— Билл, как ты?
— Я тебя люблю, – прошептал Билл, утомленно, но счастливо улыбаясь.
— Я тебя тоже, сладкий, – Том поцеловал припухшие губки и повернулся на спину, увлекая юношу за собой. Черноволосая голова устроилась на его груди, тонкие руки крепко обвили его талию, а легкое дыхание, едва касаясь, ласкало кожу на его смуглой груди.
Билл забежал на кухню, счастливо улыбаясь, он собирался сделать своему любимому мужу сюрприз.
— Фрау Майс, вы приготовили?
— Да, Билл, конечно, – улыбнулась женщина. – На столе.
— Спасибо!
Билл подхватил плетеную корзину для пикников и направился в гараж – он собирался вытащить Тома в парк на обеденный перерыв. За последнюю неделю Том сделал так, что юноша чувствовал себя самым желанным и любимым на свете. И сейчас Билл хотел ответить своему мужу чем-нибудь таким же романтическим. Поэтому в корзине сейчас находилось несколько французских круассанов с сыром, бутылка коллекционного сухого белого вина, шоколадные конфеты и еще что-то сытное, что «пригодно съесть на обед», как выразилась повар.
До города юноша добрался быстро и заехал на подземную стоянку бизнес-центра. Поднимаясь на лифте, он разглядывал себя в зеркало, и остался доволен – волосы, чуть приподнятые у корней, красиво обрамляли свежее лицо, узкие джинсы подчеркивали длину ног, а красный мягкий кожаный жакет подчеркивает узкую талию. Том любил видеть его красиво и дорого одетым, и брюнет с удовольствием давал мужу возможность лицезреть себя в таком образе.
В приемной обычно находилось сразу две секретарши, но сейчас в помещении никого не было. Пожав плечами, Билл направился к двери в кабинет мужа, рассчитывая все же застать его на работе. Он не предупредил, что приедет, и Том мог оказаться занят, но Билл все же рассчитывал на то, что задумка сбудется.
С улыбкой распахнув дверь кабинета, юноша застыл, чувствуя, как перед глазами все темнеет, но мозг безжалостно фиксировал все детали – скинутые со стола бумаги, неаккуратно висевший на спинке кресла пиджак, искаженное страстью лицо смутно знакомого блондина и родные чуть смуглые руки, сжимающие узкие бедра.
Корзина выпала из онемевших пальцев, раскрываясь, и по полу разлетелись контейнеры с едой, а бутылка дорогого вина неудачно стукнулась об угол шкафа, разлив содержимое на безупречно чистый ковер.
Карие глаза встретились с полными боли и непонимания ореховыми глазами.
— Билл…
Как-то судорожно дернувшись, Билл развернулся и выбежал из кабинета, с силой захлопнув дверь. А Том, путаясь в расстегнутой одежде, только через несколько секунд выбежал следом, но в приемной уже никого не было.
— И что теперь? – спросил Андре, вышедший следом.
Том повернулся к любовнику, весь его вид говорил о полном спокойствии, а в глазах не отражалось ни единой эмоции.
— Ничего. Ему придется привыкнуть. А сейчас извини, я должен увидеть Георга.
Спокойно поправив одежду перед большим зеркалом, Том безразлично глянул на Андре и вышел из приемной.
Глава 11.
— Я не понимаю тебя, Том. Ты так говоришь, будто в том, что ты меняешь своих любовников по два раза на неделе, есть какой-то высший смысл. – Георг с насмешкой наблюдал за другом, который с отвращением читал очередной газетный опус о своих похождениях. С презрительной ухмылкой Томас свернул газету и бросил ее на стол. Георг, все так же посмеиваясь, взял издание и развернул, выискивая статью, которая так разозлила его друга и начальника.
«Томас Каулитц, один из самых лакомных кусочков брачного рынка Берлина, а то и всей Германии, снова разбил сердца всем своим многочисленным поклонникам, появившись на вечеринке с Андре Дювалем, французом, весьма знаменитым своими романами с различными известными персонами. Впрочем, мы не будем жалеть Томаса, который попал в сети коварного соблазнителя, потому что молодой парень, имеющий статус самого успешного молодого бизнесмена этого года, сам отнюдь не отличается целомудрием. Вспомнив длинный список пассий Каулитца хотя бы за этот год, можно с уверенностью сказать, что в следующий раз рядом с ним будет уже другой волоокий юноша».
— Черт, какое им дело до моей постели? – Том отшвырнул от себя газету, словно бумага была в чем-то виновата.
— Члены совета директоров старомодны, – пожал плечами Георг. – И твой отец не исключение, сам понимаешь. Им было нелегко смириться с твоей ориентацией, а твое, прости меня, бл*дство, им уж совсем не нравится. И пока ты продолжаешь трепать им нервы, кресла исполнительного директора тебе точно не видать.
Том досадливо цокнул языком – вся его карьера могла полететь к чертям из-за простого нежелания заводить серьезные отношения. Отец, конечно, смог надавить на совет директоров, и они приняли кандидатуру Каулитца-младшего на должность руководителя подразделения, но вот для того, чтобы уломать компанию старых бюргеров отдать ему кресло исполнительного директора, влияния Йорга Каулитца уже может не хватить. А вся проблема заключалась в том, что совет директоров не хотел отдавать такую ключевую должность человеку, по их мнению, недостаточно ответственному. А критерием ответственности они провозгласили семейный статус – совет директоров скорее отдаст пост глубоко женатому консервативному мужчине, чем перспективному молодому парню, у которого семь романов на неделе.
— И что ты предлагаешь? – Том иронично изогнул бровь. – Мне плюнуть на свои предпочтения и жениться на какой-нибудь девушке?
— Том, я, конечно, предполагал, что ты смотришь только финансовые новости, но ты просто не мог не слышать, что в Германии разрешены однополые браки.
— Да этих старикашек инфаркт хватит, – неприлично заржал Том.
— Ну, если ты обрядишь парня в фату и потащишь в церковь, то да, – Георг тоже не удержался от смеха, представив такую беспрецедентную картину, но потом все же вернулся к серьезному тону. – И все же, я считаю, что для тебя это выход.
— Гео, ты серьезно? – Том откинулся на спинку кресла, недоверчиво глядя на своего заместителя.
— Да, – кивнул Листинг. – Я вполне серьезно.
— И на ком я должен жениться?
— Ну, уж точно не на Андре, – Георг презрительно фыркнул. – Может, он и горячая штучка, но точно побывал под половиной своего ненаглядного Парижа. Если ты свяжешь себя с такой шл*хой, то о повышении и речи не пойдет.
— Что ты предлагаешь? – Каулитц подался вперед, ему нравилось, когда пространные рассуждения переходили в составление четкого плана.
— Тебе нужен мальчик из хорошей семьи. Немец. Желательно младше тебя, не имеющий отношения к шоу-бизнесу и прочей богеме. С безупречной репутацией. Без темных историй и громких романов. С хорошим образованием. Такой, чтобы не стыдно было появиться с ним перед английской королевой.
— Ты, что, принца Гарри мне закадрить предлагаешь? – усмехнулся Том, а потом уже серьезно продолжил – Где я тебе такое чудо-то найду? Что-то я не замечал толп святош на улицах города.
— Ты считаешь, это не реально?
— Не знаю, – Том досадливо поморщился. – И еще, ты забыл, что парень должен быть хоть немного симпатичным. Я со страшилищем, какая бы не была у него безупречная репутация, в одну постель не лягу.
— До заседания, на котором объявят решение о назначении, осталось всего два месяца. За это время ты должен успеть найти себе пару, – Георг встал. – Напиши мне список кандидатов, я прогоню информацию по своим каналам. Нам не нужны сюрпризы.
— Ну что там со списком, Гео? – Том развалился в кожаном кресле в кабинете своего друга.
— Из десяти подходят только трое. У всех остальных маленькие грязные тайны в прошлом, – лениво ответил Листинг, потягивая виски из стеклянного стакана.
— Даже у Райана? Он же сама невинность, – удивленно поднял брови Каулитц.
— Эта невинность три года работал в эскорт-услугах.
— И кто остался?
— Десмонд Дюбуа, но его главный недостаток – его национальность. Я все же считаю, что тебе нужен супруг из немецкой семьи. Джордан Хортон хороший вариант, несмотря на то, что англичанин, но, честное слово, его любовь к полевой журналистике тебе не выгодна. Твой супруг должен быть всегда готов сопровождать тебя на рауты и встречи, а этот Хортон будет торчать в какой-нибудь Боливии большую часть года. А вот к Йону Веберу у меня претензий нет. Немец, отец – известный адвокат, хорошее образование, никаких громких романов и скандалов – идеальный вариант. Думаю, тебе нужно сосредоточиться на нем.
— Хорошо, – кивнул Том, наливая себе в стакан еще виски. – Через неделю устроим вечеринку, приглашу этих троих, устрою интервью.
Холодная рука, украшенная вульгарно огромными перстнями недвусмысленно скользнула по ширинке Томаса. Мужчина, едва удерживаясь от брезгливой гримасы, отодвинул от себя молодого парня, который все это время настойчиво пытался повторно развести Тома на секс.
— Прошу прощения – Том скинул с себя руку Десмонда Дюбуа, надеясь, что больше эти прикосновения не повторяться. – Мне необходимо поговорить с Георгом.
Георг Листинг стоял посреди комнаты с широкой улыбкой на лице, окруженный стайкой шикарных девиц. Он поднял бокал по направлению к боссу, но тот мрачно кивнул ему в сторону выхода из зала.
— Дамы, я покину вас на несколько минут, прошу извинить.
Пробравшись через толпу уже подвыпивших гостей, мужчины вышли в холл, где оказалось на удивление мало народу. Но Том все равно направился к большой стеклянной двери, которая вела на балкон, окруженный мраморной балюстрадой. Облокотившись на широкие, чуть пожелтевшие от времени перила, Том вдохнул вечерний воздух, чувствуя, как мозг постепенно освобождается от тумана алкоголя и шума толпы.
— Ну, как успехи? Сгодится тебе твой француз номер два?
— Этот француз зажал меня в туалете и едва ли не сам насадился на мой член, – презрительно сказал Том. – В другое время я был бы не против, но такая шл*ха в качестве мужа мне не нужна.
— А Хортон?
— Джордан до сих пор не может забыть какого-то придурка, и я не намерен всю оставшуюся жизнь подтирать сопли мужику, не способному справиться с такими мелочами.
— А наш главный претендент.
— Йон сегодня по секрету сказал мне, что в прошлые выходные летал со своим нынешним парнем в Амстердам, где они и расписались. Если честно, я за него рад, Йон был единственным, кто ничего от меня не ждал, поэтому и расстались мы без скандалов.
— И что теперь? Ты не успеешь за оставшееся время убедить вступить в брак кого-то, с кем не был до этого знаком.
— У меня нет выбора, Гео.
— Георг, не сейчас, хорошо? – сказал Том, плечом прижимая сотовый и внимательно глядя на меняющиеся сигналы светофора. – Я должен забрать эти чертовы документы. Нет, я не в офисе Штермана, он сказал, что документы переводчик подвезет только утром, а я хотел бы увидеть их сегодня. Но старый хрыч отказался вызвать сотрудника, а только дал его адрес, так что теперь мне придется ехать к этому, как его, — Том мельком глянул на лежащую на соседнем сидении бумажку. – Биллу Каттерману. Да, хорошо, я тебе перезвоню, как только освобожусь, пока.
Через несколько минут он затормозил возле старого дома и прошел через распахнутую калитку к старинной деревянной двери. Звонок не работал, так что мужчина громко, насколько позволяли приличия, постучался. Но по ту сторону двери было тихо, и бизнесмен уже решил, что в доме никого нет. Тут раздался мелодичный голос, заставивший Тома повернуться – перед ним оказалось непонятное создание, у которого в длинных волосах красовались веточки и листья с деревьев. Едва не рассмеявшись, Том назвался, за что был удостоен банкой тунца, вывернутой на его дизайнерскую обувь. Казалось, еще секунда, и юное создание самовоспламениться от стыда. Не желая получить такого исхода событий, Том заметил, что неплохо бы пройти в дом.
Каулитц небрежно осмотрелся, поразившись царившему в комнате хаосу. Цветочные узоры дивана, обоев и ковра показались ему необузданно пестрыми. Какофонию цветов и узоров дополняло раздражающее разнообразие антикварных вещиц, разбросанных по столам и расставленных на многочисленных книжных полках. Как можно работать в таком окружении?
Его офис был просторным и современным, каждый предмет мебели функционален, корректен, удобен. Кабинеты выглядели также невозмутимо чисто и элегантно-изысканно. Кожа и стекло, спокойные нейтральные тона. А это странное жилище могло понравиться только такому несуразному юноше, как Билл Каттерман.
Его обескураживающее поведение не помешало Тому разглядеть красивое лицо под маской грязи, не сумевшей скрыть удивительные скулы и аккуратно очерченный, чувственный рот. Встрепанные волосы цвета сажи с иссиня черными искрами. Кожа нежная, соблазнительно стройное, изящное тело. Каулитц вспомнил его руку, длинные, тонкие пальцы с маленькими ухоженными ногтями, а главное – огромные ореховые глаза, затененные длиннющими черными ресницами. Уже очень давно бизнесмену не попадались такие красивые мальчики.
Билл Каттерман. Переводчик. Именно так записал на бумаге герр Штерман. И Том совершенно не рассчитывал найти по указанному адресу такое чудо. Мальчик был очень молод, едва ли более двадцати лет, непозволительно хорош собой и невероятно стеснителен. Казалось, румянец никогда не покидает высоких скул. Том хищно улыбнулся – мимо такого аппетитного паренька он пройти не мог.