– Следующий!
Лена почувствовала чье-то прикосновение.
Она вздрогнула и оглянулась.
Ее локоть сжимала тетка лет шестидесяти с выцветшими бледно-голубыми глазами и коротко стриженными соломенными волосами.
– Тебе срочно в Заборск нужно? – Она оглядывала Лену с ног до головы.
Лена кивнула. Не было ни сил, ни желания объясняться еще с кем-то.
– Возьми билет на нижегородский до Симакова, а оттуда до Заборска на такси доедешь.
– Что? – Лена попыталась понять, что ей только что сказали. – Какое Симаково? Мне в Заборск нужно!
– Так я и говорю, – кивнула тетка. – У тебя правда муж умер?
– Правда, – с трудом выдавила Лена.
Тетка погладила ее по руке:
– Горе. Когда мой умер, я неделю есть не могла, чуть сама не померла. Так я тебе говорю: бери билет на нижегородский, он отходит через час. Доедешь до станции Симаково, оттуда до Заборска всего пятнадцать километров. На вокзале машину возьмешь – тебя живо довезут. Там есть такой Коля – к нему садись, не сомневайся.
До Лены наконец дошло.
– Спасибо. – Она с трудом шевелила губами. – Как вас зовут?
– А тебе зачем? – удивилась та. – Прасковья я, Паня.
– Спасибо, Паня!
Лена вернулась к кассе.
– Дайте, пожалуйста, билет на нижегородский поезд до станции Симаково.
– Другое дело, – проворчала кассирша, стуча по клавишам, – а то, видишь ли, Заборск ей подавай. До Симакова, значит? На нижегородский только плацкартные остались, будешь брать?
– Любой, какой есть, – обрадовалась Лена.
Честно говоря, она не знала, что значит плацкартный, и очень удивилась, когда увидела вагон, в котором не было перегородок между купе. Все здесь ехали в одном открытом коридоре, друг у друга на виду.
Ей было все равно.
Она забилась на свою полку и сидела, глядя, как за окном проносятся сначала спальные районы, потом промышленные, потом нарядные дачные поселки, а после уже бесконечные леса и поляны.
Рядом ехала семья: тихая женщина, крупный громогласный мужик и толстый мальчик лет десяти.
Мальчик всю дорогу ел, мужчина ругал какую-то Антонину.
Потом он куда-то ушел. Минут через десять женщина бросилась на поиски, а еще через двадцать вернулась, ведя на прицепе успевшего набраться мужа.
– Нет, вот где ты только успел? – вздыхала она. – На пару минут же всего отлучился!..
Муж невнятно булькнул что-то в ответ и мигом захрапел на нижней полке. Мальчишка выпросил у матери еще мороженое – его предлагала разбитная тетка, шагавшая по вагонам, – и тоже уснул. Измученная особа села на полку к мужу, ближе к проходу, поставила ноги на чемодан, руками вцепилась в объемистую сумку и задремала.
Лена подложила куртку под голову и тоже легла. Делать было нечего. Еще через минуту открылась дверь вагона, и в проходе появился странный парень. Небольшого роста, худой, весь дерганый, как на пружинах. Шел он, подскакивая, размахивая руками и крутя на ходу головой во все стороны. Лене показалось, что голова способна крутиться вокруг своей оси. В придачу губы у парня шевелились, он бормотал что-то неразборчивое и стрелял по сторонам быстрыми глазами.
За секунду до того, как встретиться с ним взглядом, Лена прикрыла глаза. Еще привяжется с разговорами, а ей сейчас не до этого. Она продолжала наблюдать за ним из-под полуопущенных ресниц.
Парень прошел было мимо, но тут поезд слегка качнуло, и он наклонился к Лениной соседке. Та всхрапнула и выпустила из рук ручку сумки. Лена забеспокоилась, но парень уже просил закурить в соседнем отсеке. Там ему дали сигарету, но беседа не завязалась, и он повернул назад. Поезд снова качнуло, и парень, потеряв равновесие, повалился на тетку. Он почти сразу отпрянул со словами извинения, но Лена сверху видела, что он успел запустить руку в сумку.
– Караул! – закричала она. – Грабят!
Не открывая глаз, тетка вцепилась парню в руку.
– Пусти! – взвыл тот. – Пусти, сука!
Мальчишка проснулся и пнул его что было сил. Воришка извернулся и бросился наутек.
– Украл что-нибудь? – спросила Лена.
– Не успел. Я кошелек на самое дно кладу, еще в пакет заворачиваю. Но тебе, девушка, спасибо. Ты куда едешь?
– В Заборск.
– В Заборск? – обрадовалась тетка. – У меня там дядька двоюродный в таксистах. Дядя Коля, его все знают. Увидишь – привет от Лиды передай.
Лена думала, что эта дорога будет бесконечной. Но нет, в проходе показалась проводница.
– Вы, что ли, до Симакова? Через десять минут приезжаем. Стоянка две минуты.
Лена поблагодарила и пошла к выходу, благо из вещей у нее всего одна сумка. Попрощаться с соседями не вышло: все семейство сладко спало.
Поезд ушел, и она осталась одна на пустом перроне.
Миновала здание вокзала, вышла на привокзальную площадь.
Здесь она увидела несколько машин, по большей части старых, видавших виды иномарок. Даже на их фоне ржавые «Жигули» смотрелись вызывающе.
– Куда едем, дамочка?
Лена обернулась. Рядом нарисовался коренастый дядечка в куртке защитного цвета. Поблескивала круглая загорелая лысина, хитрые глаза щурились с любопытством. Вот сядешь к такому в машину, а он завезет в лес и ограбит. Хотя ей-то что терять?
– Мне в Заборск нужно.
– В Заборск? – На лице мужика отобразилась интенсивная работа мысли. – Заборск – это далеко, это не такое простое дело… Там такая дорога, что не всякая машина проедет. Я, конечно, могу вас довезти, у меня машина подходящая. Но не меньше чем за десять тыщ.
По тому, как блеснули его глаза, Лена поняла, что сумма немыслимая. Все ясно: увидел городскую балованную куклу и решил, что можно загнуть какую угодно цену. Хотя ей все равно. Сколько бы ни запросил этот провинциальный жулик – только бы скорее добраться до этого злополучного Заборска и собственными глазами убедиться, что мертвый человек в полицейском морге не Олег.
Да, в глубине души она знала, что никакой ошибки нет, что там, в морге, ее муж. Но все равно хотелось доехать как можно скорее. Что значат какие-то тысячи, когда она должна увидеть мужа!..
– Десять так десять, – кивнула Лена безучастно. – Где ваша машина? Поехали уже скорее.
Водитель крякнул – наверное, понял, что мог запросить больше, и расстроился. Но слово не воробей, сам назвал цену.
Он повел Лену к своей машине. Это оказались те самые «Жигули», точнее «Нива», хотя она в таких моделях не очень разбиралась. Бросила сумку в машину, села на пассажирское сиденье, и они помчались.
Сначала проехали по пыльным улицам неказистого поселка, мимо зеленых и голубых деревенских домиков, мимо нескольких блочных пятиэтажек, мимо торгового центра, увешанного яркими неоновыми вывесками. Оставили позади небольшую фабрику, приземистое здание почты, бетонный гараж, и снова вдоль дороги побежали деревенские дома. Наконец поселок закончился, и вдоль шоссе потянулся светлый и просторный сосновый лес.
Дорога была, как ни странно, приличная, так что разговоры о том, что не всякая машина здесь проедет, оказались чистой воды дезинформацией. Водитель, должно быть, понял, как это выглядит, и забормотал:
– Это только с виду дорога хорошая, а если приглядеться – ужас. Хорошо, что у меня машина такая, что где хочешь проедет, другая бы непременно застряла. На вид-то оно, конечно, шоссе как шоссе, а так…
Впереди показались холмы, на одном что-то блеснуло в лучах заходящего солнца.
– Вот уже и Заборск! – Водитель обрадовался, что может сменить тему. – Видите, церковь видна, это которая самая старая, а там остатки крепостной стены. Заборск – старый город, чуть не самый старый в России, больше тысячи лет. Сюда всякие ездят, и иностранцы…
Увидев, что Лена не слушает, водитель обиженно замолчал, правда, ненадолго.
– Вас к какой гостинице подвезти?
– Меня, пожалуйста, к отделению полиции.
– Полиция? – Водитель удивленно заморгал. – Я-то думал, вы насчет туризма – церкви поглядеть и все прочее.
– Прочее, – отмахнулась Лена и вдруг выпалила, хотя вовсе не собиралась откровенничать с этим типом: – Муж у меня здесь умер. Меня вызвали на опознание.
– Муж умер? – С физиономии водителя сползло хитроватое жизнерадостное выражение. – Ох ты горе-то какое!.. Прости, что я с тобой так, я же не знал…
Проехали мимо полуразрушенной крепостной стены. По сторонам потянулись нарядные домики с разноцветными наличниками. Тут и там попадались дореволюционные особнячки. Водитель свернул у старинной каменной церкви, выехал на площадь и остановился перед двухэтажным кирпичным зданием. Здание тоже было старым, позапрошлого века, не иначе.
– Вот она, полиция здешняя! – Он заглушил мотор.
Лена достала кошелек и с ужасом поняла, что наличных у нее совсем мало.
– Простите, не наберется десяти тысяч, – виновато проговорила она. – Здесь где-нибудь должен быть банкомат, я сейчас сниму.
– Да ты что, дочка! – запротестовал мужик. – У тебя такое несчастье, что же я, не понимаю? Я думал, ты из этих, из богатеньких. Да здесь и езды-то всего ничего. У тебя несчастье, я с тебя денег не возьму. Помни дяди-Колину доброту.
– Вы дядя Коля? – Она обрадовалась. – Вам от Лиды привет, от племянницы вашей.
– Ты и Лиду знаешь? Как она там?
– Да вроде в порядке, в отпуск с семьей поехала.
Лена собрала всю наличность, какую нашла в кошельке, и сунула водителю. Он вернул половину:
– Держи, тебе самой деньги понадобятся. Если что, сразу звони. – Он протянул ей листок с номером телефона, что-то вроде самодельной визитной карточки.
Лена поблагодарила, выбралась из машины, поднялась на крыльцо отделения и нос к носу столкнулась с рыжим парнем лет тридцати.
– Вы куда, гражданка? – остановил ее парень. – Прием окончен. Завтра приходите.
– Меня майор Мелентьев вызвал, – поспешила сказать Лена, пока ее не выставили.
– Мелентьев? – Рыжий удивился. – Так он давно ушел. Говорю же, приходите завтра.
– Завтра? А я так спешила, с таким трудом добралась до вашего города…
– Откуда добирались?
– Из Петербурга.
– Из Пи-итера? – Парень присвистнул. – Ничего себе! А зачем же вас Мелентьев из Питера вызвал?
– Сказал, нужно прибыть на опознание. Вот я и прибыла.
– На опознание? – Лицо парня вытянулось. – Кого опознавать-то?
– Мужа.
– Значит, это ваш муж здесь… Ладно, раз уж приехали, пойдемте, провожу вас в морг.
Он двинулся по длинному коридору, время от времени оборачиваясь, чтобы убедиться, что Лена следует за ним.
Так они дошли почти до конца, свернули, спустились по ступенькам в подвал и остановились перед железной дверью. Рыжий смущенно кашлянул:
– Я не представился, извините. Маклаков, капитан Маклаков. И примите, эти, мои соболезнования.
– Спасибо. – Лене, правда, сейчас было не до этого капитана с его извинениями, она ждала, что увидит за этой дверью. – Елена Лотарева.
– Очень приятно, – пробасил капитан и тут же смутился. – Я не то хотел сказать. Не в том смысле, что мне приятно, что вы… что у нас… что ваш муж…
Он окончательно смешался, покраснел всем лицом и даже шеей, как умеют краснеть рыжие, и забубнил что-то уже совсем неразборчивое.
К счастью для него, в эту минуту железная дверь морга открылась, и в дверном проеме появился долговязый тип в несвежем халате.
– Что стучишь? – проворчал этот тип недовольно. – Нет у меня спирта, сколько можно повторять? Говорил же, что нет, а они все ходят и ходят.
– Что ты несешь, Трофимов? – возмутился рыжий капитан. – Какой спирт?
– Известно какой, медицинский. Зачем еще ко мне весь ваш отдел таскается?
– Да не мели ты ерунды при постороннем человеке. Не позорь наше славное отделение!
– При постороннем? – Долговязый заметил наконец Елену и уставился на нее с интересом. – Откуда мне знать, что она посторонняя. Может, вы с ней вместе за спиртом пришли. А если посторонняя, тогда что она здесь делает? Сюда, между прочим, посторонним вход воспрещен! – Санитар кивнул на табличку, откуда почерпнул эту мудрость.
– Она не в том смысле посторонняя. – Маклаков снова начал краснеть. – Она в том смысле, что совсем даже не посторонняя. Она на опознание приехала, прямо из Питера. Прикинь, из целого Санкт-Петербурга. Так что ты ее не смущай, а лучше покажи ей того, объект.
– Мужика, который в гостинице коньки отбросил?
– Слушай, Трофимов, имей же совесть! Это ведь жена трупа, в смысле потерпевшего. Которая вдова. Неужели не можешь как-нибудь деликатно?
– Жена? – Санитар еще раз взглянул на Лену, и в его взгляде проступило что-то, что можно назвать состраданием. – Вы извините, у меня профессия такая, неделикатная. Пойдемте, раз уж приехали. Раз уж из целого Питера.
В мертвецкой было ужасно холодно, как на Северном полюсе. Может быть, это был натуральный холод, но не исключено, что Лене стало холодно от того, что ей сейчас предстояло увидеть. Как бы там ни было, в эту минуту у нее зуб на зуб не попадал.
Они прошли в большую полупустую комнату, стены и пол которой были облицованы кафельной плиткой. На потолке сияли люминесцентные светильники, от которых, казалось, было еще холоднее.
Санитар подошел к стене, которая состояла из металлических секций вроде камеры хранения. Взялся за ручку одной из этих секций и потянул ее на себя.
Из стены выехала металлическая каталка, на которой лежало человеческое тело, накрытое простыней. Санитар откинул край простыни.
– Трофимов, не тот, – кашлянул за Лениной спиной капитан Маклаков. – Вернее, не та.
Действительно, из-под простыни показалось женское лицо, все в трупных пятнах и лиловых кровоподтеках. Лену передернуло.
– Прощения просим, номер перепутал, – зевнул санитар.
Он толкнул каталку обратно и выкатил другую секцию. Отбросил край простыни.
Лена закрыла рот рукой, чтобы не закричать.
Да, это было лицо Олега, ее Олега.
В памяти пронеслись самые волнующие минуты их жизни. Та, когда он сделал ей предложение. И еще день, когда он встречал их со Славиком из роддома. И то утро в гостинице в Барселоне, когда они проснулись от заглянувших в окно солнечных лучей.
– Это ваш муж? – раздался голос капитана Маклакова.
– Да, это он.
Лена сделала шаг, наклонилась над Олегом и долго смотрела на его лицо, стараясь запомнить каждую черточку, каждую морщинку. Потом дотронулась пальцами до его губ. Как часто она касалась этих губ своими губами! Сейчас они были такими холодными, неживыми. Но нет, она не отдернула руку, только провела легкими пальцами по щекам, по векам, ощупывая его лицо, как слепые люди знакомятся с чужим лицом на ощупь…
Было мгновение, когда Лене показалось, что веки Олега задрожали. Вот сейчас он откроет глаза и удивленно спросит: «Где я? Как я здесь оказался?»
Нет, этого не будет. Больше никогда она не услышит его голос.
Лена вглядывалась в лицо мужа, впитывала его, словно прощалась навсегда. От лица она перешла к шее.
Только сейчас она обратила внимание на два неровных синеватых пятна на шее мужа.
Она резко повернулась к Маклакову и хотела о чем-то его спросить, но капитан ее опередил.
– Подпишите, пожалуйста, вот здесь, что вы опознали тело мужа. – Он протянул ей распахнутую картонную папку.
– Да, конечно.
Лена взяла у капитана ручку, положила папку на металлический стол, но прежде чем поставить подпись в нужной графе, проглядела другие строки.
«Горничная Иванова Нина Ивановна обнаружила труп потерпевшего, когда пришла делать уборку в номере семнадцатом гостиницы «Старый Заборск».
И еще ниже:
«Причина смерти: острая сердечная недостаточность».
– Эй, вам это читать нельзя! – заволновался капитан. – Это материалы следствия, секретная информация. Мне влетит, если кто-нибудь узнает, что я вам показал.
– Интересно, как же я могу подписать, не видя, что подписываю?
Капитан пожал плечами:
– Такой порядок.
– Здесь написано, что причина смерти – острая сердечная недостаточность.
– Ага, от сердца он умер. – К капитану вернулось его обычное равнодушие ко всему, включая страдания гостей из Питера. – Мужчины в таком возрасте часто умирают от инфаркта. Тем более муж ваш был бизнесменом, работа нервная…