Я иду в сторону своей комнаты, брезгливо пересекая каждый метр нашего линолеума и надеясь, что я поскользнусь на какой-нибудь хрени, вырублюсь, а когда очнусь, всё будет нормально. Как прежде. И желательно без Тома. Да-да. Без него. Я его ненавижу в первую очередь.
Я почти уже оказываюсь у дверей своих хором, как меня кто-то хватает за локоть и тянет в противоположную сторону, куда я не хочу идти не под каким предлогом. Я вообще эту дверь избегаю, потому что постоянно, когда я там прохожу, она распахивается и врезается мне по лбу, а потом из неё выскакивает нечто и с громким хохотом убегает на кухню. Это дверь ведёт в Ад.
Меня затаскивают внутрь и закрывают дверь.
- Куда собрался? – не понял…я, отходя от меня и бросая сумку брата на пол.
Он садится на кровать в неимоверно ужасную позу, в которую я никогда бы в жизни не сел, растопырив ноги в разные стороны и облокотившись на них локтями, и сцепливает руки в замок, пристально начиная прожигать меня моим же взглядом. Том молчит.
- Никуда, хочу сдохнуть, наконец, - бурчу я, но он не обращает на меня внимания.
Я осматриваюсь.
Комната жутко изменилась с последнего раза, как я тут побывал. На стенах появились плакаты с какими-то рэперами, стол отодвинулся в другой угол, кровать превратилась в большую с бардовым покрывалом (старую, наверное, выкинули. Я помню, как мы жили в детстве в одной комнате, и у каждого была одна узкая кровать), в углу скейтборд (я не помню его, ей Богу), повсюду диски, гитара, много всякой ереси и разбросанные вещи. Здесь неуютно.
Я возвращаю глаза на брата, а тот всё это время рассматривает меня.
- Что? – вскидываю руками.
- Да так. Я, оказывается, жутко пизд*тый со стороны, - смеётся он. – Сам бы себя трахнул…
Я кривлюсь, представляя, как моё собственное тело будет меня иметь.
- Всю жизнь мечтал, чтобы меня трахнуло своё тело, - язвлю я.
Том изображает, что его тошнит, а потом выворачивает на пол. Я прислоняюсь спиной к двери, надеясь поскорее отсюда свалить. Я хочу к себе, в свою миленькую хорошенькую комнату с прекрасной аурой и кучей моих любимых вещей. Я хочу уйти отсюда. Можно? А? А? ААААА?
- Закроем эту тему, - брезгливо тянет брат. – Что делать будем?
Я скрещиваю руки на груди, всем своим видом показывая, что предлагать идеи я не собираюсь. Я обиделся. Очень обиделся, между прочим, Так обиделся, что готов отрезать эти грёбаные брейды, бля! АААА!!!!!
- Ну? – повторяет Том.
- Не знаю. Может, когда мы проснёмся завтра утром, всё будет как прежде? – неуверенно спрашиваю я.
Близнец закатывает глаза и шмыгает носом. Его, точнее мои, тени размазаны по всему лицу, и он похож на шлюху. На самую натуральную шлюху, которые обычно шляются по дешёвым клубам в поисках денег. Но я ведь не такой, да? Да? ДА, МАТЬ ВАШУ?!
- А до вечера что делать будем? – спрашиваю я, надеясь, что хотя бы ему придёт на ум какая-нибудь гениальная идея.
- Ничего, - Том махает рукой. – Сидим в комнате, никуда не выходим, забываем про всё это дерьмо.
Я молчу, а потом вдруг начинаю причитать.
- Э, нет, братец, так не пойдёт! Ты, мать твою, пойдёшь сегодня работать вместо меня, понял? – я с тоской вспоминаю, что сегодня моя смена.
И батл. О, Боже, что же будет?!
- Работать? – скептично переспрашивает Том. – Ты работаешь? – мне кажется, или он не верит? – И где?
- В клубе, - я отворачиваюсь и надуваюсь. – Барменом. Сегодня моя смена, если я пропущу, меня уволят. Я итак два раза просил подменить меня…
Наступает молчание секунд на двадцать, а потом Том спрашивает:
- Зачем тебе деньги? Нам всё мать покупает…
Я резко поворачиваюсь в его сторону и смотрю в его глаза испепеляющим взглядом.
- Хочу свалить подальше отсюда. Подальше от тебя.
Я вижу, как в его глазах появляется какая-то рассеянность и даже мелкая обида, хотя я не могу точно сказать, потому что я вообще сейчас не в адеквате. Я не знаю, что со мной происходит. Я не знаю ничего.
- Я планировал снять квартиру, когда заработаю достаточно денег, - я смягчаю тон и отвожу глаза в сторону окна. – Доминик обещал помочь. Я не хочу здесь больше оставаться. Ты меня конкретно достал. Я тебя ненавижу.
Вот и всё. Я признался своему родному брату, что я его ненавижу. Серьёзно, на всех основаниях. И пусть я раньше говорил ему это, но мои слова звучали как шутка, глупость, ерунда, про которую можно забыть и выкинуть из головы, а теперь я серьёзен как никогда. И я ему это сказал.
А он молчит, отчего мне даже становится совестно.
- Взаимно, - наконец, говорит Том, после чего мне почему-то жутко обидно. – Сделаем так. Я помогу тебе. Ты поможешь мне. Мы пока побудем в телах друг друга. Если это не пройдёт к утру, значит, будем искать то, как нам вернуться обратно. Возможно, были какие-то случаи и можно найти это в интернете. Я поработаю за тебя сегодня, а ты мне поможешь в этом.
Том серьёзен, и я начинаю верить тому, что всё встанет на свои места.
- Ты наказан. Я не могу выйти на улицу в твоём теле…
- Не в первой, - парень отмахивается. – Сбежишь и…
Дверь открывается и ударяет меня в спину, отчего я отлетаю в сторону со стоном боли, а брат замолкает. На пороге мама. Она смотрит сначала на меня, а потом на Тома каким-то удивлённым взглядом, наверное, не может поверить, что мы находимся в одной комнате и ещё не поубивали друг друга.
- Что ты тут забыл? – говорит она брату. – Марш к себе в комнату.
Я уже собираюсь сделать шаг к двери, но она смотрит на Тома. Точнее на меня с душой Тома или что там у него… Сгусток что ли.
Брат встаёт и уходит, мама бросает на меня последний хмурый взгляд и закрывает дверь, а я остаюсь один в комнате брата без моего любимого мишки…
Часть 14
NOIZE MC - Я Глуп
POV Tom
- Как ты обычно добираешься до клуба? – я сижу на стуле в комнате брата в его же теле перед его же зеркалом с закрытыми глазами и покорно позволяю своему же телу меня красить.
Никогда бы не подумал, что разрешу себе вообще пользоваться косметикой. Я даже гигиенической помадой не мажу губы, как это делает Георг зимними вечерами. Я постоянно над ним стебусь, а он злится, когда я сравниваю его со своим братом. Это весело. А вот сидеть и покорно позволять своему ненавистному близнецу уродовать лицо, хоть и не моё, но всё же, это уже совсем не смешно. По крайней мере, я уж точно не смеюсь.
Если бы мне сказали, что я буду предметом эксперимента готической косметики, я бы переехал его на своей любимой машине и не пожалел бы даже её капота. А потом ещё раз по размазанным на асфальте кишкам, чтобы не говорил больше всякие глупости.
А теперь в глупость превращается моя собственная жизнь. И я ей в этом как раз помогаю, признаться, против своей воли.
- Я обычно на такси, - Билл нависает надо мной, тщательно нанося макияж на «мои» веки, потому что сам я на это не способен, а после долгих споров я просто сдался под «всё должно быть без подозрений». – Или на автобусе.
Я кривлюсь, предоставляя, как я поеду в толкучке в автобусе среди старух и других потных тел, я ведь не ездил в общественном транспорте уже, наверное, лет сто, а точнее с десятого класса.
- Определённо такси, - бурчу я, понимая, что на своей машине я поехать уж точно сегодня не смогу.
И я надеюсь, что только сегодня!
- Как хочешь, - говорит близнец. – Всё.
Я чувствую, как он перестаёт касаться моих век и отстраняется. Я открываю глаза и устремляю их в зеркало. На меня смотрит натуральный педик в лице Билла.
- Фу, - не выдерживаю я, кривясь.
Макияж, уложенные волосы со сбритыми висками, узкие джинсы, постоянно лезущие в зад, блестящий ремень, белая футболка и чёрная лакированная куртка. Ещё и кроссы с железной подошвой. Ну, хоть не каблуки заставил меня нацепить, а то бы я точно повесился.
- Сочту это за комплимент, - Билл кладёт косметику на столик.
Я встаю со стула и вынимаю из задницы джинсы. Ненавижу…
- Тебе нужно быть в клубе ровно в девять, - брат заглядывает в зеркало с кислой миной и поправляет футболку, морщась, наверное, из-за неудобства. Как я его понимаю…
- А ты? – снова поправляю джинсы.
- Выберусь. Встретимся у FTU. Если я не приду в девять, то импровизируй. Найдёшь Кэпа, он поможет…
- Стоп, стоп, стоп, - я резко поворачиваюсь к нему и удивлённо вскидываю бровь. – Ты работаешь в FTU? Ты? Как тебя туда взяли? И что значит, если ты не придёшь?
Билл пожимает плечами и отворачивается.
- Взяли и взяли, какая разница? – бормочет он. – Если мама не застукает, приду, - он дёргает плечом.
- Уж сделай так, чтобы она тебя не застукала, будь добр, хоть в чём-то полезным окажешься, - разминаю пальцы, слыша, как они хрустят.
И ногти накрашены и такие длинные… Дерьмо, отрезал бы к чёрту.
- Я тебе не Бог, - брат поворачивается ко мне лицом и смотрит настолько серьёзно, что мне становится не по себе.
- Да. Ты не Бог, - говорю я. – Ты чёртов педик. Я поехал, дай телефон, такси вызову.
Близнец поджимает губы и достаёт из кармана мой сотовый. Пока я заказываю машину, он исчезает в глубине комнаты, а потом возвращается прямо в тот момент, когда я сбрасываю вызов.
- На, гомофоб, это сумка, - он протягивает мне лакированную чёрную сумку, больно сильно смахивающую на женскую. – В ней деньги, документы и всё, что нужно, короче.
- Она ж бабская, - я с отвращением принимаю «подарок».
- Она не бабская, - шипит парень, сжимая кулаки. – Вали давай, иначе я тебе ещё парочку недель наказаний заработаю.
Я прищуриваюсь, прожигая его своими (уже нет) глазами, а потом раздражённо выдыхаю и выхожу из комнаты, направляясь в коридор. Ну нахера мне всё это, мать вашу? Спокойно жизни никакой! Люди, знайте, близнец – это настоящий кошмар! Даже не смейте мечтать о нём, если его у вас нет… Радуйтесь свободе…
Я прохожу мимо кухни, поймав на себе быстрый взгляд матери, которая что-то там готовила (интересно, она знает, что Билл пашет в клубе барменом, или нет?), и выхожу на улицу. Сейчас восемь вечера. У меня есть ещё целый час, чтобы добраться до клуба. У Билла целый час, чтобы сбежать из дома и не попасться, иначе я такого ему наворочу, что ему век на улице будет стыдно показываться. А я могу… Я ох как могу…
Такси подъезжает буквально через пять минут, хотя, признаться, я ещё минуты три пытаюсь сообразить, такси это или нет, потому что это была обычная тачка без шашек. И лишь тогда, когда водитель выглядывает и спрашивает, не я ли заказывал авто, я понимаю, что это такси. Лох. Мужик, конечно, нет, чтобы раньше спросить, так он три минуты торчал в салоне…
Короче, вскоре я приехал к клубу. Было где-то тридцать пять минут девятого. Я выхожу из машины и осматриваюсь. Этот клуб один из дорогих в городе, однако, я здесь бываю редко, потому что он далеко от центра. Он находится на другом конце города и постоянно заполнен либо золой молодёжью, либо прочей нечистью. Здесь слишком пафосно. Я люблю попроще, люблю, чтобы было нормальное общество и нормальная аура, а тут позёр на позёре с набитым кошельком и раздутым самомнением.
Здесь должны много платить, если Билл всё ещё тут держится. Я отдаю водителю деньги, признаться, он странно на меня смотрел всю дорогу, и иду в сторону дверей, возле которых стоит какой-то амбал и загораживает собой проход. Ещё рано. Брат сказал, что клуб открывается для посетителей только в девять двадцать, а тут уже стоят какие-то идиоты в надежде, что их сегодня пропустят внутрь.
Билл сказал, чтобы я ждал на улице. Надеюсь, он приедет. Не хочу выкручиваться самому, я же даже никого тут не знаю.
- Здорово, Билли! – я вздрагиваю от голоса охранника и поворачиваюсь к нему.
Он кивает.
- Ага. Привет, - рассеянно тяну я, надеясь, что этот тип от меня отвянет и больше не будет приставать с разговорами.
- Чего не заходишь? – он стоит в трёх метрах от меня, а я хочу свалить домой.
- Да я… Брата жду, - признаюсь я, вдруг прокатит.
Он молчит. Ура!
- Брата?
О, нет…
- Ну… да.
Охранник снова молчит. Я даже не знаю, как его зовут, а он блин так пронзительно на меня смотрит, что подростки в очереди начинают даже коситься на вход: а не проскочить ли мимо качка, пока тот занят тощим педиком.
- А не ты ли говорил, что лучше повеситься, чем позволить «трёногому» переступить порог этого клуба? – он смеётся.
Трёногому? Этот ублюдок зовёт меня трёногим? Вот сука!
- Так… получилось, - выдавливаю я, проклиная своего родственничка всеми проклятиями мира.
Хоть бы он сдох по дороге сюда. Хотя, нет, он же сдохнет в моём теле! Подстава…
- Понятно… странный ты сегодня. Случилось что? – спрашивает охранник.