- Я попрошу Бобби оставить для Генри сообщение у "Капитана Тони". Если он поймет, что мы можем быть в опасности, то пойдет туда. Поход Бобби в бар не будет выглядеть чем-то необычным, - сказала Сюзанна.
- Именно. Оставь одно слово "Койот", Генри поймет, что к чему. Я попробую оставить ещё одно на причале, если он окажется слишком туп и заявится прямо сюда.
Сюзанна подумала об островах, песчаных отмелях, заводях и мангровых лесах, окружавших берлогу МакКлауда. Если им нужно где-то скрыться, лучше Эверглэйдс места не найти. А, вот, скрытно туда добраться будет сложно. Доставить к Койоту МакКлауду Бобби, Джинни и Барта будет ещё труднее. Она ещё ни разу не бывала к северу от Адской бухты, но многое слышала. МакКлауд был оперативником спецслужб, решившим, что правительство захотело его ликвидировать. Он утверждал, что служил в ЦРУ. Генри и Барт доверяли ему.
Сюзанна почувствовала облегчение. В конце концов, они хоть что-то решили делать, кроме как сидеть в доме. И она была точно уверена, что Генри всё ещё жив. Весь остаток дня она провела на виду у наблюдателей. Загорала топлесс у бассейна, расхаживала перед домом, собирала апельсины и грейпфруты в одном купальнике. Бобби ушел на поиски второй лодки.
"Может, все мы имеем право на второй шанс".
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Второй шанс
Нэшвилл, Теннесси.
Джек Страйкер был очень терпеливым человеком и сейчас он был скорее заинтригован, чем раздражен тем, что его цель вновь ускользнула. Он сидел в новом центре управления и просматривал видеозаписи.
Изображение с беспилотников было черно-белым и низкого качества, однако, запись, сделанная журналистами, была цветной.
Самые лучшие записи пришли от Рипера, чей беспилотник сейчас висел над городом. Указания он получал непосредственно от "мистеров Смитов". Раз за разом Страйкер просматривал записи в замедленном воспроизведении.
Фургон журналистов был помечен красной рамкой, какими обычно помечают мишени. Белая вспышка затмила весь экран. Фигуры людей приблизились, камера выловила их, обрамляя красными рамками. Фигуры разделились. Направляются в магазин.
Страйкер переключился на другую камеру, с вертолета, который он тоже направил в город.
Трассеры рвали дома на куски. Из уцелевших зданий отстреливались в ответ. Цели исчезли из виду.
Он запросил поддержки. Ему отказали.
Группа захвата высадилась, но связи не было. Чертовы истребители.
Страйкер принялся просматривать выложенное журналистами видео, он всматривался в лица тех, на кого охотился. Эти люди выглядели усталыми, изможденными, но решительными. Они выбежали из горящего здания с детьми на руках. Они казались Страйкеру опасными, потому что он их не понимал. Раньше он только одного знал лично, теперь же, смог плотно познакомиться со всеми остальными. Он знал о них всё - самые потаённые страхи, самые заветные желания, всё, вплоть до истории поиска в интернете. Страйкер ломал голову, пытаясь понять их мотивацию. Он всегда трезво оценивал риски и последствия. Но бросаться в огонь ради спасения ребенка или жирной домохозяйки? Нет. Это рассчитать невозможно. Он видел таких людей повсюду, и всегда чувствовал себя неуютно, потому что понять их никак не мог.
Он выбрал самые вероятные варианты их дальнейшего продвижения. Страйкер набрался терпения. В этот раз они ушли, но он достанет их.
Джек Страйкер переключился на трансляцию из Ки-Уэст. На экране красивая блондинка в купальнике собирала фрукты. "У Генри Уилкинса неплохой вкус. Я бы тоже попробовал этот фрукт".
- Ситуация? - спросил он.
- Тишина. Без изменений, - был дан ответ.
- Принято, - сказал он, вздохнув.
Страйкер был реалистом. Он прекрасно осознавал, что своей жизнью обязан тем, что выполнял для Директоров самую грязную работу. Он подстраховался, когда тайком сохранил блокнот Рейнса Блэкэби, и теперь решал, чем он может быть полезен. Он, конечно, был социопатом, но умирать совсем не хотел.
"Я спица в колесе. Многие умирали из-за того, что считали иначе. Типа, того идиота Блэкэби. Они преувеличивают свою важность и получают пулю в голову. Но Снеговик не такой. Не Джек Фрост. Я всё рассчитаю как надо, и если я рассчитаю правильно, то будет у меня свой остров. В противном случае, я труп. Боже, это прекрасно".
Он заметил, что улыбается, не той фальшивой улыбкой, предназначавшейся для людей, а искренне ухмыляется. Улыбка стала шире. "Уилкинс в любом случае приедет к своим. Из-за развода или нет. Такой бойскаут, как Генри Уилкинс, по любому, придет к своему персику".
Белльвью. Теннесси.
Джесси устал от Нэшвилла. Он был голоден, страдал от жажды и был окружен толпой мексиканцев, которые никак не желали замолкать. У них были генераторы и нагреватели, они готовили еду на пропановых горелках, чем доказывали Джесси, что он был хуже них. Нужно было куда-то уходить.
Он ждал достаточно. Он страдал от похмелья, а в доме не осталось ни пива, ни чего-то, что можно было на пиво обменять. Он закинул в грузовик отцовский дробовик, туда же бросил армейскую сумку, спальный мешок и кое-какую одежду.
Вокруг воняло дерьмом. Без воды из туалета несло гнилью. Джесси пробил дырку в полу трейлера и ходил туда, но и оттуда вскоре начало плохо пахнуть. Он больше не мог всего этого терпеть.
Он выехал на трассу в восточной части города. Он подумывал направиться куда-нибудь в Кентукки или в Кадиз, где у озера жил парень, у которого была лодка. Они не были друзьями, просто несколько раз встречались в баре и обменивались парой шуток. Он долго силился вспомнить, как его зовут, но так и не смог. Если этот парень не разрешить остаться у него, найдется кто-нибудь другой, кто разрешит.
Ему пришлось петлять дворами, чтобы объехать обгоревшие остовы машин. Некоторые автомобили были целыми, но в них не было горючего, или они оказались зажаты другими и хозяева их просто бросили. Он решил этим воспользоваться, обошел несколько машин в поисках бензина, но вернулся с пустыми руками.