Если ты рискнёшь перевалить горные хребты, повторить поход Александра Македонского, перед уграми откроется огромная долина реки Инд, населённая трудолюбивым и богатым народом. Там ты легко захватишь города с золотыми статуями, горами самоцветом и пряностей, обилием красивых женщин и диковинных животных. Там вечное лето и враги смогут напасть на тебя только с двух сторон, с востока и запада. Северные горы смогут преодолеть немногие, достойные твоих воинов враги. Путь на север, к Ледовитому океану, я не рассматриваю, – уралец свернул разложенные карты, – там леса и болота да уральские крепости. Но, если ты выберешь юг, я помогу тебе достать пушки, обучу пушкарей и пройду с тобой до южного океана. Я там хочу поселиться и буду рад, если моя дорога будет тебе по пути. Другие направления мне не интересны, я вернусь в Уральск. Однако я не только умею стрелять из пушек, но и знаю, как приготовить заряды для них. В дальнем пути твои войска не будут терпеть нужды в пушечном припасе. Если нам будет по пути, конечно.
Долго разговаривал с Мадьяром Олег, вкладывая всю свою силу убеждения в слова, чтобы добиться необходимого себе решения вождя. Весь свой немалый опыт общения с людьми, опыт управления и невербального воздействия на собеседников вложил Олег в беседу с вождём будущих венгров. Как говорится, мастерство не пропьёшь, через полтора часа разговора Мадьяр начал склоняться к нужному решению. Возможно, повлиял и тот фактор, что в словах Олега не было фальши, он говорил совершенно искренне, не сказав ни слова лжи. Многие люди такие тонкости чувствуют, особенно в среде кочевников, привыкших подмечать самые мелкие детали и оттенки природы и человека.
Утром, с самого рассвета, Белов, уверенный в решении Мадьяра, уже был в крепости, где проверил схованные пушки, все стволы на месте. Узнать, кто их принёс, для чего, опытному сыскарю не составило труда. В обед он уже сидел в гостях купца Налима, оправдывавшего своё скользкое имя. Купец ни в какую не соглашался продать пять пушек с порохом, не прельщался мехами и не опасался воеводы. Все аргументы упирались в то, что эти пушки официально были переплавлены два года назад в Биляре, о чём имеется заверенный документ. Торговля списанным оружием не изобретена российскими прапорщиками, как убедился Олег на живом примере. Единственное, что он сделал после такого заявления, лично проверил все стволы и нашёл их пригодными для использования, хорошие пушкари в Биляре. Пережимать в подобных делах опасно, но Белов рискнул. Он разложил на столе рацию, прихваченную, собственно, для обмена на пушки, но отвергнутую Налимом. Привычная настройка и прослушивание позывных соседних городов не испугали торговца, у него вдоль стены стоял радиоприёмник. Зато слова уральца в микрофон привели торгаша в шоковое состояние.
– Уральск, ответь Тобольску, Уральск, Тобольск на связи, – повторил Белов привычные фразы, ожидая ответа. Он внимательно наблюдал за купчиной, насторожившим уши.
– Тобольск, Уральск на связи, кто у рации, не узнаю? – раздался ответ из столицы, от которого торговец побледнел и схватился руками за столешницу.
– На связи свободный разведчик Олег, позови дежурного командира, срочно, – уралец продолжал наблюдать за реакцией Налима, пытавшегося что-то сказать, но глотавшего воздух судорожным горлом.
– Командир на обеде, будет через полчаса.
– До связи, выйду позднее, – отключился Олег, не сомневаясь в успехе своего шантажа. Даже вороватому купцу стало понятно, что этот разведчик имеет возможность в любую минуту сдать его властям. И не командиру Тобольской крепости, который с Налимом хорошо знаком, а прямо в Уральск, главным безопасникам. Те Налима не знают, однако их указания тобольский комендант выполнит быстро, вне зависимости от дружбы с купцом. А за воровство пушек, даже средневекового образца, если не казнят, то наложат такую виру по Уральской Правде, век Налиму не выплатить. Придётся жадному купцу до смерти отбойным молотком в шахтах трудиться.
– Ну как? Последний раз предлагаю обменять все пушки на мою рацию, – наклонился Олег к торговцу, тот дважды кивнул, обречённо выдыхая:
– Пойдём грузить.
Белов поторопил с погрузкой орудий и порохового запаса с ядрами и картечью, лично под руку с купцом сопроводил четверо саней до стойбища, где и передал Налиму свою рацию. Но не забыл заставить торговца написать купчую, в том, что тот обменял уральцу Олегу пять пушек с припасом на рацию. Эта купчая гарантировала мирное будущее обеим сторонам, продажа раций в частные руки была так же запрещена, как частная торговля пушками. Купец потому и не сопротивлялся более, что смекнул об этом. Когда Налим уехал на санях обратно, его задумчивый вид навёл уральца на мысль, что торговец уже продумывает, как выгоднее сбыть рацию.
Спрятав стволы недалеко от своей юрты, порох и другие припасы сыщик занёс к себе. Качеством пороха он остался доволен, на пару месяцев вполне хватит, там будет видно. Оставалось ждать решения Мадьяра и его советников, которые заседали в головной юрте всё светлое время суток. Внутренний голос подсказывал Белову, что его появление у Мадьяра больше не нужно, вождь угров принял правильное решение. Оставалось ждать, пока он вдолбит это своим старейшинам. Так продолжалось четыре дня, пока в юрту уральцев не зашёл посыльный от вождя.
– Тебя вызывает верховный вождь, – воин остался ждать у юрты, пока Олег соберётся и выйдет. На этот раз уралец не скрывал свои револьверы и взял карабин, товар надо показать лицом. Прихватил карты и направился за посыльным, что привёл к знакомой юрте. Взглянув на напряжённое лицо Мадьяра, сидевшего в окружении вождей и старейшин, он догадался, что патриарх венгров выбрал южное направление, осталось убедить в этом его соратников. Часа два уралец подробно пересказывал все аргументы за и против различных направлений похода, повторил всё не меньше трёх раз. Однако, в отличие от прошлого разговора с Мадьяром, теперь Белов ни в коем случае не афишировал свою заинтересованность в южном направлении. Хотя расписывал южное направление, как самое богатое, в плане добычи. Старейшины внимательно изучили все три карты, принесённые Олегом, задали массу вопросов, среди которых резонно прозвучал вопрос об отсутствии на карте дорог и городов.
Белов честно признался, что карты срисованы с более древних, сделанных много веков назад, города могли разрушиться и возникнуть на других местах, а дороги изменить свой маршрут. Сам же он во время своих путешествий по тем краям двигался другими путями, в основном по степям в сопровождении проводников, где могут пройти несколько человек. Для крупного отряда в несколько тысяч воинов нужен иной маршрут, его и предлагает Олег. Где на пути родники и пастбища, он не знает, но знает границы государств, что встретятся на их пути. Именно потому лучшим направлением для похода, он якобы считает самый длинный – на восток, до берегов океана. Там на расстоянии года пути одни бескрайние степи и племена кочевников, их легко покорить и включить в состав армии. Степи привычны для кочевых угров, им легко будет в походе на восток, да и стычки со встречными племенами развлекут воинов. А в конце пути, после пяти тысяч вёрст, обязательно встретятся богатые страны – империя уйгуров, Корея, китайские царства.
Путь на запад неинтересен, слишком всё знакомо, и враги, что могут встретиться на пути, очень знакомы – уральцы, казары, новгородцы и киевляне. С ними придётся договариваться или сражаться, а сражения с ними, при наличии у противника ружей и пушек, не принесут уграм славы, да и победа весьма сомнительна. Либо войско будет пробираться на запад, словно сборище воров, тайком, скрываясь от встречных воинов и обходя города, либо к концу похода от всех воинов останется горстка бойцов, не способная захватить даже обычную крепость, не то что целую страну. И не известно, останутся ли вообще воины у вождей, казары всегда принимают хороших воинов, а уральцы дают возможность каждому заслужить ружьё. Может так получиться, что лучшие бойцы просто уйдут к казарам или уральцам, чтобы заработать там себе оружие.
– Вы уверены, что никто из воинов не захочет присоединиться к уральцам, когда узнает, что у них на службе можно заработать ружьё? – Олег спокойно оглядел собравшихся в юрте мужчин. – Именно по этой причине нежелательно выбирать направление похода на запад и север, там обязательно встретятся уральцы. Остаётся самый трудный путь, на юг. Там нас ждут сражения с воинами разных княжеств и захваты богатых городов, при которых погибнут многие бойцы. Нашим воинам предстоит трудный переход через горы и сражения с горцами, во время их тоже могут погибнуть многие достойные мужчины племени угров. Но нам встретится много кочевников и просто бедняков из других племён, желающих схватить удачу за хвост. Они пойдут за непобедимой ордой угров и пополнят ряды наших воинов, а победы я помогу обеспечить с помощью пушек. Воины городов, что встретятся на нашем пути, не имеют огнестрельного оружия, зато знают его силу и боятся пушек. Кроме возможности пополнения наших рядов, есть другая приятная сторона – путь на юг самый короткий и богатые города встретятся на нашем пути уже через месяц пути, возможно, и раньше. Воины получат свою часть добычи и не будут сомневаться в вашем выборе. Трудности с пустыми руками или с полными сумами переносятся по-разному. В любом случае, – закончил агитационное выступление, иначе не определить долгую речь, Олег, – решение принимаете вы. В случае движения на юг или восток я с вами, хочу снова побывать в знакомых местах.
Глава третья
Кто из них проявил больше красноречия и убедил вождей, Олег или Мадьяр, неизвестно, но через два дня на вече Мадьяр при полной поддержке старейшин объявил направление большого похода – на юг. Этим же вечером он вызвал Олега к себе и спросил, что необходимо ему для перевозки пушек и обучения пушкарей. Уралец выбил себе команду из пятнадцати воинов, во главе с Ракоци, двенадцать саней и право присутствовать на всех военных советах. Последнее удивило Мадьяра, но доводы Белова убедили вождя.
– Меня не интересуют секреты или близость к вождям, – напрямую заявил тот, – но у меня имеется неплохой опыт использования пушек в сражениях. Для этого мне надо заранее приготовиться к возможным неприятностям и опасностям. Подготовка пушек к стрельбе занимает определённое время, за которое враги могут захватить орудия или помешать выстрелить. Кроме пушкарей, что будут переносить пушки и стрелять из них, нужен небольшой отряд, воинов двадцать, чтобы задержать врага, в крайнем случае, дать время для подготовки к выстрелу. Пусть он не подчиняется мне, но находится всё время рядом.
– Разумно, – согласился вождь, – я дам тебе полусотню, двигаться будете в центре орды.
Так и пошло, огромная орда пришла в движение через день, воины шли неторопливой рысью родовыми отрядами широкой полосой, до пяти километров по фронту, благо степь позволяла держать такое построение. За рядами всадников шли повозки, сани с припасами, детьми и стариками. Женщины ехали в арьергарде, подгоняя табуны коней и немногочисленные стада коров. Вперёд, на расстояние дневного перехода, высылались группы разведчиков, возвращавшиеся регулярно с сообщениями. Неделю всё было спокойно, за это время орда прошла, по подсчётам уральца, до трёхсот вёрст и вышла за привычные пределы кочевий. Общее направление, в котором двигались кочевые племена общей угорской орды, было на юг, в сторону восточного побережья Аральского моря. Мадьяр уже знал, что земли западнее Арала жёстко контролируются казарами, столкновения с которыми необходимо избегать. Потому и направил орду восточнее озера-моря, стремясь избежать грозных противников.
К этому времени Олег натренировал своих пушкарей в быстром обращении с пушками, в основном теоретически, не решаясь тратить пороховые припасы для пробной стрельбы. На восьмой день похода разведчики сообщили о встрече чужих кочевий, к ним старейшины решили отправиться всей ордой, надеясь демонстрацией мощи привлечь дополнительных воинов. Уралец с расчётами пушкарей двигался в передовом отряде, надеясь провести тренировку в условиях, приближённых к боевым. Пока вся орда не превышала двух тысяч воинов, поэтому встреча с большими племенами кочевников вполне могла перейти в вооружённое столкновение. Так, собственно, и произошло.
Появление накануне разведчиков не прошло незамеченным чужаками, орду встречал внушительный отряд всадников, не меньше трёхсот воинов, настроенных весьма решительно. При виде линии всадников уралец невольно подумал о засаде, наверняка расположившейся неподалёку. Скорее всего, чужаки определили число своих врагов в пределах тысячи воинов и намеревались заманить всех в ловушку. Сам сыщик поступил бы на их месте именно так. Мадьяр и его советники рассуждали аналогично, поэтому не спешили нападать, отправили группу воинов с мирными предложениями, вернее, с требованием предоставления пищи и пропуска дальше на юг. Язык чужаков немного понимали воины одного из родов орды, раньше бывавшие по соседству. Они и передали ультиматум, смягчив его предложением совместного большого набега на южные города.
Трудно сказать, что послужило причиной отказа, обычно кочевники охотно вступали в военные союзы. Но воины угров вернулись ни с чем, а Мадьяр не стал ждать, скомандовал осторожное сближение с противником, прикрываясь массированной стрельбой из луков. Чужаки тоже не собирались ждать результата стрельбы и сами подняли луки, ожидая приближения врагов. Олег посчитал расстояние достаточным для стрельбы ядрами и дал команду на залп из трёх пушек. Учитывая расположение отряда врагов, промахнуться пушкарям было сложно, но здесь вышла небольшая осечка. Ядра упали с небольшим недолётом, подскочили на мёрзлой земле, словно плоские камешки на воде, и отлетели в строй чужаков, сбивая людей на своём пути, словно кегли. Чужаки, видимо, не встречались с огнестрельным оружием, вид троих всадников, отброшенных ядрами с разорванной грудью, произвёл должное впечатление. Пока они сопоставляли выстрелы из пушек с гибелью своих соплеменников, новоявленные пушкари прочистили стволы и зарядили новые ядра.
Новый залп двух орудий оказался более результативным, ядра попали в центр группы всадников и разметали человек пять вместе с конями. Ошеломлённые чужаки пропустили тот момент, когда угорское войско, под прикрытием отвлекающей стрельбы из пушек, приблизилось на расстояние выстрела из лука и ударило стрелами. Когда защёлкали тетивы луков, чужаки попытались ответить или защититься, но было поздно, угорские стрелы густо обрушились на врагов.
Всадников, попавших под смертоносный дождь, было немного, но половина коней оказались на пути упавших стрел и перестали слушать седоков, разбегаясь во все стороны. Часть противников смогли усмирить коней, и почти сотня всадников резво поскакала в сторону холмов на юго-западе. Уралец не сомневался, что там ждёт засада, дал команду пушкарям двигаться в том направлении, как можно быстрее, и зарядить все пять пушек картечью. Пока угры расстреливали из луков растерявшихся врагов и ловили пленников, группа чужаков оторвалась на расстояние до километра. А восемь саней с пушками и припасами оказались в первых рядах полутысячи воинов, приближавшихся скорой рысью к холмам, за которыми скрылись беглецы.
– Ракоци, – попросил Олег великана, только его слушал командир приданной полусотни, – попроси Мену держать своих ребят справа и слева от нас, но убрать тех, что скачут впереди. Иначе мы их застрелим из пушек.
Пока Ракоци растолковывал команду полусотнику, охранявшему пушки, сани приблизились к холмам на двести метров. Осторожный уралец дал команду снять орудия и установить для стрельбы, передовые группы всадников втягивались за холмы. Вскоре оттуда послышался дикий вой, как в фильмах про индейцев, и доблестные угры выскочили обратно, как ошпаренные. В сотне метров за ними из засады вылетали всё новые сотни чужаков, с улюлюканьем размахивая копьями и топорами. Пока передовые вражеские всадники приблизились на полусотню метров, Белов насчитал пять сотен чужих всадников. Надеясь, что на этом чужаки закончатся, он скомандовал залп.