Баррингтон Бейли. Столпы вечности
Баренцбург 2017 «Пирамида»
УДК 821.111(73)-312.9
ББК 84 (7 Вел)-44
Б 413
1
Он медленно двигался по торговой улице, отходящей от космодрома. Он был приземист и плечист. Он носил скафомод, потрепанный вид которого мог бы навести наблюдателя на мысль, что владелец — старый торгаш, махнувший рукой на свое оборудование. Наблюдатель ошибся бы: хотя кораблеводцы, вынужденные адаптироваться к разным уровням гравитации, постоянно носили скафомоды, он бы предпочел стряхнуть его с плеч, как поношенную куртку. Мускулы его были рельефными и гибкими, хотя уже и слегка заскорузлыми, ибо в юности он частенько обходился без скафомода и посетил много планет. Лицо его под ёжиком седеющих волос явно было не слишком приспособлено к передаче эмоций: безразличное, почти квадратное, местами в бородавках, выступало оно из воротника шлема. Более внимательный наблюдатель заключил бы, что лицо это маскирует страдания. И пришел бы к выводу, что человек в скафомоде изведал боль, но научился ее превозмогать. Однако едва ли на Гондоре найдутся столь пытливые зрители. В торговом порту планеты, лишенной всяких признаков собственной культуры, времени для эмоциональных изысков нет. Здесь присматриваются лишь, можно ли прогнуть собеседника в торгах, и спрашивают только, откуда он явился и куда держит путь. Их, скорее всего, больше заинтересует его корабль, нежели он сам.
Его корабль. Ну что же, сказал он себе, пускай попробуют осмотреть его корабль.
Иоаким Вооз, так он называл себя. Капитан, такое обращение к себе он предпочитал; архаичное, давно вытесненное более современным кораблеводец. Для подобной эксцентричности имелись поводы. Он не считал себя кораблеводцем, хозяином своего корабля. Напротив.
Воздух отдавал благостным лимонным ароматом. Такие запахи были типичны для планет класса С и возникали ввиду обилия желтых солнц в этом регионе, или, точнее говоря, потому, что в ходе планетообразования в системах этих звезд извергались специфические смеси вторичных газов. Капитан Вооз вдохнул ароматный бриз на полную глубину легких. Обвел неспешным взором светлое небо цвета желтой серы. Ему здесь нравилось, насколько ему вообще могло где-нибудь нравиться.
Улицу обрамляли цветущие деревья. Он прибавил шагу, не обращая внимания на прохожих, и вскоре достиг окраины. Из затененных комнат постоялых дворов скучающе выглядывали юноши и девушки. До него долетали обрывки разговоров, фиксировались мозгом и пересылались на припаркованный в миле отсюда корабль, а тот выполнял моментальный перевод: А ну вжарь мне во-от так... дикая ты... теперь в Ариадне разрыв сомкнулся... не могу войти... ты убивал уже таких, как я?
Корабль меж тем направлял его неслышными подсказками, транслируемыми в подсознание. В комнату, имевшую форму барабана, где люди в дхоти и тогах сидели на скамьях вдоль стен. Кто-то пил, кто-то нюхал желтый порошок, кто-то общался с безгрудыми девушками в свободных платьях. Стены и потолок, лишенные орнамента, были цвета мела, за исключением охрянокрасного жерла туннеля в дальней части комнаты, где переминались с ноги на ногу роботы-официанты.
В центре комнаты имелся круглый стол, где восседали пятеро. Четверо, судя по лычкам на груди, кораблеводцы. Пятый — торговец, который желал нанять кого-нибудь для грузоперевозок. Капитан Вооз остановился и стал ждать, пока его заметят. К нему метнулись взгляды, пробежали по скафомоду и лычке грузоперевозчика.
— Не присоединишься ли к нам, кораблеводец? — радушно пригласил его торговец. — Чем больше участников, тем веселей игра.
Для тебя — может, и так, лениво подумал Вооз. Занял свободный стул и мрачно, резко отозвался:
— Я доставлю груз на Харкио. Но никуда больше.
— Харкио? — торговец аж хрюкнул от удивления. Вооз нарушил неписаное правило фрахта: прямо озвучил свои намерения. Другие игроки неодобрительно покосились на него.
— Да, у меня клиенты есть в той четверти, — продолжил торговец, овладев собой. — Может, все-таки сыграешь с нами? Потом обсудим.
Вооз кивнул. Выудил из кармана небольшую колоду разрисованных карт и начал тасовать ее в привычном успокаивающем ритуале. Присутствующие узнают эти карты и определят в нем столпника.
Расслабившись, он лениво изучал карты. Когда-то они применялись для игр. Давно это было; в ту пору на карточную колоду еще могли положиться, а карты в ней не меняли достоинства по прихоти игрока.
Из щели в центре столика появился аналог карточной колоды: набор блестящих кубиков длиной около дюйма, чья случайность гарантировалась казино. Торговец банковал. Он взял кубик, другие последовали его примеру и спустя несколько мгновений взялись изучать проявившиеся на гранях символы.
Вооз, игнорируя происходящее, сконцентрировался на картах. Казалось, никто не имел представления, как зародилась такая привычка, но кораблеводцы, в конце концов, все люди азартные, так что это было самое логичное продолжение торгов. Кораблеводцы делали ставки, отвечавшие возможным маршрутам и тарифам перевозки груза. Торговец пытался их побить, объявляя блефом. В затруднительных случаях решение доверяли картам.
Это значило, что кораблеводцу придется провезти груз по заниженному тарифу. Или же, напротив, он вправе будет взять с торговца завышенную плату. Обыкновенно стороны приходили к разумному компромиссу.
Торговец удовлетворенно хмыкнул, изучая мигающие пастельными огоньками грани своего кубика.
— Превосходно, Родриг! После этой поездочки сможешь себе отпуск позволить. Ну, к делу. Разрыв в Ариадне, как сообщают, затянулся. Некоторое время буду отгружать туда товары; не ровен час, снова разорвется. А теперь посмотрим... Харкио!
Он взглянул на Вооза.
— Как тебя зовут, кораблеводец?
— Я капитан, — произнес Вооз. — Меня зовут Иоаким Вооз.
— О! Как ты экстравагантен! А что у тебя за корабль?
— Две целых одна пятая миллиарда.
— Сойдет. Сыграем?
Родриг с кислой миной покинул стол: условия сделки выходили для него хуже первоначальных. Капитан Вооз заговорил снова.
— Я не хочу играть. Я не в настроении для игры. Я перевезу твой товар за стоимость топлива плюс восемь десятых процента амортизации.
Торговец аж просиял от радости. Кораблеводцы угрюмо покосились на Вооза. Он демпинговал по-черному, соглашаясь, по сути, ограничиться компенсацией перевозки самого себя пассажиром на собственном корабле.
— Вероятно, на этом и сойдемся... Или вы намерены перебить предложение, господа?
— Перебить? И чем же? — уныло буркнул кто-то. Кораблеводцы мрачно встали и удалились Воозу напоказ.
Дождавшись, пока они исчезнут из виду, торговец глянул на Вооза с некоторой тревогой.
— Твой корабль... надежен? Я же тебя не знаю. Ты достаточно опытный пилот?
На лице Вооза возникло легчайшее подобие усмешки. Вытащив из кармана блок идентификатора, он протянул его торговцу. Тот считал данные и явственно успокоился.
— Ага... да, вполне...
— Мое судно открыто для инспекции.
— Я положусь на твой опыт, добрый кораблеводец... или тебя называть капитаном? Ха! Ну что ж, курс на Харкио. У меня боэмы для Шлёсса III.
— Боэмы? — переспросил Вооз.
— Что-то не так, капитан? — встревожился торговец.
Капитан Вооз испытывал затруднения морального оттенка. Прежде он неизменно отказывался перевозить боэмов. Некоторые философы полагали их разумными существами; в таком случае участие в перевозке боэмов приравнивалось к работорговле.
— Не уверен, что мне это подойдет.
— Что?! Ах да, я понимаю твои трудности. Ты ведь столпник, не так ли? Вы следуете моральному кодексу. К счастью, я скептик в том, что касается гностики. Что ж, не волнуйся, эти боэмы лишены самосознания. Если и были когда-то к нему способны, то его из них начисто выскоблило. Они все равно что трупы.
— Тогда какой от них прок?
— Ну, они пригодны для множества более простых задач, — добродушно пояснил торговец. — Главным образом их используют как детские игрушки. Тебя удовлетворит такое объяснение?
Вооз принял решение. Он твердо был намерен добраться до Харкио.
— По рукам.
— Отлично. Теперь позволь мне... гм, гм. — Торговец взялся что-то подсчитывать в своем адпланте. — Боэмы весят одну целую семь восьмых миллиарда. Какова грузоподъемность твоего судна?
Вооз повторил цифру. Торговец подсчитал, сколько топливных элементов потребуется, заложил небольшой запас и внес поправку на амортизацию.
— Двести двадцать восемь целых сто восемьдесят девять тысячных псалтыря, — пробормотал он. Капитан Вооз кивнул, проделав идентичные расчеты в своем адпланте. Торговец занес условия контракта на визилист, завершив прихотливым росчерком. Оба коснулись листа лбами, записав свои телесные запахи в знак согласия с условиями сделки. Торговец извлек из поясного мешочка монеты, похожие на костяшки домино, завернул в тряпицу и протянул Воозу.
— Вот. Завтра утром мой товар готов к погрузке.
И ушел с удовлетворенным видом. Некоторое время капитан Вооз сидел за столиком один, держа в руке сложенную тряпицу с деньгами и глядя, как в открытую дверь льется ласковый солнечный свет.
Нимфа, потягивавшая напиток на скамье, внезапно поднялась, сбросила платье и начала танец. Тело ее было лишено волос и грудей, талия узкая. Она напоминала девочку-подростка, увеличенную до пропорций взрослой. На Гондоре это считалось текущим стандартом красоты; впрочем, такая мода пришла сюда с других миров.
Из туннеля появился робот и вежливо положил руку на плечо нимфы. Девушка прекратила танец.
— Пожалуйста, не делайте так здесь. Это место предназначено для деловых встреч. Для танцев переместитесь в другие заведения.
Нимфа молча подхватила сброшенную одежду, презрительно оглядела зал и улетучилась.
Капитан Вооз приподнялся и подозвал робота.
— Где я могу купить топливо для корабля?
— Ближайшая станция заправки рядом, — сказал робот, повернув к нему гладкое лицо. — Вниз по улице, второй поворот направо. Сто ярдов по переулку. Владельца станции зовут Сэмсэм.
Вооз покинул зал и снова направился по улице, углубляясь в Гондору. В этом районе городская жизнь была более оживленной, веяли разные запахи, долетали причудливые звуки. Звон металла, шипение жарящейся еды, перемешанные запахи сотен наркотиков и духов. Он слышал смех, крики наслаждения, бренчанье негромкой музыки. Мужчины и нимфы выбегали из дверных проемов без створок и устремлялись в погоню друг за дружкой, вздымая оранжевую пыль с голой земли.
Под блестящими тентами уличных ларьков он замечал разложенные товары: еду, сладости, наркотики, украшения, одежду, тысячи разных предметов тонкой работы. Капитан Вооз замедлил шаг. Подошел к лотку, где предлагались на продажу боэмы. Бесформенные слябы бледно-мышастого цвета были грудой навалены на подносы, так что кристаллические гребни одних почти вонзались в тела других.
Лоботомированы ли они? Капитан Вооз отвел взгляд и поспешил дальше.
Он достиг переулка и свернул туда. Тут было тише. Заправка Сэмсэма не имела ни окон, ни дисплейной витрины и выглядела обшарпанной. Внутри царил сырой полумрак.
Владелец заправки, моргая, зашаркал ему навстречу.
— Чем могу?..
— День добрый. — Капитан Вооз показал ему идентификатор и положил на стойку монеты. — Мне нужны топливные элементы. Мне сказали, что у вас стандартные тарифы. Если это не так, я пойду куда-нибудь еще.
— О да, стандартные.
Старик перегнулся через стойку и заговорил тише.
— Если хотите, можем сторговаться по меньшей цене.
— Нет, спасибо. Я не скупщик краденого, и мне подделки без надобности. Только хорошее топливо, пожалуйста.
Владелец заправки отвернулся к стеллажам за стойкой, где виднелись ряды топливных элементов.
— Какого размера?
— Х20. Пять полных и один обрезок.
— А до какого размера вам обрезать? — Старик выбрал стержни и разложил на стойке.
— Тридцать семь из сотни, — подсчитал Вооз.
— Нет-нет, меньше дюйма не буду резать, — проворчал владелец заправки. — Куда я потом этот мусор дену?
— Ну ладно, — нетерпеливо проговорил Вооз, — тогда четыре из десяти.
Старик взял еще один стержень и направился к резаку в конце стойки. Вложил в зажимы, проверил юстировку и включил аппарат. Сверкающее лезвие, взвизгнув, начало пилить желтую палку.
Вооз тем временем по очереди поднял со стойки другие стержни и осмотрел, будто прикидывая прямоту стрел. Стержни были длиной около двух футов и диаметром два дюйма. Они поблескивали на свету, точно глазурь, и казались шершавыми на ощупь.
Стержни представляли собой топливные элементы, запасавшие энергию в ходе очень дорогого процесса. Каждый элемент способен был перенести два миллиарда кораблевесовых единиц на расстояние десяти световых лет. Вооз развернул тряпицу с деньгами и отсчитал прямоугольные монеты, пока старик укладывал топливо в сумку. Дождался сдачи, поблагодарил заправщика и вышел на залитую лимонным светом улочку.
На полпути вниз по переулку корабль уведомил Вооза, что за ним хвост. Вооз взял топливные стержни под мышку. Наверняка именно они привлекли грабителей. Спустя минуту корабль доложил, что нападение неминуемо.
В следующий миг из стены соседнего дома вылетело лассо и обхватило его ноги. Секция стены сложилась, как бумажная, открывая узкий переулок. Оттуда выскочили двое мужчин, один держал лассо и затаскивал Вооза внутрь, другой переминался с ноги на ногу, вытягивая к нему руки, точно борец, ожидающий схватки.
На миг Вооз затруднился активировать свои силы и, продолжая стискивать топливные элементы, почувствовал, как его волокут в засаду. Лишь затем он уцепился за лассо свободной рукой, перехватил у рукояти и рванул на себя, сбив нападавшего с ног.
Атакующие не ожидали, что приземистый неуклюжий космолетчик в скафомоде разовьет такую прыть. Вооз перекатился, вскочил на ноги и, завершая движение, пнул человека с лассо в копчик. Удар сломал грабителю позвоночный столб.
Человек с лассо издал булькающий вой, рухнул лицом вниз и стал сучить руками, как искалеченное насекомое. Вооз рассудил, что этот тип долго не протянет, и решил заняться вторым. Развернувшись для атаки, он обнаружил, что тот целится в него из пистолета поверх парализованной туши своего напарника. Вооз увидел в его глазах ужас и почти тут же ощутил тепло: луч пистолета ударил в грудь.
Но спустя считанные микросекунды ощущение тепла исчезло. В двух милях от переулка припаркованный на космодроме корабль Вооза отреагировал на происходящее с телом. Миллиарды цифровых импульсов хлынули по узконаправленному лучу, которым корабль привязывал к себе Вооза, и занялись переналадкой систем защиты тела. Они отклонили смертоносный луч из пистолета грабителя и рассеяли его, оставив лишь тонкий сполох.
Капитан Вооз, продолжавший держать под мышкой груз топливных элементов, сделал один шаг вперед и вырвал оружие, после чего хватил прикладом о стену с такой силой, что аккумулятор пистолета вылетел наружу, и отшвырнул батарейку ногой, наблюдая, как, в панике озираясь, пятится грабитель. Переулок оканчивался тупиком и, вероятно, был проложен как раз для нужд воров.