====== Глава 1 ======
Меня всегда удивляло, почему именно в этом кабинете так тихо. Звуки сухие и мягкие, как будто стены обиты войлоком. Порой тишина кажется спокойной и уютной, и в такое время это единственное место во всей школе, где можно устроиться в кресле или даже на диване с книгой в руках и забыться на пару часов, не боясь, что внезапно кому-то понадобишься — сенсея слишком уважают, чтобы вламываться к ней в кабинет без предварительной договорённости. А иногда тишина неприятно давит на уши, как, например, сейчас, и тяжело сидеть, ничего не делая. Хочется встать, размяться, пройти несколько шагов до вечно зашторенных окон и вернуться назад. Но моя старушка не любит, когда её отвлекают от работы посторонние звуки или движения. Поэтому я тихо сижу за её спиной на компьютерном стуле — столько, на сколько хватает терпения. А потом принимаюсь осторожно вертеться: вправо — влево, вправо — влево. Стул едва слышно поскрипывает, сенсей печатает быстро и громко, вколачивая пробел так, словно он лично ей чем-то насолил.
Скрип-скрип, щёлк-щёлк, бамц! Скрип-скрип, щёлк-щёлк-щёлк-щёлк, бамц! А неплохой у нас дуэт получается. Я бы даже сказал, мелодичный.
— Сэй-кун, ты не опоздаешь?
Она никогда не выгоняет меня из кабинета, даже когда работает. Может лишь тактично намекнуть, что пора бы мне уже и честь знать, идти, например, заниматься, вместо того чтобы действовать на нервы, сидя за её спиной.
Перестаю вертеться и улыбаюсь как можно шире. Она не видит моего лица, зато по голосу всё слышит.
— Разве мы пойдём не вместе, сенсей? Вы обещали следить за сегодняшней тренировкой самостоятельно.
Пусть лучше думает, что мне приятно, когда она лично присутствует в зале. На самом деле я просто откровенно трушу. В прошлый раз этот маньяк чуть не угробил меня: наплевав на все наставления Ямады-сенсей, лез в атаку как одержимый, а почти все удары нам пропустил. Под конец поединка меня уже еле ноги держали, даже вспоминать не хочу, каких усилий мне стоило не грохнуться на колени, когда пятая цепь вцепилась в горло. И сегодня тренировку опять проводит Ямада-сенсей, которую он почти не слушает. Вот Такада-сенсей, когда в зале, мгновенно прекращает бой, если что-то идёт не так. А эта дамочка почему-то уверена, что ответственность за ход поединка лежит исключительно на совести Жертвы. Ну и конечно плевать, что Связи между Жертвой и Бойцом нет, а если б и была — Накахира даже и не попытался бы к ней прислушаться. Главное, что у него за спиной кто-то стоит — и ладно. Поэтому мне очень нужно сегодняшнее присутствие моей старушки. Если она увидит, что вытворяет этот, может, оставит идею склеить нас — как я и просил с самого начала. Хотя при ней он и не станет выделываться, знаю я его. Но хотя бы сам цел останусь.
— О, а я и забыла, — она отрывается от монитора, чтобы повернуться ко мне: на губах улыбка, а глаза-то серьёзные. — Видимо, не судьба мне закончить сегодня.
Она выключает компьютер и встаёт, я поднимаюсь следом.
— Извините, сенсей.
— Всё в порядке, но нам нужно поторопиться. Нельзя заставлять Ямаду-сенсей ждать.
Через минуту мы уже идём по коридору, встречая по пути редких учеников, опаздывающих на занятия. Каждый, однако, не забывает притормозить, чтобы поздороваться с сенсеем, она кивает в ответ и только ускоряет шаг. Прошло уже четыре года, но я всё не перестаю удивляться проворности и скорости этой старушки. В Систему она не входила больше лет, чем я живу, зато навыки сохранились. Боец, как говорится, бывшим не бывает.
Мы уже выруливаем в коридор, который упирается в двери зала, когда они распахиваются и нам навстречу выходит эта сладкая парочка — Минами и Саган, — по дороге, конечно же, споря. Сколько я их ни видел вместе, они всегда о чём-то спорят: то о Бойцах, то о Жертвах, то о методах обучения, то о ремонте в жилом корпусе, то о том, достаточно ли соли в сегодняшнем тофу. Ни разу в жизни не видел, чтобы они молчали, находясь рядом, или хотя бы разговаривали спокойно. Нет, Ритсу-сенсей-то всегда спокоен, а вещает в основном Нагиса, но всё равно в результате выходит спор.
Мы замедляем шаг, и они тоже останавливаются.
— Ритсу-сенсей.
— Чияко-сенсей.
От Ритсу старушке достаётся сухой кивок, а мне — короткий взгляд. Они всего лишь поздоровались, а ощущение, как будто уже успели вылить друг на друга по ведру помоев. С Чияко-сенсей все держатся почтительно и разговаривают с уважением, кроме Ритсу. То ли у него какие-то стереотипы во главе угла, то ли он просто засранец — я, кстати, ко второму склоняюсь, — но он почему-то считает, что раз перед ним Боец, то и размениваться на любезности не стоит. Пусть даже это его коллега, которая вообще-то лет на двадцать старше.
— Зал свободен?
— Пока нет, — отвечает Ритсу. — Там ещё убирают… последствия тренировки, — и выразительно смотрит на мгновенно краснеющую от злости Нагису.
— Она сегодня просто не в форме! В следующий раз ты увидишь, как мои девочки…
— Боец всегда должен быть в форме, — возражает Ритсу с оттенком презрения.
— Вот завтра…
— Завтра я зарезервировал зал для себя. Так что сомнительные успехи своих подопечных будешь демонстрировать мне только на следующей неделе.
— Это нечестно! — Нагиса смешно трясёт двумя своими дурацкими хвостиками на голове и гневно сжимает кулаки. — Завтра зал должен быть моим!
— Должен, но будет моим. Ищи другое время. Всё утро свободно.
— Утром у них занятия.
— …Которые веду я. Так что жди понедельника. Чияко-сенсей, — ещё раз сухо кивнув, он обходит нас и скрывается за поворотом.
Нагиса, прищурившись, смотрит ему вслед. Если бы меня каждый раз так опускали, я бы давно высказал этому высокомерному козлу всё, что о нём думаю. Хотя о чём это я? Она и так верещит ему что-то в этом духе при каждом удобном случае. Но ему просто плевать.
— Кто был на тренировке? — спрашивает Чияко. — Ваши Зеро?
— Да… были, — отвечает Нагиса немного рассеянно. — А кто сегодня против ваших? Ruthless? Они уже в зале.
Ещё и Ruthless… Ну просто прекрасно. Месяц назад они так нас раскатали, что я потом три ночи в лазарете провалялся. Накахире-то, конечно, хоть бы что. Пара царапин да синяков. Ходил потом меня навещать целый один раз в сопровождении Чияко и явно с её пинка. Это я удачно старушку сегодня в зал притащил. Может, всё малой кровью обойдётся.
— Да, они. А моего мальчика не видели?
— Уже пришёл, — Нагиса издевательски копирует улыбку и тон Чияко. — Ну, удачи, — взмахнув рукой, она быстро и шумно топает по коридору прочь.
— Ты готов, Сэй-кун?
Я-то всегда готов. Только Бойца мне нормального дайте, а не это недоразумение. Жаль, что все мои попытки тонко намекнуть Чияко, что пара из нас, как из ласточки и бегемота, пока не возымели успеха. Сенсей делает вид, что намёков не понимает, и продолжает упорно гнуть своё. Не имею понятия, зачем она за этого Накахиру так держится. Боец он, конечно, неслабый, но тактик посредственный. И в пару к кому-то встанет со скрипом, тем более ко мне. Не умеет он — не то что слушаться, а просто слушать. Гонора много, толку ноль. И нет бы искать ему в Жертвы кого-то подходящего, тоже какого-нибудь оболтуса, который мозгам предпочитает силу — но они вдвоём с Накахирой, кажется, поставили главной целью жизни прилепить его ко мне.
Нет, я, конечно, понимаю, что создавать пару в разы проще, если оба ученика под твоим патронажем, а ещё это вроде как престижно выпускать не одинокую Жертву или Бойца, а сразу боевую пару. И рвение Чияко понятно. Её лучший и сильнейший ученик — одинокая Жертва-переросток. Четырнадцать лет, а ни пары, ни даже Имени. У всех моих сверстников уже проявилось, у всех, даже Ямато мне на той неделе в туалете своим ноликом на неприличном месте хвастала. А ведь она была единственным с курса моим «товарищем по несчастью». Чияко говорит, всё потому, что я Бойца не готов принять. А я ведь и правда не готов. Этого — не готов. И не хочу. И каждый раз при случае ей об этом вежливо сообщаю в самых разнообразных формах. Но все мои возражения она не менее вежливо отметает. Раз у неё есть сильнейший Боец и сильнейшая Жертва — значит, из них непременно нужно слепить пару, и неважно как, хоть скотчем, главное, чтобы держалось. Какой-то твердолобый подход, исключительно бойцовский. Думаю, попади я в своё время к учителю-Жертве, меня бы хоть изредка слушали. Но в остальном я Чияко доволен и по-прежнему считаю, что у меня самый лучший сенсей. На фоне прочих, по крайней мере. Хвала небесам, я не с истеричкой-Нагисой и не с этим… который директор. Хотя Жертвы у него выпускаются ого-го. Говорят, во время обучения ни себя, ни их не жалеет.
— Сэй-кун, о чём задумался?
— А? — главное, вовремя заставить себя улыбнуться. — Всё в порядке, сенсей. Продумываю стратегию. Ruthless — очень сильные соперники.
Сильные, а ещё полностью оправдывающие своё Имя. Хотя им бы больше подошло «Нечестные» или «Негнушащиеся ударить в спину».
— Продумывать стратегию, не видя, в какой форме твой противник сегодня, не слишком продуктивно, Сэй-кун. Идём.
— Да, сенсей, — покладисто бормочу я и вхожу в зал следом.
Меня ещё несколько минут назад смутили слова Ритсу о том, что тут какие-то «последствия убирают». Что тут можно убирать столько времени, кроме какого-нибудь битого стекла, если Боец вдруг решит использовать в качестве подручного средства окна? Что, кстати, по идее запрещено — «Это вам не полигон, лентяи, фантазию включайте!» — но время от времени умники находятся. Сегодня, однако, никаких осколков нет. А «последствия» — это почти безжизненные тела двух Бойцов, которые валяются прямо на полу по разным углам. С одним Бойцом сидит Жертва и уже вовсю его лечит, а вторую Жертву к своей паре не пускают — там пока два медика занимаются перевязкой. Она сидит у входа, подогнув под себя одну ногу, у самой кровь на щеке и запястье, а глаз от своей подружки, конечно, не отрывает.
Подхожу к ней.
— Ну, здорóво.
— Привет, — она даже не оборачивается.
— Хорошо вас отделали, да?
— А ты и рад позлорадствовать? — она наконец поднимает голову. По лицу видно, что устала и измотана, а улыбочка-то гаденькая.
— Нет, что ты. Я никогда не смеюсь над неудачами однокашников.
— Конечно. Сделаю вид, что поверила. Помоги мне встать, — и протягивает руку, которую я, разумеется, игнорирую.
— Это был твой поединок, твоё поражение и твои проблемы, Ямато. Так что с последствиями тоже сама разбирайся. Что бы ты делала, не будь здесь медиков и учителей? А теперь извини, мне самому нужно к бою готовиться.
Мило улыбнувшись ей, отхожу к Накахире, которому даёт последние наставления Чияко. Обычно ему их достаётся в разы больше, чем мне. Наверное, потому что он тупой. Хотя нет. Потому что Чияко есть что ему сказать, а мне она может только что-то в общих чертах посоветовать — сама-то не знает, что такое за Бойцом стоять.
Здороваемся с ним хмурыми кивками, и он опять отворачивается к Чияко. Я особо не вслушиваюсь, что она там ему втолковывает, обвожу глазами зал и задерживаюсь на наших сегодняшних противниках. Да, сенсей… извините, но вы были неправы. Во-первых, в прекрасной они оба форме, стоят у входа, опираясь на поручни лестницы, смотрят, что происходит внизу на площадке, ухмыляются, перешёптываются. Оно и понятно: посредственные противники сумели Зеро отлупить. Не сухими, конечно, из воды вышли, но победу за ними признали: Ямато, как я понял, первую из Системы выкинуло после пятых оков. Ну а во-вторых, стратегию против Ruthless продумывать бессмысленно в принципе. Потому что у них в рукаве козырь только один, зато все прочие карты кроет: стиль боя агрессивный, бьют сильно и метко, Жертва своим Бойцом не просто управляет, а буквально за горло держит, а Жертва из Фиро, нужно признать, отличная. На их фоне мы с Накахирой смотримся как два десятилетки.
— Все готовы? — Ямада-сенсей, убедившись, что «последствия» прошлого боя из зала вывели, а в случае с Коей — вынесли, подходит к пульту управления и порхающими касаниями проходится по ряду кнопок.
Датчики в стенах оживают, подмигивают нам яркими лампочками и гаснут. Появляется тихий низкий гул — запущена площадка для Системы. Объективы видеокамер в верхних углах выезжают вперёд — как же, все поединки должны записываться, чтобы сенсеям потом было проще устраивать разбор полётов.
Ruthless лениво, будто делая одолжение, спускаются в зал и становятся напротив меня. А мой-то неудачник где? Всё с Чияко шепчется? Поймав мой взгляд, он торопливо кивает и наконец подходит.
— Накахира, не смей самовольничать. Это приказ! — громко шепчу ему в затылок.
— Тупые приказы не выполняю, — предупреждает он.
— В поединке ты должен выполнять любые.
— Угу.
Ну не придурок ли? Чияко всё надеется на его благоразумие. Как будто не знает, как опасно вступать в бой вместе с Бойцом, с которым пока ни Связи нет, ни Имени. Временную-то связку мы, конечно, каждый раз создаём, но она только чувствовать друг друга помогает, а ни о каком контроле и подчинении и речи быть не может. Так что в этой ситуации выполнение приказов исключительно на совести Бойца. Которой у него совершенно нет. Совести этой. Только спесь, гонор и раздутое самомнение. Почему-то он вбил себе в голову, что сражается один, а я так… просто рядом стою, ворон считаю и Силой делюсь. И образумить его Чияко пока не удаётся. Давно, кстати, не удаётся. Сколько этот спектакль продолжается, месяца четыре уже?
— Аояги, — скалится Фиро, услышав наш разговор, — хочешь совет? Своего Бойца нужно воспитывать до поединка, а не перед. Или… — картинно переглядывается со своим Бойцом. — Подожди, я и забыл, Окава пока не твой, а так, временная затычка.
Накахира моментально ведётся, сжимает кулаки и шипит:
— Ах, ты…
Не обращая на него внимания, Фиро меряет меня презрительным взглядом.
— Или это ты его затычка?
— Затычка? — подхватывает Дайчи, его Боец. — Да там никто ничья не затычка, посмотри, Ушки-то пока у обоих есть.
Эти уроды ржут, Накахира почти дымится от злости и стыда, а Ямада-сенсей только укоризненно качает головой.
— Прибереги остроты для боя, — советую я, улыбаясь.
— Будь ты действительно сильнейшей Жертвой, Аояги, ты бы знал, что деморализовать противника лучше до начала поединка — это действеннее, — парирует Фиро.
Это мне и без него известно, только вот поскольку слабое место в нашей, так сказать, «паре» — это Накахира, не в моих интересах нарываться на словесные баталии перед боем. Я предпочитаю отмалчиваться и следить за тем, чтобы мой Боец не реагировал на выпады противников.
— Начали! — командует Ямада-сенсей в микрофон, который уже нацепила на ухо.
— Ruthless. Просим разрешения на загрузку Системы, — говорит Дайчи.
— Beloved. Просим разрешения на загрузку Системы, — Накахира, к счастью, уже забыл, что собирался позлиться как следует.
Ямада-сенсей набирает на клавиатуре несколько команд.
— Ruthless, загрузку разрешаю. Beloved, загрузку разрешаю.
Ну всё, понеслась. Дайчи вскидывает руку.
— Ruthless. Вызываем на битву заклинаний!
— Вызов принят!
— Загрузка боевой Системы!
— Загрузить боевую Систему!
Это они выкрикивают почти одновременно. Меня на секунду ослепляет вспышка от загрузки чужой Системы, а следом по окружающему пространству плавно расползается тёмное ничто, проглатывая стены, потолок, пол под ногами и фигуры сенсеев, стоящих по периметру зала за ограждением. Уши заполняет привычный, но противный звон на высокой ноте, ноги слабеют, и сердце колотится слишком часто, чтобы нормально дышать. У меня так всегда, когда Накахира грузит свою Систему. На тренировках с другими Бойцами, которые были до него, я входил в Систему легче, а здесь как будто она сама каждый раз подсказывает мне, что этот Боец мне не пара. Чияко на мои жалобы отвечает только, что со временем я привыкну, когда Связь появится и общее Имя.
А Ruthless времени зря не теряют. Фиро, нагло глядя на меня, сгибает правую руку в локте и ударяет по предплечью ладонью левой — ну спасибо, хоть не средний палец показал, — а потом соединяет тыльную сторону левого запястья с тем же местом у Дайчи.
— Ruthless — не знаем ни жалости, ни пощады, — неслаженно отчитывают они. Нужно отдать им должное, хотя бы заклинание активации у них самое короткое из всего того обилия детского идиотизма и пафоса, что мне приходится здесь регулярно выслушивать.
У нас нет ни Имени, ни даже Связи. Соединять нечего, кроме непосредственно нашей Силы. Накахира оборачивается ко мне со стандартным:
— Прошу разрешения сражаться под именем Beloved.
— Разрешаю.