— У меня с собой есть сеть, — прошептал в ответ Саске, скидывая свой рюкзак с плеч. — Найди её. Нам надо её обездвижить и связать. А потом поискать Ракурэй-сана. Я сомневаюсь, что так всё и задумано.
— Понял, — зашуршал сзади Узумаки, а Саске осторожно двинулся вперёд, крепко сжимая кунай и нащупывая на поясе моток металлической лески, которой его уже месяц учил пользоваться в бою брат.
— Ня убью теня, челонячек, но снячала поняграю… — кинулась на него кошка.
Саске уворачивался от когтей, понимая, что просто не сможет отбить такие удары своим оружием. Слишком большая разница в весе. Если бы не его шаринган, то и уворачиваться бы не получилось. Он целился уколоть в нос, весьма чувствительный у животных, но сиамка пока успешно его защищала, всё больше распаляясь из-за такой юркой «мыши».
— Саске, давай! — Наруто подбежал к нему, кидая камень, за который был примотан край сети. Кошка отвлеклась на нового участника схватки, и Саске удачно ткнул её в нос кунаем, из-за чего та взвыла и схватилась лапой за больное место. Они ловко закрыли её сетью, и Саске быстро обвязал вокруг пушистого тела леску.
Кошка выла, барахталась, безуспешно пытаясь вырваться, и вопила про ненависть к челонякам и свою месть.
— Что с Юмико? — выдохнул Саске. — Я всю чакру потратил…
— Я тоже почти пустой, — закусил губу Наруто. — Перемещение на высокой скорости, оказывается, очень затратно… — Узумаки склонился над девочкой, похлопывая её по щекам.
Саске вспомнил, что друг действительно быстро двигался, когда спасал Юмико от лап сиамки. Чем выше скорость шиноби, тем больше чакры на её поддержание тратится.
Вдруг раздался странный треск, от которого сердце ухнуло вниз, и, оглянувшись, Саске увидел, как побеждённая ими кошка становится ещё больше, перегрызая леску и разрезая когтями сеть.
— Ня ещё нязакончила, челонячки… — раздался эхом злобный вой.
Глава 21. Странные знакомства
Безумная кошка приближалась. Наруто увидел отчаяние и решимость на лице Саске, который перехватил поудобней кунай, словно задумав отдать свою жизнь подороже.
— Я задержу её, — очень спокойно сказал ему друг. — Бери Юми и беги. Найди Ракурэй-сана и остальных.
«Защитить друзей», — болезненно стукнуло в сердце Наруто, отдавая в висках. Горячая волна чувств кипятком обдала тело, и неожиданно он очутился в странном месте.
Наруто моргнул и заозирался, разглядывая непонятно откуда взявшийся серый прямоугольный коридор с проводами, трубами и водой на полу. Первой мыслью было, что та кошка использовала гендзюцу. Вот только Итачи, когда показывал им эту технику, чтобы научить распознавать её и избавляться, говорил, что гендзюцу чаще используют на одиночном противнике, потому что товарищ может легко прервать технику и ранить того, кто использует гендзюцу, потому что для него требуется сильное сосредоточение.
Попытка прервать течение своей чакры не увенчалась успехом, но за прошедшее время Наруто, как сказали Ракурэй и Шисуи, улучшил свой контроль и навыки манипулирования. Чему, по мнению самого Наруто, сильно поспособствовало изучение им доступного фуин-дзюцу. Всё-таки там требовались терпение и точность. Шисуи, как и обещал, научил его всему, что знал сам по техникам печатей. После этого намного легче дались и техника преображений — «хенге-но-дзюцу» — и напитывание, для большей бронебойной способности, чакрой нэкотэ. И то же тайдзюцу, когда чакра стала поддаваться управлению, пошло намного лучше. Теперь в учебном поединке Саске выигрывал два раза из трёх.
Вспомнив о друге, Наруто нахмурился, решив, что надо поскорее выбираться из странного места и спешить на помощь. Вооружившись кунаем, он побежал по коридору, ориентируясь на доносящиеся из конца странные звуки, похожие на рокот.
Звук капающей воды разрезал странно осязаемую темноту впереди. Все ощущения смешались и исковеркались, и он словно чувствовал на языке едкую, ядовитую ярость, в направлении которой упрямо двигался, уже начиная догадываться, что его ждёт впереди.
Сразу вспомнился разговор с незнакомым ещё тогда Шисуи перед уходом из Конохи. О том, что он — Наруто — сосуд для девятихвостого демона-лиса, того самого Кьюби-но-Йоко, который разрушил часть деревни восемь лет назад. Джинчуурики. Что его родителями были Намикадзе Минато, Четвёртый Хокаге, и Узумаки Кушина — вторая джинчуурики девятихвостого демона. Родители погибли, запечатав Лиса в него ценой своей жизни, защищая его и Коноху. От пришедшей в голову мысли Наруто остановился. Если бы клану Учиха позволили остановить вырвавшегося биджуу, его родители были бы живы?! Не было бы унижения, ненависти, его бы любили с самого детства? Наруто мотнул головой, избавляясь от странной щемящей боли где-то внутри, и побежал вперёд, чтобы увидеть причину своих страданий и камень преткновения, ставший надгробным для почти двухсот человек клана Учиха. К Лису он не чувствовал ни злости, ни обиды, потому что это всё равно, что обижаться на меч, об который порезался. Если и искать виновного в случившемся, то это скорее тот, кто держит меч в руке. Себя он воспринимал, скорее, ножнами к этому мечу и так и не понял, почему ненавидели его. Шисуи объяснил ему, что он защищал деревню, сдерживая сам того не зная обоюдоострое оружие в себе.
Выбежав из коридора, Наруто замер перед невообразимо гигантскими решётчатыми вратами, уходящими куда-то вверх и скрывающимися во мраке.
Сначала появился взгляд. Огромные, словно две красные луны, глаза с вертикальным зрачком посмотрели на него, как на букашку, пытаясь смять своим величием и яростью. Но Наруто больше волновался о друзьях и беспокоился, как бы ему поскорее выбраться из этого места. Демон его впечатлил, особенно когда из тьмы соткались клыки, каждый с него ростом, отчего Наруто отстранённо подумал о том, что теперь понимает выражение «на один зуб».
— Няствуйте, няликий Кьюби-сама! — вежливо поздоровался Наруто, решив, что с демоном надо говорить на няговоре, потому что кошки и лисы должны быть близки и этот язык биджуу будет более понятен.
Красные глаза стали чуть больше, а потом сузились. Улыбка-оскал пропала.
— А? — как-то удивлённо переспросил девятихвостый.
От замешательства биджуу давление Ки несколько уменьшилось, отчего Наруто вздохнул чуть свободней.
— Кьюби-сама, верните-ня меня обратно-ня, — зачастил он. — Ня нялжен спасти-ня своих-ня друзей-ня! Ня хотел-ня с вами-ня познякомиться, но сейчас-ня ня няс няпала безумняя няко-ниндзя, и мои-ня друзня нястались одни-ня!
— Что? Почему ты так странно говоришь? — чёрный туман стал потихоньку рассеиваться, и Наруто увидел очертания лиса, у которого за спиной действительно было девять хвостов.
— Извините, Кьюби-сама, — с нетерпением воскликнул Наруто, переключаясь на обычный язык, — я подумал, что вам так будет понятнее. Верните меня обратно, пожалуйста! Моим друзьям нужна помощь! Нас всех могут убить! — начал втолковывать он демону, заключённому где-то у него внутри. — Я не понял, как сюда попал.
— Тебе нужна от меня сила? — с пафосом громогласно спросил девятихвостый, отчего Наруто снова чуть пригнуло к мокрому полу.
— А? — теперь уже удивился он. — Сила? А у вас она есть?
— Что? — снова сбился Кьюби. — Ты сомневаешься, сопляк?!
— Нет-нет, — быстро ответил Наруто, пытаясь успокоить возмущённого демона, лихорадочно соображая, как бы того уговорить вернуть его. — Вы такой большой, я не сомневаюсь, что вы очень-очень сильный, оябун сказал, что вы половину Конохи разрушили как нечего делать. Такое под силу только очень могучему существу.
— Эм… Да, — отвёл взгляд девятихвостый, как будто ему неприятно было об этом вспоминать. — Странный ты какой-то джинчуурики, мелкий.
— Извините, я только учусь, — смутился Наруто. — Так вы вернёте меня, Кьюби-сама?
— Бери силу и проваливай! — рыкнул девятихвостый, и Наруто вдруг почувствовал странное: его закружило и, открыв глаза, он увидел Саске, по-прежнему сжимающего кунай, и кошку, которая, оскалившись, неслась на них. Словно не прошло и секунды.
Ощущался дикий прилив сил, как будто вся кровь вскипела, и на невероятной скорости Наруто метнулся к монстрокошке.
— Я не позволю тебе навредить моим друзьям! — сбив её с ног, вцепился Наруто в ноздри сиамке, отчего та совсем не по кошачьи взвизгнула.
— Нят! Нят! Нятпусти! — выла кошка, из её голубых глаз потекли слёзы.
— Зачем ты напала на нас? — потянув ещё и за тёмное ухо, спросил Наруто. — Мы же не виноваты в том, что твоих котят уже нет. Мы сами — ещё котята. Ты тогда ничем не лучше, раз хочешь убить других котят.
— Челонячек… — удивлённо расширились глаза сиамки, которая начала уменьшаться, пока не превратилась в кошку привычного для няко-ниндзя размера.
Держать её за нос уже было невозможно, и Наруто отпустил, отступив на шаг. Сила, которую непонятным образом дал ему Кьюби, немного улеглась, но совсем не исчезла, и он всё ещё чувствовал невероятную бодрость.
— Челонячек, у нябя глазки-ня… Голубые-ня, няк у няих няшек… — всхлипнула кошка, всё ещё внимательно посмотрев на него, и Наруто не знал, что и делать.
— Ты… Больше не будешь на нас нападать? — спросил он всю какую-то поникшую кошку, та помотала головой, всхлипнула и начала умываться лапкой.
— Наруто! — подбежал к нему Саске, напряжённо вглядываясь в их недавнюю противницу. — Ты… Всё в порядке?
— Кажется, да…
В этот момент раздался взрыв, и из появившегося прохода вывалились мастер Ракурэй, Тэкиноину, Мина, Казуки и почти вся команда Зеро.
— Рэйкоку-сама! — хором воскликнули оба кота, переглянувшись и с опаской поглядывая на продолжающую умываться сиамку. Их шерсть заметно вздыбилась на холке, а хвосты, как по команде, распушились, на что сиамка лишь фыркнула.
— Ня ухожу-ня, — заявила кошка, махнув хвостом, и, посмотрев в глаза Наруто, сказала: — Нящо увинямся, челонячек…
— Ня — Наруто, — растерянно сказал он, поймав на себе удивлённые взгляды Саске и всех представителей няко-ниндзя.
— Юмико! — воскликнула Мина, подбежав к их подруге, находящейся всё ещё без сознания.
И все словно отмерли и засуетились. Тэкиноину-сан подхватил Юмико на лапы, и они всей процессией вышли из тренировочного лабиринта.
* * *
На выходе их встретили оба весьма взволнованных старших Учиха. Итачи схватил Саске и быстро ощупал брата на целостность.
— Сам Нэкомата-сама сказал нам, что Рэйкоку-сан вышла на охоту и что вы можете быть в опасности! — выдохнул Итачи, убедившись, что с его младшим братом всё в порядке. — Что с Юмико?
— Она просто без сознания и потратила почти всю чакру, — успокоил брата Саске. — Что это вообще за Рэйкоку-сан?
— Поговорим об этом позже и не здесь, — остановил его вопросы Итачи.
Шисуи в это время сканировал Наруто своим шаринганом, отчего он тут же вспомнил о других красных глазах.
— Я почувствовал… — запнулся старший из Учиха, покосившись на Саске.
— Я… Я с ним познакомился, — Наруто сразу понял, чью чакру почувствовал Шисуи. — Ой… Я только своё имя сказать забыл… И поблагодарить за то, что помог нам…
— Вы о ком это? — сощурил глаза Саске, пытливо разглядывая его.
Старшие братья переглянулись и одновременно вздохнули.
Глава 22. Приоткрытые тайны
Шисуи пропустил двоюродных братьев и Наруто в комнату и закрыл дверь. Пока они шли от лабиринта, нервное напряжение немного уменьшилось.
* * *
Их с Итачи нашёл сам хозяин замка, великий белый кот Нэкомата, который, как говорили, при желании мог становиться как размером с обычную кошку, так и немногим уступать какому-нибудь биджуу. К ним Нэкомата заявился непривычно маленького двухметрового роста, и Шисуи узнал его лишь по раздвоенному хвосту и длинным, тонким чёрным отметинам, похожими на шрамы, пересекающим большие жёлтые глаза.
Первым сориентировался Итачи и, пока Шисуи невежливо разглядывал появившегося перед ними в лесу главного кота, встал на одно колено, ударив кулаком в промёрзшую землю.
— Здравствуйте, Нэкомата-сама, — сказал Итачи, склонив голову.
— Давно не виделись, Итачи-кун, — хмыкнул кот, оскалив множество острых зубов в подобии улыбки. — Ты значительно вырос с тех пор, как я видел тебя в последний раз.
Шисуи поспешно повторил позу младшего брата.
— Моё почтение, Нэкомата-сама. Мы решили поохотиться, пока младшие заняты тренировкой и соревнованием, желаете присоединиться к нам?
— О, нет, благодарю, — махнул лапой Нэкомата, усаживаясь на камень. — Хотя это не в моих правилах, но всё-таки вы мои гости. И, как хозяин, я должен предупредить о сложившейся щекотливой ситуации.
Шисуи переглянулся с братом и снова посмотрел на кота, ожидая продолжения.
— Пожалуй, я расскажу вам одну историю… — усаживаясь поудобнее, сказал тот. — Когда-то, когда я был немного моложе, а на дереве Шинджу в очередной раз созрел плод, одна человеческая женщина съела его, и появились люди, обладающие чакрой…
— Погодите, — невежливо перебил Нэкомату Итачи, — вы сейчас говорите о легенде сотворения мира и про мать Рикудо-сэннина, легендарную демоническую принцессу Кагуя Ооцуцуки?
— Сотворение мира! — фыркнул Нэкомата, передразнивая Итачи. — Это было каких-то пару-тройку сотен лет назад, но людская память такая короткая, что я ничему не удивляюсь. Мне недосуг было знакомиться с той сумасшедшей женщиной, перекачанной силой, которую, в конце концов, запечатали собственные сыновья, — Нэкомата погрузился в воспоминания, пробурчав себе под нос о невоспитанности молодого поколения линии Индры.
Услышав о прародителе клана Учиха, Шисуи снова переглянулся с Итачи и благоговейно вытаращил глаза на живого участника событий глубокой древности.
— Вы знали Учиха Индру? — шёпотом спросил Итачи. — Того самого?
Нэкомата снова фыркнул.
— Я играл с ним ещё тогда, когда первенец Хагоромо пешком под стол ходил. Мне было любопытно посмотреть на жизнь людей, которые обладали частью божественной силы, и я стал их… домашним животным, — хихикнул в лапу кот, выглядевший весьма довольным собой. — Индра раскусил меня, когда ему было около десяти лет… С тех пор и живёт наша «Игра» с кланом Учиха, — показав свои нежно-розового цвета подушечки на лапе, усмехнулся Нэкомата. — Впрочем, за последние пару сотен лет клан Учиха измельчал, и Итачи был последним, кто добрался до меня, преодолев мои гендзюцу.
Пушистый долгожитель снова захихикал, а Шисуи, пользуясь его хорошим расположением духа, спросил:
— Так получается, что люди были не первыми обладателями чакры?
— Нет, конечно, — хмыкнул кот. — Священное дерево Шинджу цвело и росло с очень давних времён, и есть его плоды было запрещено. Но его листья часто ели многие животные и насекомые. А если некоторые животные не ели сами листья, кто-то съедал улиток и слизней, или жаб, которые съели слизня или гусеницу, погрызшего священное дерево. Не у всех животных, но у многих появились свои мудрецы, потомки которых заключали с людьми договоры и контракты о сотрудничестве. Из таких я знаю кланы Гама, Намекуджи, Кариину, Докухэби, Маатэн, Нихонзару, Камэ и некоторых других.
Шисуи кивал, о жабах он слышал, их призывали Четвёртый Хокаге и его учитель — Легендарный Саннин Джирайя. Намекуджи — скорее всего клан слизней, призыв не менее легендарной Сенджу Цунаде, а Докухэби — по всей видимости, те, с кем сотрудничает третий из «Легендарной троицы» — Орочимару. С кланом Кариину, скорее всего, подписали договор Хатаке, а с Нихонзару — Сарутоби. С призывом куницы и черепахи он ни разу не сталкивался.
— О чём это я? — задумался Нэкомата. — Ах, да… Когда отец Индры умер, то разделил духовную суть и чакру перерождения Шинджу, которое некоторые зовут «десятихвостым демоном», на девять частей. Так получились биджуу…
Шисуи во все глаза смотрел на выдающего им секреты их мира Нэкомату. Шисуи знал об этом из тех снов, которые снились ему каждую ночь, но одно дело — сон, а другое — получить такую информацию от практически участника тех событий.