Альбина приносила Владимиру завтрак в постель, самостоятельно выполняла очень многие функции, мужские по определению. Это в какой-то мере неправильно, женщина должна оставаться собой при любых обстоятельствах, осознавал Парошин, но отказать себе в удовольствии принять сытный недавно сготовленный фриштык не мог. Поэтому, оставаясь себялюбцем-тахарем, он позволял ей крутиться возле плиты и присматривать за шипением омлета, никогда не предлагал “милая, давай помогу тебе” и продолжал молча отлеживаться.
Заметив за ними чрезмерную увлеченность, которая могла не лучшим образом сказаться на уровне их подготовки, Тейлор предупредил Альбину. Перекрыл дорогу, когда встретил ее в коридоре, несущую контейнер куриных яиц.
- Прошу, не погружайся в романтизм с головой, иначе лишишь меня
ценного бойца, да и сама разболтаешься.
Блондинка не стала прикидываться, что, как и прежде, полностью контролирует ситуацию:
- Я держу дистанцию. Вам не стоит волноваться…
- Надеюсь… - поверил Родригес, - И да, передай Владимиру, мы собираемся лететь на следующей неделе. В Кувейте разгорелся очаг опасной инфекции, имя которой – хаос. Все очень плохо и больше тянуть нельзя – последнее грустное предложение, закончившееся гласной, произнеслось на каком-то автомате, но почти осознанно. Несмотря на некапитальную разницу в возрасте, Тейлор воспринимал русскую агентессу как родную дочь, или, вернее, как младшую сестренку, и каждый раз вздрагивал при мысли, что ее могут подстрелить, взять в плен, ранить или, того хуже, убить. Парошин, как, впрочем, и все, не имел понятия о переживаниях начальника…
“Я трепет прикрываю черствостью. Но их жизни для меня – огоньки, лампы накаливания, дающие тепло. Мало кто знает, что я вожусь с молодыми и неопытными смельчаками-патриотами, ибо превыше всего чту их жизни, жизни подобных себе”
ГЛАВА ТРЕТЬЯ – СПЕЦОПЕРАЦИЯ
Восемь дней спустя. ОПБ-шники прибыли в населенный пункт Эль-Кувейта. Сосед Ирака и Аравии принял бойцов с распростертыми объятиями. Первые двое суток Родригес только обговаривал план действий. Ели и спали ребята в небедной пятизвездочной гостинице, включающей море удобств и развлечений.
Владимир и Альбина впервые поговорили без околичностей, что не удавалось сделать даже, лежа на нарах под дивным Эверглейдсом. Им мешало постоянное присутствие на базе агентов, которые могут и подсмотреть, и подслушать, и призвать ветер, разносящий слухи и зачастую переиначивающий факты.
Парошин сидел в серой легковушке, взятой напрокат, хрустел фисташками и ждал возвращения любимой блондинки. Альбина вернулась немного уставшей, но все еще способной отчитываться о выполненных действиях:
- Я почти досконально изучила территорию и надежно спрятала байк – агентесса механически вытащила пудру из сумочки, чтобы припудриться. За эту неделю она сбросила больше десяти килограммов, став еще симпатичнее, чем прежде. Исчезла пухлость щек, а вместе с ней и пышность форм поубавилась, - Управилась за час, хоть и прогнозировала, что на это уйдет минимум полдня…
Владимир дорожил ее способностями, но порой юморист в нем одерживал верх и обидные нелестности начинали сыпаться со рта вместе с неудачными приколами:
- Думаю, эти живодеры не оценили бы, что ты втайне шарилась по их кустикам. Реакция современных террористов на…
- Смени акцент, звучит по-идиотски! – приостановила она своего хахаля, и понеслось-поехало, - Помню одно подобное сверхопасное задание. За пояс джинсов под свитерок я заткнула макаров, в сапог - финку, в потайной карман на рукаве - нож-бабочку. Вместо плащика надела легкий куртон, где количество карманов не уступало количеству пустых сигаретных пачек, которые лежали в карманах!
- Ты уже рассказывала – напомнил бой-френд, - И про старичка с водкой, пялившегося на тебя, и про мужлана, которого подстрелила вместо нужной цели. Все это я помню наизусть, не загружай мой мозг по-новой…
Давнишние знакомцы ждали чего-то. Чего – сами не знали. Какого-то сигнала от Родригеса, приказавшего им сидеть и не высовываться.
- Ты случаем не принимала участия в той семейной громкой ссоре с судебными заседаниями, увольнениями и попыткой свалить вину на начальника? – Парошин вспомнил о конфликте, предвещавшем море неприятностей, о жесткой измене одного человека, из-за которого впоследствии пострадали все, - Досталось даже Никмунду…
- Столько желчи вылили на нас, столько всего наговорили. Мы выглядели разбитыми и разобщенными. Чарли Канингхэм погиб смертью героя. Вот кому повезло в большей степени... – Сафарова очень тихо выговорила имя погибшего, но даже эти меры не помогли ей избежать худшего. Хахаль пристал с расспросами, совсем забыв о свободности внебрачных отношений:
- Некоторые девочки думают, как бы избежать приставаний в Египте и прочих жарких точках, вошедших в ранг стран для так называемого женского секс-туризма. Но ты из другой породы, раз добровольно раздвигаешь ноги. В этом и кроется весь твой секрет? – вскоре она и вовсе пожалела, что упомянула имя Чарли, - Ты скрывала от меня
прелюбодеяния с другими бойцами? Интересный способ самовыражения…
- Еще и Канингхэма впутал. Ты невыносим… - девушка уже хотела припомнить Володе его неверность семье, но передумала, допуская, что эти меры могут его сильно ранить.
- У вас с британцем протекал роман за моей спиной, но ты его в чем-то не поддержала и вы разошлись. А после его смерти долго репетировала попросить меня дать тебе время, но я ушел сам из-за той дорожной аварии – не ценя терпение красотки, Парошин безжалостно гнал напролом, - Скажешь, не так было? А то все молчишь да молчишь…
- Нет… - нахмурившись и словно подзамкнувшись, Альбина отрицательно помотала головой, - Я не бесчувственная стерва, какой меня видят изменщики и подхалимы. У меня не было, да и не могло ничего быть с англичанином. А вообще, как я заметила, ты вечно пытаешься судить окружающих по себе. Наверное, чтобы себя как-то оправдать? Не торопись удивленно окрылять глаза, бабник, если сам слаб на передок.
Реакция Владимира – он обнажил белые зубища, разок пырснул и громко… засмеялся. Неприличный хохот, отпугивающий всех, кто проходил мимо тачки, продолжался где-то минуту. Девушка ждала, пока бой-френд угомонится, чтобы сморозить какую-нибудь оскорбительную чушь и окончательно убедить ее в своей безнадежности. Но все пошло по иному сюжету. Вместо ожидаемого разочарования хам вдруг превратился в кавалера.
- Это утешение, выставляющее меня в дурном свете, но зато оправдывающее тебя – лучшее, что я слышал за два года от кого-либо.
Вскоре стало уютней им обоим:
- Мы посвятили жизнь организации, которая распалась и вновь собралась. Нас предали наши друзья… - эти и другие рассуждения на тему долга помогали Альбине сосредотачиваться на задании, - И мы не должны жить инстинктами, как какие-то звери. Сердца и душа – вот, что важнее. Скажи о своих чувствах, если не трус…
- Я поддерживаю тебя, правда – Владимир положил свою руку поверх ее руки и продолжил говорить, - Поддерживаю во всех вопросах, Альб. Просто боялся, что, уйдя в ОПБ, ты еще дальше дистанцируешься от меня, еще сильнее отстранишься. Потому я ушел сам, чтобы не мучить себя, а этот страх совершенно нормален с точки зрения чувств. Я был плохим отцом, плохим мужем, но кем-то хорошим я ведь должен быть. Твою кисть греть так приятно… так почему бы не дать нашим отношениям еще один шанс?
Во тьме стрекотали сверчки, жужжали насекомые. Обстановка непоколебимого безмолвия будто пыталась отрицать, что где-то поблизости ошивались участники незаконного вооружённого формирования и всех убивали, и потом превратила мир вокруг русских, мило воркующих в машине, в королевство немтырей. Обманчивость ночи одинаково влияла на всех - околдовывала, чаровала, наделяя
нездешних уроженцев сопротивляемостью к перемене режима. Владимир, который не всегда ложился спать вовремя, с трудом сдерживал зевоту, а Альб уже успела всхрапнуть на его мужском плече, проснуться вновь и еще раз уснуть. Все накопившееся за день вибрировало в подсознании, заставляя трястись.
- Как-то раз ты призналась, что читать тебя могу только я, а для всех других ты – шифр, алфавит для секретного письма! - Парошин говорил, она – дремала, - В жизни невероятное количество такого откровенного бреда, что порой ее сценарий, сценарий жизни, напоминает незаконнорожденного сына самых гнусных пабликов фейсбука и Дэвида Гойера…
Это беззаботное бормотание могло продлиться вплоть до наступления следующего вечера, если б не зазвонивший мобильник, вырвавший его из блаженного состояния. Владимир замолчал и достал погремушку из кармана куртки.
Родригес попросил разбудить белобрысую (видимо, услышал ее прекрасный звучный храп) и приказал приступать к первой фазе масштабной спецоперации.
- Надеюсь на вас – сказал Командир, - Не подведите… – и трубка забибикала короткими частыми гудками, какие можно услышать, когда абонент занят.
Не колеблясь, Парошин вырвал подругу из сна:
- Открывай глазки, пора…
Положено считать, что девушка и нунчаки – убойное сочетание. Посмотрев на Альбину Сафарову в деле, никто бы не усомнился: две короткие дубинки цилиндрической формы, скреплённые стальной цепочкой, применяемые в восточных единоборствах, и высокие каблуки придавали красоте еще больше соблазнительности. Оружие, вроде, ударно-раздробляющей и удушающей специализации, в ее руках использовалось несколько иначе. Альб избивала противника ногами, а затем, когда тот убегал, она, вступая в раж, кидала нунчаки ему в ноги. Супостат падал и получал перелом костей носа…
Надев очки со встроенным прибором, предназначенным для наблюдений в условиях недостаточной освещенности, героиня определила врагов по татуировкам в виде тигра.
“Типичный символ банды…”
Звук битья по телу во всех вариантах исполнения дал понять отсиживающемуся в машине Владимиру, что боевая леди уже вырубила одного или даже нескольких шавок Видада. Но, боясь пропустить
такое завораживающее зрелище, как избиение круто вооруженных громил отважной бой-бабой, он немедля покинул авто.
Серия выстрелов, прозвучавших в том районе, где проходило задание, подстегнуло воображение русского агента. Парошин занялся гаданием, куда адресовались пули и к кому прилетели.
“Только не Альб”
Однако, не глядя на усиливающееся волнение за избранницу, ОПБ-шник увидел ее в целости и сохранности, выходящую из тени колючих деревьев на слабо освященную тусклыми фонарями автостоянку, и силуэтом замаячил возле Кадиллака. В руках бой-бабы, в которой таилась некая животность, нунчаки выглядели не менее прекрасно, чем сама Альбина Сафарова. Это - композиционный образ, в котором каждый компонент дополняет друг друга и все детали представляют одинаковую важность.
- Что, отметелила их в одиночку и меня не позвала? - Парошину думалось, что он будет до конца жизни считать себя униженным, если не произведет на нее впечатления достойного бойца и не покажет, на что способен, - Нет, я в ахуе от тебя. Я так не могу…
Убрав от личика вспотевшую челку, девушка разочарованно выдохнула:
- Мужчины, вы как всегда неисправимы… - и заплела волосы в длинный конский хвост, - Вечно вы принижаете способности прекрасного пола.
Взявшись за руку, как настоящая неразлучная пара, агенты затеяли привести отрубленных в чувство и допросить. Их куратор, Тейлор Родригес, всему их обучил. Всему, что знал и умел сам.
Перманентно растущая популярность военных технологий в странах вроде Кувейта – заслуга контрабандистского промысла. Парни, с которыми “побеседовала” Альб, оказались не так уж и простенькими. На них красовались “умные” жилеты, изготовленные из современных и инновационных материалов, достать которые могут только пузатые дяди с толстенными кошелями. Это изобретение частично относилось к медицине, конкретно к способам оценки степени нарушений жизнедеятельности. Обнаруживая болезни сердца и сосудов, во время угроз или предвестий смерти, броня становилась горячее. Нечто похожее выпускала мегакорпорация Wayne Enterprises, но продажу копий приостановили из-за выявленной покупателями и позже экспертами нестабильности продукта.
Парошин выразил впечатление от творений великих мастеров:
- Если пешки имеют возможность расхаживать в таком, эмм… хайтеке, не значит ли это, что парень, которого нам поручено убрать, может предстать вылитым трансформером? Что-то меня начинает пугать наша миссия… - впечатление было сплошным противоречьем, но стояло ближе к негативному, - А тебя? Ты не допускаешь варианта, что мы можем погибнуть?
- Не думаю об этом… - призналась безбоязненная (или пытающаяся казаться таковой) напарница, сосредоточенно щупая жилеты, - Помоги-ка затащить их в машину. Слишком тяжелы для меня, жрут чаще, чем три раза в день…
Не переставая улавливать предпосылки матриархата, который всегда был основой взаимодействия с Альб, Парошин, как послушный раб, беспрекословно выполнял все ее прихоти. И иногда мужчине удавалось извлекать какое-то непонятное удовольствие из этого прислужничества…
- Как прикажешь, богиня.
Управившись за несколько минут, он выпил грузинской минералки, вытер со лба холодный пот, каким его пробило (появился иррациональный страх, что броня может взорваться), и попытался криком разбудить дрыхнувших кумыков, двортерьеров Рыси. Тюркоязычные очнулись, запаниковав:
- Қай жерде келе жатырмыз? – и заговорив на казахском.
- Пусть полакают, авось образумятся! – Парошин облил загалдевших
остатками минеральной воды, - А если нет, то накормим свинцом. Для таких господ и пули не жалко…
- Біздің бастық сізді бір арналған үзеді - один из побитых так и не унялся.
- Твоя очередь – посмотрел на Альбину Владимир, - Кто из нас лучший воспитатель?
Сафаровой пришлось вспомнить свои “педагогические” навыки, и начать не самую приятную для нее беседу.
- Сендер айту боласыңдар? – она и сама владела сотней языков, - Есепте, мен сендерді пока тағы тимедім. Бірақ барлықжасау болады.
Жай майыс (Считайте, я вас пока еще не трогала. Но все можно устроить. Просто сломайтесь).
С ней преступники стали значительно сговорчивей.
- Ансар уже туралы США жоспарларының біледі. Ол сендерді күтеді. Ол барлық жерде өзінің адамдарын салды. Оған атпай-шаппай сайламаппын (Босс уже знает о планах США. Он ждет вас. Он везде поставил своих людей. К нему просто так не подобраться).
- Сендер бізге көмектесесіңдер, тұру қаласаңдар (вы нам поможете, если хотите жить)! – вошла в ярость дева.
Тюрки неприятно удивили агентов:
- Ол бізді тура қазір естиді, әлі де біз араласамыз. Ол біледі, не біз ұстап алыппын (Он слышит нас прямо сейчас, пока мы общаемся. Он знает, что мы схвачены).
Полученную информацию, которая вряд ли могла кого-то обрадовать, Сафарова тут же передала напарнику. Владимир, ясное дело, заменжевался, потеребил вертикальную морщину на переносице и открыл новую поллитровку любимой минералки.
- Тогда у нас только один шанс выйти живыми. Нужно их пристрелить…. – его девушке, никогда не отличавшейся кровожадностью, данная идея показалась оптимальной, если не единственно верной, - Как ты на это смотришь? Будешь со мной спорить, разводить демагогию о нравственности и ответственности, или в кои-то веки поступишь в соответствии с ситуацией?