Почему улетела Флейм? Почему эта женщина решила, что сможет в одиночку создать всегалактическое движение сопротивления?
Могла это быть Ив Йарроу? Если это правда, то она путешествовала по всей галактике с отцом. У него были апартаменты на Корусканте. Что говорила Флейм? Что никогда там не была. Не любит многолюдные планеты. Она так говорила.
Конечно, кому, как не Клайву, знать, что бойцы сопротивления никогда не говорят правду о том, откуда они и чем занимались.
Флейм называла его Имперским Городом, впрочем. Это беспокоило Клайва. Конечно, Палпатин переименовал город. Но каждый член сопротивления по-прежнему называл его законным именем — Галактический Город. По крайней мере, в разговоре друг с другом.
Впрочем, этого слишком мало для выводов.
— Люди, которых она спасла из гарнизона, — снова заговорил Клайв. — Я могу увидеться с ними?
— Остался только один, — сказал Альдер. — Остальных с тех пор убили или арестовали. Его зовут Уорлин. Я могу связаться с ним для вас. Уверен, он согласится на встречу. Если он здесь.
— Он часто бывает в Сооде под прикрытием, — объяснила Халле. — Его дочь живет там с мужем, к ней Уорлин и ездит. Это очень опасно, но… кроме нее, у него никого нет.
Альдер достал комлинк и ввел данные. Затем заговорил, кратко объясняя, кто такой Клайв, и спросил, может ли Уорлин поговорить с ним.
Клайв взял комлинк. Изображения не было, но голос слышался четко.
— Приходите завтра на рассвете, — сказал Уорлин.
— Я бы хотел сегодня ночью.
— Невозможно, я в пути. Я встречу вас в моем доме — Альдер отведет вас туда. — Шипение скрыло последующие слова Уорлина.
— Я не расслышал, что вы сказали?
— Я этого ждал. Что-то… в тот день… всегда меня беспокоило.
Связь оборвалась. Клайв разочарованно протянул комлинк Альдеру.
Придется подождать до завтра.
Клайв знал, что вряд ли заснет этой ночью — и не заснул. Снаружи все еще было темно, когда мужчина встал и тихо натянул сапоги. Альдер появился спустя мгновение — тень в потемках.
Не произнося ни слова, Клайв поднялся и последовал за ним по пустым улицам. Луны висели низко, лишь легкий оттенок серого означал начало дня. Даже с фонарем идти по разбитой каменной дорожке было нелегко. Ноги то ступали на дорогу, то шлепали по грязи, оставшейся после ночного дождя. Капли струились, оставляя змеистые следы на покрытом пылью пластоиде. Скоро Клайв совсем потерялся в мире грязи и дождя.
— Он прямо впереди, — произнес Альдер. — И солнце встает.
Бледное зарево освещало край здания. Свет отражала целая стена, выделяясь из всего окружения. Альдер шагнул вперед и постучал в деревянную дверь. Изнутри донеслось эхо.
К двери никто не подходил; Альдер обернулся.
— Должно быть, его задержали.
— Должно быть, — Клайв тоже подошел и толкнул дверь. Что-то мешало с другой стороны. Что-то мягкое. В горле мгновенно пересохло; мужчина толкнул сильнее.
Ноги. Руки. А когда дверь наполовину открылась, Клайв увидел человека — свернувшись в клубок на полу и откинув одну руку, он смотрел куда-то невидящими глазами.
— Уорлин? — спросил Клайв.
Альдер кивнул. Опустившись на колени, он закрыл глаза Уорлина.
— Покойся с предками, мой милый друг, — мягко произнес он.
Затем взглянул на Клайва с болью в глазах.
— Вот что с нами происходит, — проговорил Альдер. — Ачеринцы убивают ачеринцев. Некоторые элутанцы считали его шпионом. Он слишком рисковал — просто чтобы увидеть дочь. За это его и убили.
Но это ли настоящая причина убийства? Клайв хотел бы знать.
От отчаяния хотелось завыть. Он никогда не узнает.
Глава 14
Тревер подождал до отбоя. Комнаты всех курсантов первого года располагались рядом, тесно сбитые в сектор в центре комплекса. К каждым десяти комнатам прилагался общий зал с рядами поисковых консолей. Из своей каморки Тревер видел дверь общей комнаты.
Вскоре в коридоре показалась тень Луна. Мальчик проскользнул в общую комнату; дверь закрылась. По правилам после того, как погаснет свет, курсанты должны ложиться спать; но, как видел Тревер, это правило было одним из немногих, нарушения которого допускались. Учебные нагрузки были так велики, что патрульные не возражали, чтобы студенты продолжали заниматься поздно ночью.
Выждав несколько минут, Тревер бросился по коридору к двери общего зала. Лун сидел за консолью.
Тревер пристроился рядом.
— Стоит изучить пункты доставки еды и материалов… может, через них можно выбраться.
— Такие поиски перехватываются, — возразил Лун. — На первой неделе кто-то попытался сбежать, и его отправили в штрафной изолятор на две недели. Потом к нему приставили шпионов, как и ко мне.
— Тогда ладно, другие идеи?
— Ангар, — произнес Лун. — Завтра у нас там занятие по пилотированию, так?
— И?
Лун пожал плечами.
— Украдем корабль.
— Украдем корабль? Эй, просто-таки полнолунная идея. Без проблем. Пока Маггис ведет занятие, просто запрыгнем в кабину и…
— Нет, не во время занятия, — проговорил Лун.
Он повернулся и взглянул на Тревера. Того словно пронзил разряд. Лун был младше, просто тощий малыш, но с жуткой проницательностью. Тревер чувствовал, что мальчик может точно рассчитать, как взломать и украсть корабль.
— Ты всегда хвастаешься взломами систем безопасности, — продолжил Лун.
— Ну, конечно, — ответил Тревер. — Я могу украсть корабль. Без проблем. Может, взломать склад товаров. Но это имперская защита.
— У каждой системы есть изъян. Просто нужно его найти. Я где-то слышал такое, — заметил Лун.
Тревер улыбнулся. Лун услышал это от него самого, а он — от Феруса.
— Ну, у меня завалялась парочка альфа-полузарядов. Не думаю, что хватит, чтобы взорвать дверь ангара, но можно попробовать.
Лун отрицательно помотал головой.
— Это на крайний случай. Если ты не сможешь завести корабль, нужно, чтобы мы могли вернуться в сектор. А затем подождать другой возможности.
— Так как мы попадем в ангар?
— Коды безопасности классных комнат и ангара меняются каждые двенадцать часов. На карте доступа Маггиса будет код, так как он первым делом с утра проводит занятие.
— Карта доступа прикреплена к его тунике, — произнес Тревер. — Это первая проблема. Вторая — он заметит, что карта пропала, максимум через две секунды. Ему нужна эта карта, чтобы попасть в любое помещение.
Лун поднял карту, показывая ее Треверу.
— Она не нужна ему, пока он в освежителе.
— Да ты меня разыгрываешь. Ты стащил карту доступа Маггиса?
— Каждую ночь Маггис принимает душ, а затем долго парится. Как минимум сорок пять минут. Времени достаточно.
Тревер покачал головой, удивляясь безрассудству Луна.
— Тогда чего мы ждем?
В коридоре было темно, но мальчики пробирались быстро. Перепрограммированные боевые дроиды устраивали внезапные проверки, но щелканье механических деталей заранее предупреждало об их появлении, так что благодаря способности Луна слышать через несколько коридоров от дроидов было легко скрыться. До ангара беглецы добрались без проблем.
Лун быстро провел картой над сенсором. Дверь открылась.
— Во имя полной луны, — выдохнул Тревер. — Сработало.
Мальчики поспешили внутрь. В тусклом свете корабли походили на призраков или гигантских зверей, готовых прыгнуть на жертву. Тревер быстрым шагом направился к первому кораблю, небольшому и аккуратному, предназначенному для полета во внутренней атмосфере. Трап был опущен; взбежав по нему, Тревер свернул в кабину. Он не решился запустить двигатели, но быстро произвел проверку систем.
— Я изменю код безопасности, — шепнул он Луну. — Займет несколько минут.
— Поторопись.
Тревер вгрызся в код, пытаясь взломать его. Код был сложнее обычного охранного. Ни один из приемов мальчика не работал. Вернувшись в главное меню, Тревер внимательно изучил консоль. Над этим требовалось подумать.
— Трев, пригнись!
Застыв на мгновение, мальчик бросился на пол кабины — и тут же дверь открылась, свет включился на полную мощность. По дюракритовому полу ангара застучали подошвы.
Под консолью Тревер и Лун уставились друг на друга широко открытыми глазами. Единственной надеждой оставалась тишина. Конечно, если тот, кто пришел, не ищет их.
Шаги приблизились. И еще. Тревера бросило в дрожь, когда подошвы застучали по трапу. Затем из темноты в кабину шагнули сапоги.
Пухлое лицо с парой темных сонных глаз заглянуло под консоль.
— Представьте мое удивление, когда я вышел из парилки и не нашел своей каты доступа. Представьте только, я обратился к терминалу охраны и обнаружил, что я на самом деле в ангаре.
— Мы просто…
— Избавьте меня от этих "мы просто". Поверьте, я слышал уже все "мы просто", какие только существуют. Теперь выползайте, червяки.
Маггис шагнул назад, чтобы Тревер и Лун могли выбраться.
— Дивиниан, остаешься со мной. Фортин, отправляйся обратно в свою комнату. И постарайся не нарушать больше правил. И не натыкаться на Кестрела.
— Это была моя идея, — выпалил Тревер. — Дивиниана не нужно наказывать, он…
— Я этого не слышал, — отрезал Маггис. — Еще одно понижение, и ты окажешься в штрафном изоляторе.
Тревер осекся. В изоляторе он не сможет помочь Луну.
Вошли штурмовики.
— Сопроводите курсанта Фортина в его покои и заприте, — сказал Маггис. — Если будет сопротивляться, парализуйте.
Солдаты окружили Тревера. Выбора не было. Беспомощно взглянув на Луна в последний раз, мальчик вышел.
Глава 15
— Идем, — сказал Маггис Луну. — Сюда.
Мальчик почувствовал исходящие от Маггиса тревожные вибрации. Разве это он должен нервничать?
Было ли это из-за связи с Живой Силой или нет, но Лун всегда чувствовал чужие эмоции. Поэтому он всегда боялся отца. Мальчик знал, насколько во многом Бог притворяется. Притворяется мужем. Притворяется отцом. Настоящая сущность Бога все равно всплывала, как бы он ни старался притворяться.
Лун подумал в тысячный раз: может быть, не любить собственного отца не так и ужасно?
Матери задавать этот вопрос было нельзя. Она бы ответила осторожно. Лун слишком юн, чтобы знать правду. Мама назвала бы Бога "бестолковым" или "чересчур амбициозным". Нет, мама. Папа — злодей.
Почему Маггис переживает? Почему так странно поглядывает на Луна?
Он делает что-то, что считает неправильным.
— Куда мы идем? — спросил мальчик. Ему впервые стало страшно.
— Заткнись. — В голосе Маггиса не было злобы. Словно Лун напомнил лейтенанту о его собственной тревоге.
Раздвижная крыша открылась, и внутрь ангара опустился спидер — блестящий, черный, с красной хромированной отделкой. Купол кабины откатился; вышел человек.
Его отец.
Лун замер на месте.
— Нет, — проговорил он.
— Ты нужен своему отцу, Дивиниан, — произнес Маггис. — И… мне нужно, чтобы ты исполнял приказы. Помни, у меня твой друг. Ты ведь не хочешь, чтобы с Фортином что-нибудь случилось, правда?
Рот Луна захлопнулся. Тревер может позаботиться о себе.
Наверное.
— И если ты не пойдешь, знаешь, на кого рассердится твой папа?
— На вас.
— Не угадал. На твою маму. Он обвиняет ее во всем, правда? Я понял это после десяти минут беседы с ним. Он и в этом тоже ее обвинит.
Лун взглянул на Маггиса. В словах лейтенанта не было лжи. От этого мальчик почувствовал себя в ловушке.
— Сынок.
Беспокойный от ожидания Бог шагнул вперед. С улыбкой. С той самой лживой отцовской улыбкой. Все, что Лун видел в этой улыбке — большую пустую дыру.
— Не волнуйся, у меня хорошие новости, — продолжил Бог. — Давай прокатимся, я тебе все расскажу.
Луном овладел ужас. Это ловушка. Бежать некуда. Мальчик наконец сдвинулся с места и забрался в спидер Бога.
— Дайте мне знать, когда… — начал было Маггис, но Бог проигнорировал обращение. Он уже забрался за панель управления. Купол кабины плавно опустился, отрезая Луну пути к отступлению.
— Держись, — произнес Бог довольным тоном. — Я купил эту крошку, когда стал имперским губернатором. Неплохо летает.
Машина вырвалась в темноту ночи; Лун не слишком хорошо знал Корускант, потому не мог понять, куда они направляются. Он видел лишь смазанные контуры аэромагистралей и миллионы огоньков — миллионы тихо идущих своим ходом жизней вокруг. Мальчик чувствовал их. И завидовал. Они живут своей собственной жизнью и не зависят от чьей-либо милости. По крайней мере, Лун на это надеялся.
Во время обучения Гарен рассказывал о Живой Силе, о джедаях, которые были связаны с нею сильнее, чем другие. Рассказывал о великом рыцаре-джедае Куай-Гоне Джинне. Гарен говорил, что чувствует нечто похожее относительно Луна — он может чувствовать Живую Силу. Будь времена другими, найдись мальчик раньше, не будь Войны Клонов… он мог тоже попасть в Храм.
Теперь Храм возвышался перед глазами — руины некогда величественного здания. Лун чувствовал в нем Темную Сторону Силы, чувствовал все разрушенные жизни.
Бог фыркнул, облетая вокруг Храма. Теперь внизу был комплекс Сената; Бог направил машину к башне, возвышавшейся в дальнем секторе. Отец везет его в Сенат? Лун не мог понять.
Губернатор припарковал спидер на посадочной площадке — длинной, узкой платформе, похожей на горизонтальный шпиль.
— Не будь таким нервным, — сказал он. — Это твой час, Луни.
Луни. Он всегда ненавидел это прозвище. И говорил отцу об этом. Много раз.
Бог наклонился ближе. Взгляд его был напряжен.
— Ты понял? Это твой большой шанс. Я организовал это. Ты спросишь, зачем мне это? Я твой папа. Всё просто.
Покинув спидер, Бог остановился, дожидаясь, пока Лун выберется из машины. Пройдя через несколько двойных дверей, они оказались в белом коридоре. Здесь пахло лекарствами и чистящими средствами. Это был госпиталь.
— Сюда приходят лечиться друзья Императора. Попасть сюда — большая честь, — произнес Бог. — Понимаешь?
Лун покачал головой. Он ничего не понимал. Кроме того, что он в большой беде.
Поразительно, что сын Бога Дивиниана оказался чувствительным к Силе. Должно быть, это благодаря Астри Оддо, но не Богу. Губернатор, казалось, носил глупость вместо шляпы. Дарт Вейдер наблюдал, как Бог важно прошествовал к одному из конференц-залов ИмПала. Луна он оставил с меддроидами в соседней смотровой. Здесь, в главном комплексе, они позаботятся о начале процедуры. Затем Луна заберут в тайные комнаты наверху башни. А Бог отправится прочь.
Сано Сауро говорил, что Бог сам предложил своего сына для этого задания. Вейдера не заботило, кого Зан Арбор использует в исследовании, потому он не стал возражать. Наверняка Бог думает, что участие Луна ему зачтется. Этим он только укрепил презрение Вейдера.
Бог с нетерпением подошел ближе.
— Когда я сказал сыну, что Империя нуждается в нем, он просто загорелся, — произнес губернатор. — Не колебался ни секунды. Но теперь мы здесь, и я хотел бы знать, в чем именно Лун будет участвовать.
Дженна Зан Арбор взглянула на Вейдера.
— Он подписал передачу прав?
— Еще нет.
Женщина выглядела раздраженной.
— Можно обойтись без нее? У меня нет времени на упрямых родителей.
— Кто это упрямый? Я покладистый, — улыбнулся Бог. — Но, думаю, мне стоит отметить — на случай, если вы не знаете, — что я имперский губернатор. Просто хотел прояснить это. У меня более высокий уровень доступа, чем у вас.
Зан Арбор оглядела его, словно оценивая.
— Сомневаюсь.
— Так что за проект? Я заслуживаю быть в курсе.
Вейдер сдержал раздражение. Дивиниан предъявляет требования? Его важность стоило проверить, но не здесь. Не сейчас.
Ему нужен мальчик.