К тому времени как он, наконец, догнал Маккея, они уже заехали в скотный двор. Дом хоть и был целым, но Ленноксу достаточно было только одного взгляда на дверь и внешние стены, чтобы понять, что здесь была резня. И приличная, судя по пятнам крови. Большим пятнам, сейчас уже почерневшим. Даже мух было мало. Он также заметил старые пятна крови на грунтовой дороге возле дома.
- Четыре дня назад, - сказал он. Маккей машинально кивнул. Он был слишком занят, разглядывая свежую насыпь в центре двора. И большое 'надгробие' посредине насыпи.
Братская могила, точно. Но 'надгробие' не было надгробием вообще. Это был печатный лист, прикрепленный к деревянному щиту.
Глаза Маккея вылезли из орбит. Он указал пальцем на надпись и повернулся к Ленноксу.
- Что вообще это...?
Леннокс пожал плечами. Затем, медленно и осторожно, он осмотрел близлежащий лес. Он не хотел бы встретиться сейчас с кем-нибудь из тех, кто написал эти слова. Тем более, что у него не было никаких сомнений в том, кто именно похоронен под этой землей. Он бы догадался об этом и без надписи.
Не заметив никаких признаков жизни или движения, он перевел свои глаза обратно к надписи и прочитал еще раз.
Простые слова. Непонятные слова. Смертельные слова.
Мы не знаем, кто эти убийцы, насильники и ублюдки, лежащие здесь.
Да нам это и не важно. Всех, кто читает это, мы предупреждаем.
Эта территория сейчас находится под защитой СГА. Если вы попытаетесь причинить вред или ограбить кого-нибудь, мы убьем вас. Без предупреждения.
С такими мы не будем вести переговоры. Таких мы не будем арестовывать.
Вы будете просто мертвы.
Мы это гарантируем.
Вперед. Только попытайтесь.
Маккей пробежался пальцами по короткой бородке.
- Кто такой этот СГА? - Его лицо выражало замешательство. - Звучит вроде как по-польски. Есть какой-нибудь польский барон где-то в этом районе?
- Нет, насколько я знаю, - ответил Леннокс. - И не могу сказать, чтобы я когда-либо слышал о таком имени раньше. Он прочел вслух.
- СГА. - И крякнул. - Этот человек явно не страдает застенчивостью.
Остальные кавалеристы уже собрались рядом с ними. Маккей указал на земляную насыпь. - Посмотрите, есть ли какие-либо лопаты поблизости. Я хочу, как бы там ни было увидеть, кто там зарыт.
Некоторые из мужчин вздрогнули, но ни один из них не произнес ни слова протеста. Маккей был, как правило, спокойным и справедливым командиром, но когда он отдавал прямой приказ, он предполагал, что тот будет выполняться.
Инструменты для копки солдаты нашли достаточно быстро. И много труда не понадобилось. Кем бы он ни был, этот СГА, он, по-видимому, не чувствовал каких-либо обязательств, чтобы похоронить тела глубоко.
Они нашли более дюжины трупов, прежде чем Маккей приказал им остановиться. Тела были в приличной степени разложения, конечно, но причины смерти были достаточно очевидны.
Леннокс выпрямился и отошел подальше от запаха, как и все остальные.
- Да их здесь полно. Этот парень, СГА, явно не из тех, кто ограничивается пустым хвастовством.
Маккей все еще пристально всматривался в трупы.
- Это самые странные огнестрельные ранения, которые я когда-либо видел, - сказал он. Он указал на рану в груди одного из трупов. - Эта, размером с мой палец! - Затем тоном, не терпящим никаких возражений: - Переверните его!
Солдат рядом с трупом поморщился, но повиновался. Когда тело было перевернуто, обнажая спину, у солдат, стоящих вокруг неглубокой могилы, раздались возгласы удивления. Один из них даже впал в богохульство.
- О Боже в своих небесных чертогах, - прошептал солдат, - с этой стороны рана выглядит как от трехфунтового ядра.
Маккей выпрямился, качая головой.
- Никогда не видел ничего подобного. А ты, Эндрю?
Но Леннокс не дал никакого ответа. В этот момент он тихо проклинал себя. Он настолько увлекся раскопками, что забыл контролировать лес.
Когда он заговорил, его голос был негромким. Это был почти полушепот, который ветеран не часто использовал на поле боя. Но каждый человек поблизости слышал его очень ясно.
- Не двигайтесь. И не хватайтесь за оружие. В лесу люди.
Маккей медленно повернул голову. Он не замечал пока никакого движения. Затем появился человек - нет, два, три мужчины. Вышедших из-за деревьев. Они были одеты в удивительно странные одежды. При всем своем замешательстве, Маккей краем ума оценил, как хорошо эта одежда была окрашена, чтобы сделать людей почти невидимыми среди деревьев. Причудливая смесь серых, зеленых и коричневых тонов просто сливалась с листвой.
Все трое держали в руках странного вида оружие. Что-то типа пищалей, каких Маккей ни разу никогда не видел.
Леннокс ответил на невысказанный вопрос.
- Я никогда не видел ни такого оружия, как у этих парней, ни таких костюмов. - И с долей восхищения: - Умные, черти.
Ему даже удалось пошутить.
- Так вот они, какие, поляки, Александр? Видимо, мы скоро встретимся с СГА. Я надеюсь, что у нас с ним не возникнет недоразумений.
Он видел, как люди, почти одновременно, сделали что-то с задними частями своего оружия. Их быстрые движения рук сопровождались слабыми металлическими щелчками. Леннокс не имел ни малейшего представления, что точно они сделали. Но он не имел сомнений в том, что это странное оружие в настоящее время заряжено и готово к стрельбе. Пищали, которые делали входное отверстие размером с палец, а выходное отверстие, как у пушки.
- Я действительно надеюсь, что у нас не возникнет недопонимания.
Лицо Маккея было кислым.
- Я не говорю ни слова по-польски, Леннокс.
Ветеран вздохнул.
- Именно этого я и боялся.
***
Как оказалось, польский язык не понадобился. Странные люди в странных костюмах со странным оружием, как оказалось, говорят на наиболее знакомом им всем языке. Английском!
Ну. Вроде того.
- Худший акцент, который я когда-либо слышал, - жаловался Леннокс. Но жалоба не была искренней. Скорее наоборот, особенно когда еще с десяток чужаков вышли из леса и присоединились к разговору. Все они были вооружены, и все они явно были готовы убивать. И у большинства из них - Боже, благослови мою душу! - оказались шотландские предки. Через несколько минут Эндрю Леннокс уже знал, что доживет, по крайней мере, до следующего дня. Встреча между шотландскими кавалеристами и американцами, как они называли себя, превращалась во что-то напоминающее воссоединение семьи.
А через несколько часов он уже начал задумываться о другом. Не о том, будет ли он жить, а о том, что еще удивительного принесет этот день. Много чего, подумал он.
Молодая женщина, еврейка-сефардка, нашла здесь свои легенды. То же сейчас происходило и с человеком из Шотландии. И если его горским легендам не хватало утонченной поэзии сефардов, то у них были свои изюминки. Фэйри из волшебного мира пришли и в его мир. Некоторой суровой, смутной, языческой частью своей кальвинистской души Эндрю Леннокс наслаждался этим. Удовольствие не столько от того, что фэйри существуют, сколько от того, что они вовсе не были такими страшными, как говорилось в древних сказках.
Глава 11
- ... большие технические проблемы, - говорил Пьяцца. - Есть затруднения с переводом дизельных моторов на природный газ, а у нас этого чертового дизельного топлива с самого начала было мало. Можно запустить дизельные двигатели на растительном масле, конечно. - Он усмехнулся с сожалением. - Но не так уж много растительного масла осталось в супермаркетах, и до следующего года мы не можем его производить в большом количестве. Таким образом, в настоящее время ...
Майк практически не слушал. Он уже имел предварительную беседу с Эдом и знал суть предложений, которые прозвучат относительно надлежащего использования дизельного оборудования города.
Ничего нового. Коробку передач упростить, оборудование упростить. Использовать современные технологии, пока они еще есть, чтобы построить производственную базу уровня девятнадцатого века. Что, тем не менее, позволит нам оказаться впереди всех, здесь, в семнадцатом веке. Паровые двигатели ... Паровозы на железных дорогах вновь возвращаются в мир.
Майк слегка улыбнулся. Или 'возвращаются' неточное слово? Может быть, нужно сказать 'появляются в этом мире'.
Он видел, что Ребекка смотрит на него, и его улыбка стала еще шире. Она ответила застенчивой улыбкой, но почти сразу отвернулась. Ее внимание вернулось к докладчику. Чем-то заинтересовавшись в его словах, судя по всему. Руки Ребекки были сложены перед ней на большом 'столе переговоров' в центре комнаты. Как обычно, она сидела на краешке стула.
Майк посчитал ее улыбку за значительный прогресс. Это в первый раз Ребекка так посмотрела на него с момента их вечернего разговора на крыльце. Было ясно, как день, что она была на грани эмоционального краха в странном мире новых ощущений и обычаев, так контрастирующих с ее собственными традициями, о которых Майк мог только догадываться. В его привычном мире романтические связи между евреями и неевреями были так широко распространены, что никто не акцентировался на этом. Но семнадцатый век во многом казался другой планетой.
Вспоминая свой разговор с Моррисом Ротом, двумя днями ранее, Майк почувствовал, что его челюсти сжимаются. Моррис и Джудит проводили многие часы в разговорах с Ребеккой, с тех пор, как она и ее отец переехали к ним в дом. Часть этих разговоров происходила в комнате Бальтазара, где они собирались у его постели. Сам Бальтазар был слишком слаб и больше слушал, но из немногих его слов было понятно, что много путешествовавший отец Ребекки полностью разделяет ее взгляды на окружающий мир. Она не была - определенно нет - какой-то невежественной деревенской девушкой, чьи представления о мире наполнены бессмысленными страхами и суевериями.
- Они боятся инквизиции, Майк, больше, чем чего-либо еще, - сказал ему Моррис. - Агенты инквизиция - в основном, иезуиты и доминиканцы - есть при всех католических армиях. Кажется, еще два года назад император Фердинанд издал указ, нечто вроде под названием 'Указ о реституции'. В соответствии с этим указом, все имущество, которое протестанты получили от католической церкви во времена Реформации, должно быть возвращено обратно. И император настаивал на насильственном возврате самих протестантов назад в католицизм. Инквизиция там рьяно выполняет этот указ.
Майк был озадачен.
- Пусть так. Но я все равно не понимаю их опасений. Я всегда думал, что инквизиция борется с ересью. Но Ребекка и Бальтазар не еретики, Моррис. Они не христиане с самого начала.
Моррис уставился на него на мгновение, и закрыл лицо рукой.
- Я совсем забыл, - пробормотал он. - Мы, евреи, настолько срослись с нашей историей, что иногда считаем, что и все остальные знают ее так же, как и мы.
Он опустил руку, и перед Майком предстало лицо, выражающее вековую скорбь его народа.
- Управление инквизиции было создано в 1478 году специально для целей преследования евреев, Майк. Испанцы хотели заставить всех евреев перейти в их веру. Начиная еще с 1391 года, доминиканские монахи начали устраивать погромы в еврейских кварталах. Им предоставляли выбор: умереть или креститься. Многие евреи были вынуждены выбрать крещение. Конверсос, так их тогда называли. Испанская монархия, с благословения Папы Римского, натравила инквизицию на выслеживание тех, кто в глубокой тайне соблюдал обряды иудаизма. Эти людей называли мараны.... Тайные евреи.
Майк вспомнил недавние события. Ребекка использовала это слово в фургоне, рассказывая о себе, когда он в первый раз встретил ее.
- А дальше...?"
Моррис отвел взгляд.
- Пытки. Аутодафе. На них они собирали всех христиан в городе, чтобы те смотрели на это, в комплексе с проповедями, торжествами и шествиями. Всех еретиков выводили из тюрем. В основном, тайных евреев наряду с тайными мусульманами - тех называли мориски - и тех, кто просто попадал под подозрение.
Рот покачал головой.
- Это был настоящий кошмар, Майк. А еще, христиане в ту эпоху - то есть уже в нашу эпоху - прости меня Боже, обычно были весьма нечистоплотными, потому что было опасно уделять слишком много внимания чистоте и личной гигиене. А вдруг? Вас могли заподозрить, что вы тайный еврей или мусульманин. Лучше оставаться для государства в показной христианского грязи. И когда приходит болезнь, обвинить в ней ведьм или евреев.
Он снова провел рукой по лицу.
- Церемония аутодафе кончалась тем, что еретиков сжигали заживо на костре. - И добавил с сарказмом: - Правда, на костер не все попадали 'живыми', многие погибали еще в застенках Церкви. Тогда те трупы тоже сжигались на кострах инквизиции, потому что она могла после этого на законных основаниях наследовать их имущество.
Видя, что Майк опешил, Моррис хмыкнул жестко.
- Ах да, я забыл упомянуть вот что. Тогда были своеобразные представления о правовой беспристрастности. Инквизиция в основном финансировалась за счет изъятого имущества осужденных. Таким образом, вы можете себе представить, сколько выносилось вердиктов 'невиновен'. Имущество попавших в застенки инквизиции никогда не передавалось по наследству. Прошло не так уж много времени, как святые отцы стали богатыми.
Вспомнив этот разговор, и чувство гнева, охватившее его тогда, Майк заставил себя вернуться к текущим делам. Мы увидим, кто кого сожжет в нашей новой эпохе. Пьяцца как раз собирался перейти к обсуждению проблемы беженцев, когда Майк прервал его.
- Простите, Эд, но я хочу кое-что выяснить, прежде чем мы двинемся дальше. - Он повернулся к Феррара. - Кто лучший химик в городе, Грег? Вы?
Учитель естественных наук пожал плечами.
- Это зависит, от того, что вы хотите, Майк. В чем-то я. В чем-то другие...
- Мне нужен такой кто знает, как сделать напалм.
Рот Феррара закрылся. Открылся. Снова закрылся.
- Не мучайте его, - сказал Мелисса. - Существуют, по крайней мере, три самодельных рецепта, которые я знаю.
Все, включая Майка, уставились на Мелиссу. Под их взглядами, седая учительница пожала плечами.
- Нет, сама я никогда не делала этого, знаете ли. - И поморщилась. - Не очень-то одобряла такую тактику, даже тогда. Но один из моих приятелей по колледжу был анархистом. И постоянно занимался подобными штучками. Он заявлял, что революции без этого не обойтись.
Всеобщие ошарашенные лица. Джеймс Николс расхохотался.
- Приятно знать, что я не единственный здесь был настолько бездарен в молодости! - Он посмотрел на Мелиссу с уважением. - Вы, белые дети, были чертовски амбициозны в свое время. Я никогда в прошлом даже не задумывался насчет коктейля Молотова.
Мелисса нахмурилась.
- Зачем вам это? - спросила она. - Надеюсь, вы не хотите...
- Хорошо-хорошо! - воскликнул Майк. - Хватит, уже! - Он усмехнулся. - О Боже, я и не ожидал, что наше совещание перерастет во встречу радикалов шестидесятых годов.
Лицо Ребекки становилось все более недоумевающим. Очевидно, что разговор вновь был для нее непонятным.
- Простите, - тихо сказала она. - Что такое напалм?
Глаза Майка зафиксировались на ней.
- Это то, чем мы будем приветствовать инквизицию при встрече. Инквизиторов и их головорезов. - Он мрачно улыбнулся. - Можете считать это портативным адским огнем.
- О. - Ее темные глаза округлились. А потом вспыхнули. - О.
В дверь постучали. Не дожидаясь ответа, Дэррил Маккарти ворвался в комнату. Молодой шахтер с ружьем в руках ах подпрыгивал, как резиновый мяч.
- У нас в гостях шотландцы, Майк! Солдаты! - Он увидел Ребекку и остановился. - Они говорят, что они ищут вас, мисс Абрабанель. Ну, вашего отца, на самом деле.
Майк поднялся на ноги так резко, что его кресло опрокинулось. Его правая рука рефлекторно сжалась в кулак.