Активы российского бизнеса в украинской металлургии оцениваются в несколько миллиардов долларов. Крупнейший владелец украинских металлургических активов – компания Evraz (три предприятия). В собственности у «РусАЛа» – Николаевский глиноземный завод. Есть еще Запорожский алюминиевый комбинат. Но в ноябре прошлого года его уже национализировали по решению суда. И сейчас компания пытается оспорить это. 50 % акций «Индустриального союза Донбасса» принадлежит группе российских инвесторов во главе с Александром Катуниным. Основной российский актив – Алчевский металлургический завод. Есть металлургические активы на Украине и у «Росатома»: завод «Энергомашспецсталь» в Краматорске. Предприятие продолжает работать, несмотря на непростую обстановку в регионе. Из машиностроительных объектов наиболее крупным является предприятие «Лугансктепловоз», принадлежащее российскому «Трансмашхолдинг» (Искандер Махмудов).
Рынок сотовой связи на Украине в значительной мере контролируется российскими операторами. Так, МТС занимает 38 % украинского рынка, у него 23 млн. абонентов. Еще 42 % рынка, то есть около 25 млн. абонентов – у «Киевстара». Это тоже российский оператор, принадлежит «Альфа-групп» Михаила Фридмана. Она владеет «Киевстаром» через VimpelCom. В 2014 году на Украине выручка МТС составила 454,5 млн. долл., «Киевстара» – 590 млн. долл.
Можно и дальше продолжать перечисление активов российского происхождения в экономике Украины. Число объектов исчисляется тысячами. Но эксперты отмечают, что на сегодняшний день крупных объектов в виде компаний и банков или крупных пакетов акций насчитывается около 35.
Ведение бизнеса на Украине российскими компаниями оказалось делом не простым. Целый ряд активов, приобретенных российскими предпринимателями на Украине стали убыточными. Попытки продать эти активы даже с большим дисконтом не всегда оканчивались успехом. Например, «Донецкий электрометаллургический завод», принадлежащий «Мечелу», простаивает с января 2013 г. Компания давно пыталась продать его, но безуспешно. Более удачливым в плане реализации активов оказался «ЛУКойл», который продал часть украинских активов в 2013–2014 гг. «ЛУКойл» еще два года назад избавился от Одесского НПЗ, который в середине ноября прошлого года подвергся рейдерскому захвату. А уже после смены власти в стране российская компания успела продать и украинскую сеть АЗС. Сейчас «ЛУКойлу» принадлежит только нефтехимический комплекс «Карпатнефтехим» в Ивано-Франковской области. Он временно не работает.
Те компании, которые характеризовались хорошей рентабельностью, становились нередко объектами рейдерских захватов со стороны украинских олигархов, опиравшихся на «административный ресурс» киевской власти. В качестве примера можно назвать нашу компанию «Татнефть», которая пострадала еще в те относительно спокойные времена, когда на Украине правил Леонид Кучма. В 1994 году на базе Кременчугского НПЗ при участии «Татнефти», была создана компания «Укртатнафта», причем россиянам стал принадлежать контрольный пакет. В 2007 году группировка Игоря Коломойского рейдерским способом сумела «отжать» у «Татнефти» контрольную долю. На протяжении нескольких лет «Татнефть» пыталась восстановить свои права через суд, требуя компенсации за захват предприятия в размере 2,4 млрд. долл. В 2014 году «Татнефти» в международном арбитраже удалось отсудить компенсацию всего лишь в 100 млн. долл.
Следует отметить, что положение российского бизнеса на Украине стало достаточно нестабильным после «февральской революции» в Киеве в прошлом году и особенно после возвращения Крыма в состав Российской Федерации и провозглашения ДНР и ЛНР. Во-первых, этому способствовало общее ухудшение экономической ситуации в стране за последний год. Во-вторых, многие предприятия российского происхождения оказались под сильным прессингом. Прессинг выражается в организации бойкотирования предприятий, требовании их национализации (на том основании, что они, мол, опосредованно оказывают помощь «террористам» на Юго-востоке Украины), «рейдерских наездах» со стороны украинских олигархов и т. п.
В качестве примера можно привести «дочки» российских банков на Украине. В течение многих месяцев наблюдается отток средств (как в гривнах, так и в валюте) с депозитов украинских банков. Но, что характерно, по данным Национального банка Украины, скорость оттока средств из «дочек» российских банков в 2014 году была в три раза выше по сравнению со средним показателем по банковской системе Украины. ВТБ и Сбербанк еще в начале текущего десятилетия были одними из наиболее процветающих банков, ставя рекорды по прибыли. В прошлом году их чистая прибыль (которая всегда измерялась в миллиардах) стала почти символической: ВТБ заработал 642 млн. гривен, а Сбербанк – 108 млн. гривен. В числе убыточных оказались два других крупных российских банка: «Проминвестбанк» (чистый убыток за год – 3,45 млрд. гривен) и «Альфа-банк» (744 млн. гривен). Оба банка в комментариях к отчетности объяснили убытки необходимостью формировать резервы, в том числе в связи с военными действиями на востоке Украины и событиями в Крыму. Кстати, только что НБУ опубликовал данные об итогах деятельности банков Украины за первый квартал 2015 года. Из них следует, что ВТБ и Сбербанк по чистой прибыли также ушли в «минус».
На протяжении большей части прошлого года разные политические деятели и депутаты Верховной Рады не раз поднимали вопрос о том, что надо провести национализацию российских банков на Украине. Во-первых, потому, что подозревали их в «сотрудничестве» с «сепаратистами» на Юго-востоке страны. Во-вторых, для того, чтобы таким образом компенсировать хотя бы те убытки, которые Украины понесла в результате «аннексии» Крыма. Сразу отметим, что подозрения российских «дочек» в нелояльности киевскому режиму – явно надуманные. К нашему большому прискорбию, дочерние структуры российских банков активно поддерживали украинские власти, проводили их политику по Крыму, активно покупали государственные военные облигации. Национализация российских «дочек» на самом деле мотивирована не политическими, а «шкурными» интересами политиков, вернее украинских олигархов, стоящих за политиками.
Впрочем, в большинстве случаев призывы не ограничивались национализацией банков, аппетиты распространялись на все сектора и все виды активов.
Резкая активизация этих «национализаторских» настроений на Украине была зафиксирована в апреле нынешнего года. В Верховную Раду в начале апреля был внесен законопроект «О национализации имущества государства-агрессора и его резидентов». Под «государством-агрессором» понимается Российская Федерация. Под закон попадает любое недвижимое и движимое имущество, банковские вклады и любые активы, принадлежащие гражданам РФ «непосредственно или через аффилированных лиц».
Как сказано в документе, изъятие активов должно происходить без какой-либо компенсации. По крайней мере, «до окончания агрессии». Национализация, как заявили разработчики закона, преследует две основные цели: компенсации (возмещение ущерба за потерянный Крым) и обеспечение национальной безопасности. Указанный законопроект не был принят, несмотря на крайний накал антироссийских настроений в ВР.
Во-первых, потому что такая национализация может резко дезорганизовать и без того распадающуюся экономику Украины. Будут нарушены кооперационные связи, остановлены производств, прекращены расчеты, дезорганизовано управление компаниями и т. п. По оценкам украинских экспертов, в каждом десятом из 200 крупнейших предприятий Украины имеется существенная доля российского капитала. Национализация российских активов, по их же оценкам, может привести к падению ВВП страны на 20 %.
Во-вторых, Киев опасается ответных реакций со стороны Москвы. По ту сторону границы, в России у украинских олигархов активов существенно меньше, чем у российских бизнесменов на Украине. Тем не менее, украинские олигархи не хотят ради победы над «москалями» жертвовать даже толикой своего имущества. Среди них – президент Украины П. Порошенко, который по совместительству остается олигархом и имеет в России в Липецке свой актив в виде кондитерской фабрики. Некоторые эксперты, между прочим, полагают, что законопроект был инициирован именно президентом Украины в порядке защитной реакции на попытки России провести национализацию липецкого актива П. Порошенко.
Несмотря на провал указанного законопроекта («за» проголосовало 190 народных избранников при кворуме в 226 голосов), менее чем через три недели, 20 апреля был сделан новый заход. Инициаторами его стали несколько депутатов, в том числе лидер «Радикальной партии» Олег Ляшко. Основанием для национализации российского имущества стало принятие Верховной Радой в это же время решения о признании России государством-агрессором. Некоторые аналитики полагают, что решение о втором раунде продвижения законопроекта о национализации российской собственности было принято президентом Украины, а Ляшко лишь «озвучивал» решение П. Порошенко. Эксперты высказывают предположение, что тот же П. Порошенко не заинтересован доводить дело до принятия закона. Законопроект – лишь очередная PR-акция, призванная поднять рейтинг украинских политиков и лишний раз напугать Москву.
Под законопроект О. Ляшко, между прочим, никаких списков объектов национализации не подложено. Даже если закон и будет принят, он будет лишь «рамочным». Далее потребуются законы по отдельным секторам экономики и, желательно, с конкретными списками объектов и активов российского происхождения. Некоторые эксперты не исключают, что по наиболее крупным объектам потребуется принимать отдельные законы. По многим объектам собственности законов будет недостаточно, потребуются судебные решения. Некоторые случаи будут очень запутанными. Главная сложность будет состоять в том, что хотя все знают реальных российских хозяев и «бенефициаров» активов на Украине, многие из этих активов управляются офшорными фирмами. Юридически идентифицировать реального собственника будет непросто. На судебные расследования и заседания могут уходить годы.
9 апреля группа украинских депутатов от партии «Народный фронт» внесла на рассмотрение Верховной рады проект постановления «об обращении к кабинету министров Украины о проведении инвентаризации расположенного на территории Украины имущества, принадлежащего на праве собственности Российской Федерации и ее резидентам». Постановление пока не принято, но и без него работа правительства по составлению списков объектов национализации ведется. По данным СМИ, на сегодняшний день имеется неофициальный список, включающий 15000 объектов и более одной тысячи фамилий российских собственников, которых будут «раскулачивать».
С учетом сказанного выше, мое мнение по поводу планов Киева провести национализацию российских активов следующее.
1. Масштабная и одномоментная национализация мало вероятна.
2. Та нервозная атмосфера, которая сегодня возникла вокруг проблемы российских активов на Украине, крайне затрудняет ведение российскими предпринимателями какого-либо бизнеса в этой стране.
3. Суета в ВР по поводу национализации является своеобразной формой «государственного рэкета». От российских собственников коррумпированные украинские чиновники будут требовать «отступного» для того, чтобы не проводить национализацию российских активов.
4. Истерия по поводу национализации на руку некоторым украинским олигархам, которые рассчитывают, что российские активы сильно подешевеют, и их можно будет скупить за копейки. Впрочем, на это могут рассчитывать и иностранные инвесторы. На это указывают некоторые косвенные признаки, говорящие, что инициатива законопроекта о национализации исходила даже не от П. Порошенко, а от его «непосредственного начальника» – американского посла Джеффри Пайетта.
Украина: экспроприация экспроприаторов
В этом разделе мы рассмотрим такой ресурс экспроприации, как активы (имущество) украинских олигархов. На протяжении более чем двадцатилетней истории «незалежной» местные олигархи считали себя «субъектами» процессов экспроприации на Украине. Они сосредотачивали и приумножали в своих руках имущество, которое «зарабатывали» «непосильным трудом» в результате бандитских приватизаций, рейдерских захватов предприятий, различных коррупционных схем перемещения денег из государственного бюджета в свои карманы. Происходил процесс накопления капитала в соответствии с законом, который был полтора века назад сформулирован классиком марксизма. Источником («объектом») капиталистической экспроприации на Украине (впрочем, как и в России) был народ. Причем не только живущее поколение, но и многие предшествующие поколения, которые создавали честным трудом наше великое государство. Между прочим, тот же самый классик в свое время озвучил крылатую фразу: «Экспроприаторов экспроприируют». Он имел в виду, что к власти придет пролетариат, который в результате социалистической революции осуществит национализацию частной капиталистической собственности (прежде всего, средств производства).
Думается мне, что на Украине более чем двадцатилетний цикл капиталистического накопления также закончится «экспроприацией экспроприаторов». Но только не по схеме, описанной К. Марксом. А по схеме, которая была отработана в ХХ веке на периферии мирового капитализма. В качестве экспроприаторов на первом этапе там выступала местная компрадорская буржуазия, а на завершающем этапе мировая финансовая олигархия. Высшая капиталистическая элита, которая привыкла себя считать экспроприаторами «последней инстанции». Таков закон капитализма, устроенного по принципу «пищевых пирамид». У олигархов типа Игоря Коломойского и Рината Ахметова в процессе непрерывного наращивания капитала стала возникать иллюзия, что они и есть экспроприаторы «последней инстанции». Но это иллюзия, «оптический обман», скрывающий тот неприятный для украинских олигархов «медицинский факт», что они не более, чем «аккумуляторы» капитала, «олигархи на час» В час «Ч» приходит «хозяин» и забирает накопленное. Таков непреложный закон глобального капитализма, устроенного по законам биологии и «законам джунглей».
Это «научное» предисловие необходимо для того, чтобы лучше понимать, что происходит на Украине в настоящее время. Кажется не очень понятным, почему Запада продолжает давать еще кредиты и займы Украине, когда уже любому дилетанту понятно, что «незалежная» – банкрот. Вот и МВФ вроде бы поступил нелогично, заключив соглашение на выдачу Киеву кредита на сумму 17,5 млрд. долл. на четыре года. Только за прошлый год в результате «эффективной» деятельности правительства А. Яценюка внешний долг Украины увеличился с 78,1 % до 96,5 % ВВП. Общий государственный долг – с 40 % до 70 % ВВП. В конце 2014 г. общий государственный долг был равен 69,8 млрд. долл., в том числе внешний государственный долг составил – 38,8 млрд. долл. У киевской власти настолько худой бюджет, что его едва хватает на то, чтобы только обсуживать государственный долг. На погашение основной суммы долга денег нет. Все стремительно идет к банкротству «незалежной».
За счет чего внешние кредиторы-благодетели будут покрывать свои требования к Киеву? – Говорят о том, что будет задействован потенциал программы приватизации. При этом Международный валютный фонд постоянно давит на Киев, требуя активизации процесса приватизации. Действительно, потенциал имеется, но он весьма скромный, все наиболее лакомые куски олигархи растащили еще в лихие 90-е годы. Кабинет министров Украины 6 апреля 2015 года утвердил перечень государственных предприятий, которые подлежат приватизации в текущем году, включив в него 342 объекта. За счет приватизации этих объектов государство рассчитывает привлечь в бюджет 17 млрд. гривен. Это при нынешнем курсе гривны – примерно 750 млн. долл. Таких денег хватит на выплату внешним кредиторам лишь 7–8% причитающихся в текущем году сумм. Да и 17 млрд. гривен – это лишь на бумаге. Реальные цены продаж государственных объектов – копеечные. За первый квартал получено менее 1 % от запланированной на год суммы – «гора родила мышь».
Есть еще такой ресурс покрытия долговых обязательств, как возможная национализация российских активов, размещенных на Украине. Даже если представить себе, что Киеву удастся организовать тотальную национализацию, то на баланс государства попадет активов с балансовой стоимостью около 30 млрд. долл. Но это – балансовая стоимость, обратить их в 30 миллиардов реальных долларов невозможно. По той же самой причине, по которой официальному Киеву не удается выполнять программу приватизации. По причине, мягко выражаясь, «неблагоприятной» экономической конъюнктуры.