Бог милостиво усмехнулся.
-- Свой подвиг ты уже совершил, Тиндарей, дорогой ты мой! Какую жену отхватил, молодчина! И запомни, боги знают возможности каждого смертного и никогда не станут требовать от человека того, что он не в состоянии совершить. Я, по крайней мере, в тебе не сомневаюсь. Ты сможешь. Только... Тиндарей, тебя что, блохи кусают? Что ты всё дёргаешься? Я с тобой говорю, а ты отворачиваешься. Это не вежливо.
-- Я... Что там за шум?
-- Где? Не волнуйся, всё под контролем. Леда мило проводит время с белоснежной птичкой, пока мы с тобой ведём мужскую беседу.
-- Но этот лебедь... Что он делает с моей женой?
-- Ничего. Ничего такого, что ты сам с ней не делаешь.
Тиндарей попытался встать, Гермес нежно, но решительно вернул его на место.
-- На всё воля Зевса, - сказал он. - Раз Зевс такое допускает, значит так нужно.
-- Так этот лебедь..?
Бог многозначительно кивнул. Тиндарей растеряно опустил взгляд.
-- Какая честь...
-- Именно! - одобрил Гермес. - Ты нашёл очень верное слово. Это действительно большая честь, говорю без всякой иронии. Только не надо сидеть с такой кислой рожей, будто у тебя семейная драма. Это ведь не так. У тебя всё отлично: красавица жена, достойная богов, ты без пяти минут царь Спарты, и скоро у тебя будут дети - чудесные птенчики, полубоги всем на зависть. Этому надо радоваться.
-- Я радуюсь, - пробормотал Тиндарей.
За спиной у него послышался вскрик Леды, сразу после которого раздалось радостное клокотание лебедя.
-- Ну вот и всё, - сказал Гермес. - А ты боялся. "Не справлюсь", - говорил. А я в тебе с самого начала был уверен. Вот ты и царь Спарты. Молодец, заслужил. Кстати, всё это, - бог указал на накрытый стол, - вам с Ледой остаётся. Сейчас она к тебе присоединится, а мне, извини, недосуг - пора домой.
Он взмахнул крыльями сандалий и вспорхнул, догоняя уже улетавшего лебедя.
Они отлетели до ближайшей скалы и уселись на её краю, спугнув стайку голубей.
-- Ну как, Кроныч, хорошо отдохнул? - спросил Гермес.
Лебедь издал гортанный звук, исполненный глубочайшего удовлетворения.
-- Хороша девка!
-- Скажи, что не хуже Фетиды.
-- Хуже. Но всё равно хороша. А как там Тиндарей ко всему этому отнёсся?
-- Ну, ты ж знаешь смертных. Был в диком восторге, говорил, что это большая честь, звал снова приходить.
Зевс засмеялся.
-- Теперь главное, чтоб супруга твоя, Гера Кроновна не узнала, - продолжил Гермес.
-- Пустое! - махнул крылом Зевс. - Откуда ж она про это узнает?
Сказав это, он взлетел, и они вместе направились в сторону Олимпа.
На скале осталась только одна голубка, которая не улетела с остальными птицами.
"Действительно, откуда я про это узнаю?" - подумала она, смахнула крылом набежавшую слезу и вслух сказала: "Потаскуха ты, Леда, и дочери твои будут потаскухи. Никому они счастья не принесут, только горе будет всем, кто с ними свяжется: несчастья, война и смерть".
Охота Пелея
Олень появился перед охотниками неожиданно, будто сгустился из воздуха. Никто не видел, откуда он пришёл и как оказался на опушке прямо перед Пелеем. Пелей первый его заметил и бросился за ним, а потом долго преследовал, когда остальные охотники уже отстали. Олень стремительно убегал, скрываясь в чаще, а потом вдруг снова появлялся перед Пелеем, будто дразня его. Охотник и не заметил, как забрался в глушь, где он раньше никогда не бывал и понятия не имел, где это. Оленя он потерял, и побрёл наугад через кусты. И тут на опушке он вдруг увидел свою жертву всего в нескольких шагах от себя. На этот раз олень не убегал, а стоял спокойно. Ничто в нём не говорило об усталости, просто ему надоело бегать, и он остановился, насмешливо поглядывая на своего преследователя.
Пелей бесшумно достал стрелу, вложил её в лук, натянул тетиву, мысленно моля богов, чтобы олень не хватился и не бросился бежать в самый последний момент. Но олень и не думал никуда бежать, он смотрел на смертоносный лук Пелея так, будто происходящее его никак не касалось или как если бы оно его только забавляло. Свистнула тетива, стрела понеслась к оленю, тот на лету поймал её и ехидно подмигнул охотнику.
В первый момент Пелей не мог понять, что в происшедшем его больше всего потрясло: мгновенная реакция четвероногого шутника, то, что олень поймал стрелу, не имея рук, или это ехидное подмигивание. В следующий момент Пелей понял, что перед ним не олень, а посланец богов Гермес. Пелей не стал щипать себя, тереть глаза или как-то ещё пытаться проснуться и отогнать от себя наваждение: олень ведь превратился в бога, а не в какой-нибудь пень - дело обычное, боги часто так шутят.
-- Привет, Пелей! - развязно сказал бог. - Надеюсь, ты не обиделся на мой невинный розыгрыш. Понимаю, конечно досадно гнаться за оленем и вдруг вместо него наткнуться на такое вот лесное чудо вроде меня. Но на богов нельзя обижаться. Они ведь, если и отбирают чего-то, то дают что-нибудь взамен, а оно порой бывает ещё лучше, - тут он схватил Пелея за руку и потащил его за собой. - Идём-идём, - говорил он. - Я сейчас такую дичь тебе покажу, что ты враз забудешь того дурацкого оленя, а уж как все охотники обзавидуются!
Он тащил Пелея вглубь леса туда, откуда доносилось журчание ручья. Чем ближе и отчётливее становился этот звук, тем медленнее и тише шёл Гермес. Опытный охотник Пелей, замечая это, тоже ступал всё осторожнее. Наконец они вышли на берег ручья и, притаившись за кустом, увидели, как из прибрежного грота вышла к воде девушка такой красоты, какой видавший виды Пелей ещё никогда не встречал. В первый раз за этот день он не поверил глазам и почувствовал, что видит настоящее чудо - что там ухмыляющийся олень, ловящий стрелы налету! А она подошла к ручью, скинула сандалии, пальцами ноги пощупала воду, распустила волосы и, отойдя на шаг назад, скинула с себя одежду. У Пелея потемнело в глазах и защемило сердце.
-- Ну как тебе эта зверушка? - шёпотом спросил Гермес, всё это время внимательно наблюдавший за своим спутником.
-- Кто это? - прошептал Пелей.
-- Богиня, как видишь, дочка морского старичка Нерея, вроде русалки, только без хвоста и с ногами, что её, впрочем, нисколько не портит. Плавает как рыба, а бегает так, что не догонишь. Фетидой эту нимфу зовут.
Пелей судорожно вздохнул. Гермес кивком головы согласился с его мыслями и продолжил:
-- Конечно. И не один ты так вздыхаешь. Посейдон на неё глаз положил, и сам Зевс тоже, но судьба распорядилась иначе, и даже боги не могут ничего изменить.
Пелей как зачарованный следил за волнами, расходившимися от плывущей Фетиды. Всё время, пока она купалась, он не пошевелился и, кажется, даже не моргнул. Когда же нимфа вернулась к берегу и, изящно склонив голову набок, стала сушить свои волосы, он вдруг вспомнил, что подглядывать за купающимся богинями не только некультурно, но и может быть очень опасно, и хотел было шепнуть Гермесу: "А ничего, что...", но Гермес уже понял его мысли и ответил:
-- Да, скверное занятие. Недостойное героя. Но ты говоришь, она тебе понравилась? Так что ж ты смотришь? Действуй!
-- Как это, "действуй"?
Гермес раздражённо поморщился.
-- Только вот этого вот строить из себя не надо! Ты прекрасно знаешь, как действовать. Не в первый раз чай.
Лицо Пелея вспыхнуло. На мгновение он даже забыл о Фетиде.
-- Неужели и боги верят этой стерве Астидамии?! Да я её и пальцем не тронул! Она сама ко мне приставала.
Гермес с усмешкой пожал плечами.
-- И что ты сразу оправдываешься, будто я тебя в чём-то обвиняю? Эка невидаль, царицу изнасиловал! Вот если б ты козу изнасиловал, то, пожалуй, стоило бы устыдиться, а царица - дело молодое, с каждым случалось. Однако, если тебе непременно нужны указания, то вот: Фетида женщина горячая, что и говорить, огонь-баба. Так что действовать с ней надо пожёстче. Мямлей она не любит, так что никаких цветочков и вздохов - бери сразу дело в свои руки и держи крепко. Помни: бегает она быстро, так что упустишь - не догонишь. Не смотри, что она сейчас такая лапочка: она разной бывает, но ты её всё равно не отпускай, какой бы она не стала. Отпустишь - всю жизнь потом жалеть будешь, удержишь - тоже не раз пожалеешь, но, поверь, она того стоит.
Он слегка подтолкнул Пелея, давая понять, что больше инструкций не будет.
Бывалый охотник бесшумно подкрался к ничего не подозревавшей нимфе и вдруг, бросившись к ней, крепко обхватил её талию. Фетида вскрикнула и обернулась, посмотрев на него не столько с испугом, сколько с изумлением.
-- Ты кто?
-- Пелей.
Услышав ненавистное имя, Фетида вспыхнула, полыхнула самым настоящим пламенем, опалив лицо и одежду Пелея. Но тот знал уже, что любит огонь-бабу, и эта вспышка его не обескуражила, а только раззадорила. Ещё крепче сжал он в объятьях горящую головню, и огонь потух.
Теперь он сжимал уже не сгусток пламени, а разъярённую львицу. Но Пелей любил темпераментных женщин, именно о такой львице он мечтал, и ни грозное рычание, ни могучие прыжки не заставили его разжать объятья.
Фетида обратилась змеёй, но человека, знающего женщин, и таким превращением трудно удивить. Каждая женщина бывает порой змеёй, и тот, кто узнал об этом ещё до свадьбы, избавлен от многих разочарований в будущем, а кто полюбил львицу, должен полюбить и змею. Нежно, но твёрдо сжимал Пелей шипящую и брызжущую ядом Фетиду. Он любил её и такой.
Наконец, поняв, что силой силу не пересилить, Фетида размякла, разлилась, растеклась потоком слёз, но и такой она была мила Пелею, и даже теперь он удержал её, бестелесную, жидкую, текучую.
-- Ладно, сдаюсь, - сказала выбившаяся из сил Фетида.
-- Засчитано! - торжественно объявил Гермес, выскакивая из кустов. - Ну уж после такого Пелей просто обязан на тебе жениться, как честный человек.
-- Так это ты всё подстроил? - устало вздохнула Фетида.
Гермес покрутил поднятой кистью руки, как бы говоря: "Ну, если и подстроил, то так, самую малость".
-- Ну и сволочь же ты всё-таки! - произнесла она печально и беззлобно - не как обвинение, а как общеизвестный факт.
-- На таких как я весь Олимп держится, - то ли возразил, то ли согласился Гермес и, ласково улыбнувшись, добавил: "Не грусти, Нереевна, сейчас свадебку сыграем, и заживёте вы счастливо, в любви и в совете. Ты же искала достойного мужа, так вот и сама убедилась: жених во всех отношениях первостатейный, а дети ещё лучше будут. Сын во всём отца превзойдёт, как ты и хотела".
Фетида бросила на него злобный взгляд.
-- Я ещё расквитаюсь, только не с тобой, Гермес, а с твоим хозяином.
-- Этих слов я не слышал, - галантно ответил посланец богов.
Яблоко раздора
Не часто богиня выходит за смертного. На свадьбу Пелея были приглашены все боги Олимпа и все земные властители. И мир не видел ещё такой свадьбы! Сам громовержец Зевс сошёл со своего трона и обошёл гостей, приветствуя их, даже обменялся с некоторыми парой слов. Рядом с женихом он задержался, положил ему руку на плечо и ласково, по-отечески сказал: "Молодец, Пелей. В чём-то я тебе даже завидую... А в чём-то нет".
В первый раз в жизни в присутствии всех олимпийских богинь самое большое внимание привлекала к себе Фетида. Но радости у неё на лице не было. Она принимала поздравления спокойно и сдержано. Лишь когда к ней подошла Гера и, нежно взяв её за руки, тихо сказала: "Фетида, дорогая, я ведь всё знаю: ты отказала Зевсу, и он в наказание выдал тебя за смертного. Но ты не должна ни о чём жалеть: ты поступила мужественно, достойно богини, и я этого никогда не забуду. Будь счастлива несмотря ни на что", Фетида всхлипнула и сказала: "Мой сын всё равно будет бессмертным, и он отомстит за меня".
Гости веселились вовсю. Вино и нектар текли рекой, слуги выносили одни яства за другими, а чтобы гости не устали есть и пить, между сменами блюд сам Аполлон исполнял свои лучшие музыкальные композиции, а музы пели и танцевали под его кифару. Дионис тоже пытался петь, у него получалось хуже, но ему тоже аплодировали, и веселье, затихавшее было при выступлениях муз и Аполлона, вновь разгоралось от блатных песен и похабных анекдотов в исполнении сильно подвыпившего Диониса.
Гости всё прибывали и прибывали. Привратники едва успевали проверять приглашения. Гермес сновал от гостей на кухню, из кухни ко входу, от входа снова к гостям, давая на бегу указания.
К турникету на входе подошла небрежно одетая богиня с неприятным злобным лицом.
-- Ваше приглашение?
-- У меня нет приглашения, - ответила богиня таким же неприятным скрипучим голосом.
-- Ваше имя, простите?
-- Эрида моё имя. Надо бы знать, милок.
Это была та, чьё появление на свадьбе наименее уместно. Зловредная богиня раздора, нудная, сварливая и скандальная стерва.
-- Вашего имени нет в списках приглашённых.
-- А мне есть дело до твоего списка? Я пришла и изволь меня пропустить.
-- Я не могу пропускать тех, кого нет в списке, меня начальство накажет, - жалобно сказал привратник, незаметно дёргая у себя за спиной верёвочку звонка.
-- Ну и кто твоё начальство?
Из-за турникета выскочил радостный, излучающий гостеприимство Гермес.
-- Эридочка! Ласточка! Душечка! Как же мы тебя заждались! Где ж ты пропадаешь? Почему не проходишь? Что ты здесь делаешь?
-- С привратником вашим препираюсь, как видишь.
Гермес зарделся от гнева.
-- Несчастный! - закричал он на привратника. - Как ты смеешь препираться с богиней, которой недостоин даже поднести воды!
Он сделал широкий театральный жест, превратив привратника в рукомойник, и, снова расплывшись в улыбке, обратился к Эриде:
-- Очень большое мероприятие, приходится набирать персонал на стороне. Берут необученных, неотёсанных, просто кого попало берут. Я разберусь, кто нанял этого наглеца, и примерно накажу. Обещаю.
-- Но, прежде чем разбираться, ты меня, надеюсь, пропустишь? - мрачно спросила Эрида.
-- Обязательно! Непременно! Безусловно! Покажи мне твоё приглашение, драгоценная.
-- У меня нет приглашения.
-- Как же ты могла его забыть! Но это не важно. Не надо никого за ним посылать, мы не будем проявлять не свойственный нам бюрократизм. Достаточно, чтобы ты была в списке приглашённых.
Он достал список и стал внимательно читать, водя пальцем по строчкам. Когда палец дошёл до конца, на лице Гермеса одновременно отразились ужас, смущение и возмущение.
-- Не может быть! - воскликнул он. - Какой негодяй составлял эти списки! Я руки ему оторву! Нет, оторвать руки недостаточно. Нет такой ужасной казни, которой не заслужил бы этот бездельник! Мир не знал ещё такой вопиющей халатности! Тебя нет в списке!
-- Извини, что прерываю твою искромётную клоунаду. Надеюсь, теперь, когда ты прояснил это недоразумение, я могу, наконец, пройти. Я проголодалась уже.
Выражение лица Гермеса стало таким несчастным, что сейчас его пожалел бы даже самый отъявленный воинствующий безбожник.
-- Но это невозможно, Эридочка, - ты знаешь, что за люди там собрались? Одних царей под сотню. Меры безопасности беспрецедентные. Из неприглашённых мышь не проскочит. Это я к тому, что не надо превращаться в мышь и проскакивать: на дежурстве свора специально обученных котов, и это только одна из мер безопасности, а их тысячи, я даже сам и половины не знаю. Я обещаю, что больше такое не повторится, но сегодня никак не могу тебя пропустить. Если хочешь, я велю тебе вынести по порции всех блюд, что подают сегодня гостям.
-- Откупаетесь? Милостыню предлагаете? Не надо уж. Сами ешьте. Повеселитесь без меня. Веселья вам сегодня хватит!
Эрида сплюнула себе под ноги, резко развернулась и пошла прочь. Лицо Гермеса сразу стало серьёзным и озабоченным. Он тоже развернулся и пошёл в другую сторону. У турникета он вдруг остановился, взглянул назад, превратил рукомойник в привратника и быстро пошёл дальше.
Зевс сидел на троне с умиротворённым видом, на небе не было ни облачка, ничто не могло сейчас испортить настроение громовержца.
У ног его приземлился орёл. Он потоптался и негромко прокашлялся, привлекая к себе внимание. Зевс вопросительно на него посмотрел. Орёл расправил крылья и, стараясь подражать голосу Фетиды, прокаркал: "Мой сын всё равно будет бессмертным, и он отомстит за меня". Зевс кивнул и отвернулся. Перед ним стоял слегка побледневший Гермес.