— Аберфорту, помнится, плевать, во сколько ты уходишь и приходишь.
— Том! — возмутилась Аврора. — Ему не плевать, ты плохо его знаешь, он просто не умеет проявлять чувства, как дедушка Альбус, — при упоминании этого имени Том поёжился, — он переживает, но держит всё в себе.
— Тебе виднее, твои родственнички, — саркастичная фраза заставила Аврору отстраниться от него. Во взгляде читался укор и негодование, хотя чего она ожидала, зная Тома, которому отказали в должности преподавателя Защиты от Тёмных Искусств. Теперь все Дамблдоры вызывали в нём определенный негатив. Сам Том глядел на неё, не понимая, чего такого он сказал.
— Какой же ты всё-таки вредный, умеешь испортить приятный вечер.
— Ты чего взбеленилась? Что из моих слов могло тебя задеть на этот раз? Я не имел в виду ничего плохого, Аврора, — неожиданно оправдался он. — Ты постоянно ищешь в моей речи издёвки, сама себя накручиваешь.
— Ты себя сам так поставил! Вечно с тобой ожидаешь подвоха…
И вот они снова цапаются на пустом месте, как кошка с собакой, которые, как бы не старались, не могут найти общий язык. В таких случаях говорят: молчание — золото.
— Чёрт, заткнись! — после особенно неприятного комментария резко попросил Том, схватив Аврору за запястья; он навис над ней коршуном, тёмные глаза превратились в узкие щелочки. — Можешь просто помолчать, когда от тебя требуется, что ты вечно на пустом месте!.. Мерлин, как же с тобой трудно!
— Это с тобой трудно найти общий язык, вечно на меня крич… — но его ладонь закрыла ей рот, из которого продолжал доноситься невнятный бубнеж.
Лицо Тома оказалось так близко к её лицу, что глаза Авроры беспомощно расширились, будто она готовилась, что сейчас огромный серый волк сожрет её и не подавится. Он зашипел, и в этом шипении едва различались понятные слова, то были какие-то звуки:
— Пож-ж-ж-жалуйста, помол-ч-ч-чи, хоть с-с-с-с-секундоч-ч-ч-ку.
Аврора так и замерла на месте, глядя на него, их носы уже практически соприкасались — так близко он находился. Убедившись, что она молчит, Том медленно убрал ладонь.
— Ты можешь прекратить шипеть на меня как скунс? — испуганно, но с нажимом пролепетала она. — Совсем ку-ку, да?
— Скунс? — и тут он вспомнил эпизод из библиотеки, когда она обвинила его в отчислении Хагрида из Хогвартса и нелепо пошутила про мерзкое вонючее животное. Почему каждый раз раздражаясь из-за неё, Том едва ли не переходит на Парселтанг? Вынырнув из своих мыслей он вдруг вспомнил, как близко находится лицо этой взбалмошной девчонки. От неё пахло какими-то травами и цветами, наверное, специальными средствами для волос и кожи, в серых глазах даже в неярком свете фонаря можно было различить прожилки потемнее, холодным узором окружающие зрачки. — Скунс, скажешь тоже, — он неожиданно улыбнулся, а в тёмных глазах появились смешинки. — Фантазии тебе не занимать, Аврора, — злиться на такую ерунду было бы верхом неблагоразумия, да и Тому самому пора бы уже научиться не записывать эти незатейливые милые глупости на личный счёт. — Глупая, какая же ты глупая, — он ласково заключил её лицо в ладони.
— Сам дурак! — насупившись, пробубнила она, переведя взгляд куда-то вбок; выдерживать визуальный контакт больше не удавалось, щечки предательски покраснели, а голосовые связки отказались воспроизводить слова.
Том сам поцеловал её и вдруг ощутил, что именно этого он хотел так долго, не понимая причины своих беспокойств. За этот вечер его уже сложно было чем-то удивить, и он воспринял этот поцелуй за данность, ведь так и должно быть на самом деле. Ах, какие у неё мягкие и податливые губы, совершенно не такие, как у Джеки, которая никогда не перенимала инициативу на себя. Аврора оказалась весьма напористой и, в то же время, покладистой, нежной. Отчего-то начала кружиться голова, и появилось странное натянутое ощущение внутри, будто струна, которая вот-вот лопнет, но подобное чувство обещало быть бесконечным, сколько бы оно не продолжалось. Аврора беззастенчиво зарыла пальцы в его волосы и прижалась к нему всем телом, всё теснее и теснее, будто старалась соединиться с ним. Для неё этот поцелуй был откровением, вложенные в него чувства оказались неподдельными, искренними, словно она так давно ждала его. Судорожные вздохи в мимолетных перерывах между касаниями губ — Аврора сошла с ума, они обезумели вместе. Её руки блуждали по его плечам, спине, в порывах яростно сминая ткань рубашки, и невозможно было насытиться вдоволь овладевшим ими чувством — беспокойным, смятенным, интимным. Том уже ничего не соображал, когда ловкие пальчики без труда сильнее ослабили галстук и стали расстегивать ряд пуговиц от воротника вниз.
— Что ты делаешь? — он перехватил её руку, и Аврора словно очнулась от какого-то транса, её глаза были затуманены; он и сам тяжело дышал, наблюдая за её уже более осмысленным взглядом, наполняющимся испугом от собственных действий.
Пришлось снова перехватить её руку, Том прислонил свой лоб к её лбу, он тяжело дышал, практически задыхался, цепляя пальцами другой руки локон, выбившийся из её причёски. Он едва смог сам остановиться, ещё немного и всё могло принять слишком личный оборот для такого места. Желание переполняло его, испепеляло и заставляло сотрясаться, а легкий прохладный ветер ночи, внезапно появившийся в огороженном вишнями уголочке, обжигал кожу лица.
— Не здесь, пойдём отсюда, — шепотом произнёс Том, коснувшись губами её щеки; Аврора не сразу поняла, что он имеет в виду, но когда на неё снизошло озарение, немедленно отстранилась, укрыв грудь руками. Она и не заметила, что левый короткий рукав платья сполз вниз, и в панике натянула его обратно, так, что послышался хруст ткани.
— Что… — вымолвила она, но застыла, переведя взгляд куда-то за спину Тома.
Там, изваянием, с непривычно холодным непроницаемым лицом стоял Абрахас, в его руке между пальцами свободно разместились два бокала с шампанским — один полупустой. Глаза напоминали отцовские — только лорд Луи Малфой имел привычку выглядеть устрашающе, однако не Абрахас, только не он! Разве он когда-нибудь так смотрел на Аврору, даже не осуждающе… скорее, разочарованно.
— Я вам не помешал?
Том вздрогнул, он сразу же узнал голос и обернулся к его обладателю, наигранно закатив глаза.
— Вообще-то, помешал, — на лице его не было усмешки, но она так и рвалась наружу.
Абрахас смерил его уничтожающим взглядом, такими одаривают заклятых врагов, но здесь, вероятно, была попытка унизить, ведь Том еще и сидел на лавочке, глядя в ответ снизу вверх. Завершив визуальный ритуал, Абрахас будто бы забыл о присутствии Риддла.
— Пойдём, Аврора, — и дёрнул её за руку, поднимая со скамьи, не заметив её необутости. Босоножки валялись под лавкой, и она едва успела их подобрать, чуть не запнувшись о длинный подол своего платья. Двинуться в путь вслед за Абрахасом ей помешал Том, он успел схватить её за руку и потянуть на себя, обувь с глухим звуком вновь упала на гравийную дорожку. Аврору тянули в разные стороны.
— Отпусти её, Малфой, ты ей не указ, если она захочет, то останется здесь, правда, Аврора?
— Я смотрю, ты снова изменил мнение. Что-то мне подсказывает, что завтра оно вновь кардинально поменяется. Идём, Аврора, — но ответом было молчание. — Идем же, — он дернул её на себя; крылья его носа злобно трепетали.
Она растерянно глядела на них, не в силах понять, что происходит. Манжеты свободной от захвата руки Абрахаса были залиты расплескавшимся из бокалов шампанским, но он этого не замечал. В глазах Тома играла отчетливая враждебность, он не отпускал руки Авроры и продолжал тянуть её на себя. Абрахас был настроен не менее решительно.
— Мы сейчас же уходим! — зарычал он.
— Я и сам в состоянии проводить её до «Кабаньей головы», — наперекор вторил Том. — Аврора останется со мной! Она не твоя вещь, Абрахас!
— Я… — пискнула она, но тут же умолкла.
— Что ты творишь? Ты совсем с ума сошла! — всё ещё буйствовал Абрахас, не глядя на неё, продолжая высверливать взглядом Тому дырку промеж глаз. — Как ты могла с ним… Такое… Согласиться пойти… — у него не находилось слов.
Их ненависть к друг другу возрастала с каждой секундой, образовавшееся напряжение можно было резать ножом, и бедная Аврора была в центре всего этого безумия, беззащитная и обескураженная.
— Ах, ты ещё и подслушивал, Малфой!
— Я подошел раньше, чем вы меня заметили! — яростно оправдался тот, и это было правдой. Наблюдать за тем, что творят эти двое на лавочке, было выше его сил. Аврора слишком наивна, чтобы понять, что этот извращенец не способен ни на что иное, кроме как использовать её. — Отпусти её.
— Пусть она сама решит! — воскликнул Том, скрипя зубами; он готовился вскинуть руку, на запястье которой был прикреплен футляр со специальным механизмом, в ответ на особое движение руки, «выстреливающий» в ладонь волшебную палочку.
Воцарилось молчание, Аврора так и продолжала глядеть на каждого из них по очереди, и только спустя несколько невероятно длинных секунд произнесла:
— Отпусти меня, Том, — словно решение суда без права на апелляцию.
Том отпустил её руку сразу же, нет, его пальцы безвольно разжались, он был не в силах поверить, что после того, что произошло между ними, Аврора выбрала этого надменного индюка в идеально выглаженном костюме. Подобрав босоножки, она двинулась за Малфоем, повинно опустив голову. До последнего Том сверлил ненавидящим взглядом спину удаляющегося Абрахаса, ведущего Аврору за собой, как капризного маленького ребёнка…
Как же он его ненавидел…
***
Видео к первой части
Вконтакте: http://vkontakte.ru/video-14591519_160389883
Ютюб: http://www.youtube.com/watch?v=KOVMI-slOnY
========== Пестики и тычинки ==========
Яркий огонёчек, не больше спичечной головки, отбрасывающий шлейф из зеленовато-голубых искр, замельтешил возле окна, рисуя на ковре в комнате причудливые узорчатые тени, влетел в чуть приоткрытое на ночь окно, с потоком сквозняка переместился к кровати, где под легким сетчатым балдахином, свернувшись калачиком и зажав круглую подушку между ног, спала Аврора. Скомканное одеяло неаккуратной грудой возвышалось на простыни, край его спадал на пол. Ткань балдахина раздувалась подобно парашюту и шелестела; повисев несколько секунд на месте, шарик зеленоватого света нырнул между складками и, мигая, опустился возле самого носа спящей сладким сном девушки. Ресницы её затрепетали, веки лениво приоткрылись, и, махнув рукой возле лица, будто отгоняя назойливую муху, она с недовольным бурчанием перевернулась на другой бок. Огонёк не сдался и, переместившись следом, стал маячить возле глаз, сбрасывая на подушку и простынь искрящуюся пыль, не оставляя попыток разбудить. Аврора, распрощавшись с каким-то тревожным, но приятным сном — такие обычно не запоминаются и живут собственной жизнью, не соприкасаясь с реальностью - протяжно зевнула и села на кровати. Окончательно проснувшись, она отпрянула и вжалась в изголовье кровати, натянула ночнушку под стопы и стала испуганно вглядываться в таинственный светящийся огонёк. Тот качнулся из стороны в сторону и поплыл в сторону окна, юркнув сквозь распахнувшийся на миг тюль балдахина, но внезапно остановился и мигнул ярче, словно призывая за собой. Аврора не шевелилась, но понимала, что от неё требуется. Может, это болотный фонарь? Но как он сюда попал, как проник в жилой дом, ведь водится только на болотах, на то он и болотный. А где же его фонарщик? Эти существа, состоящие будто бы из струек дыма, заманивают людей в трясину, однако тут нет по близости трясин… Что же это?
Несмело опустив босые ноги на ковер, Аврора встала с кровати и раздвинула ткань балдахина, огонёк находился возле окна, ожидая её.
— Чего тебе надо? — сорвалось с её губ; фонарь в ответ пару раз мигнул, потыкался в стекло и с красивой вспышкой рассыпался на тысячи микроскопических кристалликов, погасших у самого подоконника.
Негромко скрипнули старые доски под ковром, когда, собрав в себе мужество, она оказалась почти у окна, выглянув в него издалека, будто в пропасть. Тёмная фигура, подсвеченная сзади далеким фонарём, одиноко стояла у крыльца соседнего заброшенного дома. Вокруг ни души, лишь на перекрестке над «Магазином волшебных перьев» слабым огоньком горело окошко жилых комнат. Неожиданно неизвестный помахал рукой, нет, скорее, сухо махнул в приветствие, и в этом его жесте узнавалось нечто знакомое, что ни с чем не спутаешь. Аврора потянула вверх створку старого окна, та со скрипом подалась, впуская в комнату сильный порыв ветра, перелистнувший ворох страниц открытой на середине книги неподалёку на столе. Свернувшийся на кресле калачиком Пыщ лениво поднял голову, приоткрыл один глаз и снова уснул, устроившись поудобнее.
— Том? — полушепотом спросила Аврора, пораженная собственной догадкой. Да с чего бы ему приходить на ночь глядя?
— Одевайся и выходи, — донесся тихий, едва различимый шепот.
Не может быть, но это действительно был он.
— Ты с ума сошел, сейчас же ночь, что случилось?
Она вздрогнула от звука скрипнувшей в соседней комнате кровати и приникла к подоконнику, высунув голову на улицу. Силуэт молодого человека плавно переместился на более освещенную часть улицы.
— Выходи скорее, объясню, — донес ветер его тихий голос.
— Нет, ты точно умом тронулся. Дедушка просыпается от каждого шороха, и ему не очень понравится моё отсутствие. Сколько сейчас времени?
— Почти три, одевайся, Аврора, я помогу тебе спуститься из окна, — с нажимом повторил он.
— Как ты себе это представляешь?
— Я просто спущу тебя вниз при помощи магии, — шепот становился яростнее; Том начинал раздражаться. — Давай, жду тебя здесь, — велел он и вплыл обратно под едва освещенное крыльцо соседнего дома.
— Тоже мне… — пробурчала она и вдруг спохватилась, что же наденет.
Вывалив на пол содержимое шкафа, Аврора стала рыться в горе одежды, отбрасывая ненужное в разные стороны, не задумываясь над столь странным предложением. С волосами, которые были заплетены в длинную толстую косу на ночь, возиться сейчас не было времени. Наспех пригладив выскочившие во время сна пряди, она с замиранием сердца поглядела в полутёмное зеркало, не решаясь зажечь свечку или Люмос. Должно быть, сейчас Аврора выглядела не лучшим образом — едва проснувшаяся и помятая.
Только забравшись с ногами на подоконник, она вдруг подумала, что всё это какое-то безумие. Вот уже пару дней спустя после приема в доме Блэков от Тома не было ни слуху, ни духу, и вдруг подарочек! Что с ним творится в последнее время? Но было уже поздно, ноги оторвались от подоконника, повинуясь чужой магии. Волшебная палочка в руках Тома совершала легкие плавные движения, относя Аврору от окна вниз, мимо козырька. И только стопы в сандалиях мягко коснулись тротуара, словно спустили её с маленькой ступеньки, поздний визитер подошел ближе и протянул свободную руку ладонью вверх.
— Почему ты считаешь, что я должна бежать к тебе по первому зову? — подбоченившись, поинтересовалась она ледяным тоном, игнорируя протянутую руку.
— Но ты уже вышла, Аврора, — ни в коем случае не насмешка, просто констатация факта. — Бери меня за руку, аппарируем в одно место, — в тусклом свете уличных фонарей лицо Тома было сложно разглядеть.
— Куда? Зачем? — даже не шевельнулась она.
Он утомленно вздохнул, однако руки не убрал, только жестче попросил:
— Просто возьми меня за руку.
Она подчинилась, повинуясь какому-то странному внутреннему ощущению. Аппарация была лёгкой, на удивление мягкой, не такой как всегда, сейчас это было похоже на нырок в воду, а не на сжатие легких в узкую соломенную трубочку. Аврора всё ещё не понимала, что задумал Том, но только крепче обхватила его ладонь, когда они очутились посреди непроглядной чащи тёмного леса на небольшой влажной прогалине, и именно в этот момент сердцем завладел страх.
— Чего ты трясешься? — раздался в темноте совершенно спокойный, с едва различимым оттенком удивления, голос Тома.
— Не люблю темноту, — сорвалась с её губ ложь, а в голове звучали слова Абрахаса: «Этот тип горазд на всякое, тебе стоит остерегаться его». И непонятно, когда его мнение о Томе вновь поменялось в худшую сторону. В Хогвартсе они казались друзьями.