Попов Сергей Николаевич
Новое нчало.rtf
НОВОЕ НАЧАЛО.
Лучшему другу.
Часть первая.
-Вы можете зайти!
-А? Что? -Я поднял голову и посмотрел на секретаршу.
-Проходите. -Сергей Викторович готов вас принять.
-А,да спасибо. -Я отложил старый потрепанный журнал, который листал уже битых 30 минут дабы отвлечься, от совсем невеселых мыслей, так нещадно терзавших мой мозг. А мысли были совсем не жизнерадостные, т.к. Сергей Викторович готовый меня принять, был непосредственно моим начальником, собиравшимся меня уволить. При чем за что именно я все еще не мог понять так как, работу свою на протяжении всех пяти лет что я трудился на ″ООО МедТрастФонд ″ я выполнял (по крайней мере по моему скромному мнению, а свое мнение я считаю поавторитетней всяких там Викторовичей) безукаризненно.
В ″ООО МедТрастФонд″, я попал практически сразу после школы. Оттарабанив кое как одиннадцать классов средней школы, передо мной встал выбор, идти учиться дальше или двинуть работать грузчиком к старшему брату на склад, где он подрабатывал совмещая работу с учебой на заочном отделении ЖурФака.
Только вот брат мой окончив институт, - в отличии от меня, решившего, что учебы с меня достаточно, - бросил это неблагодарное занятие. Уйдя работать по профессии и добившись немалых успехов на поприще журналистики, заработав тем самым уважение как всех наших немногочисленных родственников, так и своих коллег, начальства (то есть руководителей одного из центральных телевизионных каналов Петербурга) и самое главное родителей. Для них он был радостью и отрадой, гордостью семьи, ну а я, был именно тем, на ком природа как говорится отдыхает.
Андрюха (или Андрей Андреевич как называли его родители ставя мне в пример), к своим 27 годам уже перебрался со своей красавицей женой (и по совместительству дочерью одного из продюсеров канала) в купленную - не без помощи родственников со стороны жены - двушку на петроградке, с отличным видом, раздельным санузлом и даже консьержкой восседающей на первом этаже. А я так и жил с родителями в их квартире, деля комнату с младшим - пользующимся вседозволенностью, вечно недовольным моим соседством - братом. Любимым занятием которого было курение травы и жалобы родителям обо всем на свете что касалось меня. Независимо от того, правда это или нет. Те же, на каждую его жалобу реагировали оперативно:
-Олег! Почему нам Володенька снова на тебя жалуется? Почему ты опять вчера приперся пьяный и мешал ему спать? Почему днем смотрел телевизор и не давал отдохнуть? Почему заходя комнату включил свет? Почему убрал диски так что ему пришлось искать? А пароль на ноутбуке почему установил? Разве ты один здесь живешь? Мы и так смирились что в свои 23 года, ты до сих пор живешь с нами - при этом, пока тебе не напомнишь, даже не считаешь нужным вносить свою часть квартплаты - А РАЗ ТАК, БУДЬ И ТЫ ДОБР, НЕ МЕШАТЬ ДРУГИМ.
На мои же жалкие попытки как-то все это оспорить, - приводя такого рода доводы, как например то что диски, которые я убрал, принадлежат мне, (в принципе, как и ноутбук), и куплены на мои деньги, а у Володеньки есть собственный компьютер, вами ему купленный, - разбивались в пух и прах, железной, и только им одним ведомой логикой; гласящей, что раз живу я с ними в одной квартире, значит и ничего "моего", в ней быть не может, - только общее!
-Мы же тебя с купленной нами кровати не сгоняем! И остальные вещи по углам не прячем. А тебя если все равно дома нет, - чего жадничать?
Ну, а что в этой квартире моего и купленного не на мои деньги было - кровать, полка да столетний ночник, особо не учитывалось, как в прочем и то что Володе мой ноут был нужен только для того, чтобы укурившись, не напрягаться сидя за компьютером, а спокойненько лежать на диване и тупеть за просмотром Губки Боба. Или под что там залипают наркоманы.
Кстати и тот мой довод, что их младшенький уже который год забив на институт, тратил выдаваемые ему деньги на ″неделю″ и оплату учебы - на шмаль и жратву, и именно поэтому в любой мой будний выходной находился дома, и высказывал свое недовольство по поводу громкости телевизора, был отметен моими родителями напрочь, и на очень грубых, оглушительных и даже время от времени переходящими на визг со стороны матери тонах, мне было объяснено, что мое положение проживания в этом доме очень шатко, и ″просрав″ как соизволил выразиться отец свою жизнь, я и посметь не должен очернять тех, кому удается в жизни хоть что-то, кроме постоянного разочарования родителей.
-Не все Олег, такие как-ты, пора бы уже это уяснить. А выехать за счет попыток оклеветать другого, как минимум низко. Хоть и в твоем репертуаре, резюмировал мой папаня. Мать же в очередной раз переходя на визг довела до моего сведения, что еще одна моя попытка очернить Вовчика, окажется для меня плачевной и скорее всего приведет меня к поискам нового жилья.
Так что проигрывая все эти неутешительные мысли в голове, то обстоятельство что я могу потерять эту какую - никакую, а работу, приносящую хоть не большие, но деньги, - радости не доставляло совсем. Скорее наоборот, я готов был расплакаться, представив перспективу поиска новой работы с образованием в одиннадцать классов средней школы и постоянно преследующей возможностью пополнить ряды нашей доблестной армии.
С этими невеселыми мыслями я постучал в дверь кабинета и услышав сухое:
-Да, да!
Вошел.
Зайдя в кабинет, я очутился перед большущим Т-образным столом, во главе которого важно восседал мой руководитель. Уже практически лысый, с тронутыми сединой остатками волос, всегда дорогущем костюме (именно с ним, встретившись впервые, я увидел чем отличаются костюмы купленные в обычном магазине от сшитых на заказ и подобранных как надо пиджаков, рубашек, брюк и т. д.) и непременно таких-же дорогущих часов на запястье. Ему было уже под шестьдесят, но он был здоровенным, и рельефным, не смотря ни на возраст не на то что курил по пачке в день и редко отказывался от стопки другой. Последнее я воочию мог лицезреть на тех очень редких корпаративах, куда приглашали таких смертных как я.
А добился он таких результатов, не пропуская и с солдатской дисциплиной, каждое утро перед работой посещая, так заботливо оплаченный Финнами спортзал. Купившими год назад у уже основательно спившегося и испугавшегося всех содеянных им, - для расширения и удержания на плаву, основанной им еще в далекие девяностые компании занимающейся покупкой и распространением формацевтики, - грехов. Расплата за которые его непременно ждет на том свете. Куда как он уже сам понимал, в ближайшие 5-6 лет ему, а именно Говорову Виктору Палычу 62 лет, придется отправится. Так что он, скупив все акции за бесценок у работников Открытого Акционерного Общества, не долго раздумывая спихнул их Финнам, а сам отправился на вырученные деньги застраивать деревни да окраины церквями. В надежде откупиться от так страшившей его гиены огненной.)
Финны, как раз искавшие компанию с уже налаженной клиентской базой и полным штатом сотрудников, поставляющее формацевтическую продукцию на рынки нашей страны, с радостью отдав какие-то - я уверен жалкие для них - пять миллионов евро, встали во главе, с намерением в будущем переназвать компанию своим уже зарекомендовавшим во многих странах именем BioHealth comp. , ввести свои отлично показавшие себя в остальных филиалах правила, расшириться и грести огромные бабки в бескрайней России.
Так что отслюнявив бывшему хозяину, а ныне практически опустившемуся пропойце его пятерку и под его радостные крики о скорейшем исцелении, за счет этих средств, души, взяли управление будущей BioHealth comp. В свои руки. Первым же делом уволив за счет сокращения всех людей пенсионного и близкого к нему возраста и взвалив их работу на плечи оставшихся более молодых сотрудников, предложив недовольным сим фактом оставшихся работяг написать заявление по собственному и искать себе иное место труда. Таких оказалось немного. С насиженного места уходить и искать с даже каким-бы то ни было образованием, на вечном пустом рынке занятости, новое место, дело мало приятное.
Руководящий же штаб, за исключением стариков, был оставлен на своих местах, только расширился в двое за счет более-менее русскоговорящих Финнов, которые не делали ровным счетом ничего, кроме как диктовали исполняющим их же обязанности русским, как, по их мнению нужно выполнять ту или иную задачу.
Ну и конечно начальник, оставленный, не смотря на возраст (отправленный для поддержания силы духа и здоровья в спортзал), т. к. единственный кто четко знал все нюансы работы фирмы и отечественного рынка.
-Заходите Олег Андреевич, присаживайтесь.
Я сел в огромных размеров и ужасно неудобное кожаное кресло, прямо напротив него, за другим концом стола.
-Ну, как поживаете, как работа? -Он посмотрел мне прямо в глаза и поправил часы на запястье.
-Все хорошо, работаю, вот с последним привозом почти закончил, осталось только по залу распределить. - Я отвел от него глаза и уставился на свои слегка поигрывающие руки сложенные на коленях, чувствуя явно не сулящий ничего хорошего разговор.
-Олег, я думаю вы слышали о изменениях происходящих в нашей компании?
-Да, конечно, все об этом знают.
-Ну что ж замечательно, это значительно упрощает нашу беседу. - Его глаза просто буравили меня, я чувствовал это даже не поднимая головы. -Дело в том. Что со сменой руководства, во многих отраслях нашего производства произошли изменения и как мне не жаль, это коснулось и наших складов в том числе.
Ну вот, началось! Я почувствовал, как моя голова начала наливаться кровью, а лицо багроветь. Результат этого разговора был очевиден, так что моим единственным желанием стало поскорей со всем этим покончить и отправиться в находящийся неподалеку ПАБ где мы с таким же как и я раздолбаем напарником частенько после работы спускали значительную часть зарплаты, и забыть хорошеньк4о поднабравшись обо всем этом. И о том что в связи со всем этим меня ждет.
-Дело в том. Что новое руководство. Сочло лучшим для будущего BioHealth company будет отказ от живой рабочей силы и переход на использование погрузчиков и автоматических распределителей наименований товаров. У вас же насколько мне известно, нет опыта работы не с погрузчиком, не компьютером? - Он не отводил от меня взгляда.
-Нет. - Сухо произнес я и поднял на него глаза. Решив что теперь мне
бояться нечего и устремив взгляд на него. Но через секунду почему-то опять опустил глаза.
-Очень жаль. - Он кашлянул и открыл ящик стола, выудив из него какую-то бумажку.
-Вот, это акт о расторжении с вами договора. Он положил его перед собой и пододвинул в мою сторону. - Ознакомтесь и распишитесь. В кабинете повисла тишина. Я не сразу сообразил почему он замолчал и чего ожидает.
А! Ну ясно, не понесет же его величество эту промокашку ко мне сам! Я должен еще и сам к нему подползти, чтобы подписать свой собственный приговор. Я молча поднялся, встал из-за стола, подошел к нему и потянулся за бумагой. Он взял ее левой рукой и протянул мне улыбаясь:
-Олег, не падайте духом, все не так уж плохо! Рассматривайте это как новое начало.
Я взял из его рук приказ об увольнении и сел на кресло рядом с его частью стола.
-Ручка! -Он залез в потайной карман пиджака, выудил оттуда перьевую ручку и с гнусной ухмылкой протянул ее мне. -Только аккуратнее, это подарок. Он пододвинул ко мне рядом стоящую с ним чернильницу.
Да, что тут скажешь, денег тонны. А пишет бля пером и чернилами! Вот тебе и ирония. Правильно говорят, у богатых свои причуды.
-Аккуратней, только не напачкайте!
Я мокнул перо в банку, отряхнул в нее лишние капли и аккуратно вывел рядом с галочкой свою подпись.
-Ну вот и отлично! -Он сграбастал бумагу, и, словно боясь что я передумаю, аккуратно положил ее обратно в полку. За тем ничего не говоря взял у меня из рук ручку, вытер перо о платок и одев колпачок засунул обратно в карман. -Ну что ж, Олежа, как не жаль это говорить, я вынужден с вами попрощаться. -Он протянул мне свою огромную сухую лапищу.
Я вытер взмокшую от волнения ладонь о штаны и вложил в его ручищу. Он еле ее сжал и снова расплывшись в ехидной гримасе пожелал мне всего наилучшего, в моих будущих начинаниях. Я ничего не говоря встал из-за стола поплелся к выходу.
Когда я уже открывал дверь. Он меня окликнул:
-Да, и не забудьте получить расчет в бухгалтерии.
Расчет? -Я в недоумении уставился на него.
-Ну конечно. По закону при увольнении вам полагается два месячных оклада, а мы с уважением относимся к закону и соблюдаем правила. -Всех благ! -Он достал дорогущий телефон и уткнулся в него потеряв ко мне всякий интерес.
Хм, расчет, подумал я и молча выйдя в приемную направился в сторону выхода.
До свидания! Хорошего дня! -Бросила мне секретарша. Я пропустил ее слова мимо ушей и не удостоив взглядом спустился по лестнице на первый этаж, - отправился в бухгалтерию. Она находилась как раз на первом этаже недалеко от выхода. Глупое место для расположения бухгалтерии как по мне, решившись обнести такую, до выхода будет рукой подать. И никаких тебе преград, за исключением камеры у выхода. Но кого она когда останавливала?
Решил, что там ей самое место, еще основатель этого бизнеса, решив видимо по тем нестабильным временам, что вдруг что, первым делом прятать придется бухгалтерский учет и все что с ним связано, а раз так как можно ближе к выходу ей самое место. А деньги? Что деньги? Окромя зарплаты работяг. Других денег там держать незачем, а зарплата (кстати до сих пор, при всех новшествах в большинстве своем, по старинке выдаваемая в конвертах), кто о ней думает!? Не свое же. Свое у руководства не в конвертах, а в электронном виде.
Я подошел к окошку, которое было врезано в стену бухгалтерского помещения, и поздоровался с Аленкой (Алиной Генадьевной), работающей уже лет пять в этой конторе женщиной под сорок, очень скучающей без мужского внимания и в связи с этим во время внеочередного совместного возлияния, случившегося в канун нового года, попросившей звать ее никак иначе. Кроме как Аленкой. А то, как она сама мне, одаривая меня парами уже толи восьмого, толи девятого бокала шампанского и копченого лосося (бутербродами с которым, так заботливо приготовила и завалила в качестве закуски всю бухгалтерскую, и куда пригласила всех желающих, изначально скинувших по 1000р Алена Генадьевна. Приняв, как денежный счетовод эту сумму как идеальную для того чтобы каждый пришедший не ушел разочарованным) заявила, когда ее называют по имени отчеству, она чувствует себя старой, а ведь ей еще лет-то всего-ничего (ну по крайней мере, так считала она)! Она еще даже, не нагулялась, перед тем как свяжет свой жизненный путь с каким-нибудь бесчувственным козлом, который в конец испортит ее жизнь.
Ну, помогать ей насладиться такой прекрасной холостой порой (хотя я, - как впрочем и все остальные - знал, что холостяцкой ее жизнь перестала быть еще лет эдак "дцать" назад, о чем свидетельствовали замеченные многими 14-15 летние два спиногрыза, обоих полов, частенько наведовавшиеся дабы поклянчить денег, к своей мамане на работу. Плюс ко всему ее пьяные и сопровождающие каждые женские посиделки после работы, жалобы на охладевшего уже лет как несколько, а того и больше мужа. Ну и конечно кочующее то в карман, то обратно обручальное кольцо), я решил отказаться, о чем тонко намекнул - убрав с колена возложенную во время разговора, на него руку и удалившись на безопасное расстояние. Вот, так вот я не оправдал очередных возложенных на меня надежд. Но просто Аленой, звать стал, дабы еще сильнее не травмировать страдающую без тепла мужских рук (и судя по всему не только) женщину и девушку в душе.