Краснощекий положительно и довольно активно закивал:
- П-ппонимаю – чуть заикаясь из-за легонькой тряски, - В-вы все делаете правильно.
Выглянув в пустующий коридор, ведущий непосредственно на лестничную клетку, Командир ультимативно вскликнул:
- Тогда идем! Не дадим чужому вольно шляться по нашей территории!
А между тем воин без страха тайно копался в папках Родригеса, перебирая старые-новые документы. Говоря по правде, Ханк давно ждал призывного сигнала, и какое-то время не мог поверить, что такой момент наступил настолько быстро.
“Наведенная паника сбила звезду разведки с толку, отчего та забыла закрыть дверь собственного офиса? – вошедший без спроса ориентировался по датам, указанным на переплетных корешках, - Прекрасно”
Превалирующая тематика папок сопоставлялась с интересами и запросами искателя:
- Тайны Чернобыля, том 1, опыты над людьми.
- Условия и порядок проведения незаконных ген-экспериментов.
- Криминализация.
- Признаки клонирования.
- Ужасы генной инженерии. На что только не пойдет человек?
Пролистывая черно-белые фотографии в красной картонной обложке, сделанные в последних десятилетиях прошлого века, мутант торопливо наверстывал упущенное.
- Проект “Ханк”: создай жизнь с нуля.
И когда он добился желаемого, когда, наконец, нашел, что хотел,
шаткое сознание снова перенеслось в недальнее прошлое, на несколько десятилетий назад.
Халатные проверяльщки с нездоровым энтузиазмом отмечали в журнале “зародыш находится на эмбриональной стадии развития” и громко отчитывались о победах и достижениях, о проделанной грязной работе!
Основные анализы брали, просверливая в крошечной черепной коробке небольшие отверстия, будто именно там крылись секреты. Голову мучили чаще других членов.
С ножек срезали пальчики, которые потом отрастали,
ампутированные части клали под микроскоп и с умным выражением сидели допоздна, крутили , вертели, использовали полный комплект стёклышек, прилагавшихся к данному прибору…
Ребенок рос не по дням, а по часам. Не только физически, но и интеллектуально. С ним занимались, разговаривали, растили как убийцу…
Удивительно! Властный Родригес умудрялся умещать в голове столько, сколько бы не уместила ни одна база данных, потому многим начинало казаться, что у него тоже есть дар. Как у супергероев вроде Шторма и Крэйта…
“Молю, не окажись пустышкой”
Папка с заманчивым названьем “проект Ханк” вмещала семьдесят листов, первые десять из которых могли похвастаться лишь печатными подписями, небрежно наложенными друг на друга. Дальше стало куда познавательней. Остановившись где-то на сороковой, мутант наткнулся на список, оформленный в виде набора отдельных строк с отступом.
“Сведения по внедренным агентам? Это что ж значит, псина Тейлор не посчитал нужным делиться со мной моей же жизнью? И кое-кто, кто работает под его крылом, напрямую участвовал в исследованиях?”
Он водил указательным пальцем по столбику, постепенно спускаясь вниз.
Инициалы, фотографии членов ОПБ… на Ханка разом вылилось значительное количество печалящей правды. Внутренний напряг послужил финальным толчком к кульминации – один из внедренных, вернее, одна, находилась сейчас в штабе. Гуляла, без затруднения здоровалась с ним…
- Вот мы и узнали… - мутанту не просто не понравилось, что от него утаили часть правды о его “родах”. Он будто вернулся в ад, из которого когда-то сбежал.
“Не сомневайся, при вынесении смертного вердикта Соколову я воздам и тебе”
Тем временем…
Командир и индеец столкнулись с Дэт-роком там же, где свершилась атака на бойцов. Тейлор велел солдату:
- Не двигайся – а сам совершил несколько стратегически продуманных шагов, приблизившись к мистеру Макдауэлу на два опасных метра, - Усмирять бывших сослуживцев – моя прерогатива.
Полукиборг передал пару ехидных голосовых сообщений от Соколова,
произнесенных забавно и не безпафосно, прежде чем взять ОПБ на
прицел. На ладонях технэкского наследья раскрылось
несколько круглых отверстий, из которых появилось ярко-зеленое
свечение – новополученная разновидность зеддериана, губительно действующая, как на одаренных с Зеддера (Героймен и прочие получившие суперсилу из-за радиации), так и на всех живых существ.
- Ну, же, что вы медлите! – раскричался пуганый Джонни, - Оно нас всех убьет!
- Не боись, морпех – сдержанно прореагировал Тейлор, - Самый позорный уход происходит в постели, когда тебе за сто!
Дэт-рок/Соколов:
- Одумайся, боец. Без ОПБ мир будет лучше, кратче, лаконичнее…
Родригес:
- Возможно, но только не мой!
Дробовик Командира выстрелил быстрее, чем робот успел бы выпустить концентрированный сгусток кристаллов. Пуля полетела очень быстро, толкая перед собой заряд раскаленного зеддериана, и пробила механизированный глаз Пола, перемешала треть мозгов, брезгливо вышвырнула их ошметки сквозь пролом в затылке и полетела дальше. Но не очень далеко. Пуля звонко упала рядом с дверью, в конце коридора.
Соколов однозначно догадался, что больше не правит волей Макдауэла, чей свет померк, будто в голове выключили какую-то магическую лампу.
Родригес обезоружил и обезвредил “сослуживца”, но, увы, не остановил летящие в них вспышки зеддериана. Это сделал индеец...
- Запомните меня, Командир! – отчаянно крикнув, чтобы придать себе храбрости, краснощекий порвал рубашку и раскрыл волосатую грудь. Впоследствии то, что предназначалось им обоим, досталось ему одному.
Все шесть “звезд” намертво пригвоздились к нему, начали впитываться, как вода в ткань. Кожа покрылась гнойными корками -
злокачественными новообразованиями, обездвиживающими, сламывающими… обезобразившими бойкого Рубертса, превратившими в комок бесформенной плоти.
Похожий эффект наблюдался при тактильном касании Радиоактивного Человека…
Лицо генерала покрылось гнойной коркой, начало взбухать асимметричным белым волдырем, а кожа на руках словно растаяла, потекла. Процесс умерщвления сопровождался острыми сотрясающими внутренности спазмами. Трой мог бы позавидовать онкобольным на терминальной стадии.
Через пять минут физическая оболочка термиса превратилась в салат из розоватого месива, ошпаренных радиацией полусгнивших костей и лохмотьев прожженной одежды.
(отрывок из книги «Спаун и Героймен: на Заре Правосудия»)
Не обвиняя в произошедшем Макдауэла, только мерзавца Соколова, Родригес распорядился, чтобы над ОСЬЮ Дэт-рока немного “поколдовали” - поставили антивирусное программное обеспечение, выявили уязвимость и “запаяли”. Разработчики из Trask Industries, для которых не существовало ничего невозможного, за час с лишним нашли шпионскую прогу и успешно ее удалили...
С живыми бойцами обстояло все гораздо сложнее, ведь их невозможно починить, как того же Макдауэла. Но если Пиранделло, не унывавшего итальянца, эксперта по дальней стрельбе из винтовки, небезнадежного механика, еще могли похоронить, как подобает, то… в деле с Рубертсом, чьи ошметки представляли угрозу для людей ввиду их заражения, цивильный обряд погребения пришлось отменить. То, что осталось от индейца, сожгли в ближайшем населенном пункте, а штаб трижды продезинфицировали.
Сафарова держала Парошина за руку. Они вместе смотрели, как уносят тела их камрадов, вместе переживали за будущее команды, за Тейлора…
Ханк, которому в принципе фиолетово на потери средь ОПБ, и которому еще фиолетовей на то, что станется с их группой в дальнейшем, притворялся как мог, выказывал сочувствие жестами, частым подмигиванием…
В Родригесе взыграло чувство самопрезрения. Снова вырисовывался шаблон, хорошо знакомый по прошлым временам: похожие ощущения угнетали каждый раз, когда кто-то гибнул из его состава, а сегодня человек погиб, спася его жизнь ценой собственной. И это определенно что-то да значило…
Безынициативные Роберто и Дурсль, взявшие в привычку отмалчиваться, никуда не влезая, когда происходило что-то чрезвычайно трагичное, тоже весьма помрачнели. Еще недавно бойцы общались с погибшими, делились с ними впечатлениями, оставшимися после удачной миссии в Кувейте, и потому парням было нелегко представить, что теперь эти люди больше не встанут. Пиранделло и Рубертс, безусловно, останутся в памяти всех, кто их знал… и будут вспоминаться, в первую очередь, как друзья, а уж потом, во вторую, как члены правительственного спецподразделения.
Через пять часов после прибытия бригады программистов, включающей десять человек.
Альбина, у которой на языке вертелись десятки соболезнований, припасенные для премного уважаемого шефа, наблюдала сквозь стекло, как профессионалы возятся с поврежденным Дэт-роком, тестируют, проводят глубокий анализ работоспособности микросхем и модулей, делают повторную проверку на наличие шпионского ПО.
- Ты в порядке? – спросил у подруги Владимир, потративший полдня на разбор первопричин, приведших к смерти его сослуживцев. Из-за отсутствия настроения начальник был непробиваем, и долго ленился выкладывать русскому, “почему, где и как”.
Полу подлатали устройство, осуществляющее комплекс мер по установке дистанционного энергоснабжения и наложили несколько швов.
- Да! – без размышлений ответила девушка с легкостью, кажущейся неприемлемой в столь скорбный период, состоящий из чреды невосполнимых утрат, - А что?
- Ничего! – сдвинул брови Парошин, и с сожалением выпустил воздух из легких, - Просто трудный денек. Возвращение умершего солдата в строй оказалось не лучшей идеей…
Изменившись в лице почти до неузнаваемости, блондинка раздраженно вспылила:
- Хорош бегать вокруг да около! Говори, что тебе нужно?
- Вы с Тейлором просчитались, недооценив Соколова. Видимо, забыли, что чуть не сделал с миром Технэк! – и ее дружок тоже стал вести себя немного поразвязнее, - Неужели после всего случившегося дерьма ты продолжишь отрицать недальновидность руководства?
Не имея ни сил, ни желания убеждать любовника в чьей-то
компетентности, агентша резко развернулась и с напыщенным видом направилась в другую комнату за недостающим спокойствием.
- Альб, куда ты направилась? Ну, же вернись, и давай все обсудим! Мы уже не маленькие, чтобы сбегать от проблем! Уверена, что не хочешь вернуться к прежней жизни?
- Полностью! – сказала она, не прекратив идти.
- Таким поведением ты просто доведешь до того, что я перестану вообще к тебе подходить! Что с тобой случилось после Чернобыля? Ты сама не своя…
Затронув тему, наиболее болезненную для госпожи Сафаровой, ОПБ-шник нарвался на откровенный диалог о самом щепетильном:
- Мне приходилось вытворять ужасные вещи из-за нужды поддерживать прикрытие! Я находилась там так долго, целых три года, казавшихся вечностью, и едва не пристрастилась к садизму. Поступки, за которые мне жутко стыдно, удерживают меня здесь! – барышня говорила громко, не стесняясь показывать эмоции перед старым знакомым. Но и Парошин не был тихоней, порой перекрикивая:
- Честное слово, от твоих попыток усидеть на двух стульях хочется прыгнуть в ущелье! Выбери позицию, кто ты – мужик в теле женщины, кем так рвешься казаться, или милая и невинная овечка, которую заставили примерить волчью шкуру, чтобы она не стала десертом настоящих волков!
Но когда один человек кричит, другой стихает, как в случае с Альбиной, принявшей решение пожалеть свою глотку, а не надрываться:
- Насчет прыжка ты преувеличиваешь, и это, знаешь ли, подло…
Покуда заведенный Владимир продолжает гнуть линию по всем позициям и, кажется, не собирается стихать:
- Так ты никогда не спорила с собой! Ты думаешь ровно так, как тебе хочется, делаешь выбор в соответствии со своими далеко не идеальными взглядами на семейную жизнь, то есть, полностью исключаешь вариант ухода, обременяешься какими-то притянутыми клятвами, наверное, чтобы выглядеть бедной монашкой, но не прекращаешь ныть за три года в хохлацкой глуши! Обалденно… - на попытку вдолбить ей свою правду он потратил больше десяти минут, - И ладно бы это была бы только твоя жизнь, но ты и меня за собой тащишь, раскидываясь полунамеками, что когда-нибудь, возможно, вскоре тебе разонравится рисковать своей задницей на службе у Родригеса!
- Тащу? За собой? – беседа окончательно зашла в тупичок, и девушка, возмущенная претензиями друга из прошлого, попыталась разобрать всё по полочкам, - Что ты хочешь, чтобы я сделала? Ушла с тобой в скучный быт, нарожала кучу головастиков, идя наперекор внутреннему мнению касаемо женской предназначенности, и занесла Тейлора, как и всех парней с пушками, в черный список? Тебе будет неприятно узнать, если я скажу, что хочу пожить в свое удовольствие, но сейчас мы говорим о моей жизни!
Но это нисколечко не выручило, а еще пуще подзадорило горластого беседчика:
- Не всегда правильно доверять внутреннему мнению! – Владимир не собирался обрывать на корню попытки разубедить ее, - И надлежаще собранных доказательств/фактов, доказывающих, что решение, принятое на эмоциях, заводит не в ту степь, предостаточно! Вон,
включи бразильскую мелодраму, и увидишь море аналогичных ситуаций, когда женщины бежали от шанса завести семью, а потом сильно жалели об этом!
Да и чертовка следовала тому же “маршруту”, предпочитая розжиг Санта-Барбары спокойному завершению архинеудачного дня:
- Так, запиши эту дребеденцию в блокнот, насчет сопоставления телевидения с жизнью, а потом предложи прочесть независимому психоэксперту. Уверена, тебя тут же отправят на лечение!
- Да?
- Я пыталась быть с тобой правдивой, серьезно, изливая факты касаемо меня центнерами, нет, целыми тоннами! Но тебе не нужна правда, насколько это заметно сейчас. Ты находишься в поисках иллюзий, подменяя ими реальность. Так нельзя!
- Ты – супер-шпион, о чем не стесняешься заявлять даже, сидя в зашкваренном баре посреди полумертвых пьянчуг, актрисулька со стажем! И у меня есть миллиард поводов подозревать тебя в потере чувств ко мне, как и столько же причин считать, что тебе все же нравился твой чернобыльский курортик! – устав голосить, Владимир подумать, что мог наговорить лишнего. Теперь его засохшие губы и ослабший язык вряд ли позволили бы произнести звук более громкий, чем шепот, - А теперь, прошу, выкинь все, что мой рот сейчас набалагурил. Это вышло не нарочно, просто устойчивое объединение моих индивидуальных способностей, что в простонародье нарекают темпераментом, не подвержено возрастным изменениям.
- В лучшую сторону уж точно – Альба изо всех силенок постаралась не дуться, из всех слов, вылетевших с языка бесшабашного, за живое задели только “супер-шпион” и “актрисулька”. Даже Чернобыль она отпустила, как ни странно.
- Именно так - подписался Вован, - Никто и не спорит…