Психоконструкт - Алексенцева Екатерина Вадимовна 5 стр.

Винсент остановился рядом с полкой с соусами. В его корзинке лежали молоко, апельсиновый сок, сухой завтрак, пара готовых ужинов, сухие сливки, пара пачек чая, большая пачка шоколадного печенья и лимонные вафли. После такого стресса запасов сладкого у него дома могло не хватить. Винсент улыбнулся в предвкушении. Эти вафли редко завозили, и пока он шёл в магазин, он только о них и думал. Как подарок судьбы в качестве компенсации за испорченный вечер.

— Какой же мне выбрать? — Задумчиво произнесла стоявшая рядом женщина. В её руках было два соуса, и она никак не могла определиться. Винсент понимающе вздохнул. Когда-то он и сам также мучился, пока не решился перепробовать все по очереди.

— Берите сырный, он в этой серии самый удачный. — Винсент постарался улыбнуться женщине как можно более приветливо. Обычно он не лез с непрошеными советами, а она его ни о чём не просила. Обычно он старался не мешать другим людям, но сейчас этой женщине очень была нужна помощь, а ему — возможность поговорить с обычным, среднестатистическим гражданином. И удостовериться, что мир всё ещё такой, каким был вчера вечером. Что он не перевернулся с ног на голову и не готовится рухнуть в хаос.

— Правда? Ой, спасибо большое! Никогда эту марку раньше не видела, обычно другой беру. Там сырный не очень удачный, но вообще мне такой нравится. — Женщина неловко улыбнулась. Она не ожидала, что ей ответят. Винсент за пару секунд успел пожалеть, что заговорил, и отбросить эти странные мысли в дальний уголок мозга. — Вы здесь рядом живёте?

— Да, совсем недалеко. И часто беру этот соус, всё уже перепробовал. — Винсент взял сливочный с травами из этой же серии. К сегодняшнему готовому ужину он подходил лучше всего. А завтра… завтра всегда можно зайти снова и выбрать другой.

— А я вот совсем недавно переехала. Ещё ничего здесь не знаю. И никого тоже. Мне психотерапевт посоветовал сменить обстановку. — Девушка смущённо улыбнулась. Люди редко меняют устоявшийся уклад и уютный, обустроенный дом. Только когда это необходимо для оздоровления или стабилизации психики. Новое место, новые знакомства, освобождение от старого.

— Значит, можем ещё встретиться. — Винсент улыбнулся девушке, та кивнула и отошла к другим полкам. Кажется, его последние слова смутили её.

Винсент недоумённо пожал плечами и пошёл дальше вдоль ряда. Она была обычной девушкой, не идеальной — такие только пугают и отталкивают — но вполне стабильной. И даже близко не подходила к той грани, за которой находилась Феникс и ей подобные. Правильный, хороший гражданин. Она была частью того мира, к которому принадлежал Винсент и куда он собирался вернуться. Ни Феникс, ни её правда ему совершенно не были нужны.

Вернувшись домой, Винсент разобрал покупки, поставил готовый ужин разогреваться в микроволновку и отправился в душ. Потом он залил еду соусом и заварил себе чай. Обычный ужин в обычный вечер необычного дня. Поев и сделав себе ещё чай — теперь для той большой пачки шоколадного печенья и вафель, Винсент наконец-то смог спокойно и удовлетворённо выдохнуть. Показатели его психической стабильности не были идеальными — он мог злиться, радоваться, расстраиваться — даже если и не часто это показывал. Но он всегда быстро брал себя в руки — поэтому всё ещё мог работать в министерстве. Динамическое равновесие психики. Весьма удобная штука, если подумать.

— Феникс, что ей от меня надо? Она ни с кем раньше не встречалась в реале. Только со мной. — Винсент неопределённо махнул вилкой. Тишина квартиры ему не ответила, но ему это и не было нужно. Просто мысли вслух, так проще рассуждать, так меньше шанс что-то упустить. — Феникс никому раньше не предлагала всё рассказать, вот так, в открытую. Только мне. Что во мне особенного? Надеюсь, ничего. Она — крупная «рыба». Если не перестанет лезть, у меня будут проблемы. Да ещё и это её обещание. Рассказать правду. Даже не смешно!

Винсент замолчал и прислушался. В его квартире была хорошая звукоизоляция, так что он мог спокойно разговаривать сам с собой. Никто из соседей не доложит. Жил он один, ни родственников, ни подружки, ни даже домашнего животного у него не было. Психотерапевт советовал ему завести хоть кого-то, но Винсент всегда находил причины этого не делать. Не хотел брать лишнюю ответственность и менять привычный уклад жизни.

В том, что Феникс была «рыбой», Винсент не сомневался. В её речи попадались фразы-маркеры: «зависит от тебя», «зависит от восприятия» и тому подобные. Вся эта запретная тема была как-то связана с изменением реальности. И совершенно не имело значения, возможно ли это на самом деле. Если да — то это очень опасно. Если нет — тоже. Люди начинают верить непонятно во что, теряют связь с реальностью или вообще начинают в ней сомневаться. Но подробностей он не знал и знать не хотел. Не его уровень и не его компетенция. А вот Феникс явно считала иначе. Винсент обречённо подумал, что она не отцепится, так и будет тянуть его в свою секту. Кто он на самом деле, знать она не могла. Имя — можно догадаться, даже взломать данные регистрации в чате. Но профессия — это большой секрет. Всё, что касалось сотрудников его и смежных отделов, хранилось на сервере, не подключённом к сети. Им самим было запрещено рассказывать о своей работе. Даже родным и друзьям.

Так что Феникс всё равно не смогла бы узнать, кто он. Если она вообще знает про существование «ловцов». А значит, считает его обычным офисным клерком, пугливым и бесхребетным. Хотя именно так он себя и вёл. Вообще-то, «ловцы» должны быть психологически устойчивы, невосприимчивы к опасным идеям и осторожны. Но он сплоховал. Хотя в этой ситуации получилось даже лучше. Он — обычный человек, пусть Феникс так дальше и думает.

— И что мне дальше-то делать? — Винсент ткнул вилкой в молодую морковку. Не проваренная, как и всегда. — Идти в этот чат или ну его?

С одной стороны — отличные перспективы, возможно, лучшее дело в его жизни. Он ведь узнает ники самых крупных «рыб», может быть, сможет разговорить. Да и зная эту их «истину», можно будет даже притворяться своим или лучше вытягивать на нужный разговор. С другой — надо рискнуть всем, а это всё — это не так уж и мало. И терять это всё не хотелось.

— Может, позвонить начальнику Гарду? — Винсент посмотрел на часы. Слишком поздно для частных звонков. Малодушный порыв умер, едва родившись. Он сам в это влез, да и доказательств у него пока никаких. Устный разговор к делу не подошьёшь. — Мне просто любопытно. И всё. Ничего такого, если я просто туда зайду. И никаких других причин не надо. Мне интересно. И всё.

Винсент обречённо выдохнул. Феникс была права, ему было интересно. Он хотел знать. Хотел услышать, убедиться.

— Это просто их бред. Очередная выдумка. — Винсент понимал, что давно уже всё для себя решил. Ещё тогда, в пабе, взяв листок бумаги из рук Феникса. Бесполезно было лгать самому себе. Да ещё и опасно для психики. Винсент одним глотком допил полстакана молока с апельсиновым соком. Он пойдёт в тот чат и выскажет этим полоумным всё, что думает об их «истине». И всё. Бояться ему нечего. Сеть — это его территория.

Глава 2. Пигмалион

Винсент заварил себе ещё чая, крепкого до горькой черноты. Эта ночь должна была быть очень долгой. Цифры на электронных часах показывали без пятнадцати минут двенадцать. В обычные дни он в это время уже спал, но этот день не был обычным. Винсент бесцельно просматривал новостные ленты и музыкальные сайты. В наушниках грохотала музыка, едва укладывающаяся в нормы и рекомендованная только для людей с устойчивой психикой. Ему нравилась именно такая, ещё и включенная на полную громкость. Она заглушала мысли, выбивала жёстким битом из головы всё лишнее. Агрессивно-чёрная с алыми и ядовито-синими всполохами. В неё даже не надо было вслушиваться, только ощущать вибрацию где-то в костях, только забывать в грохоте всё, о чём лучше не спрашивать даже себя. А ещё она спасала от странных снов. У Винсента был один кошмар, о котором он тоже никому не рассказывал. Ему снилось, что он лежит на кровати, вокруг пищат приборы, а он не чувствует своего тела. Он не понимал, откуда мог взяться такой страх. Он никогда серьёзно не болел, не получал травм серьёзнее синяков и ушибов. К счастью, этот сон повторялся редко, но мерзкое ощущение приходилось выбивать из головы ещё несколько дней. Такой вот музыкой и крепким кофе по утрам. А ещё клубничным мороженым и ядрёно-острой лапшой из супермаркета. Но у него получалось, и психика, закалённая липкими ночными страхами, легко справлялась с любым дневным стрессом. А Винсент никому не мог рассказать об этих снах, ведь они были далеко за гранью допустимого. Привычное разнообразие однообразной жизни.

— Время почти пришло, надеюсь, я всё делаю правильно. — Винсент достал из пакета ванильную зефирину и набрал адрес чата. Оставалось ещё минут пять до назначенного времени. Людей в чате было немного, общение шло вяло. Один из тех едва живых и невероятно скучных чатов, в которых ничего не происходит. Порождение амбиций его создателя, у них ещё обычно бывают вычурные названия. Иногда они закрываются, когда надоедают тому, кто их сделал, иногда переходят по наследству одному из тех немногих, кто там сидит. — Или совершаю самую крупную ошибку в моей жизни. И самую глупую.

Винсент почти не слышал себя за грохочущими битами в наушниках. Певец пытался перекричать музыку надрывно и истерично, срываясь то на рёв, то на визг. За пару минут до полуночи обитатели чата начали по очереди его покидать.

Винсент встал из-за компьютера и пошёл на кухню. Чай кончился слишком быстро, а зефирок в пакете было ещё много. Начальник Гард очень неодобрительно относился к такого рода перекусам, поэтому на работе Винсент старался сдерживаться. Но дома сидеть за компьютером без чая с чем-нибудь неполезным у него не получалось. Да и не перед кем было притворяться.

— Главное, себе не лги. Остальным можно. Остальные этого ждут. А себе надо доверять. — Винсент налил крепкий чай в кружку и добавил к нему тарелку с крекерами. Шоколад дома кончился, а он не догадался его купить. — Будем надеяться, этого хватит. Выслушаю, что скажет этот сумасшедший, и пойду спать. Как и у всех фанатиков, его теория, скорее всего, полна нелогичностей.

Винсент вскочил, едва не уронив кружку. Они за ним следят? Как иначе этот Пигмалион мог узнать о девушке? Он никому не рассказывал, никогда не упоминал в сети, даже в личном разговоре — никогда и ни с кем! Просто ежеутреннее наблюдение, не более! Или это просто удачное совпадение, догадка? Надо успокоиться. Винсент поправил кружку, сел в кресло и засунул в рот сразу два крекера.