— Два дня хотел сделать это, — прошептал он ласково, доверчиво поцеловав меня в лоб.
— Я очень рада тебя видеть, — точно так же негромко сказала я, вдыхая запах его волос и едва ощутимого приятного парфюма.
Что со мной творится? Ещё никогда я не ощущала себя настолько на своём месте, словно так всегда и должно было быть. И самое главное, что я чувствовала с его стороны такую же отдачу, невероятное тепло и нежность.
Номер оказался довольно просторным, но однокомнатным: зона гостиной отделялась от спальни стоящим спиной к кровати диваном, перед которым на стене висела плазма с парой картин по бокам, напольные неяркие светильники создавали атмосферу уюта, и, опуская скромность обстановки, номер едва ли можно было назвать дешевым. Юн Сон привык к комфорту и, несмотря на то, что вряд ли сам себе готовил, кухня здесь была, правда состояла лишь из холодильника, мойки и микроволновой печи, роль разделочного столика выполняла стиральная машинка. Небольшой столик с парой стульев располагался там же. Невзирая на незнакомую обстановку, я зашла будто к себе домой, наверное, это было следствием присутствия дорогого мне человека.
— Чего бы тебе хотелось поесть? — поинтересовался он, стягивая с плеч кардиган.
— Курицы, — ответила я, вспомнив, что сидя на улице возле общаги так и не успела дождаться доставщика еды.
— Мне казалось, что она тебе надоела, — вспомнил он.
— Если хочешь что-то другое…
— Нет, курица — отлично, — перебил он. — Неострая, так?
— Терияки, — озвучила я свои вкусовые пристрастия, когда он уже набирал номер на стационарном телефоне, висящем в кухне.
Пока мы ждали доставку, включили телевизор и уселись на диван, Юн Сон сам пристроил мою голову у себя на плече и посмеивался над юмористической передачей, где показывали какие-то сценки. Я рассмеялась над потугами толстяка влезть в узкие джинсы в магазине под комментарии бегающей вокруг продавщицы: «Ачжощи, чаль оульрёйо*!».
— Что-то понимаешь? — спросил он, переплетя наши пальцы.
— Немного, — честно призналась я, — скорее, догадываюсь о сути реплик.
Невероятное счастье было в такой обыденности — просто смотреть вместе телевизор, ощущать его тёплые прикосновения и трогательно прижиматься к нему в поисках защиты. Чувство нереальности происходящего сменилось комфортом и расслабленностью. Правильно, так и должно быть, мы просто вместе…
Стук в дверь резанул слух и заставил меня отпрянуть от Юн Сона.
— Ну ты чего, это всего лишь доставщик, — заверил он меня, лениво поднимаясь с дивана.
— Извини, я просто… — я неловко запустила пальцы в волосы на затылке. — В прошлый раз…
— Не бойся, нас никто не побеспокоит, — он заставил подождать человека, находящегося за дверью, просто чтобы обнять меня.
Затем, расплатившись, он принял коробку с курицей и пакет с бутылкой сидра, отдал деньги парню, с интересом поглядывающему внутрь номера и вернулся ко мне… Запах жареной курицы заставил меня жадно облизнуться, а Юн Сон, поставив еду на столик перед диваном, принес стаканы с кухни и уселся рядом со мной. Интересно, вместо обычных деревянных палочек в коробке обнаружились пластиковые перчатки, чтобы не пачкать руки.
— Ты такая худая, а ешь за двоих, — засмеялся он, что заставило меня сконфуженно умерить свой аппетит и есть чуть медленнее.
— Здесь слишком много соблазнов, — сообщила я без особой гордости. — Я, кажется, неплохо поправилась.
— Ничуть не заметно, — ответил он, с легкостью обернув руку вокруг моей талии и заставляя подсесть ближе. — По крайней мере, ты отлично выглядишь…
— Подумаю об этом дома, — отмахнулась я, слишком увлеченная ужином, чтобы заметить очередной комплимент.
Комедийная передача закончилась, и начался какой-то концерт, состоящий в основном из грустных баллад. Тут от порыва сильного ветра неожиданно распахнулось окно, впустив в комнату свежий воздух.
— Точно, сегодня же в ночь обещали тайфун! — испугавшись, сказала я, однако прильнула к окну с интересом натуралиста, не обращая внимания на попадающие на лицо брызги.
По пляжу, точно перекати-поле, летел чей-то оранжевый зонтик, какая-то девушка пыталась справиться со своим зонтом, вывернувшимся наизнанку из-за сильного ветра. Дождь такой силы выгнал с улиц почти всех гуляющих, и ещё никогда я не видела Кванали таким пустынным, даже огни моста едва различались на горизонте, но от того пляж не потерял своей красоты: сильнейшие волны словно киты далеко выбрасывались на берег мутной песчаной пеной, однако спасатели в плотных дождевиках всё же не покидали своих постов. Завороженная уличным пейзажем, я и не заметила, как Юн Сон беззвучно подошёл сзади и обнял меня, положив подбородок на моё плечо.
— Кажется, благодаря кое-кому я начинаю любить дождь…
— Хочу на улицу! — заныла я, понимая, что выходить не стоит, ведь буйство погоды становилось не на шутку опасным.
— Нам повезло, что доставка еды работала, — задумчиво сказал Юн Сон, игнорируя мой не очень адекватный порыв.
— Бедный парень, наверное, весь вымок… — отстраненно пожалела я несчастного и содрогнулась оглушительного раската грома.
— Наверное, лучше закрыть окно, — предложил Юн Сон и согнал меня с влажного подоконника, на котором я успела расположиться.
Мы ещё немного посидели перед телевизором, сигнал постоянно пропадал из-за непогоды, сытая усталость давала о себе знать моими постоянными зевками. Юн Сон спросил, нужно ли мне в душ, но я была в нём перед отъездом, посему, прежде чем пойти умыться, пустила его первым, снова оккупировав подоконник. Юн Сон справился быстро и вышел с влажными, чуть растрепанными волосами, облаченный в свои домашние штаны и майку, видимо, чтобы не смущать меня. Проскользнув мимо него в ванну, я почувствовала аромат мужской банной косметики, оставшийся после его присутствия. Выпотрошив рюкзак, я едва отыскала там зубную щетку и собственное средство для умывания…
Юн Сон стоял возле трюмо, приводя волосы в порядок и, похоже, не заметил моего появления, что позволило мне подкрасться незаметно и обнять за талию, почувствовав его тёплые ладони на своих руках.
— Не хочу в Москву… — расстроенно поделилась я, чувствуя неминуемое расставание. — Не хочу в эту серость и рутину…
— Я, скорее всего, прибуду в Москву в ноябре, — сообщил он, улыбаясь мне из отражения, а потом просто развернулся, не отпуская моих рук. — За эти два месяца я, думаю, успею разрешить все проблемы… Ты станешь ждать меня?
Я счастливо и грустно кивнула, потянувшись к его лицу, чтобы снять очки и отложить их на туалетный столик.
— Конечно, стану, только это и будет вытаскивать меня из депрессии, — с тяжелым вздохом сказала я, прикоснувшись ладонью к его упругому животу. — Надеюсь, твои планы не поменяются, — я вовсе не имела в виду работу, а его отношение ко мне, и Юн Сон это прекрасно понял и поцеловал меня, позволив бесцеремонно стянуть с себя майку.
Какое красивое у него тело, налицо регулярное посещение тренажерного зала, гладкость кожи сводила с ума, и я даже не заметила, как он осторожно и мягко подтолкнул меня к кровати, поочередно расстегивая пуговицы моей рубашки, под которой, конечно же, скрывался тот самый миленький бюстгальтер…
***
Нан кэнчанаё — (кор.난 괜찮아요) — Я в порядке.
Юн Сонын кынян паппаё (кор. 윤선은 그냥 바빠요) — Юн Сон просто занят.
— Нэ, Нам Юн оппа? Нэ, Анянын ёгиё. Альгессоё. — (кор. 네, 남윤 오빠? 네, 안나는 여기요. 알겠어요) — Да, Нам Юн, братик. Да, Аня здесь.
Ачжощи, чаль оульрёйо* — (кор.잘 어울려요) — вам очень подходит.
Перекавай - каваи - яп.мило
========== Глава 13 ==========
Проснувшись оттого, что кто-то рядом зашевелился и прижал к себе, прикоснувшись к щеке губами, я подумала, что ещё никогда в жизни так хорошо не высыпалась. Едва сдержав блаженную улыбку, я сделала вид, что сплю, хотелось ещё немного вот так полежать, понаблюдать, какие он ещё предпримет попытки расшевелить меня ото сна. Юн Сон ласково провёл ладонью по моему животу.
- Ты ведь не спишь, - прошептал он мне куда-то в шею.
- Как догадался? – сонно спросила я.
- Спящие обычно дышат, - донёсся глухой смех, заставивший меня лениво приоткрыть глаза.
- Ещё немного, мамочка… - пошутила я, повернувшись к нему и обняв за талию, прижалась щекой к тёплой груди. – Хорошо…
Через несколько счастливых секунд я совершила потягушки, едва не засандалив ему в челюсть кулаком. На грани сладкой дремоты я нежилась под его взглядом.
- Ты сонная очень милая…
- Да, не принцесса… - не согласилась я, прикрывая веки, подумав, что на голове у меня наверняка свила гнездо парочка ворон.
Он не дал мне снова задремать, осторожно прочертив линию пальцем от лопаток до ягодиц, заставив вздрогнуть и чуть выгнуться навстречу ему, чтобы почувствовать, что разбудил он меня вовсе не из-за того, что пора подниматься.
- О, - выдавила я и глупо, совершенно не к месту, захихикала.
Где-то я читала, что утренний секс повышает тонус и способствует заряду хорошего настроения на весь день…
Бодрость действительно подкралась как-то незаметно, и, уже стоя в душе под тёплыми струями, я заметила, как в отражении блестят счастьем мои глаза, почему-то в желтоватом освещении сейчас казавшиеся зелёными. На самом деле, они у меня серо-голубые с карими вкраплениями, лучами расходящимися от зрачков, из-за чего у многих напрашивается сравнение с циферблатами. Умные люди говорят, это называется секторная гетерохромия. Я и не думала, что без косметики и с мокрой головой могу выглядеть, чувствовать себя такой красивой и желанной, невзирая на все изъяны внешности и «излюбленные» комплексы. Чувствуя себя превосходно, я «выплыла» из ванной комнаты, ещё раз потянувшись изо всех сил, и прильнула к любимому мужчине, уже принявшему душ и завязывающему тонкий стильный галстук у воротника серой рубашки.
- Тебе не надо торопиться на выпускной? – напомнил он, привлекая меня к себе и целуя в кончик носа.
- Наверное, надо, - я нехотя отлепилась от него и уселась с косметичкой на диван, дабы «нарисовать» лицо.
Пальцы почему-то подрагивали, наверное, ещё не схлынули остатки неги после чудесного пробуждения. Юн Сон сделал нам по чашке растворимого кофе, который в Корее был очень вкусным, не то что наши дешевые Нескафе и тому подобная барбитура. Я с благодарностью приняла горячий напиток, сделала глоток и стала подкручивать ресницы «пытошным инструментом», как называла эти щипчики моя мама. Юн Сон с интересом наблюдал мои манипуляции, но не комментировал, видимо, привыкнув, что женщины с их стремлением хорошо выглядеть прибегают и не к таким фокусам. Я с удовлетворением чувствовала, что ему тоже невмоготу торопиться из-за желания продлить минуты нашего такого обыденного «семейного» быта, словно мы прожили друг с другом не один год. Жаль, что пришлось ускорить сборы, но даже в лифте Юн Сон без стеснения держал меня за талию и присоединившийся к нам на четвертом этаже мужчина в строгом фраке с бейджиком на английском «метрдотель» и следовавшим за надписью корейским именем, ничуть его не смутил. Тот же, наверное, из-за профессиональной сдержанности так же не проявил особого интереса, только негромко и с улыбкой поздоровался.
- Ты, наверное, хочешь есть… - задумчиво сказал Юн Сон, видимо, пытаясь решить для себя эту непосильную задачу в виду отсутствия времени.
- После выпускного у нас обед с гёсунимом, ничего страшного, не беспокойся за меня, - ответила я, выплывая из своих путанных счастливых мыслей.
- Это хорошо, так как после обеда я буду сильно занят, - сообщил он, не вдаваясь в подробности.
Выйдя на подземную парковку, мы обнаружили чуть пыльную в разводах после дождя бэху, которую грязь явно дешевила.
- Тебе бы полировку сделать, - приглядевшись к мелким рисункам едва заметных царапин, сообщила я и услышала смешок.
- Профессиональная внимательность?
- Что? А… да, - смущенно засмеялась я, бросив пристальное разглядывание краски и подойдя к пассажирской двери.
- Её всё равно пора менять, - сказал Юн Сон, - страховка через полгода заканчивается.
- Что хочешь брать? – с интересом спросила я.
- А что нравится тебе? – просто спросил он.
- Не знаю, - почесала я репу. – Если джип, наверное, Рэйндж Ровер Вог или какой-нибудь не самый большой Кадиллак, а если из легковых, то… Вариантов много, но определенно немца или японца.
- Ты мне сейчас очень помогла, - весело и чуть саркастично засмеялся Юн Сон, вырулив со стоянки и встав с включенным поворотником на выезде с подъездной дорожки отеля. – Я думал о Порше Каймане или чем-то ещё более спортивном, - размыто сообщил он.
- О, если хочешь спорткар, то как насчёт Астон-Мартин Вэнтидж двенадцать какой-нибудь?
Юн Сон сделал большие глаза.
- Ты, я смотрю, насмотрелась на мойке телепередач про машины, - засмеялся он, смутив меня. – Этот автомобиль слишком дорогой.
- Извини, я думала, что они с Кайманом в одной ценовой категории.
- Ты что! Астон раза в полтора-два дороже! Боюсь, что я не настолько финансово состоятелен, – но осознав, что я едва ли смыслю в автомобилях, особенно такой стоимости, добавил: - Но я подумаю над твоей идеей, правда в Корее нет надёжных дилеров этой марки, придётся под доставку.
Пусанская школа находилась в районе Кванан совсем недалеко от отеля Юн Сона, однако у меня оставалось ещё минут пятнадцать времени до начала выпускного, а за выступление я не боялась, так как Дашка пообещала распечатать мне слова. Юн Сон не собирался выгонять меня из машины раньше времени, а лишь позволил себе прилечь на моё плечо как-то непривычно и трогательно. Осторожно скользнув пальцами в его ладонь, я чувствовала, что не могу с ним расстаться, ведь неизвестно, сможет ли он встретиться со мной вечером, да и у Ан сонсеним сегодня день рождения, который нужно будет непременно отпраздновать. Юн Сону же в обед придётся встречаться с родителями жены, что живут в Пусане.
Не знаю, что его интересовало во мне, может быть, во всём было виновато стечение обстоятельств, столкнувшее нас в позапрошлую пятницу на Кёнсондэ, но я чувствовала, что ни секунды не смогу свободно дышать без его присутствия, и верила в искренность его чувств. Мелкие капли дождя бились в лобовое стекло и подхватывались резинками дворников, лениво скользящих туда-сюда примерно раз в десять секунд.
По улице сновали хмурые промокшие люди: кто в плаще, кто под зонтом, а кто-то просто держал над головой сумку или журнал; прохожие и понятия не имели, что, вызывая у меня невольную улыбку от одного только своего вида, являются фоном для моего счастливого состояния. Ко входу в школу подъехали знакомый автобус и серебристый кроссовер старшей Ан сонсеним, из которых на улицу смеясь и шутя вывалили мои согруппники. Гюнай имела неосторожность защемить кусок платья дверью и едва не показала всем свои ляжки. Наблюдая за её попытками освободить злосчастную ткань, я невольно засмеялась, думая, какими же неуклюжими и суетливыми мы обычно выглядим в глазах окружающих. Ан сонсеним подлетела к ней и помогла открыть дверь, отряхнув пострадавшее платье.
И только Ксюша, случайно глянувшая в нашу сторону, увидела припаркованную чуть поодаль машину Юн Сона, но не стала нас выдавать, а лишь улыбнувшись, с намёком поторопиться кивнула в сторону входа в школу, получив в ответ растопыренные пять пальцев
- Она кажется спокойной девушкой, - заметил Юн Сон.
- Так оно и есть, это я, Даша и Гюнай обычно становимся эпицентром суматохи, - подтвердила я.
- А, совсем забыл, - он отстранился от меня и перегнулся на заднее сидение, чтобы достать какой-то бумажный пакет, который под мой непонимающий взгляд поставил мне на колени.
В пакете оказалась какая-то коробка, заставившая меня удивлённо вылупить глаза на Юн Сона.
- Твои сандалии, к сожалению, не подлежали восстановлению, так что, надеюсь, это тебе подойдёт. Решил, что в Москве летнюю обувь ты всё равно уже не поносишь… В общем, посмотришь позже, а теперь беги, а то опоздаешь.