- Гюнай, Гюнай, отдышись, ещё не хватало тебя тут откачивать, - закатилась я каким-то истерическим смехом, понимая, что общий психоз нам обеспечен.
- Короче, подходя в хостелу, Вика позвала Ксюшу на разговор. Сон Чжин начал нервничать из-за этого, а мы с Дашкой пытались всякими способами подслушать их, но у нас никак не получалось. - По ходу её рассказа у меня всё больше округлялись глаза. - После этого Вика позвала меня и сказала, что они решили поговорить с Сон Чжином, сначала Вика с ним, а потом Ксюша… Я начала их отговаривать, чтобы оставили парня хоть сегодня в покое, без того у бедняги день сложный, но Вика настояла все-таки на своем. Она и меня пыталась заставить в этом всём участвовать, но я отказалась от греха подальше. В итоге, мы под белы рученьки Ксюшу увели гулять, а “голубков” оставили поговорить наедине, - будто среди нас не было третьего человека – прямой участницы событий, она стала говорить о ней в третьем лице, примеряя все переживания на себя: - Сложно описать чувства Ксюши…
- Так, Гюнай, давай-ка я сама о себе расскажу, - без зла попросила Ксюша. - В общем, пока они там разговаривают, мы сидим тут как две идиотки, - краткой репликой закончила она излияния Гюнай, от которой у меня едва не произошло кровоизлияние в мозг. - Мы с Гюнай планируем продолжить пить до утра. Составишь компанию?
- Очень жаль, что я уже «в щи», но поддержать соглашусь, раз такое дело. Кстати, а где Дашка?
- Она очень устала и пошла спать, - пояснила Ксюша, сильно удивив меня, ведь не в характере Даши было пропускать “семейные” склоки.
- Так вот, теперь Вика решила, что не хочет его отпускать!.. - выдала возмущённый финальный аккорд Гюнай.
- Прямо как я предсказывала, - резюмировала я, когда мы тронулись с места в ближайший круглосуточный магазин.
Набрав макколи, немного пива и напугав продавца своими скорбными рожами, мы общим решением двинулись к Вике и Сон Чжину, невзирая на хилые ксюшины протесты. Пришлось взять инициативу в свои руки, не дай Бог эта Вика ещё натворит чего, ему и так несладко с ней пришлось. Сначала я должна была всё разведать…
Застала нас довольно унылая картина: Вика, обняв свои коленки, изо всех сил изображала «пичальку», а Сон Чжин рылся в своём телефоне с нечитаемым выражением лица. Поговорили, называется… Над обоими будто нависло чёрное грозовая туча, норовившая шарахнуть молнией каждого, кто приблизится.
- А Таку и Женя теперь вместе, что ли? – спросила Вика. – Я их видела на веранде, они… мягко говоря, срослись ртами…
Подобное сравнение, вполне точное, кстати, вызвало у нас рвотные позывы.
- Не знаю, как это вышло, - обошла тему я, хотя прекрасно понимала, что к ней придется рано или поздно вернуться. Сейчас было немного не до них, поэтому я не стала сосредотачивать внимание на викином комментарии. - Вик, можно тебя на секундочку? - попросила я осторожно, подхватив пакет с пивом и пару стаканчиков, недвусмысленно намекая, что разговор предстоит долгий.
Одного взгляда было достаточно, чтобы Вика поняла, что я в курсе всех событий с Сон Чжином, поэтому она, чуть приподняв уголки губ, поднялась с места, с тоской взглянув на него и Ксюшу, взяла меня за руку как-то трогательно и доверчиво, словно маленький ребенок маму, отчего у меня невольно защемило сердце. Вика и была ребенком, несмотря на довольно откровенные фото вконтакте и нелепые попытки “взрослого” поведения, она всё равно ещё мыслила по-детски, не в состоянии правильно оценивать свои поступки - взять ту же откровенную одежду, которая, к слову, совсем ей не шла. Пока ещё в своём возрасте она осталась глупенькой блондиночкой, искренне не понимающей, почему половина группы так категорично к ней относится с самого начала отпуска.
Пройдясь по закоулкам небольшого района, где не было высоток, а располагались лишь частные коттеджные домишки отнюдь не традиционного стиля, мы облюбовали место подальше от яркого фонаря под навесом закрывшегося на ночь магазина. Предостерегая Дашу и Гюнай от желания постоянно влезать в чужие тёрки, я сама с головой нырнула в это болото, теперь не зная как начать разговор, план которого разрабатывала последние полчаса. Эх, если бы я была грамотным психологом!.. И теперь этот глупенький птенчик, что не в состоянии справиться со своими эмоциями, сидит и заливается горючими слезами, всё так же обнимая худенькие коленочки. Тут меня ещё сильнее накрыло понимание, что этот ребёнок, несмотря на все попытки казаться взрослой - на самом деле просто такой, какой он есть… Немного наигранная в каждом своём жесте, немного колючая, словно подросток пубертатного периода, и жутко обидчивая, плачущая по любому поводу… Я вспомнила, как однажды напрямую заявила, что она одевается как девушка легкого поведения, а Вика потом проревела в комнате полдня. Я была не права, так резко выразив всеобщее мнение, но она не понимала, что нам приходится краснеть за неё, а также обступать со всех сторон, чтобы не дай Бог с ней что-то случилось. Кто знает этих корейцев… Тогда я извинилась, действительно ощутив вину, и больше никогда не подкалывала, поневоле познакомившись с её ранимой натурой.
В разговоре, который нам предстоял, правда и понимание должны были стать основополагающими, посему, собрав пьяную волю в кулак, я рассказала ей историю своих последних неудачных отношений, поведав о таком понятии, как «Собака на сене»… Наверное, выглядела я внушительно и серьёзно, потому что мне удалось заставить её прислушаться к словам и сделать правильные выводы. Распознав викины переживания, я сразу же обратила её внимание на то, что это нормально ненавидеть Ксюшу, это будет нормально, если она поймёт, что не может без Сон Чжина и попытается его вернуть, но если сейчас отношения в тягость, не стоит на них зацикливаться, нужно лишь идти дальше. Любой её выбор, прикинув в голове, я признала бы правильным, так как человеческую душу постичь нелегко, а еще труднее отказаться от собственного эгоизма. Объяснив все ошибки в её поведении, я ожидала закономерного несогласия, но Вика ни капли не усомнилась в логичности моих изъяснений. В сущности, я ничего не изменила и ни к чему не принуждала её, а просто дала толчок к осознанию и систематизированию её собственных мыслей.
Наш разговор прервали два корейца, разъезжающих на хёндай купе по ночному городу в поисках приключений. Конечно же, они не ожидали встретить в слабо освещенном безлюдном переулке двух иностранок, и ещё немало удивились моему знанию корейского языка. «Надо больше пить», - подумала я, почувствовав как под напором не пойми откуда взявшихся словесных конструкций трещит по швам языковой барьер. Ребята, осознав, что тут им ловить нечего, быстро ретировались, вызвав у меня пару саркастичных смешков и, к счастью, подарив Вике неожиданный моральный подъем. Наверное, стоило их только поблагодарить, так как на лице скуксившейся девочки появились отголоски веселья.
Вернувшись в закуток невдалеке от хостела, мы обнаружили, что Ксюша, Сон Чжин и Гюнай находятся на том же месте, а к ним затесались Таку и Женя, которые до омерзения противно сидели в обнимку, поражая несуразностью своего присутствия и поведения. Гюнай пребывала в тихом ужасе.
Найдя общество парочки отвратным, я похлопала Вику по плечу, поддержав её стремление ещё раз переговорить с глазу на глаз с Ксюшей, которой на самом деле было дико стыдно за их с Сон Чжином взаимную симпатию, а сама украла последнего на вторую часть разговора, так как он находился в унылом и тревожном состоянии. Ещё совсем юный и местами несмышлёный, он подобно Вике не умел находить правильных выходов из ситуаций, поэтому, помянув лихом своё решение вмешаться, я привела его на то же место, где состоялся недавний разговор с его «почти» бывшей девушкой.
Подавленный и сникший, точно они с ней сговорились, он поначалу без особого интереса слушал мою распалённую речь…
- Сон Чжин, ты не должен себя винить за внезапно изменившиеся чувства, - на полукорейском, полуанглийском стала я доносить до него мысль. – Вика и сама запуталась, она просто не понимает, что ей нужно… - далее последовал краткий экскурс во всё ту же ситуацию «Собака на сене».
- Я не знаю, - по-русски заговорил он, - я не знаю, что мне делать, нуна! - наверное, впервые в жизни он так ко мне обратился. – Ксюша очень хорошая девушка, но это неправильно. Вика тяжелая девушка, - немного несуразно, но понятно объяснил он мне, используя простые слова, но потом, плюнув, решил переключиться на английский: - Со мной никогда такого не случалось, это странно, я не могу не чувствовать вины.
- И это правильно, но, Сон Чжин, прими верное решение для себя – кто из них тебе нравится сильнее, даже если ты захочешь вернуться к Вике, это не будет означать, что ты плохой человек. Осталось каких-то две недели, и мы уедем, разве ты не понимаешь?
- Понимаю, - понурив голову, ответил он, снова уходя в свои мысли.
Из-за очков на меня смотрели настолько наивные и чистые детские глаза, что я сразу поняла, его точно никто не осудит. Сон Чжин - другой человек, он никогда не сможет преподнести себя сволочью, как некоторые, потому что, несмотря на некую схожесть ситуаций, Женя использует слишком жестокие и эгоистичные методы. Сон Чжин же был просто потерянным человечком, трогательным, запутавшимся, которого хотелось поддерживающе потрепать по шевелюре и просто ласково сказать: «Не плачь, малыш, всё пройдёт, мама с тобой»… Несмотря на некоторую ироничность своих мыслей, я действительно ощущала нечто подобное, глядя на его безысходность, в которой был один-единственный выход:
- Ты ведь понимаешь, что Вика ещё сама не доросла до серьезных отношений. Помни, если ты выберешь её, то всё может повториться, - обратив свою мысль в простые рассуждения, сказала я осторожно. – Но всё может случиться и иначе, она ведь может измениться, - добавила я, в чём очень сильно сомневалась, но нельзя было показывать свою однобокую точку зрения, ведь Вика, в сущности, тоже не была ни в чем виновата. Ну, просто не сложилось…
- Понимаю, Аня, так что же мне делать? – слишком доверчиво для коварной меня спросил он.
- Сделать выбор, которого желает твое сердце, - красноречиво, чуть банально выразилась я, используя именно те слова, которые до него точно дойдут.
Сон Чжин – добрый и чуткий мальчик, он обязательно поймёт, просто, как и Вику, его нужно немного подтолкнуть. Глядя на их метания, я почувствовала себя бездушной скотиной, ведь моя симпатия к Юн Сону и Нам Юну и на четверть не стоила подобных переживаний. Похоже, что и такой старой и прожжённой кошёлке как я можно было чему-то поучиться у молодёжи. Я слишком рано повзрослела, пускай и никогда не была такой испорченной как Женя, но от того что во мне осталось мало искреннего, неподдельного я и страдала больше всего на свете. Ту теплоту, которую по отношению и к Ксюше, и к Вике испытывал Сон Чжин, можно было назвать лишь чистой и искренней, у него никогда бы не возникло мысли воспользоваться одной из них. Удивительна и прекрасна такая невинная любовь…
- Нуна, я плохой, я очень плохой, - Сон Чжин запустил пальцы в волосы, не в состоянии справиться с эмоциями; по его щеке скатилась одинокая слеза, а я изо всех сил старалась сдержать добрую улыбку.
- Ты нормальный, Сон Чжин, это жизнь. Если ты будешь действовать в пику своим чувствам, то останешься несчастен. Лучше корить себя за совершенные ошибки, поверь, я сама продолжаю наступать на свои любимые ржавые грабельки… - я осторожно положила руку ему на плечо, будто впитывая его маленькое, наверное, одно из первых в жизни душевное расстройство.
- Ксюша такая хорошая, - вдруг протянул он и с грустью улыбнулся. – Спасибо, нуна, ты очень умная…
Я едва не заржала как конь, но сдержала неуместный порыв, лишь поддержав парня улыбкой. Воистину трогательно, забавно, непривычно стать для кого-то старшей сестрой, несмотря на богатый опыт бабских горестей моих подруг, которых точно так же приходилось выслушивать, но не испытывать при этом жалости, а лишь вежливое сочувствие.
- Я вижу теперь, что ты очень хороший человек, - снова повторил он на русском, заставив ёкнуть моё сердце и едва ли не заплакать, что со мной случалось крайне редко. Это был удар ниже пояса: я всегда считала себя в меру эгоистичной, но справедливой натурой; кто-то говорил мне спасибо за мелкую душевную помощь, но ещё никто и никогда не называл меня хорошим человеком. Хороший человек – Анна Кукина… Думала, меня передернет на этой мысли, но нет, лишь какое-то тепло разлилось по всему телу, а ещё я поняла, что таки надралась в стельку…
Когда мы вернулись, я впервые в жизни увидела пьяную Гюнай, вроде бы ничего особенного, но её глаза, разрезом навевающие ассоциации с китайским пасечником не вовремя полезшим за мёдом, заставили меня засмеяться, что спасло от ненужных мыслей о Юн Соне, которые стали просыпаться на фоне разговора с Сон Чжином. С невероятным благоговением, но стараясь сохранять при Вике серьёзное лицо, мы с Гюнай проводили взглядами Ксюшу и Сон Чжина на длительный разговор…
А дальше в моей памяти было всё обрывками, так как выпила я слишком много. Единственное, что я помню, это то, что Ксюша и Сон Чжин вроде бы как шли за руку, а когда мы пьяные, обалдевшие от изменений в нашей общажной семье таки добрались до своих кроватей, слава Богу обнаружили Чон Мин спящей, а вот ушедшей пораньше парочки Жени и Таку не было, правда, обнаружились они близко - на балконе хостела, где не отлеплялись друг от друга еще не весть сколько времени. Впрочем, я была уже в состоянии, близком к «никакущему», поэтому, обняв не менее пьяную, ошалевшую от происходящего Ксюшу, я забылась мирным, но недолгим сном.
Первое, что я увидела, проснувшись – дашины раздувающиеся от гнева ноздри. Она случайно спалила голубков на балконе ночью, поэтому пребывала в тихом ужасе и шоке, злобно косясь на Таку. Чон Мин же пока находилась в счастливом неведении.
Обцеловав со всех сторон, даже в бровь, Сергея, который сегодня улетал в Москву, мы написали ему свои электронные адреса и с обычными шаблонными воплями махали ему вслед, стоя на крылечке хостела. Очень жаль, несмотря на то, что Сергей был скромным и нешумным человеком, от нас словно кусок откололся, напомнив, что в Корее мы только гости, что какой долгой бы не считалась поездка, мы всё равно как и он улетим в безликую серость Москвы…
Надо мной ржали всей группой, оказывается, ночью я храпела, хрюкая как боров, что ещё долго мне будут припоминать. Дашка сначала подумала, что это Сергей, но едва не разбудила всех громогласным смехом, распознав, что звук исходит от меня.
Сон Чжин остался досыпать, поэтому самые сильные – я, Ксюша, Гюнай, переживая жуткое похмелье, прихватив ещё Чон Мин, Дашу и тёть Марину со Светой, всё-таки потащились в намеченный на сегодня парк аттракционов «Lotte world». Отчего-то мне было хуже остальных, посему я едва сохраняла внешнее спокойствие, хотя желала упасть замертво прямо посреди вагона метро. Благо, что вскоре удалось присесть, однако лучше от этого не стало.
Ан сонсеним, показав нам вход в парк, уехала по своим делам, предупредив, что в восемь вечера у нас запланирован осмотр сеульской телебашни, которая была похожа на нашу останкинскую, как родная сестра. Часть аттракционов располагалась внутри торгового центра под крышей, а часть - снаружи. Несмотря на своё состояние, я по достоинству оценила красоту сказочного парка, который я до этого видела только на фотографиях. Пускай я не была в Диснейлейнде, но, глядя вокруг, я невольно их сравнивала. Те же сказочные замки и разряженные в мультяшных героев актёры – Белоснежка, Аладдин, даже бурундуки Чип и Дейл, на которых я смотрела сквозь свои стеклянные красные глаза. Девчонки, кроме Гюнай, отправились к аттракционам, а я, стараясь прийти в себя, прихватила хот дог и сок со льдом, с ужасом думая, о том, как бы повел себя мой желудок, пойди я с ними.
Мимо под зажигательную латинскую музыку прошествовал бразильский парад, где разряженные в перья участницы, пританцовывая, весело салютовали гостям воздушными поцелуями. Я бы и сама непременно всему этому порадовалась, но стояла с каменным лицом, громко потягивая сок из трубочки. Далее, исследовав внутреннюю территорию, мы наткнулись на магазин, который я назвала бы раем – пастила, суфле, мармелад, всё яркое, невероятно красивое, вкусное и, конечно же, дорогое. Набрав себе зефирюшек, я, наконец, почувствовала блаженство, так как глюкоза постепенно восстанавливала свою норму в моем организме, если не сказать, превышала до состояния слипшейся задницы. Света и Марина как всегда отделились, оставив нас у палатки с ободками-ушками, детскими коронами, шляпками и очень милыми мягкими игрушками. Ксюшка выбрала себе мягкие белые уши, Чон Мин достались тигровые кошачьи, Даша купила большой синий бант, немного странной формы, я – мини-шляпку с вуалью, крепящуюся на невидимках, а Гюнай - корону, конечно же, розовую. Девочки решили пойти покататься на большом корабле-маятнике, а мы с Гюнай поплелись скрашивать свой досуг в комнату страха.