Или возьмите такую черту его характера, как жизнерадостность. Кажется, его близкий друг архиепископ Десмонд Туту как никто другой способен выманить на поверхность эту веселую и озорную натуру Далай-ламы. Когда эти двое собираются вместе, они подтрунивают друг над другом и веселятся, как мальчишки.
Каким бы серьезным и важным ни было мероприятие, Далай-лама всегда готов посмеяться и пошутить. Я помню, как на одной встрече со светилами мировой науки он пошутил над самим собой (как это часто бывает). Он сказал, что ему приходится так много встречаться с учеными, что эта ситуация напомнила ему старую тибетскую притчу о том, как снежный человек ловил сурков.
Снежный человек вставал у входа в нору и ждал, когда из нее вылезет сурок. Как только сурок выскакивал из норы, он хватал его и садился на него сверху, чтобы тот не убежал. Но когда выскакивал следующий сурок, снежный человек вставал, чтобы его поймать, – и предыдущий сурок успевал убежать.
«То же самое происходит с моими знаниями, – со смехом сказал Далай-лама. – Как только я узнаю что-то новое, старые знания убегают из моей головы!»
Или вот еще случай: однажды Далай-лама ждал начала встречи с группой университетских ученых. Пока в зале собирался народ, хор старшекурсников развлекал аудиторию пением а капелла. Как только студенты запели, заинтригованный Далай-лама встал со своего места, вышел на сцену и зачарованно застыл перед хором.
Это было совершенно не по сценарию – представители университета, которые приготовились официально приветствовать гостя, стояли за кулисами, не зная, что делать. А в это время довольный Далай-лама стоял на сцене и лучезарно улыбался певцам, забыв про собравшихся в аудитории людей, которые с доброй улыбкой смотрели на него.
Однажды Его Святейшество пригласили на встречу с корпоративным топ-менеджментом: за длинным столом для переговоров сидели два десятка генеральных директоров, гостя посадили во главе стола. Пока они разговаривали, фотограф, нанятый специально для того, чтобы зафиксировать встречу на пленке, неожиданно оказался на полу рядом с креслом Далай-ламы, направил на него камеру с огромным телеобъективом и принялся его снимать.
Далай-лама остановился на полуслове, удивленно посмотрел вниз на фотографа и предложил ему прилечь на этом самом месте и немного вздремнуть. В конце встречи фотограф сделал официальный групповой снимок Далай-ламы с бизнес-боссами.
Когда группа разошлась, Далай-лама жестом подозвал к себе фотографа, крепко его обнял и попросил сфотографировать их вместе.
Такие маленькие детали сами по себе кажутся ничем не примечательными. Но в сочетании с бесчисленным множеством других моментов, высказываний и реакций они наглядно показывают те поистине уникальные эмоциональные установки и социальные алгоритмы, с которыми живет Далай-лама: этот эмпатический резонанс с окружающими людьми, чувство юмора и спонтанность, ощущение принадлежности к единой человеческой семье, а также замечательная щедрость, помимо прочего.
Отсутствие у него всякого намека на святошество, показной набожности – вкупе с его готовностью всегда посмеяться над своими слабостями – я считаю одной из самых потрясающих его черт. Он приправляет сострадание чувством радости, а не мрачными и пустыми банальностями.
Эти черты, без сомнения, являются плодом глубоких духовных практик, которыми Далай-лама занимался с раннего детства и до сих пор посвящает им около пяти часов каждый день (четыре часа утром и еще час в вечернее время). Эти ежедневные практики, безусловно, формируют его духовно-нравственный облик и его отношение к людям и внешнему миру.
Его уникальная иерархия ценностей, поддерживаемая высочайшей самодисциплиной в культивировании таких качеств, как исследовательское любопытство, внутреннее спокойствие и сострадание, дарует Далай-ламе радикально иной способ смотреть на наш мир.
Я познакомился с ним в начале 1980-х во время его визита в Амхерстский колледж, где нас представил друг другу его старый приятель профессор Роберт Турман. Я был поражен тем, насколько серьезные вопросы затронул Далай-лама на встрече с ведущими учеными университета, а также тем, до какой степени услышанное мной во время этого обсуждения перекликалось с моим собственным опытом психолога (и отчасти с моими интересами научного обозревателя газеты The New York Times).
В последующие годы я организовал несколько встреч Далай-ламы с учеными-психологами и регулярно посылал ему статьи из Times о последних научных открытиях. Мы с женой взяли за правило посещать все его лекции и проповеди, которые только могли. Поэтому, когда меня попросили написать эту книгу, я с радостью ухватился за этот шанс.
В то время как большинство моих книг посвящены исследованию новых научных тенденций и изобилуют большим количеством деталей, эта книга не является научной в строгом смысле слова, хотя Далай-лама и основывает свои взгляды на науке, а не на религии. В данном случае научные доказательства не являются моей самоцелью; я привожу их только лишь для того, чтобы подтвердить или проиллюстрировать излагаемые здесь мысли Далай-ламы. Те читатели, которые хотят узнать больше по тому или иному вопросу, могут обратиться к указанным мной источникам (хочу заранее предупредить, что я использовал «слепые» сноски, без нумерации в тексте – вы найдете их в конце книги).
Безусловно, то видение, которое сложилось у меня в ходе многочисленных бесед с Далай-ламой, – как и само повествование в этой книге – отчасти несет на себе отпечаток моих собственных интересов и волнующих меня проблем. Тем не менее я старался максимально точно передать его ключевые идеи и суть того послания, с которым он обращается к каждому из нас.
Человек с большой буквы
К роли всемирно известного общественного деятеля Тензина Гьяцо привела череда случайностей. На протяжении более четырехсот лет с момента создания этого института ни один Далай-лама – политический и религиозный лидер Тибета – не обитал за пределами территории тибетского буддизма. В детстве четырнадцатый Далай-лама жил в огромном дворце Потала в Лхасе, где он воспитывался в тех же традициях, что и тринадцать его предшественников, изучал философию, риторику и гносеологию и обучался тонкостям исполнения своей ритуальной роли.
Но в 1950-е годы коммунистический Китай вторгся в Тибет. В 1959 году юному тибетскому правителю пришлось бежать в Индию, и с тех пор он ни разу не был на родине.
«Я потерял свою свободу в шестнадцать лет, – говорит он, – когда меня возвели на престол духовного и светского правителя Тибетского государства. А потом я потерял свою страну».
Эти трагические события хорошо показаны в фильме Мартина Скорсезе «Кундун», повествующем о детстве и юности Далай-ламы. Вот мы видим, как молодой Тензин слезает с лошади и смотрит вслед тибетским стражникам, сопровождавшим его до границы с Индией. В его взгляде читается глубокая печаль – отчасти потому, что они оставляют его одного на этой чуждой ему земле, отчасти потому, что он переживает за судьбу этих людей, возвращающихся в оккупированную страну, где их жизнь будет подвергаться серьезной опасности.
Когда земляки исчезают за горизонтом, Далай-лама поворачивается к группе незнакомцев – индийцев, приветствующих его в его новом доме. Но в наши дни, как замечательно сказал известный актер и давний друг Далай-ламы Ричард Гир, представляя его на одном из публичных мероприятий, «где бы он ни был, он везде находится среди друзей».
Ни одно из предшествующих поколений людей, живущих за пределами Тибета, не имело счастливой возможности увидеть Далай-ламу, которая есть у нас сегодня. Он непрерывно путешествует по всему земному шару – сегодня выступает перед бурятскими буддистами в России, на следующей неделе встречается с учеными в Японии и т. д., без устали кочуя из одной переполненной аудитории в другую.
Пожалуй, единственное, что мешает ему объехать все уголки нашего мира, – это отказ некоторых стран в выдаче ему визы. Они делают это под давлением со стороны Китая, опасаясь экономических последствий в случае, если они позволят ему появиться на своей земле. В последние годы твердолобое китайское коммунистическое руководство стало видеть в деятельности Далай-ламы политическую подоплеку, утверждая, что он стремится подорвать власть Китая на Тибете.
Тем не менее вот для примера маршрут одного из его «мировых турне»: поездка начинается с выступления перед студентами в Нью-Дели на тему светской этики; затем перелет в Мехико, где он обращается к тысячам католических священников с речью о межрелигиозной гармонии, встречается с епископом и выступает на стадионе с публичной проповедью о деятельном сострадании; затем едет в Нью-Йорк, где в течение двух дней рассказывает людям о своем учении, и, наконец, заезжает на мирный саммит в Варшаву, прежде чем вернуться обратно в Дели.
Благодаря такому «погружению» четырнадцатый правитель Тибета стал выдающимся деятелем мирового масштаба. Но первые шаги на этом пути были очень и очень медленными.
До того как Нобелевский комитет присудил Далай-ламе премию мира, его пресс-конференции собирали скромную горстку журналистов. Я помню, как был разочарован его официальный представитель в Соединенных Штатах, когда в мае 1988 года Далай-лама, пойдя на уступки Китаю, заявил, что его целью является автономия Тибета, а не его независимость.
Хотя это заявление имело огромную важность для всех неравнодушных к судьбе Тибета (и, вероятно, стало одной из главных причин для присуждения Далай-ламе Нобелевской премии мира в следующем году), в той же The New York Times ему был посвящен всего лишь один абзац, спрятанный где-то на внутренних страницах среди вороха сообщений от информагентств.
Но после вручения Нобелевской премии его движение начало привлекать все больше людей и все больше внимания СМИ, так что в конце концов он даже стал кумиром поп-культуры: его образ был использован в рекламной кампании Apple «Думай иначе», а в Интернете появилось множество изображений Далай-ламы с приписываемыми ему вдохновляющими цитатами (многие из которых являются поддельными).
Что касается самого Далай-ламы, то он относится ко всему этому совершенно спокойно: тогда как он, безусловно, предпочел бы посвятить это время духовным практикам, он считает, что известность, публичность и освещение в СМИ могут быть использованы в благих целях, поэтому стоят его внимания и сил. Как выразил его мысль его давний переводчик Тхуптен Джинпа, теперь в его распоряжении есть «более громкий микрофон» для трансляции послания о силе сострадания по всему миру.
Сегодня Далай-лама – одна из немногих публичных личностей, которые воплощают в себе внутреннюю глубину и нравственную безупречность, пользуясь непререкаемым авторитетом среди людей во всем мире. Мало кто из нынешних «знаменитостей» может сравниться с ним в моральных качествах и силе воздействия, не говоря уже о широте его популярности. Его выступления по всему земному шару собирают огромные аудитории и зачастую целые стадионы.
Далай-лама путешествует по миру вот уже несколько десятилетий, встречаясь с людьми очень разного происхождения, социального статуса, с непохожими взглядами и жизненным опытом. Все это способствует формированию его мировоззрения. Его привычный круг общения варьируется от обитателей трущоб Сан-Паулу и Соуэто до глав государств и ученых – лауреатов Нобелевской премии. И на всех этих встречах он пытается донести до людей свою главную мысль о важности сострадания как ключевой движущей силы.
Он рассматривает человечество как единую семью: он говорит «мы, люди» – вместо того чтобы погрязнуть в поиске различий «мы-они». Проблемы, с которыми сталкивается «наша человеческая семья», – такие как растущий разрыв между богатыми и бедными и неумолимое разрушение поддерживающих жизнь планетарных систем в результате необдуманной человеческой деятельности – носят глобальный характер, выходя за пределы границ отдельных государств.
Опираясь на свой богатейший опыт, Далай-лама выработал план, способный дать нам всем надежду, правильный фокус и стимул к переменам – карту, благодаря которой мы можем найти правильные жизненные ориентиры, понять мир, в котором живем, и определить, что и как мы должны предпринять, чтобы создать новое совместное будущее.
Его видение человечества, как и самой человеческой природы, воплощает в себе образ жизни и способ ее восприятия, которые идут вразрез со многими доминирующими ныне ценностями. Он считает, что мы должны стать более заботливыми и сострадательными, более мудрыми в решении наших общих проблем – то есть прийти к единственно возможному устойчивому способу существования в условиях нашей объединенной планеты. И этот взгляд несет в себе реальный прагматический потенциал – Далай-лама способен выйти за рамки благих пожеланий и предложить человечеству практические противоядия, в которых мы сегодня нуждаемся так остро, как никогда прежде.
Трансформативный голос
Он родился в далеком горном селении и вырос среди неграмотных деревенских жителей. В молодости ему пришлось покинуть родину, и вот уже более полувека этот человек живет в изгнании.
У него никогда не было собственного дома, автомобиля, банковского счета, не говоря уже о каких-либо финансовых активах. У него никогда не было собственной семьи.
Он никогда не ходил в обычную школу; он изучал тайные философские учения, религиозные ритуалы и т. п. – программа, по которой он учился, была разработана более шестисот лет назад.
Тем не менее он часто встречается с ведущими учеными мира и обсуждает с ними поражающие своей глубиной вопросы. Он регулярно общается с мировыми лидерами, школьниками и самыми обычными людьми, включая обитателей трущоб. Он постоянно путешествует и всегда готов учиться новому.
Разумеется, все это делает Далай-ламу довольно-таки уникальным человеком на нашей планете, поскольку судьба освободила его от многих обязательств, которые ограничивают заботы большинства из нас нашей собственной жизнью, семьей и друзьями, нашим сообществом и нашей страной.
Несмотря на то, что у него нет никакого профессионального образования, он обладает уникальной компетенцией в другом жизненном измерении. Он – кладезь мудрости, а не просто знаний.
У него своя, особая сфера компетенций. Он – эксперт в таких областях, как размышление и спокойствие духа, самоотверженность и сострадание. Кто еще из людей готов посвящать медитации по пять часов в день, как это делает Далай-лама? Но даже если мы не способны на подобный подвиг, сам по себе образ жизни Далай-ламы, озарения и идеи, извлекаемые им из его глубоких духовных практик, могут служить нам важными ориентирами, показывающими, как жить наполненной, приносящей пользу и радость жизнью.
Когда мы хотим инвестировать во что-либо, мы консультируемся с финансовым экспертом; когда нас интересует наше здоровье, мы обращаемся к врачу. Когда же речь идет о нашей внутренней жизни, о том, как стать силой добра в этом мире, мы можем полностью довериться Далай-ламе как надежному эксперту, чье наставничество непременно принесет благо всем и каждому из нас в отдельности.
Для начала посмотрите внутрь себя и научитесь управлять собственным разумом и сердцем, говорит он нам. Достигнув внутренней гармонии, мы можем посмотреть вовне и подумать, что мы можем сделать для того, чтобы превратить окружающий мир в более гармоничное место для жизни.
Не следует приходить в отчаяние из-за тех страшных новостей, которые мы ежедневно слышим и видим в эфире; на самом деле это лишь малая часть человеческой истории. Уродливая верхушка айсберга, ниже которой находится огромный резервуар сострадания и доброты, в который каждый из нас может внести свой вклад своими добрыми делами.
В последние годы я много исследовал феномен лидерства и писал о нем и считаю, что Далай-лама преподносит ряд уроков, важных для любого лидера. Прежде всего его видение лучшего мира не оставляет никого за бортом; оно вовлекает все до единого слои общества и каждого человека, живущего на нашей планете. Он не отдает предпочтение ни одной группе – его послание и призывы нацелены на всех и каждого.
Он не диктует, что именно мы должны делать. Хотя он обозначает ряд четких целей, он оставляет за каждым из нас право решать, последуем ли мы за ним или нет и каким образом мы будем действовать.