Билл замер, загнанно дыша и чувствуя, как сердце гулко и быстро бухает в груди, заглушая все остальные звуки. Юноше стало действительно страшно, когда он понял, что бывший одноклассник, за годы совместной учебы не сказавший ему и пары десятков слов, не шутит. Его собираются изнасиловать, и он ничего, абсолютно ничего не может с этим поделать.
Том остановился, почувствовав, как тело под ним обмякло, и оторвался от пересчета языком выступающих ребер юного брюнета, посмотрел в лицо своей «жертве». Билл зажмурил глаза и отвернулся, будто не желая признавать то, что сейчас происходит с его телом. Он выглядел до того несчастным и беспомощным, что Том уже почти решил остановиться и освободить любимого. Но тот внезапно открыл глаза и посмотрел прямо на него.
- Что, не получается? Может быть, у тебя вообще не встает, а? С*ка!
Усмехнувшись, Том отстранился и резким движением сдернул с худых бедер джинсы, даже не позаботившись расстегнуть ширинку до конца. Билл вскрикнул, и уставился на «насильника» полными ужаса глазами, но это уже не могло остановить Тома. Увидев выражение лица парня, Билл подтянул колени к себе, пытаясь отползти к изголовью, но сильные руки резко дернули его за щиколотки, и брюнет снова оказался распластанным на неширокой кровати. Трюмпер, ухмыляясь, с усилием развел его колени и всем весом опустился сверху.
- Ну как? – он обхватил маленькие ягодицы, прикрытые только тканью боксеров, и вжался в содрогающееся тело, давая почувствовать свое напряжение. – Не стоит?
Билл всхлипнул, когда твердый член уперся ему прямо между широко разведенных в стороны ног, и с ужасом осознал, что вот сейчас этот маньяк, с которым он даже за одной партой пару раз сидел, оттр*хает его по полной программе.
Том понимал, что брюнету очень страшно, и все его выпады и оскорбления результат испуга, поэтому старался обходиться со своей «жертвой» как можно ласковее. Он зацеловывал ароматную тонкую шейку, выступающие острые ключицы, напряженные плечи, гладил дрожащий от учащенного дыхания живот и тонкие бока. Билл перестал метаться по постели, он только зажмурился и отвернулся, принимая всю безвыходность своего положения. Трюмпер чуть улыбнулся, когда в ответ на легкий укус тонкое тело вздрогнуло как от электрического импульса.
- Зачем тебе это? – тихо спросил Билл, уже не надеясь остановить этим насильника.
- Мне уже давно хочется, - просто ответил парень, продолжая покрывать его живот легкими, как прикосновения крыльев бабочки, поцелуями.
Билл обреченно вздохнул и сорвался на короткий стон, когда влажный язык нырнул в ямку пупка, поглаживая чувствительную кожу. С ужасом Билл понял, что его тело отзывается на ласковые прикосновения, и попытался усилием воли внушить ему, что Том сволочь, и от его прикосновений должно выворачивать наизнанку. Однако телу было явно плевать на своего хозяина. Оно дрожало, выгибалось и, пока еще едва заметно, подавалось навстречу каждому касанию сильных пальцев. Помянув недобрым словом мать-испанку за доставшийся в наследство неуемный темперамент и легковозбудимость, Каулитц снова задергался, молясь, чтобы придурок, возомнивший себя Казановой, не успел заметить его постыдных реакций.
- Ну, что ты опять? – Том оторвался от замысловатой татуировки и приподнялся над растерянным юношей, - Тебе же хорошо.
- Хорошо?! – зарычал Билл, глядя прямо в светящиеся в тусклом свете глаза.
- Скажешь, нет? – Том мягко поцеловал пытающегося увернуться юношу в высокую скулу, и улыбнулся, услышав высокий отчаянный стон, когда его ладонь накрыла начинающий заинтересовываться происходящим член брюнета.
- Если ты меня тронешь, я тебя найду и убью! – выкрикнул брюнет, брыкаясь.
- Ладно, - легко согласился Трюмпер, - Убьешь, но сейчас раздвинь ножки, а?
часть третья
Том сразу же понял, что зря открыл рот. Билл сверкнул глазами, оскалился и взбрыкнул так сильно, что Том отлетел в сторону, лишаясь контакта с теплым угловатым телом.
- Я… Я не знаю, что я с тобой сделаю, если ты сейчас же меня не отпустишь! – прошипел Билл, довольный тем ошеломлением, которое застыло на лице его похитителя.
Том поднялся с дощатого пола и потер ушибленное бедро, исподлобья глядя на свою «жертву». Брюнет явно забыл, что его руки все еще накрепко привязаны к спинке старой кровати, юноша излучал уверенность в том, что сейчас Том, испугавшись его угроз, отпустит его на все четыре стороны.
Том сумрачно усмехнулся и не торопясь скинул кроссовки, отбросив их пинком в угол комнаты, стянул через голову флисовую толстовку и расстегнул массивную пряжку ремня. Поймав настороженный взгляд Билла, Трюмпер нарочно медленно вытянул ремень из петель, наблюдая, как в карих глазах растет паника. Юноша весь подобрался, не отрывая взгляда от полоски черной кожи, украшенной небольшими клепками, и Том нахмурился, заметив, как точеные скулы окрашиваются почти в белый цвет.
- Билл?
Том шагнул вперед, и юноша отпрянул, все так же не упуская из виду зажатый в ладони ремень. Поняв, чего испугался брюнет, Том мысленно чертыхнулся и отбросил предполагаемое орудие пыток в тот же угол, что и обувь.
- Билл, я не собираюсь тебя бить, - немного растерянно сказал Томас, присаживаясь на край кровати. Расслабившийся Билл метнул на него колючий взгляд.
- Конечно, ты просто решил меня тр*хнуть.
Том поморщился, снова услышав это слово. Да, он определенно хотел Билла. Но он хотел любить его, ласкать, целовать каждый миллиметр его восхитительной кожи, а не… тр*хать.
- Имей в виду, я буду сопротивляться. – Билл с трудом изобразил на своем лице железобетонную уверенность. – Так что удовольствие будет сомнительным, я тебе обещаю.
Том растерялся. Билл был настроен решительно, а вот его самого снова начали терзать сомнения. Ему совершенно не хотелось причинять боль тому, кого он уже три года почитал как совершенство мироздания. Но и отступать, когда бесценное существо было так близко, да еще и в полной его власти, казалось невозможным. Не зная как поступить, Том опустил взгляд, понимая, что готов смотреть куда угодно, но только не на рассерженного сына мэра. Впрочем, Том недолго рассматривал скудный интерьер комнаты, все-таки прямо перед ним лежал невероятно привлекательный парень, к тому же, из одежды на нем остались только обтягивающие боксеры. И натянутая ткань нисколько не скрывала того факта, что молодое тело отреагировала на предыдущую возню на кровати. Едва заметно усмехнувшись, Том театрально вздохнул, всем своим видом выказывая смирение и готовность прислушаться к мудрым словам собеседника.
- Ладно, - расстроено прикусив губу, Том коротко глянул на настороженного брюнета, - Я тебя отпущу.
Билл едва сумел удержаться от торжествующей улыбки, позволив себе только облегченно выдохнуть и чуть расслабиться.
- Только…
Мысленно чертыхнувшись, Билл снова напрягся, как пружина, и тяжелым взглядом вперился в мнущегося Тома.
- Что? – голос Билла мог заморозить даже кипяток.
- Ты позволишь мне поцеловать тебя? – Том поднял на юношу совершенно несчастный, умоляющий взгляд, полный такой надежды, что отрицательный ответ, уже готовый резко сорваться с губ, так и не был произнесен.
Билл был готов дать себе пинка за то, что засомневался. «Эй, этот псих проник в мою комнату, усыпил меня и уволок в какую-то дыру с целью отодрать по полной программе. И мне его теперь жалко! Я идиот!». Несмотря на внутренний монолог, Билл просто не в состоянии был заставить себя послать этого странного маньяка, так робко поглядывающего на него из-под полуопущенных пушистых ресниц. «Ну, если я ему позволю себя поцеловать, он меня точно отпустит. Да и злить его нельзя» – придумав себе оправдание, Билл успокоился и кивнул Тому, который тут же расцвел, как утренняя роза.
Не веря своему везению, Том склонился к любимому лицу, предвкушая поцелуй, на который ему точно ответят. До желанных губ оставались считанные миллиметры, когда Билл чуть отстранился и подозрительно вгляделся в воодушевленное выражение лица Тома.
- Один вопрос, - Билл пытливо вгляделся в карие глаза своего «похитителя», - Зачем тебе это все нужно?
- Что ты имеешь ввиду? Поцелуй?
- И это тоже, - кивнул брюнет.
- Я уже три года об этом мечтаю, - мягко улыбнулся Том и приник к пораженно приоткрытым губам, не веря, что ему, наконец, удалось прикоснуться к своей мечте вот так, зная, что ласка – подарок, а не кража.
Билл пытался переварить услышанное. Ему даже захотелось отстраниться от Тома, чтобы понять, правильно ли он понял сказанное. «Он уже ТРИ ГОДА в меня влюблен?!» - эта мысль просто не укладывалась в его голове, ведь он никогда даже не обращал особого внимания на этого парня. Том был из тех, кого в школьной среде называют «наблюдателями» - он был всегда как-то сам по себе, одинаково ровно общаясь со всеми, кто с ним когда-либо заговаривал. Билл когда-то заметил для себя, что, очевидно, у Тома есть другая компания, и в друзьях в стенах школы этот его одноклассник не нуждается. А уж когда он появился в их доме, по-деловому обсуждая с его отцом предстоящую работу, Билл уверился, что Трюмперу сверстники неинтересны вообще. Он беседовал с мэром ровно, словно для него статус собеседника вовсе не играл роли. Отец со вниманием выслушал предложения юного компьютерщика и без сомнений дал добро на воплощение всех предложенных усовершенствований. В поведении Тома не было типично подростковой ершистости, он умел вести себя так, чтобы дать понять собеседнику, что он себе цену знает. Билл тогда мысленно восхитился такой уверенностью в себе. Почему-то у юноши возникло ощущение, что Том куда старше того возраста, что указан в его паспорте.
Том, пользуясь овладевшим Биллом ступором, с упоением и внутренней дрожью ласкал мягкие губы парня, стараясь сдерживать свои порывы. Ему совершенно не хотелось снова пугать Билла, а это непременно произойдет, если он набросится на него сейчас с ненасытными поцелуями. Том мягко надавил языком, и юноша тут же впустил его в теплую глубину рта, сохранившего чуть горьковатый привкус алкогольного коктейля. Брюнет вздрогнул в его руках, и Том уже решил, что ему стоит отпрянуть, чтобы сохранить свой язык в целости, но Билл лишь как-то судорожно выдохнул и снова расслабился, позволяя себя целовать. Тому с трудом удавалось не срываться на более смелые ласки, он боялся отпугнуть свою мечту, которая так податливо реагировала на его касания. Поцелуй длился и длился, словно время остановилось в этой комнате, а может быть и во всем мире, во всяком случае, ради тех эмоций, что сейчас властвовали над ним, Том не отказался бы застрять в этом домике навсегда. Внутренне напрягшись, Том осторожно положил ладонь на тонкую талию своего пленника и чуть погладил тонкий бок, чувствуя бархатистое тепло юного тела. Когда воздуха уже почти не осталось, Трюмпер отстранился и, поверхностно вздохнув, принялся покрывать легкими поцелуями скулы и острый подбородок разомлевшего под ласками парня. Руки его, не встречая сопротивления, путешествовали по узкой талии, впалому животу и гибкой спине, инстинктивно притягивали ближе, желая контакта не только губ, но и тел.
- Ты такой потрясающий, - шептал Том, продолжая жарко целовать линию подбородка бывшего одноклассника, - У тебя такие волосы, - сильная ладонь запуталась в длинных смоляных прядях, - Каждый раз, когда видел тебя в коридоре школы, хотел подойти и проверить, настолько ли они шелковистые, какими кажутся. – Том придвинулся ближе, практически впечатываясь в дрожащее тело, - А эти твои кофты с вырезами, - парень аккуратно заправил за порозовевшее ушко прядь волос, повторил контуры ушной раковины и легко пробежался подушечками пальцев по шее, - Я хотел каждую твою родинку пересчитать губами.
Билл зажмурил глаза, не понимая, что с ним творится. От каждого слова, сказанного тихо, но наполненного чувствами, его тело вздрагивало как от слабых разрядов тока. Он был не в силах возмутиться, что настойчивые руки, изучающие его тело, и страстные ласки пухлыми губами с колечком пирсинга явно не вписываются в понятие «просто поцелуй». Умом юноша понимал, что должен прекратить это тотчас, но сила воли, казалось, ретировалась, помахав на прощание платочком и ехидно усмехнувшись. Он уговаривал себя сказать «стоп», но Том шептал ему на ухо такие признания, что сердце, до этого никогда не подвергавшееся таким атакам прямодушия, бухало в груди набатом, вытесняя все мысли и обездвиживая язык. А его похититель, не чувствуя ни малейшего отпора, все настойчивей блуждал ладонями по его телу, разгоняя стаи мурашек, и лишая малейших мыслей о сопротивлении.
- Ты проходил мимо, а я глубже втягивал воздух, надеясь почувствовать твой запах, - Том поцелуями спустился по беззащитно выгнутой шее, и провел носом по выступающим ключицам, - Но мне редко везло, так что каждый раз был для меня почти праздником. Ты как то шарф оставил в классе… - Билл смутно припомнил свой серый жаккардовый платок в мелкую клетку, - Прости, я его тебе не вернул… Он пах тобой, я не смог с ним расстаться.
Билл мог только тяжело сглатывать, и судорожно облизывать мгновенно пересыхающие губы. Его тело как-то незаметно пришло в состояние крайнего возбуждения, кожа пылала, как при высокой температуре, и была такой же чувствительной. Теплые руки Трюмпера обжигали, вынуждали выгибаться, только вот Биллу было тяжело определить – то ли избегая прикосновений, то ли желая их продлить.
- Я заходил в твою комнату, когда работал у вас в доме, - Том, одурманенный нежданным наслаждением, не мог остановить свою исповедь. Ему хотелось рассказать Биллу о том, как он все эти годы засыпал с мыслями о нем, прокручивал десятки и сотни вариантов возможных действий, могущих приблизить его к любимому человеку. Томас все еще ощущал происходящее, как во сне, и этот сон ему нравился настолько, что он бы вообще не хотел просыпаться.
- Я видел твои рисунки, - он почувствовал, как вздрогнул Билл, и тут же крепче сжал сгорающее в огне желания тело, - Они прекрасны, - он поцеловал дрожащие влажные губы, - Знаешь, иногда мне хотелось, чтобы ты был хотя бы чуточку менее совершенным, - прошептал парень, поймав шальной взгляд карих глаз.
Билл почувствовал, как в его горле образовался комок, слова Тома отозвались каким-то неожиданно острым уколом в сердце. Еще никто никогда не говорил ему таких слов. Нет, конечно, глупо было бы отрицать, что ему часто делали комплименты, но еще никогда его не обвиняли в том, что он слишком хорош. Том говорил с таким надрывом, что Биллу стало даже как-то совестно за то, что он стал причиной его душевных метаний. И еще… Где-то глубоко внутри расцветал восторг, что кто-то любит его так сильно. А, глядя в потемневшие карие глаза своего похитителя, под пеленой желания и страсти, он видел именно любовь. Что-то щелкнуло внутри, грудь сдавило от необходимости сказать хоть что-то, но слова не находились, и Билл просто закрыл глаза, находя опаляющие губы Тома своими губами.