- И чем ты лучше своего отца? – произнесла наконец Елена уставшим голосом, смотря на какую-то только ей зримую точку. – Ты такая же мерзкая и жалкая, как и он, – Гилберт вперила в противницу взгляд, от которого улыбка с лица Форбс сползла. – Ты ведь продолжаешь этот гребанный проект! Тебе уже не мести хочется. Ты – тщеславная, мерзкая сука! Может, тебе нравилось, когда он тебя трахал?!
Кэролайн потеряла контроль. Всего лишь на несколько секунд Елена увидела острую боль и обиду. Она была бы готова принять и разделить боль этой бедной девушки, которая тоже, в каком-то смысле являлось жертвой, если бы Кэролайн не стала точной копией своего ненавистного отца.
Нет. Елена убрала ногу со стороны бессилия и вновь почувствовала воспарение души.
- Хочешь захватить мир, - ледяным голосом продолжила Елена. – Хорошо. Я обещаю, что мы не будем мешать твоим планам только, - дальнейшие слова брюнетка проговаривала сквозь зубы: - дай нам гребанную вакцину. Вылечи его, а меня можешь использовать сколько угодно. Сделай хоть одно благородное дело в своей гребанной и ничтожной жизни!
Форбс вновь злобно расхохоталась.
- Серьезно? Ты думаешь я поверю, что ты оставишь меня в покое? Я ведь растоптала тебя, я превратила тебя в ничто. Я – причина смерти Кэтрин! – громко произнесла Форбс. – Я – причина твоего заражения и заражения твоего любовника. Я – причина твоей разрушившейся жизни и смерти Грейсона, у которого вдруг проснулась совесть! Да я же превратила тебя в свою зверюшку и забавлялась, глядя, как ты пытаешься перекусить провода и выбраться наружу!!! – срывалась на крик Форбс, наслаждаясь своим могуществом. – И ты думаешь, что я поверю твоим словам про то, что ты якобы примешь вакцину и уедешь с ним в рассвет?! Не бывать этому! Ты станешь фанатичной. Ты уже одержима местью мне!
- Не коси всех под одну линейку. Я – не ты. Я уже потеряла многое. Не дай мне потерять последнее.
- Но я потеряла.
- Прекрати винить всех! – завопила Елена, оставаясь недвижимой. – В том, что случилось виноват мой отец, но ты неплохо с ним сработалась! Значит, твоя ненависть предназначена не ему и даже не отцу, который тебя насиловал.
- А ну-ка? Кому? Предположи.
- Таким как Кэтрин. Деймон. Они умеют любить, - Елена поднялась. Локвуд дернулся, но Кэролайн дала команду не двигаться. – Они умеют заботиться! И ты завидовала тому, что я познала, что такое любовь, а ты нет! Тебя мучает осознание собственного ничтожества, и ты пытаешься своей властью заглушить голос своей души, которая так и вопит о том, какая ты все-таки гнилая падаль!
Кэролайн выронила сигарету. Она изучала взглядом свой объект ненависти и мщения, понимая, что никогда не получит то, что есть у Елены. Кэролайн была сильной и могущественной в школе, в этом чокнутом мире она непобедима. Но кто же из них сильнее, на самом деле? Наверное, сейчас они равные. И обе девушки, ставшие навечно заклятыми врагами, поняли это.
- Я сделаю тебе подарок. Отпущу тебя и его и больше не стану преследовать, но если попробуешь пойти против моей воли… Впрочем, ты уже знаешь, на что я способна.
Кэролайн громко застучала своими каблуками, а через несколько минут скрылась с Локвудом.
Елена села рядом с мужчиной, который до сих пор оставался недвижим, и закрыла лицо руками.
В такие моменты уже не исход боя волновал Елену, не то, что будет дальше. Елена просто пыталась переварить всю информацию.
Уже поздно вечером, когда Деймон пришел в себя, Елена легла рядом с ним и, крепко обняв его, дала волю рыданиям. Они не говорили ни слова, потому что в такие моменты слова мало чем помогут. Простое крепкое ответное объятие сильнее слов.
Елена была уверена в нескольких вещах. Во-первых, как бы сильно Елена этого не желала, мстить Кэролайн она не станет, ибо породит плеяду подобных этой сучке. Во-вторых, она больше не является частью чудовищных экспериментов и не будет преследуема Кэролайн. И в-третьих, Елена костьми ляжет, но найдет вакцину, чтобы спасти Деймона. Ведь он – все, что у нее есть. Ведь Кэролайн – поломанная душа, которая стала жестокой потому, что никогда не знала любви. Не каждому поступку дано оправдание. Но каждому – объяснение. Елена понимала Форбс, к которой питала самую сильную ненависть и самое искреннее сочувствие.
Но Гилберт не собиралась сдаваться. Сегодняшний день – испытание. Но Елена преодолела его. И она вытащит Деймона из этой чокнутой вереницы обстоятельств.
========== День 8. ==========
Выжимая педаль газа угнанного автомобиля, девушка уверенно смотрела в лобовое стекло в полной уверенности своих действий. И пусть прогресс не бесконечен, но сейчас все подвержено ему. Прогрессируем мы и наше сознание, а значит, наши сложности. Если честно, Елену мало волновало то, что ее привлекут к уголовной ответственности за угон автомобиля. Были проблемы посерьёзнее. К тому же, ее жизнь давно находится на грани жизни и смерти, беззакония и праведности. Так что остается ползти по этому лезвию, царапая свою душу о реквие действительности.
Как называется то чувство, которое своей болезненностью способно выбить почву из-под ног? Но почему когда мы уже готовы поднять белый флаг, мы этого не делаем? Что это? Гордость? Амбиции? Оптимизм? Или кто-то в душе просто поддерживает и отбивает желание сдаться. Елена последние дни готова была поднять тот самый флаг, и вчера она готова была это сделать. Но стало страшно…
Это не значит, что все стремления и желания забили ключом, а цель стало легче настигнуть. Нет, ничего не изменилось. Ну, кроме одного. Теперь Гилберт была в полной уверенности, что она вряд ли встанет еще раз на границу «сдаться или нет».
Она сбежала из мотеля и угнала чей-то автомобиль. Деймон был в душе, или просто сделал вид, что не услышал. За душу Елены боролись, и девушка будет бороться не за смерть сестры, а за то, чтобы показать своей сестре свою целеустремленность. Кэтрин не сдалась без боя. И Елена тоже. Девушка остановила автомобиль возле знака «остановка запрещена» и усмехнулась, вспоминая, что Деймон проделал то же самое.
Гилберт взглянула на дом. Нет, она не боялась наткнуться там на Кэролайн, ведь почему-то верила ее обещанию. Она боялась вернуться в воспоминания, ведь после того Хэллоуина Елена там больше и не появлялась. Ладно, надо собраться с силами.
Гилберт вышла из автомобиля и сразу попала под пристальные взоры соседей. Кто-то считал ее падшей и убийцей. Кто-то восхищался ее красотой, а кто-то не верил во всю чушь про убийства. Елена выше подняла подбородок и гордо прошествовала к дому. Ее черные волосы, глаза полные безразличия и уверенная походка говорили о том, что от бывшей забитой и неуклюжей Елены не осталось и следа.
Гилберт протянула руку к дверной ручке и замерла. Предстоящей встречи с матерью не миновать… И что говорить? Как объясниться. Она потеряла мужа, потеряла дочь… Елена-последний маяк в ее жизни.
Девушка вспомнила Деймона и прогнала всю тоску. Она открыла дверь и уверенно вошла внутрь.
Миранда сидела на диванчике, покачиваясь из стороны в сторону. Она перевела взгляд на Елену, но не произнеся ни слова, снова уперлась в телик.
Наверное, женщина винила себя за то, что не смогла сохранить семью. А может, она ненавидела свою семью… Миранда всегда была женщиной недалёкого ума и, может, осознание происходящего пока не пришло.
Елена не сказала ни слова. Она прямиком направилась верх по лестнице. В кабинет … Грейсона. Не отца. Грейсон перестал быть отцом. Девушка знала, что Кэролайн убила Грейсона и забрала бумаги, которые были при нем. Тем не менее, девушка придавалась оптимизму, возникшему в ее душе вчера, и свято верила, что есть хоть какие-то зацепки.
Все шкафы завалены папками, файлами и нескончаемыми бумагами. Гилберт выдохнула и принялась за долгую рутинную работу.
Она швыряла бумаги, вчитываясь в содержание каждой, но все они были пустышками, Елене было нужно найти хоть одну зацепку, хоть что-то, что могло бы помочь. Гилберт не знала где лаборатория проекта «Красная Луна», где Кэролайн и сколько людей трудятся на данном предприятии. Елене было плевать, если весь гребанный континент захлебнется от нового вируса. Девушка желала спасти лишь одного человека из семи миллиардов. И две души: свою и его.
Странно, что Миранда даже не удосужилась ничего спросить или подняться и узнать правду. Но Елену это волновало меньше всего. Она закрылась в кабинете и не переставала рыскать по бумагам, сминая их, отшвыривая в сторону и разбрасывая по всему кабинету.
Час поисков не давал никаких результатов. Елена начинала психовать, а раздражение сменилось неподдельным гневом. Последние попытки спасти Деймон таяли, как несбыточные мечты и разбивались любые надежды на спасение.
Но нельзя было панике брать верх. Гилберт со всей силы схватила подставку и швырнула ее в стену, чтобы выплеснуть свою злость и приняться за дальнейшие поиски. Она осмотрела шкаф, стол, ища потайные полки, как это часто бывает в фильмах. Девушка метнулась к стене и, сорвав картину, принялась ломать и царапать ее канцелярским ножом, но и там ничего не оказалось.
В исступлении и готовая зарыдать Елена села на стол и опустила взгляд. Она обвела взглядом комнату: разброшенные, смятые бумаги, раскиданные вещи, поломанная картина… В хаосе нет умиротворения. А когда-то, будучи еще маленькой девочкой, Елена приходила сюда с Кэтрин и беседовала с ласковым, ненастоящим Грейсоном… Иллюзия.
Девушка вперила взгляд в стену, стараясь обдумать ход дальнейших действий. Ее внимание привлекло то, что обои неестественно вмялись. Прищурившись, девушка поднялась и направилась к стене. Она метнула сюда подставку несколько минут назад… Гилберт постучала кулачками по стене и услышала глухой звук. Елена метнулась к столу, схватила нож и стала царапать обои, обрывая их и срывая со стен. Каждое движение было яростным, а желание, что Елена придет к каким-то трудам стимулировало ее на новые действия.
Но стена оставалась белой. Тогда Гилберт со всей силы ударила ножом в штукатурку и та моментально осыпалась. Гилберт принялась ковырять стену ножиком. Она не знала, сколько прошло времени, прежде чем все-таки смогла вытащить штукатурку и найти замурованный тайник.
Сейф. Елена усмехнулась и ввела всего лишь два слова. Замок щелкнул. Дверца открылась. Здесь лежала всего лишь одна тетрадь, и она предоставляла куда большую ценность.
Гилберт села на пол и принялась листать тетрадку. В основном все записи сводились к наблюдениям, результатам и заметкам. Все то, что Елена уже давно знала, что объяснила Кэролайн и через что Елена сама прошла.
Надо уходить и изучить эту тетрадь в безопасном месте. Девушка собиралась подниматься, но из листков выпала черно-белая фотография. Гилберт внимательно посмотрела на людей, но не узнала их. Это были незнакомцы. Гилберт открыла последнюю страницу тетради. Здесь было много зачеркнутого, но Елена принялась читать, забывая обо всем на некоторое время.
«Очередная партия заключенных погибла. Результаты проекта «Красная Луна» остаются не утешительными. Подопытных нужно больше, а скот не так-то легко найти.
Сегодня я встречался со своим братом. Он предложил новую химическую формулу и эффект этого вируса намного сильнее. Мы испробовали его на нескольких людей. Они становятся физически сильными, аморальными, с обострёнными чувствами. Они подчиняются любому нашему приказанию. Один из них совершил суицид по просьба своего создателя…»
Елена отвела взгляд, чтобы не заплакать. Она не верила, что это ее отец. Деймон – не монстр. Деймон самый нежный, нужный человек, ставший жертвой чудовищной игры. Монстр – этот ублюдок.
Гилберт опустила взгляд, переборов себя и продолжила читать:
«Одни люди согласились отдать своих детей в поддержку проекта, который будет на грани закрытия. Они станут ключом нашего эксперимента, ведь связь между близнецами слишком сильная. Осталось лишь дождаться их взросления».
Девушка дрожащими руками взяла фотографию и медленно перевернула ее. Надпись: «Родители сестер Гилберт». Слезы полились по щекам, а безысходность влепила звонкую пощечину.
Никогда не выбраться из этого адского круга, никогда не найти вакцину. Воздуха стало катастрофически мало, а разум стал отключаться, уступая место боли и крику души. Девушка предалась бы истерике, но услышала голоса. Это полицейские.
Гилберт схватила фотографию, тетрадь и метнулась к окну. Она вылезла и спустила на веранду. Гилберт спустила по дереву и скрылась в закоулках.
Она не помнила, чтобы так быстро бежала. Она бежала, и бег создавал чувство мнимой свободы, пока слезы продолжали скатываться по щекам. Брюнетка вновь испытывала бессилие и вновь поддавалась приступам паники и отчаянья. Она более не могла терпеть и дала волю эмоций.
Ноги сильно болели. А дыхание сбилось, но девушке казалось, что если она остановится, остановится и ее сердце.
Две сестры, брошенные на произвол судьбы, стали жертвами маньяков и злобных ученых. Вот почему Елена никогда не питала любви к Грейсону и Миранде. Вот почему Миранда не спросила ни слова. Вот почему Елена любила только Кэтрин. Занавес теперь раскрыт полностью. Все тайное стало явным. Но в семнадцать лет не о таком будущем мечтаешь и питаешь любовь не к тем грезам.
Значит, у Елены и Кэтрин не было даже семьи. Ведь эти люди, отдавшие своих детей – они не заслуживают прощения. Они чужие. Они – враги. Только Деймон. Только он остался и желание спасти его достигло неимоверной мощи и высоты. Девушка готова была упасть и сдаться, не в силах более терпеть реалий гребанного мира.
Но она продолжала бежать и бежать, чтобы все рассказать Деймону и разделить с ним свое горе.
Гилберт поймала автомобиль и назвала адрес. Она уставилась на фотографию родителей. Вернее, этих людей, которые ее породили. Девушка смяла ее и хотела выкинуть в окно, но потом решила, что это может пригодиться.
Желание отмщения было таким же сильным как и стремление спасти Сальваторе. Но только образ чокнутой Кэролайн останавливал это желать. Ведь тогда Гилберт породит плеяду себе подобных и никогда не выберется из этого замкнутого круга. Оставалось смириться.
Весь мир превратился в одного врага и только один человек на всем земном шаре дорог Елены. По щекам снова потекли слезы.
Отдав последние деньги водителю авто, Гилберт направилась в мотель. Здесь было тихо, значит, Деймон ушел на охоту. Ну и пусть! Такова его природа.
Гилберт отправилась в душ. Холодные струи смывали пот и сумасброд последних дней. Елена пыталась отрезвить свои мысли, но сердце билось так рьяно, что казалось, будто оно выпрыгнет из сердца. Девушка пыталась собрать мысли воедино. А что собирать? Итак, все слишком очевидно. Семьи не было. Любви не было. Детства не было. Был только один проект «Красная Луна», который свел всех с ума.
Хотелось закричать, но легче не станет. Безудержное делание отмщение и осознание его нереализации породило другое чувство. Оно заглушает боль. Оно мотивирует к действию, одевает душу в доспехи. Это ненависть.
О, не надо осуждать это чувство. Оно поистине прекрасно. ТЫ чувствуешь его всем телом. Всеми просторами бесконечной души. Оно, как заряд тока, как адреналин, как выброс энергии. Ненависть мотивирует, притупляет боль… Она становится частью тебя и кажется, что все остальные чувства – подделка, что нет ничего вечного, нет ничего сильнее ненависти. Безудержная, всепоглощающая ненависть! Преклоняюсь пред тобой вместе с главной героиней. Ты могущественна!
И ужасна…
Девушка вышла из душа и, обмотавшись полотенцем, встала напротив зеркала. Проведя рукой по запотевшему стеклу, она увидела свое отражение. По-прежнему ничего не менялось, а значит, следовало ждать нового удара.
Елена выдохнула, чему-то горько усмехнулась и вышла из душевой.
На кровати сидел Деймон. В одной руке он держал тетрадь. В другой – сигарету. В комнате царил яркий запах дыма, который разъедал глаза, виски и человеческой крови. Елена сглотнула и подойдя к креслу, села напротив. Значит, Деймон уже все прочел.
Девушку саму манила сигарета. Она хотела курить эту ненависть, эту боль…. До фильтра, до горького привкуса, который доводит до тошноты. Первая боль, первая ненависть, первое предательства, первая сигарета – никогда не забудешь эту затяжку.