– «Даа, отлично помню, что я сказал этим надутым индюшатам. Елена едва ли не через час получила свою должность», – вспоминал Махос, пытаясь хоть как-то себя успокоить.
И тут, словно почувствовав, что маг вот-вот вспыхнет, тяжелые стальные двери распахнулись. К Махосу выплыл личный камергер короля, почтительно склонив голову, подметя пол своим пером на шляпе.
– Прошу, ваша милость, проследовать за мной.
Махос спокойно вошел в залу. Помимо короля, восседавшего на бронзовом троне с золотой короной на голове, которая светилась сапфирами, по правую сторону от него сидели за столом несколько человек в роскошных, совершенно безвкусных дублетах.
– «Верховный Совет решил послушать», – и Махос мимолетно скривил губы. Ему не было дела до их ненависти, злобы и страха к нему. Он прекрасно понимал, что все чародеи Ард-Галена, да и он сам, неприкосновенны и наделены едва ли не теми же правами, что и вся аристократия.
Рядом с королем был еще один трон, поменьше. Там должна были сидеть королева Кассандра. Лишь Елена ви Шэнта была с Ирением рядом, стоя подле него, держа в руке посох из красного дерева. Его навершие было в виде двух нефритовых крыльев.
– Рад приветствовать тебя, Махос. Как видишь, почтенные члены Совета захотели присутствовать при нашем разговоре, – раздался усталый голос монарха. Под глазами его были мешки от недосыпа. Лицо обвисло и посерело. А ведь ему не было и пятидесяти. Как же он постарел за эти дни!
– Привет тебе, владыка Ирений. Для меня большая честь быть гостем в твоем дворце, – и Махос сделал сложный реверанс. Король незаметно подмигнул. Махос прекрасно играл роль, зная, что это нужно для Верховного Совета, не для короля.
– Елена, огради зал своими чарами. Я не хочу, чтобы наш разговор вышел за его пределы.
Участники Совета зашевелились, понимая намек Ирения. Колдунья сделала плавное движение рукой и что-то прошептала. Тут же от нее во все стороны разлетелись синеватые завихрения. Кто-то из Совета выругался, но достаточно тихо, чтобы его услышали. Елена и Махос различили каждое слово.
– Ну, а теперь, – Ирений поправил корону, которая съехала с его чуть поседевших длинных волос, ниспадающих на могучие плечи, – я расскажу, зачем мне понадобилась твоя помощь.
Махос, молча, медленно провел рукой по воздуху. Тот словно загустел и исказился. В один миг он сотворил изящное кресло и сел в него. Ирений показал глазами неодобрение, но Махос не обратил на это внимание. Его нисколько не волновали дворцовые интриги и мнения дворян.
– Так вот. Мой сын, Риваль, внезапно скончался три дня назад. Это случилось за пределами дворца. В… в борделе.
Король сжал губы и продолжил:
– Придворные лекари осмотрели тело и сошлись во мнении, что он умер от неизвестной болезни. На этом все. Ни доказательств, ни каких-либо иных свидетельств. Разумеется, меня это не устраивает. Такое мог сказать любой тупица. Я догадывался, что они просто не смогли понять и опознать причину смерти. Уже на следующее утро я вышвырнул их куда подальше.
– И напрасно. Мой король, ваш разум пострадал. Вы не можете сейчас принимать адекватные решения, – произнес большеротый мужчина из членов Совета. Он был похож на жабу. Если бы он еще и заквакал, сходство было бы фантастическое. Ирений не обратил на него внимания.
– Вот видишь, Махос. Уже мой разум ставят под сомнения. Верховный Совет мнит себя неуязвимым!
Махос обнажил зубы.
– Огромная ошибка.
На этот раз ругательства были громче и длиннее. Король поднял руку, и все стихло.
– Довольно!
Махос даже не взглянул в сторону Совета.
– Единственное, с чем я согласен с Советом, так это в том, что нельзя доверять это женщинам-чародейкам. После трагедии, произошедшей с моей Кассандрой
Елена подняла глаза к потолку, но смолчала, хотя Махос видел, что это дается ей с трудом.
– Но вмешательство магии просто необходимо. Лично мне.
– Понятно, – Махос задумчиво потер бледный след на руке, – мне нужно осмотреть твоего сына и выяснить причину смерти.
Король наклонил голову.
– Я разрешаю присутствовать магичке при этом. Но не более того.
– Эта бестия и близко не должна подходить к останкам принца Риваля! – выкрикнул большеротый.
– Достаточно, Игнотус! – рявкнул Ирений, – еще одна подобная выходка, и в Верховном Совете появится свободное место.
Игнотус побагровел, но, под взглядом остальных членов, не сказал ни слова.
– Так– то лучше, – процедил монарх и закашлялся. Елена ви Шэнта в мгновения ока достала, непонятно откуда, пузырек с темной жидкостью.
– Выпейте, король, – едва слышно прошептала целительница, – болезнь еще только недавно ушла из вашего организма.
Ирений что-то недовольно проворчал про жуткий вкус и благодарность. Вынув пробку, он влил себе в рот странное зелье.
– Мда, вкус отвратный, – поморщился он. Махос встал, и кресло растворилось в воздухе.
– Не будем терять время. Проводите меня к усопшему.
Елена ви Шэнта подошла к нему. Король повернулся к членам Совета, давая понять, что они могут расходиться.
– Покойницкая в вашем распоряжении, – бросил Ирений, смахивая с глаз слезы, которые ранее старательно сдерживал.
В носу защекотало спиртом и формальдегидом, колба которого была открыта. Махос и Елена вымыли руки, надели белые халаты. Чародейка добавила к своему облачению еще и марлевую маску.
На чистом столе лежал окоченевший труп юного мужчины.
– Ему должно было исполниться двадцать семь лет на следующей неделе. Ах, до чего же он юн, – заметила Елена. Махос осмотрел инструменты. Скальпели, пилы, крючья, молотки, долота и сверла.
– Они проспиртованы?
Целительница кивнула.
– Лекари даже не вскрывали его. Инструменты никто не трогал.
– Хорошо. Но лучше все-таки еще раз их обеззаразить, – и Махос тщательно протер каждый прибор спиртом, – а одежда? Его что, раздевали и одевали?
– Я не знаю. Меня не допустили до процесса, – ответила она. Маг склонился над трупом.
– Хм, одежда чистая, без видимых повреждений.
Маг принюхался.
– Почему еще не появились признаки разложения?
Елена ви Шэнта пожала плечами.
– Сама не понимаю. Возможно, труп мумифицируется.
Махос покачал головой.
– Нет. Не думаю.
Взял небольшой нож, острый, как бритва, маг стал резать одежду и освобождать от нее труп.
– Она нам ничего не скажет. Важнее тело.
Сняв все, Махос поднял глаза.
– Ирений сказал, что Риваль погиб в борделе. Начнем с гениталий.
Он сдвинулся чуть в сторону и осмотрел половые органы.
– Сифилиса нет. Видимо, он следил за своим прибором. А вот ссадины имеются. Я бы сказал даже – потертости.
– Судя по их состоянию, в ту ночь он долго развлекался, – заметила Елена. Махос кивнул.
– Так, теперь перейдем к ногам.
Махос остановил глаза на щиколотках.
– Свежие синяки. Его привязывали.
Елена наклонилась ниже.
– Кожаным ремнем, я бы сказала. При длительном контакте от веревок могли остаться волокна, а от кандалов ссадины побольше.
– Ничего пока точного сказать нельзя. Перейдем к торсу.
На рельефном животе обнаружились следы губной помады. Осмотрев грудь, Махос увидел царапины.
– Ну, хотя бы последние минуты своей жизни он прожил, наслаждаясь. Теперь руки.
Махос ощупал и осмотрел кисти рук.
– Он содрал кожу с костяшек пальцев. Будто дрался с кем-то, – изрек маг, – но больше ничего интересного нет. Осмотрим голову.
При жизни Риваль был настоящим красавцем. Волосы у него были волнистыми и золотыми. Густые черный брови, орлиный нос и полные губы.
– Темные круги под глазами. Крайняя степень утомления. Даже при занятии любовью такое не может случиться. Из него словно высосали силы.
Махос приоткрыл потемневшие веки.
– Капилляры полопались. Глаза налились кровью.
– Добровольно он не мог бы себя довести до такого, – поразилась Елена.
Махос кивнул и приподнял труп. На спине обнаружились многочисленные раны от ногтей.
– Я начинаю догадываться, что произошло. Нужно вскрыть грудную клетку.
Сделав особый надрез скальпелем, Махос распилил грудину и раздвинул, предварительно закрепив крючьями.
– Сердце сжалось в судороге, – Махос был поражен, – оно не выдержало нагрузки.
Лезвие скальпеля разрезало сердечную мышцу.
– Кровоизлияние. Оно буквально разорвалось. Не думаю, что его заставляли бежать с камнем на спине через всю страну.
Елена прищурилась.
– При таком кровоизлиянии мозг тоже пострадал.
Махос согласился.
Бережно сняв скальп и распилив череп, маг и целительница осмотрели мозг.
– Еще одно кровоизлияние. И есть множество погибших клеток, которые омертвели еще до смерти мозга.
– И что же мы имеем? – спросила Елена. Махос не ответил. Они вместе вернули черепу прежний вид, все зашив и закрепив. Потом взялись за грудную клетку.
– Имеем мы следующее, – маг начал снимать халат и перчатки, – мальчик погиб при занятии любовью. И не простой любовью. Судя по состоянию мышц и сердца, которое было сильным и здоровым, могу с полной уверенностью сказать это. Ужасно сильное изнеможение говорит о том, что в нем сидел словно какой-то паразит, который быстро вытягивал все силы из несчастного. Поэтому капилляры и полопались. Слишком резко все происходило.
Махос замолк. Елена выжидающе на него смотрела.
– Подобное я уже видел. Много лет назад. Настолько много, что я даже стал забывать некоторые подробности. Таких случаев не видели с поры правления темной силы.
Целительница напряглась. В ней пробудился страх.
– В смерти несчастного виноват суккуб, – заключил Махос, и его лицо сильно помрачнело, – женщина-демон, дух страсти, похоти и мрака. Суккубы появляются только тогда, когда начинает пробуждаться нечто темное, по-настоящему могущественное.
– Ты хочешь сказать…
– Я хочу сказать, что кто-то нашел запечатанную гробницу с самым страшным кошмаром этого мира. Кто-то желает вернуть Повелителя Хаоса. И я догадываюсь кто.
– Кто же?– целительница с трудом сдерживала эмоции.
– О, пусть Феролы в Штормовом замке дают нам ответ!
Глава 8. Штормовой замок
Десятью годами ранее
Управитель Штормового замка, герцог Матиас, потомок древнейшего рода Феролов пребывал в не лучшем расположении духа. Он, мягко говоря, был в отчаянии. Сегодня утром день, который обещал быть таким светлым и насыщенным важными делами, превратился в очередной день кошмара и непонимания. Исчезла еще одна девушка из крестьянской семьи. За последние шесть месяцев такие случаи участились. Пропали уже сорок молодых девушек. Их так и не нашли. Никто даже за все это время так и не обнаружил хоть какие-то важные сведения, чтобы найти злоумышленника. Матиас не знал, живы ли еще несчастные, или же их телами уже пируют голодные волки.
Одна особенность не давала покоя и запутывала еще больше. Девушка, как и другие, была девственницей. Пропала ночью, опять же, как и остальные. Ни следов, ни свидетелей не нашли. Как сквозь землю провалилась.
Единственный, кто худо-бедно помогал герцогу и поддерживал его в трудную минуту, был его придворный чародей Эрохол Вальтсперн. Проку было мало в его помощи, но зато, благодаря чародею, Матиас Ферол мог предвидеть, кто из девушек будет похищен следующей. Но, после того, как вот уже четвертая пропала прямо из-под носа герцога, а именно, из покоев Штормового замка, Матиас совсем опустил руки. Его не утешила даже найденная за все это время бутылочка, которую и выронил похититель. Эрохол исследовал ее и заявил, что девушку сначала напоили сонным зельем, а потом похитили. Ферол опросил всех слуг, кухарок, уборщиц и лакеев по этому поводу. Даже многим пригрозил, но результата не добился.
– Что же мне делать? – спросил у самого себя Матиас, – Алерот недоволен моими ошибками. В своем последнем письме, король Ирений сказал, что Феролы должны принять какие-то меры, иначе ему придется лишить меня титула управителя!
Матиас Ферол беспомощно замолчал. Он посмотрел в темное окно. За ним лил дождь. Ночь была совершенно темной. Тучи заволокли все небо. Лишь вспышки молний на миг освещали суровый мир.
В главном зале замка никого не было. Только герцог с одинокой свечой сидел за большим столом, перебирая куски пергамента один за другим. С каждого листка на него смотрели нарисованные похищенные девушки.
– Но ведь должна быть какая-то зацепка, – прорычал герцог, вставая, чтобы подкинуть дров в камин.
Прошел час. Перевалило за полночь. В этой мертвой тишине Матиас Ферол пытался разгадать загадку, ответ на которую даровал бы ему милость короля и решение всех его проблем. Свеча медленно опускалась. Герцог раздраженно зажег другую, когда треск гаснущего огонька стал невыносим.
За окном рос старый вяз. Его длинные узловатые ветви норовили дотянуться до окна. И сильный ветер им в этом помогал.
Внезапно окно раскрылось от ветра.
– Проклятье! Опять его не заперли! – и Матиас Ферол подбежал к нему, чтобы закрыть. Шум тут же прекратился.
Обернувшись, он увидел, как с каминной полки на него смотрят огромные черные блестящие глаза. Матиас похолодел.
– Летучая мышь. Прелестно, – совершенно не радостным тоном буркнул он. Мышь была большая и мокрая. Да и довольно жуткая.
– Ну, давай, улетай отсюда, – и герцог пошел открывать окно, – мне не нужны собеседники сегодня.
Повернувшись, чтобы прогнать нежданную гостью, он обомлел и сполз по стене на холодный пол. За столом на его месте сидела женщина в черном платье. Она рассматривала рисунки. Ее черные волосы был уложены в высокую прическу. Несколько прядей торчали в разные стороны. Ядовито-красные губы сжались.
– Демоновы яйца! Мирабелла! Ну и напугали вы меня! Я уже и забыл, как вы выглядите в своем ином облике, – вставая, облегченно произнес он. Ректор Ард-Галена ничего не ответила ему. Ее взгляд был устремлен на рисунки.
– Сегодня пропала еще одна, – изрекла Мирабелла Веранид. Матиас Ферол знал, что скрыть от этой женщины невозможно абсолютно ничего, поэтому, нисколько не удивившись, кивнул.
– Да. Прямо из покоев Штормового замка.
Ректор повернулась к нему. Ее глаза были необычайно суровы. В них читалась холодная ярость.
– Полагаю, я не ошибусь, когда скажу, что в поисках похищенных особ, вы не преуспели ни на шаг.
– Я ждал вашего ответа еще неделю назад, – холодно заметил герцог.
– Я была занята, – ответила ему Мирабелла, – да и не пришла бы сегодня вообще, если бы не одно важное обстоятельство, которое, почему-то, проигнорировал ваш Эрохол Вальтсперн.
Брови Матиаса Ферола поползли вверх. Тон чародейки его обеспокоил.
– Что это еще значит?
Мирабелла Веранид поправила свое платье и взяла в руки портрет последней пропавшей девушки.
– Эта юная малышка должна была поступить ко мне в академию. Ее принадлежность к расе магов настолько же очевидна, как очевидно ваше скорое фиаско.
Герцог покрылся красными пятнам, но сдержался, понимая, что чародейка – его последняя надежда.
– Поэтому, мне непонятно, как еще Вальтсперн не начал поиски девочки. Либо он так и остался невежественным слепцом, каким я его и считала все эти годы, пока он служил тебе, либо…
Колдунья сделала паузу, выжидающе посмотрев на собеседника. Матиас взял всю свою волю в кулак, чтобы совершенно спокойно закончить догадку ректора:
– Либо, Эрохолу это на руку.
– Совершенно верно, – ледяным тоном подтвердила она, – и, думаю, что верно именно это. Я никогда не была высокого мнения о магах, которые проходили обучение вне стен Ард-Галена. Исключений не сделаю и сейчас.
– Так что вы предлагаете? Заковать моего придворного чародея лишь по вашему заявлению?
Мирабелла Веранид встала и подошла к окну. Она скрестила свои изящные руки на груди.