– Рассвирепеет, – услужливо подсказал Даусон.
– Да, – согласился Бентон. – Рассвирепеет. И тогда герцог скажет тебе, что лучше остаться неженатым, чем связать себя и ваше прославленное семейство с неподходящей женщиной. Ты станешь спорить, но постепенно образумишься и неохотно с ним согласишься. – Бентон подался вперед в своем кресле. – В этом вся суть. Ты должен устроить настоящее представление, будто он против твоей воли убедил тебя принять его точку зрения. Если не сумеешь, отец ни за что не поверит, что ты всерьез собирался жениться на недостойной девице.
Даусон согласно кивнул:
– У тебя сильный характер и твердые принципы, Атвуд. Все будет выглядеть убедительно, если ты вначале упорно воспротивишься воле отца.
– По правде говоря, будет даже лучше, если ты не капитулируешь полностью, – сказал Бентон, явно довольный своим планом. – Скажи отцу, что из уважения к его мнению ты согласен подождать целый год и продумать все последствия своего выбора, прежде чем действительно жениться на своей избраннице. Так ты останешься беззаботным холостяком по меньшей мере еще на год.
Картер задумчиво потер подбородок, обдумывая эту идею. Она была достаточно нелепой, но могла сработать, если бы он хотел избежать женитьбы. А он не хотел. Может, следовало бы сказать друзьям, что его намерения изменились? Нет. Слушать план Бентона было довольно занимательно.
– Я не собираюсь действовать таким шокирующим образом. Однако очень хотелось бы узнать, где я мог бы найти неподходящую кандидатку. Не в борделе, случайно?
Даусон сдавленно хихикнул. Виконт Бентон швырнул полотенце назад в Картера. Маркиз пригнулся, и оно пролетело мимо.
– Я предложил только разозлить твоего отца, Атвуд, – раздраженно сказал виконт, – а не спровоцировать у него разрыв сердца.
Даусон наполнил свою кружку элем из кувшина.
– Бентон прав. Ты не можешь вести себя по-хамски. Герцог должен поверить, что ты готов жениться.
– Вот именно. – Губы Бентона изогнулись в довольной улыбке. – Герцог знает, что ты никогда не женишься на женщине легкого поведения. Черт, даже я не женился бы на падшей голубке, а существует не так уж много такого, чего я не сделал бы.
Трое друзей дружно расхохотались.
– Дочка торговца вполне бы подошла, – оживленно предложил Даусон. Он отхлебнул эля, поморщился и поставил кружку на стол.
– Отличная идея, – подтвердил Бентон. – Ничто не распалит герцогу кровь так, как мысль о невестке, от которой несет лавкой.
Картер не находил слов. Все, что говорили друзья, соответствовало истине. Герцог был бы взбешен, узнав, что его единственный сын женится на женщине низкого происхождения. К счастью, не было никакой необходимости рассматривать подобные варианты.
– Кто готов провести еще один раунд? – спросил Картер, решив сменить тему. – Даусон?
– Ну уж нет. – Даусон осторожно положил рапиру, которую держал в руке, на скамью рядом. – Ты чуть не проткнул Бентона своим последним ударом. Я не хочу, чтобы меня порезали на куски во имя высокого спорта. Если мне суждено умереть со шпагой в руке, пусть это случится ради благой и благородной цели.
Громкий лязг стали и рокот нескольких мужских голосов внезапно привлекли их внимание. Довольно большая группа мужчин сбилась в круг. На свободном пространстве в центре круга двое джентльменов сошлись в напряженной схватке.
– Хм, похоже, тут что-то личное, – заметил Бентон.
Картер согласно кивнул. Судя по реакции зрителей, это была не обычная схватка. На лицах мужчин, с живым интересом наблюдавших за поединком, застыло то особое, голодное выражение, которое всегда появляется в предвкушении кровопролития.
Заинтересовавшись, трое друзей подошли ближе к месту действия. Более молодой участник дуэли был стройнее и ниже ростом. На нем была свежая белая рубашка и золотистый атласный жилет, украшенный замысловатой серебряной вышивкой. Двигался он с необычайным изяществом и грацией, всецело соблюдая установленный порядок и сохраняя надлежащую позу.
Его противник был более высоким, крепко сложенным мужчиной в простом черном жилете и белой рубашке, явно пережившей немалое количество стирок. Его стиль фехтования был далеко не так элегантен. Он наносил удары более решительно, обдуманно. Более точно, заключил Картер, когда несколькими быстрыми движениями высокий мужчина срезал правый рукав у своего противника.
– Впечатляюще, – пробормотал Бентон, когда высокий шпажист блокировал атаку противника и тут же быстро заставил его перейти к обороне. – Он действует так, словно шпага – продолжение его руки.
– Кто он такой? Новый инструктор? – спросил Картер.
– Без сомнения, он искусный фехтовальщик, – ответил Даусон. – Хотя не думаю, что он служит здесь. Я встречал его на прошлой неделе. Это Грегори Роллингсон. Майор Грегори Роллингсон, если быть точным. Насколько я понял, он в некотором роде герой войны. Был младшим офицером при штабе Веллингтона и превосходно проявил себя на поле битвы, особенно при Ватерлоо. Ходят слухи, будто сам Веллингтон старается добиться для него рыцарского звания в знак признания его заслуг перед короной.
– Очевидно, теперь доступ в клуб открыт любому желающему, – с издевкой произнес виконт, но Картер заметил в глазах друга огонек уважения.
Насколько было известно Картеру, Бентон никогда в жизни не совершил ничего, хотя бы отдаленно напоминающего подвиг. Однако он глубоко уважал тех, кто совершил, хотя и пытался это скрыть.
– Трудно поверить, что ему всего лишь двадцать шесть лет, – заметил Даусон.
– Война старит мужчину, – произнес Картер с кривой усмешкой, полностью согласный с тем, что майор выглядел старше своих лет и более ожесточенным, чем предполагалось в его возрасте.
– И все же он отличный парень. С ним не соскучишься.
В этот момент майор перешел в атаку, обрушив на противника град жестоких ударов. Потеряв равновесие, его противник отступил, затем в отчаянии поднял шпагу вверх, защищая лицо. Продолжая теснить молодого джентльмена, майор уклонился от удара и кончиком клинка ловко выбил шпагу из его руки.
Оружие с громким лязгом упало на пол. Быстрым движением, почти незаметным для глаз, майор приставил острие шпаги к горлу своего оппонента.
– Полагаю, я выиграл? – угрюмо спросил он.
Тяжело дыша, молодой человек кивнул. Его ошеломленный вид свидетельствовал о том, что он так и не понял, каким образом оказался побежденным. Майор отсалютовал своему неудачливому противнику, затем огляделся вокруг и, похоже, впервые заметил, что их окружают зрители.
– Представь нас, Даусон, – потребовал Картер, когда толпа начала рассеиваться.
– Майор! – окликнул победителя Даусон. – Могу я просить вас уделить нам минутку?
Мужчина обернулся. По лицу его было заметно, что он сильно удивлен.
– Простите, мистер Даусон. С тех пор как я вышел в отставку, стараюсь не вспоминать о своем прежнем звании. – В голосе его проскальзывали иронические нотки. – Друзья называют меня Ролли. Вы окажете мне честь, если сделаете то же самое.
– Благодарю вас, Ролли. Могу я представить вам Картера Грейсона, маркиза Атвуда, Себастьяна Додда, виконта Бентона?
– Милорды. – Майор отвесил поклон. – Приятно познакомиться с вами.
– Мы с большим удовольствием посмотрели ваше небольшое представление, Роллингсон, – сказал Бентон. – Хотя нам показалось, что это нечто большее, чем товарищеский матч.
– В самом деле? – Майор пожал плечами. – Странно, я едва знаком с этим человеком.
Толпа расступилась, когда они двинулись к двери. По пути Картер слышал обрывки разговоров, но не смог уловить их смысла.
– В чем, собственно, дело? – спросил он Даусона.
Они немного отстали от майора и Бентона, которые неспешно направлялись к выходу из клуба. Даусон широко раскрыл глаза, и Картера крайне удивила внезапная обеспокоенность друга.
– Очевидно, поединок, который мы только что наблюдали, был делом чести, – прошептал Даусон Картеру.
– Чьей чести?
– Майора. – Прежде чем ответить, Даусон вытянул шею, словно хотел удостовериться, что майор с виконтом все еще увлечены разговором. – Происхождение Роллингсона окутано таинственной дымкой. Пустые слухи, я уверен.
Картер был заинтригован.
– Что за слухи?
– Похоже, он незаконнорожденный. Говорят, сын аристократа. Некоторые даже намекают, что королевской крови.
Картер не смог сдержать смех, с рокотом вырвавшийся у него.
– Если бы Принни и вправду приходился отцом хотя бы половине отпрысков, которых ему приписывают, то вряд ли был бы в состоянии держаться на ногах.
– Принц-регент не единственный член королевской семьи в Англии, – заметил Даусон с легким презрением.
Бентон оглянулся на них через плечо:
– Мы идем в таверну «Бык и зяблик», чтобы поесть и выпить. В обмен на оплату ужина майор любезно согласился обучить меня приему, которым он так ловко обезоружил своего противника.
– Похоже, ты останешься в выигрыше, Бентон, – заметил Картер.
– Вы просто не видели, сколько я ем и пью, милорд, – живо отозвался майор.
Когда четверка джентльменов подошла к таверне, оказалось, что у входа разгорелась шумная драка, перекрыв доступ к двери. В воздухе мелькали кулаки, драчуны наносили удары, безжалостно колошматили и пинали друг друга, отшвыривая и сбивая с ног.
– Не имею ни малейшего желания пробираться через эту свалку, – с опаской произнес Даусон, отступая.
– Я видывал и похуже, – произнес майор. – К тому же сильно проголодался. Встретимся внутри.
Друзья молча наблюдали, как Роллингсон втиснулся в толпу дерущихся, ступая в обход или прямо по телам, пригибаясь и увертываясь от нацеленных в него ударов. Добравшись до двери, он помахал им рукой и скрылся внутри.
– Проклятье! – Бентон широко улыбнулся. – Джентльмены, рискнем?
Виконт последовал за майором. Судорожно сглотнув, Даусон двинулся вплотную за Бентоном, а Картер обеспечивал тыл.
Они уже переступили порог, когда один из дерущихся потерял равновесие и врезался в Картера.
– Осторожнее! – резко крикнул Картер, выбрасывая вперед кулак.
Его удар угодил прямо в челюсть виновного. Тот отшатнулся, неловко взмахнув руками, и неуклюже свалился на землю, изрыгая ругательства.
Картер больно ушиб руку, но чувствовал необычайный прилив бодрости. Улыбаясь, он последовал за друзьями к бару, как вдруг раздался крик.
– У него нож! – крикнул Даусон.
Картер обернулся, заметил блеск стали и отскочил в сторону, уклоняясь от удара. Снова раздались крики. Неожиданно появился еще один человек и вклинился между Атвудом и нападавшим.
– Стой!
За этой командой сразу последовал безошибочно узнаваемый звук – щелчок взводимого курка.
Картер повернул голову. Майор стоял, выпрямившись во весь рост и широко расставив ноги. Пистолет в его правой руке был нацелен в грудь драчуна.
– Ну ладно, парни, драку на кулаках еще можно понять. Но ножи – это уже не шутки. Вы согласны?
Один из драчунов, чтобы помочь товарищу, вышел вперед, с опаской поглядывая на майора и его пистолет.
– Нам не нужны неприятности, – буркнул он.
– Прекрасно. А теперь убирайтесь всей компанией.
Буян на полу болезненно дернулся и поднялся на ноги. Еще один из участников драки отобрал у него нож и отдал Картеру. Маркиз задумчиво повертел его в руках, удивляясь собственному спокойствию в столь опасной ситуации.
Постепенно толпа разбрелась.
– Полезно иметь рядом такого искусного бойца, – наконец сказал Картер, прерывая напряженное молчание. Отряхнул грязь со своего пальто и широко улыбнулся майору.
– Как вы смотрите на то, чтобы пойти с нами на бал сегодня вечером?
– Вам может показаться там скучно по сравнению с тем, что пришлось пережить днем. Но обещаем: вам все же удастся неплохо повеселиться, – добавил Бентон.
Майор поставил пистолет на предохранитель и опустил его в карман пальто.
– Звучит соблазнительно. Буду с нетерпением ждать вечера.
Пять часов спустя посвежевший после прохладной ванны майор Грегори Роллингсон приступил к бритью. Его прежний денщик, а теперь личный слуга, Джулиус Паркер каким-то образом ухитрился сохранить воду для бритья горячей, чего нельзя было сказать о воде для ванны. Но Ролли не имел ничего против. Ему приходилось жить и в гораздо худших условиях, чем эти лондонские убогие меблированные комнаты.
– Там за дверью человек, который хочет вас видеть, – сообщил Паркер. – Он отказался назвать свое имя.
Ролли понимающе кивнул. Он давно ждал этого человека, удивляясь, почему тот так задержался.
– Приведи его сюда.
Не обращая внимания на явное неодобрение Паркера, Ролли накинул халат и туго затянул пояс на талии. Затем продолжил бритье.
– Я пришел за своими деньгами, – заявил посетитель, едва переступив порог.
– Они на столе, – ответил Ролли. Он сидел к посетителю спиной, но зеркало позволяло следить за каждым движением гостя.
– Мне следовало бы запросить с вас больше, – проворчал посетитель, сгреб со стола две золотые монеты и сунул в карман. – Я не ожидал, что этот парень мне так врежет.
– Да, это был мастерский удар, – сказал майор с мрачной ухмылкой.
– Он бьет чертовски сильно для джентльмена. – Пришедший осторожно ощупал нижнюю челюсть, несколько раз вздрогнув при этом.
Родди заметил, что синяк уже начал проступать на щеке.
– Я думал, эти аристократы всего лишь компания изнеженных щеголей.
– Очевидно, не все.
– Хм. – Посетитель что-то проворчал, явно не убежденный. – Говорю вам прямо сейчас: в следующий раз цена будет выше.
Родди ополоснул бритву и положил на край миски с водой. Затем промокнул лицо полотенцем. После этого он наконец повернулся к человеку, которого совсем недавно держал под прицелом своего великолепного пистолета.
– Хотя все прошло не совсем так, как я планировал, результат вполне удовлетворительный, – с уверенностью произнес он. – Следующего раза не потребуется.
Глава 4
Лондонский особняк герцога Уоррика показался Доротее необычайно огромным. Девушка медленно брела по поражавшему своими размерами бальному залу. На стенах висели старинные зеркала. Роскошные занавеси из золотистого атласа были раздвинуты, открывая высокие окна, выходившие на террасы расположенного на склоне сада. Шесть огромных хрустальных люстр свисали с золоченого потолка. Доротея слышала, что этот зал задумывался в стиле Версаля. Но поскольку воспоминания о поверженном Наполеоне были еще слишком свежи, никто не осмеливался даже заикнуться о Франции.
Девушка дошла до конца помещения, повернулась и, не в силах сдержаться, восторженно ахнула. Зал был украшен с невероятной роскошью. На этот бал хозяева средств явно не пожалели. Доротея не могла поверить, что все это сделано ради нее. Бесчисленные фарфоровые вазы полны белых лилий. Оркестр из десяти человек располагался на балконе над танцевальной площадкой. Сотни восковых свечей ярко горели, отражаясь в многочисленных зеркалах.
Комнаты вокруг главного бального зала тоже должным образом подготовили к приему гостей. Доротее приятно было сознавать, что на этом балу не будет никакой толчеи и столпотворения, не говоря уже о скуке. Герцог Уоррик, или, вернее, его невестка леди Мередит, позаботилась о том, чтобы для всех четырехсот приглашенных места было достаточно. И судя по всему, никто не отклонил приглашения.
Щедрость ее временных попечителей ошеломляла, и Доротея мысленно выбранила себя за то, что недостаточно радуется балу. Как девочка, выросшая в Йоркшире, она в детстве часто мечтала о подобных минутах. Но даже ее богатое воображение не позволяло представить облаченных в синие с золотом ливреи, в белых перчатках лакеев, подающих гостям охлажденное шампанское.
Чуть раньше, стоя среди хозяев бала, Доротея даже думала, не ущипнуть ли себя за руку, чтобы убедиться, что все это происходит на самом деле. Ах если бы только ее сестры были здесь, чтобы разделить с ней этот торжественный момент! Но Гвендолин ждала приближения родов и не посещала никаких светских мероприятий, а Эмма в свои шестнадцать лет была еще слишком юна, чтобы в них участвовать. Она томилась дома, в Йоркшире, с дядей Флетчером и тетей Милдред и, без сомнения, ужасно скучала.